В эфире радиостанции «Свободная Европа» встретились две скандально известные персоны. Радикально-оппозиционный политолог Станислав Белковский дал интервью журналистке Наталье Морарь - гражданке Республики Молдова, бывшей журналистке газеты The New Times и пресс-секретарю движения «Другая Россия». Краткое содержание аудиобеседы: Станислав Белковский полагает, что США и ЕС способны навязать России такой политический процесс в регионе, какой определят между собой Кишинёв и Бухарест. Это, по мнению Белковского - «план его имени», который он впервые презентовал в 2004 году в Одессе, Тирасполе и Бухаресте. План подразумевает вхождение Молдавии в состав Румынии при предоставлении независимости Приднестровью. При этом по его словам, «Россия больше не обладает той эксклюзивной ролью модератора переговорного процесса, какой обладала ещё пять лет назад».
Румыния - Молдавия: необратимо ли поглощение?
В эфире радиостанции «Свободная Европа» встретились две скандально известные персоны. Радикально-оппозиционный политолог Станислав Белковский дал интервью журналистке Наталье Морарь - гражданке Республики Молдова, бывшей журналистке газеты The New Times и пресс-секретарю движения «Другая Россия».
Краткое содержание аудиобеседы: Станислав Белковский полагает, что США и ЕС способны навязать России такой политический процесс в регионе, какой определят между собой Кишинёв и Бухарест. Это, по мнению Белковского - «план его имени», который он впервые презентовал в 2004 году в Одессе, Тирасполе и Бухаресте. План подразумевает вхождение Молдавии в состав Румынии при предоставлении независимости Приднестровью. При этом по его словам, «Россия больше не обладает той эксклюзивной ролью модератора переговорного процесса, какой обладала ещё пять лет назад».
Резонно полагая, что путь Республике Молдова в полноправные члены Евросоюза заказан, Белковский считает, что единственный шанс для Молдавии вступить в ЕС - это вхождение в состав Румынии, которая уже является членом Евросоюза. При этом, по мнению скандального политолога, Молдавия и Румыния могут всё решить сами, заручившись поддержкой «ключевых геополитических игроков» - США и Евросоюза, которых следует всего-навсего «убедить», что слияние Румынии с Молдавией - «объективный процесс». И не важно, что большинство (более 70%) населения Молдавии категорически против объединения с Румынией - по мнению Белковского, мнение этих 70% легко сменится под воздействием элиты, «как только объединение замаячит на горизонте».
Что касается России, то, как считает Белковский, её мнение никого интересовать не будет - она будет «поставлена перед фактом» и вынуждена выполнить все условия Стамбульских соглашений 1999 года, потому что «у неё не будет выбора». При этом Москва будет цепляться за войска до последнего, дабы «не уступать их бесплатно» и получить «хоть какую-то компенсацию от Молдавии и ЕС». Удел России - «участвовать в миротворческой миссии Евросоюза, и не более того».
Для того чтобы подвергнуть содержание задушевной беседы Белковского и Морарь беспристрастному анализу, требуется внести определённую ясность в детали. Во-первых, Станислав Александрович Белковский занимается самым натуральным плагиатом. Авторство «Плана Белковского» на самом деле не принадлежит Белковскому. В 2000 году, в рамках американо-украинской консалтинговой группы «Приднестровье», его уже озвучивали известный американский либеральный экономист Джеффри Сакс и радикальный украинский националист Дмитро Корчинским. В оригинальной версии план предполагал разделение бывшей территории Молдавской ССР между Румынией и Украиной: к Бухаресту отходила Республика Молдова, а к Украине - Приднестровье. Нюанс «Плана Белковского» образца 2004 года в том, что Приднестровье либо отходило к России, либо становилось независимым государством под военно-политическим протекторатом России.
С 2004 года в Днестре, как и в Москва-реке, утекло много воды. Белковский перешёл в радикальную оппозицию российской власти, максимально близко сошёлся с радикально-либеральной оппозицией, стал модератором многих из оппозиционных проектов - в частности, проекта «Другая Россия», пресс-секретарём которого долгое время являлась его визави Наталья Морарь. Сегодня Белковский, отойдя от всех дел в его многолетнем проекте «Институт национальной стратегии» и «АПН», активно появляется в либерально-оппозиционных СМИ. С нынешним негативным отношением к власти «страны пребывания» и связана его оценка «уменьшения роли России» в регионе.
В реальности же ситуация выглядит совсем не так, как хотелось бы господам Белковскому и Морарь. Роль России в урегулировании приднестровского конфликта не только не уменьшилась, но, напротив, стала существенно возрастать. Это связано не с какой-то особой «любовью» молдавской политической элиты к России, а с объективными проблемами. В годы президентства Воронина Кишинёву был преподнесён наглядный урок того, что бывает, когда Молдавия резко отворачивается от России. Полномасштабные экономические санкции, вкупе с политическим давлением, отрезвили кишинёвское руководство, остро нуждающееся и в российском рынке сбыта, и в российских кредитах, и в квотах для молдавских гастабайтеров, и в давлении Москвы на власти Тирасполя.
Новая коалиция, пришедшая к власти на прозападных лозунгах, по-прежнему высоко оценивает роль России в регионе - свидетельством тому становится плотный график визитов молдавских либералов в Москву и встреч с российским руководством, а Мариан Лупу, как верно подмечено Натальей Морарь, решил сделать поддержку со стороны России своим главным предвыборным козырем. Таким образом, эксклюзивная роль России в регионе нисколько не уменьшилось, как бы того ни хотелось Белковскому.
Весьма сомнительным выглядит и тезис о «необратимости» процесса молдавско-румынского движения. Да, сближение идёт интенсивными темпами, и этот процесс было бы глупо игнорировать. Да, в Молдавии выросло целое поколение молодых людей, воспитанных на румынской идеологии, считающих себя румынами, а своих родителей - «русифицированными манкуртами». Для этого нового поколения на первом месте стоит не национальная принадлежность, не духовно-генетическая связь с предками, а осознание себя европейцами. Эта особенность проявляется, в первую очередь, в языке - например, «большое спасибо» вместо традиционного «мулцумеск фрумос» звучит «по-европейски» - «мерси мулт». Возможно, спустя несколько лет именно эти люди и сформируют новую молдавскую элиту.
Однако в правобережной Молдавии (она же Бессарабия) ещё достаточно населения, которое румынизироваться не пожелает ни под каким предлогом. Особенно таковых много в северных и южных районах страны, в первую очередь в Гагаузской автономии и городе Бельцы (где уже сегодня на стенах можно встретить граффити «Чемодан - вокзал - Румыния!»). Поэтому адепты «окончательной и бесповоротной» румынизации Бессарабии способны столкнуться с проблемами не меньшими, нежели их предшественники в 1918 - 1940 и 1941 - 1944 годах. Историческую память, передаваемую из поколения в поколение, не вытравить никакими капиталовложениями.
Конфликт, по словам Белковского, может быть разрешён исключительно посредством внешнего урегулирования, причём главную скрипку должен сыграть Запад. Вспоминая, каким образом Запад «решал» боснийский и косовский конфликты, и как ему удаётся решить палестинский конфликт, я бы на месте Белковского постыдился вносить такие предложения. Как Запад готов разрешить вопрос Приднестровья, видно, например, по «плану Ющенко»: выборы руководства «Приднестровского региона» должны осуществляться под контролем США, ЕС, ОБСЕ, Украины, ну и России «за компанию» - и они же должны проводить подсчёт голосов. Предлагаю Белковскому поинтересоваться мнением приднестровцев о подобной организации выборов.
Станислав Белковский утверждает: «Тирасполь уже не воспринимает Россию как гарант безопасности». Эти слова настолько же смешны, насколько и безответственны. Именно Приднестровье всеми силами сопротивляется замене российских миротворцев на какие-либо «голубые каски». Если на референдуме 1992 года более 92% приднестровцев проголосовали против вывода 14-й российской армии из Приднестровья, то сегодня процент приднестровцев, которые проголосуют против вывода российских миротворцев (единственных российских солдат, остающихся в Приднестровье) станет ещё большим. После результатов референдума 17 сентября 2006 года делать заявления о «невосприятии России» в Приднестровье просто глупо.
Кроме того, если Тирасполь «не воспринимает Россию как гарант безопасности» - почему же Молдавия с маниакальным упорством требует вывода российских миротворцев из региона, а Приднестровье категорически упирается именно в этом вопросе? А всё очень просто. Даже несколько сотен российских миротворцев в регионе - это СИМВОЛ российского присутствия на Днестре. И удаление российского миротворческого контингента из региона (после того как, в полном соответствии со Стамбульскими соглашениями, уже выведена основная часть войск и вооружения 14-й армии) - это символ изгнания России с берегов Днестра.
Белковский, активно поддерживающий националистические власти Украины с момента оранжевой революции, полагает, что «объективная роль Украины для Приднестровья несоразмерно выше, чем роль России», поскольку «именно приднестровско-украинская граница является основным двигателем приднестровской экономики, и само наличие этой границы есть главное окно для Приднестровья в мир». Отсюда цинично вытекает капитуляция перед украинскими властями, в том числе в вопросах установки памятника гетману Мазепе и функционирования украинских школ в Приднестровье по современным националистическим программам и учебникам, написанным в Киеве и Львове.
Однако нынешние оранжевые власти Украины уже продемонстрировали своё отношение к Приднестровью, когда в марте 2006 года, в нарушение подписанного президентами Молдавии и Украины Московского меморандума 1997 года, ввели режим экономической блокады Приднестровья. Между тем, именно Россия отправляла в Приднестровье гуманитарную помощь, денежные транши и кредиты, списывала газовые долги, не говоря уже о политической поддержке в том роковом 2006 году. От Киева Приднестровье неизменно слышало измышления о «чёрной дыре Европы» и «криминальном заповеднике под зонтиком ФСБ». Дипломы Приднестровского университета имени Т.Г.Шевченко до сих пор не признаются на Украине. Каким же верхом цинизма надо обладать, чтобы утверждать, что «о Приднестровье в Москве вспоминают, когда надо поторговаться с Кишинёвом»?
«Россию никто особо спрашивать не будет» - утверждает Белковский. Эта старая иллюзия российских либералов, особенно популярная после серии цветных революций и признания независимости Косово, была актуальна вплоть до 8 августа 2008 года. Это была последняя проверка на то, можно ли не считаться с Россией на мировой арене. Американские неоконсерваторы - кумиры российских радикальных западников - эту войну проиграли. Их ставка на то, что Россия «утрётся», «не вмешается» или «втянет себя в грузинскую Чечню», не сыграла. «Третий Рим» победил не только в войне с Грузией, но и в позиционном геополитическом столкновении с «Третьим Карфагеном».
Именно поражение сателлита США в грузино-осетинской войне стало тем камнем, который предопределил победу афроамериканца мусульманского происхождения над кандидатом от правящей партии в консервативной протестантской стране. И, наконец, свидетельством окончательного признания Вашингтоном своего происхождения стали выводы «комиссии Харта - Хейгеля» о необходимость признания законных интересов России на постсоветском пространстве.
Таким же абсурдным можно признать и другое утверждение Белковского - о том, что Россия якобы не способна влиять на исход выборов в Молдавии. Будем говорить откровенно: Россия и не пыталась этого делать, в отличие от Конгресса США и подшефных структур, чей след отчётливо просматривается за событиями 7 апреля 2009 года в Кишинёве. За последние 15 лет, по меньшей мере, трижды на молдавских выборах добивались успеха именно те силы, на которые Россия делала ставку: Аграрно-демократическая партия в 1994 году, Пётр Лучинский на президентских выборах 1996 года, и, наконец, Партия коммунистов во главе с Владимиром Ворониным на выборах 2001 года. На выборах 2009 года коммунисты, поддержанные Москвой, получили 48% голосов - блокирующий пакет. Отколовшийся от ПКРМ Мариан Лупу, получивший на выборах ещё 13%, также был вынужден отправиться в Москву в поисках поддержки. Таким образом, политические силы, лояльные России, получили на молдавских выборах более 60% голосов избирателей - и только личные амбиции не позволяют им объединить силы для формирования власти.
А что же господин Белковский предлагает Приднестровью? Его план включает «военные и политические гарантии Евросоюза для независимости ПМР». То есть Приднестровью элементарно предлагается обменять свою российскую идентичность на иллюзорные «военные и политические гарантии независимости». Остаётся напомнить Белковскому, да и определённой (весьма маргинальной) части приднестровской элиты, мыслящей подобным образом, обо всех гарантиях, данных Западом Сербии - начиная со Слободана Милошевича и заканчивая Борисом Тадичем. Историческая Сербия стёрта с лица земли, её древние храмы лежат в руинах, её лидеры умирают в застенках Гаагского судилища, её детей разбирают на органы, а её палачей принимают во всём мире как респектабельных лидеров «Новой Европы». Если кто-либо полагает, что судьба Приднестровья и его лидеров в «единой Европе» будет иной - вводит самого себя в заблуждение.
А теперь - о том, в чём можно согласиться со Станиславом Белковским. Действительно, во властных кабинетах России уделяют преступно мало внимания Молдавии и Приднестровью. Действительно - до сих пор в России отсутствует единый и внятный стратегический подход к этому региону. Действительно - Россия, да и молдавские государственники, изматывая силы в борьбе друг с другом, вместе проморгали румынизацию молодого поколения молдаван в 90-е годы. И действительно - Приднестровье всё чаще вынуждено ощущать себя разменной монетой в торговле между великими мировыми игроками.
Все события, имевшие место в Молдавии после 7 апреля, должны были бы отрезвить руководство России, заставить обращать на этот регион более пристальное внимание. Однако кроме одного-единственного документального фильма Константина Сёмина «Уроки молдавского» и нескольких сюжетов в аналитической программе Алексея Пушкова «Постскриптум», никакого серьёзного осмысления процессов, происходящих в Молдавии, не произошло.
Фактор появления в Молдавии нового поколения, пропитанного агрессивным европеизмом, игнорировать нельзя. Действительно, Бухарест способен найти ярых и активных сторонников «Великой Румынии» во властной элите США, Великобритании и других западных стран. Этот проект, безусловно, встретит противодействие со стороны других союзников США в Восточной Европе - Венгрии, Болгарии, Украины. Однако их всегда можно будет убедить, что этот проект направлен не против них, а против «новой Российской империи».
Впрочем, сам же Белковский признаёт, что воплощению этой идеи на практике мешает «психологический барьер», который, на самом деле, является инстинктом национального самосохранения молдавского народа. России крайне важно оказать поддержку идеологии молдавской национальной самобытности. Прорывным на этом пути стало издание сборника «Россия в исторической судьбе молдавского народа» по мотивам научно-практической конференции, посвящённой 350-летнему юбилею миссии молдавского митрополита Гедеона в Москву с просьбой о принятии Молдавии в российское подданство. Важно отметить, что этот сборник был издан при содействии Российского центра науки и культуры в Республике Молдова по благословению Высокопреосвященнейшего Юстиниана, архиепископа Тираспольского и Дубоссарского. И не менее примечательно, что именно Российский центр науки и культуры в Молдавии выступает с инициативой проведения в Кишинёве юбилейной конференции, посвящённой 650-летию молдавской государственности.
Атака на идею молдавской самобытности должна быть решительно прекращена в Приднестровье, где многие представители власти и научной элиты по инерции полагают, что эта идея служит миной под единый приднестровский народ и инструментом для объединения двух молдавских государств. Противники молдавского проекта упорно не хотят понять, что 32% приднестровских молдаван никуда не испарятся, и что альтернативой тому, что они называют «примитивным молдовенизмом», может быть только румынизм. В этом случае дополнительной платой за то, что г-н Белковский называет «военными и политическими гарантиями ЕС для независимости ПМР», станет расчленение территории Приднестровья и отторжение части районов с преобладающим молдавским населением в пользу «единой Румынии».
О том, в какой степени необратимым является процесс молдавско-румынской интеграции, можно рассуждать долго. И в 1859, и в 1918, и в 1991 годах достаточно многие считали, что «Великая Румыния» стала свершившимся фактом, однако их иллюзии всякий раз неизбежно разбивались. Для того, чтобы Румыния в 1940 году освободила Бессарабию от своих войск, оказалось достаточным одного удара Сталина кулаком по столу, причём не слишком громкого. А для того, чтобы надолго отбить иллюзию поголовной румынизации молдаван в начале 90-х годов, достаточно было только одного, но весьма горького и обидного поражения неофитствующей националистической элиты Кишинёва в Приднестровской войне. Каким будет новое разочарование румынизаторов и поющих им осанну зарубежных провокаторов, никто не знает, но определённо можно сказать - оно будет горьким.
