Но давайте зададим вопрос -- куда «переметнется» Армения? Турецко-азербайджанские связи, несмотря на все их трения вокруг Карабаха и газовой торговли не аннигилируются. Такова же природа армяно-российских отношений. Присутствие России в Армении не может сократиться в связи с более четкой позицией в отношении карабахского вопроса. Конфликт начнет постепенно рассасываться в обозримую перспективу. Заметно общее согласие США, РФ и ЕС в отношении схемы урегулирования. Но тот посредник, кто первый зафиксирует необходимость начала практических шагов в оккупированных районах вокруг Карабаха, тот и будет играть ведущую партию, например в процессе формирования миротворческих и полицейских частей.
Карабахская дилемма Медведева.
Одним из авансов, выданных тандему Медведев-Путин на заре ихправления, явилось ожидание усложнения механизмов внешней политики России.Придание ей нового ресурса эффективности благодаря появлению на арене двухвлиятельных фигур первой величины кажется закономерным. За последний год этиожидания в некоторой степени оправдались. Причем, когда во внутренней политикенаблюдаются характерные разночтения и тревожные двусмысленности относительносути «консервативной модернизации», во внешней, заметна синхронность, и гденеобходимо, своеобразное разделение трафика внешней политики «на двоих». Благодарядуумвирату, есть надежда сложится достаточно результативная система, использующаяразные техники и стили дипломатии для распутывания проблемных узлов постсоветскойЕвразии.
Пожалуй, настоящим индикатором эффективности и зрелости этойполитики может стать активность России в отношении урегулирования первого изэтнотерриториальных конфликтов распада СССР – карабахского. Данный конфликтвсегда имел множество измерений, выходящих за пределы Кавказа. Сегодня какникогда он оказался близок к переходу от обсуждения к реализации конкретныхдействий. Турция взялась постепенно разблокировать свою политику на армянскомнаправлении, замороженную 16 лет назад. Но главная интрига проистекает изразницы стратегий позиционирования США и России, с различных сторон погруженныхв этот проблемный узел.
Американцы активно давят на Турцию в деле сближения с Арменией.Понятно, у них серьезные геополитические мотивы в отношении Турции и Кавказа. Новедь и у России в содержательном и историческом плане объем интересов в этом жерегионе не ниже. Однако Вашингтон, не гнушаясь различных обвинений в давлении четкозаявляет свою позицию, а через свое участие в судьбе этого историческогоконфликта, указывает и на глубину заинтересованного отношения с Турцией иАрменией. В то время как мы, на своей стороне этого узла, на постсоветскомКавказе, не делаем прямых заявлений, связывающих армяно-турецкий и карабахский процессы,стесняемся надавить на Армению, словно нам не выгоден процесс сближения Армениии Азербайджана, а сам этот конфликт для нас не ближе палестинского.
Логика этого торможения понятна – зачем России торопиться,ведь не капает. Кавказ сложный, а любая открытая позиция якобы усложнитситуацию. Но в таком само отстранении заложены серьезные ограничения длябудущего российского присутствия. Турция не испугалась сдвинуть свою позицию к конфликтномукомпромиссу, зная обиды Баку, но также зная, что в долгосрочном стратегическомплане армяно-турецкое сближение выгодно Азербайджану, а геостратегическаясвязка Турция и Азербайджана останется константой при любых раскладах. Москваже похоже застыла перед дилеммой – с одной стороны, блокировка армяно-турецкогосближения будет выглядеть вдвойне странно, учитывая российские экономическиеинтересы в Армении, крупные инвестиции в транспорт, необходимость широких торговыхтрафиков развивающих совместные бизнес проекты, в том числе с компаниями армянскойдиаспоры. С другой стороны, довлеет стереотип – если поддержать Азербайджан, топотеряешь влияние на Армению. Но давайте зададим вопрос -- куда «переметнется»Армения? Турецко-азербайджанские связи, несмотря на все их трения вокругКарабаха и газовой торговли не аннигилируются. Такова же природа армяно-российскихотношений. Присутствие России в Армении не может сократиться в связи с болеечеткой позицией в отношении карабахского вопроса. Конфликт начнет постепенно рассасыватьсяв обозримую перспективу. Заметно общее согласие США, РФ и ЕС в отношении схемыурегулирования. Но тот посредник, кто первый зафиксирует необходимость началапрактических шагов в оккупированных районах вокруг Карабаха, тот и будет игратьведущую партию, например в процессе формирования миротворческих и полицейскихчастей.
Умножение внешнеполитической вертикали России на два пока неприносит ощутимых достижений. Вертикаль Путина и правительства все болееизощряется в развитии закулисных форм дипломатии, это особенно видно в газовыхвопросах, в нежданных инициативах по Таможенному Союзу. Характерная чертадипломатии Медведева – модернизационный пафос и красивые либеральные тезисы.Последний наглядный пример, прием Ильхама Алиева в Ульяновске. Бакинским гостямпоказаны технологические возможности России – чудо мост. В тоже время, упоминаяГейдара Алиева, подобраны верные символические коды, демонстрирующие как уважениек общим номенклатурным корням так и к национальному авторитету семьи азербайджанскогопрезидента. Все это по-восточному прекрасно. Но какое это имеет отношение к позицииМосквы в отношении карабахского конфликта? Не понятно. Москва по-прежнемустарается дистанцироваться от четкой публичной позиции, указывая, что решениедолжно быть найдено самими участниками этой проблемы. Наиболее вероятный итогэтого самоотвода – выход на передний край смелых атлантических «варягов»,вынуждающих стороны на первый шаг. В результате Москва рискует оказаться наобочине процесса урегулирования, что несправедливо и не соответствует историческойроли России в регионе.
