Прошедший съезд «Единой России» еще раз продемонстрировал, что вопросы идеологии занимают в деятельности партии власти значимое место, на далеко не приоритетное с точки зрения возможности адекватно соединить задачи модернизации и сохранения стабильности как главного лозунга, на котором настаивает нынешняя российская бюрократия, в том числе, и партийная.
Присутствие нового зампреда "Нур Отан" на прошедшем в Питере Форуме российской партии власти надо полагать было делом не бесполезным. Опытному администратору и аппаратчику нужно системно осваивать новое качество - идеолога. Т.е. фактически идти по пути своего предшественника - Дархана Калетаева.
Съезд «Единой России» еще раз продемонстрировал, что вопросы идеологии занимают в деятельности постсоветских партий власти значимое место, хотя и не приоритетное с точки зрения возможности адекватно соединить задачи модернизации и сохранения стабильности как главного лозунга, на котором настаивает нынешняя российская госбюрократия. Кто решит задачу про коня и трепетную лань?
Собственно говоря, с момента создания «Единой России», а тогда еще «Единства», официальная идеологическая платформа базировалась на принципах центризма, консерватизма и прагматизма. В этом и состоит ноу-хау российской партии власти, которая в переходный момент от ельцинского к путинскому режиму использовала идеологию как заградительный барьер от попыток вступить в пространство «широкой социальной поддержки» какой-либо из оппозиционных сил, которые отныне должны были нести на себе клеймо радикализма вне зависимости от того, какому из спектров – правому или левому – принадлежит то или иное политическое движение.
Попытки «усовершенствования» идеологического стандарта были предприняты в начале второго путинского срока, когда впервые была озвучена дискуссионная идея о разделении единой партии власти на два крыла и социально консервативный центр. Молодые реформаторы не получили тогда поддержки со стороны высшего партийного начальства, поскольку опытные аппаратчики сразу распознали опасность такого дробления, и Борис Грызлов изрек знаменитую фразу: «Нам, медведям, крылья не нужны. Медведи не летают». Печальный опыт Вини пуха был грамотно усвоен единоросами, а потому из всех идеологических изысков была активно задействована только одна составляющая, а именно «социальный консерватизм», суть и смысл которого, правда, партийные идеологи раскрывали по-разному, что, впрочем, в какой-то мере шло на пользу «ядру», создавая хотя бы минимальную видимость некой дискуссии.
В других постсоветских странах партии власти, в принципе, пошли по пути копирования опыта «Единой России», и, пожалуй, только в Казахстане можно говорить о каких-то попытках добавить в традиционную идеологическую риторику партии власти какое-либо национальное содержание. Под консерватизмом в Казахстане понимают эволюционный путь развития страны, первостепенность принципа морали и нравственности, культ семьи, закон и порядок.
Для сравнения: социально-консервативная идеология «Единой России», по словам, одного из лидеров думской фракции Андрея Исаева, это возрождение социальности и одновременно консервативности в духе, близком идеям Александра Солженицына. Опытным образцом для практической реализации этих принципов единоросы, как ни странно, считают Германию с идеологией общенационального успеха, но различают консерватизм российский от консерватизма английского, поскольку понятно, что в Англии, как пишет все тот же Исаев, мы видим консерватизм элиты, а в России консерватизм народный.
Правда, в России на какой-то момент термин «консервативная идеология» был заменен на понятие «суверенная демократия», а точнее сказать, включен в содержательный смысл этой дефиниции, но последний съезд «Единой России» показал, что если понятие «суверенная демократия» уже находится на периферии сознания большинства партийцев в силу сложности его артикулирования, то консервативная идеология, несмотря на всю ее внутреннюю противоречивость, вновь начинает отвоевывать свои позиции.
Борис Грызлов в выступлении на последнем съезде так определил новое понимание российского консерватизма: «Это открытый консерватизм. Нашу идеологию можно выразить в таких словах: мы создаем новое и сохраняем лучшее! Российский консерватизм – это та идеология, которая ведет вперед, а не назад».
Если бы Борис Грызлов выступал с программной речью на съезде «Нур Отан», я имею в виду последний казахстанский партийный Форум, то в принципе, было бы достаточно поменять слово «российский» на «казахстанский», суть от этого ни в коем случае не поменялась бы, а скорее, напротив, в чем-то тогдашний менеджмент «Нур Отан» в лице бывшего зампреда Дархана Калетаева сумел пойти чуть дальше, чем изощренные в идеологических дискуссиях российские коллеги.
По крайней мере, в разработанном накануне съезда документе «Реализация идей национального единства» соединение понятий «социальный» и «консервативный» носит более осмысленный характер: «идеология политического центризма заключается в синтезе экономического либерализма и социального консерватизма. Если экономический либерализм стимулирует развитие предпринимательства, среднего класса, то социальный консерватизм «Нур Отан» учитывает интересы рабочих, сельских жителей, интеллигенции через соединение высоких целей развития экономически процветающего государства с повседневной заботой о человеке».
В то же время, заметно, что и в Доктрине национального единства, которую сейчас активно обсуждают в Казахстане, и в сопутствующих проведенному съезду «Единой России» документах, идеологические вопросы искусственно отодвигаются на второй план. Если в российских реалиях понятно, что соединить концепты путинской и медведевской команд не просто сложно, а фактически невозможно, а если еще проще сказать, то, видимо, и не нужно, поскольку «консерватизм» и «модернизация» могут на поверку оказаться всего лишь фигурами речи со стороны нашей верховной власти; то в Казахстане не все так просто. Речь идет не только о партийной идеологии, но о некоторых ценностных принципах развития, которые должны помочь Казахстану окончательно состояться как государству. Вне идеологии, только лишь путем «стратегической мотивации, достичь ожидаемого успеха будет практически невозможно, поэтому, перефразируя классика, можно сказать, что каждая партия власти проблемна по-своему, но корень этот проблем в целом схож: в тот момент, когда слово «модернизация» становится главным лозунгом дня, вдруг оказывается, что кроме архаичных призывов к стабильности, устойчивости и культу семейных ценностей, в реальности в идеологическом арсенале не находится ровным счетом ничего. Как справедливо заметил один из украинских политологов, пока делается все для того, чтобы, двигаясь вперед, стараться оставаться на месте.
