Глобализация и национализм.

Во-первых, основные проблемы исходят от иммигрантов турецкого и арабского происхождения. Они не приносят пользы экономике, ибо не задействованы нигде кроме торговли овощами и фруктами. В социальном плане они вовсе представляют собой бомбу замедленного действия, т.к. абсолютно не интегрируются в немецкое общество. Главным образом это происходит из-за их низкого образовательного и культурного уровня турок и арабов, их личной незаинтересованности в интеграции.

Артем Соколов

Глобализация и национализм.

(на примере «защитного» национализма в ФРГ)

Глобализация, как комплексный и всеохватывающийпроцесс, способна изменить многие стороны нашей жизни. В этом смысле труднопереоценить его влияние на такую проблему современного общества, какнационализм. Обретя свои основные черты в XIX веке, пережив точки взлета и падения в веке ХХ,национализм благополучно перешел в глобализированный мир, трансформировавшисьпод его характерные особенности и, что важно, значительно усилившись.

Сам национализм может иметь различные формы всоответствие со своей мотивировкой. Рассматриваемый здесь «защитный» типнационализма (или национализм «защищающейся» нации [1] )характерен для достаточно многочисленных народов, опасающихся размываниясобственной национальной идентичности под воздействием и внутренних, и (вменьшей степени) внешних факторов.

В самых общих чертах рост национализма в процессахглобализации является важнойпсихологической реакцией на транснациональную экспансию, на появление мировыхфеноменов и факторов, способных существенно подорвать устои национальной жизни [2] . Т.е.национализм получает импульсы к развитию за счет чувств противодействияинтернационализации, как одной из глубинных основ и источников глобализации.Причины этого явления относятся как культурной, так и к экономической сфере.Стремление сохранить свои национальные культурные ценности сталкивается либо спроникновением наднациональных культурных элементов, либо с культурнойдеформацией изнутри общества. В то же время разделение глобализованного мира на«Центр» и «Периферию» с точки зрения экономического развития так жеспособствует нагнетанию националистических настроений, ввиду характернойструктуры разделения труда и миграционных потоков.

Однако, по мнению отдельных исследователей,взаимосвязь между национализмом и глобализацией не столь прямолинейна. Так,профессор МГИМО(У) Мнацаконян М.О. выделяет три тенденции глобализации поотношению к национализму [3] .Во-первых, это рождение и всемерное развитие наций и национальной жизни, ихпостоянное стремление к образованию и упрочнению национальных государств.Во-вторых, рождение и постоянный рост интеграционных процессов, расширение иупрочнение связей, взаимодействия между нациями, интернационализация их жизни.В-третьих, это стремление наций к цивилизованной интеграции. Глобализация впонимании автора представляется однозначно позитивным процессом, который ведетне к размыванию национальной идентичности, но к форсированному развитию национальныхкультур и традиций, к их интенсивному взаимодействию и, как следствие,формированию наднациональных культурных эталонов. Однако данная концепцияпредставляется несколько схематичной и оторванной от реальности. За рамкамиостаются конфликты на национальной почве (если не сказать – цивилизационной),явно не подходящие под категорию «цивилизованной интеграции», но, тем не менее,приобретающие все большие масштабы и остроту. Глобализация здесь – один изосновных катализаторов процесса. Для того чтобы постараться более детально изучитьпроблему, представляется целесообразным рассмотреть её в масштабе одногогосударства. Едва ли не идеальной «мишенью» для этого является ФРГ, как ввидузначительной роли этой страны в процессах глобализации, так и ввиду техтрудностей, с которыми она сталкивается при решении вопросов, связанных снационализмом в своих различных проявлениях.

Фактически проблема национализма в ФРГ упирается впроблему миграции. Если в XIX – первойполовине ХХ века миграционные потоки перемещали по миру и по Европе в основномпредставителей европейских цивилизаций, то теперь доминирующим является процессперемещения населения с мировой «периферии» в «центр» (т.н. «обратная»миграция). Начиная с 50-х годов ХХ века, миграции в мире и Европе развиваются вкачественно новой парадигме. Иммигранты, представляя в большинстве своемтрадиционные общества «третьего» мира, привносят в культурно модернизированнуюЕвропу ментальные и поведенческие стереотипы традиционного общества. Дляуспешного приспособления к новым внешним условиям они пытаются задействоватьресурс привычных для них общинно-родовых отношений. Отсюда – стремлениеселиться там, где уже много родственников, знакомых «соплеменников». Совокупнаяреализация таких стремлений приводит к высокой концентрации выходцев изопределенных стран «третьего» мира в различных государствах Западной Европы.Так, в Германии, например, проживает до 80% всех живущих в Европе турок, воФранции – 86% тунисцев, 61% алжирцев и 61% всех марокканцев Европы [4] .Стремительные темпы роста миграции в странах Европы привели к тому, что в нихобразовались инокультурные анклавы – турецкие, арабские, курдские, албанские идругие. Впечатляющая многолюдность наиболее крупных из них – приблизительно по3-5 млн. человек во Франции, ФРГ, Великобритании и Италии – дополняетсякомпактностью проживания, в основном в больших городах. Жизнь в этих анклавахпротекает по законам, зачастую далеким от конституционных норм ЕС. Контроль надрайонами компактного проживания мигрантов со стороны органов правопорядказатруднен. Наблюдается неуклонный рост преступности. Так, 99% (!)правонарушений в Нидерландах зарегистрировано в районах, где проживаютиммигранты [5] .Логично и закономерно то, что данное положение вещей вызывает отторжение состороны коренных жителей европейских стран. Отсюда – рост конфликтов, в которыхперемешиваются экономические, культурные и национальные противоречия.

В чем специфика ситуации в ФРГ на фоне остальнойЕвропы? Главным образом, в том, что после Второй мировой войны немецкоеобщество приобрело особое отношение к национализму и всем вытекающим из негопоследствиям. Культивировавшаяся послевоенными десятилетиями толерантностьсделала для право-радикальных кругов широкую пропаганду среди населения деломвесьма непростым. Память о национал-социализме еще сильна. Но, как показываетвремя, ситуация меняется. Характерное для немцев «чувство вины» все болеепритупляется перед лицом новых угроз. Повышающийся градус национализма вГермании выступает как особый индикатор, со всей ясностью указывающий нарасстояние до «точки кипения» как масштабах страны, так и масштабах ЕС.

На очевидный рост националистических настроений прямоуказывает рост популярности право-радикальных партий. На выборах в ландтаги в2004 году партия Немецкий народный союз в Бранденбурге получила более 5%голосов электората. Аналогичную по политической ориентацииНационал-демократическую партию Германии в Саксонии поддержали свыше 9%избирателей [6] . Обе партии находятся воткрытой оппозиции правительству.

Однако даже высокопоставленные чиновники ФРГ впоследнее время позволяют себе достаточно негативно высказываться относительноиммигрантов. Так, бывший министр финансов Берлина Тило Сарацин (в настоящеевремя член правления федерального банка ФРГ) в своем интервью берлинскомужурналу «Lettre International» буквально обрушился с обстоятельной критикой наиммиграционную политику Германии [7] . Тезисно,его точку зрения можно представить следующим образом:

Во-первых, основные проблемы исходят от иммигрантовтурецкого и арабского происхождения. Они не приносят пользы экономике, ибо незадействованы нигде кроме торговли овощами и фруктами. В социальном плане онивовсе представляют собой бомбу замедленного действия, т.к. абсолютно неинтегрируются в немецкое общество. Главным образом это происходит из-за их низкогообразовательного и культурного уровня турок и арабов, их личнойнезаинтересованности в интеграции.

Во-вторых, значительным тормозящим фактором дляинтеграции являются высокие социальные пособия. Они не создают условий,стимулирующих иммигрантов учить немецкий язык, искать работу и т.д.

В-третьих, Тило Сарацин проводит различие междутурецкими иммигрантами и приезжими из Восточной Европы и Азии. Последниепроявляют значительно большее рвение, чтобы интегрироваться в немецкоеобщество. Так, вьетнамские дети второго поколения мигрантов обычно получаютлучшие школьные аттестаты, чем немцы.

Существенно то, что Сарацин не отрицает самунеобходимость ФРГ в иммигрантах. С тем, что, что Германия уже является странойиммиграции из-за отрицательного демографического баланса, согласны все партии.Число пенсионеров значительно превышает число детей и школьников. По расчетамсоциологов, без притока извне население ФРГ к 2050 г. сократится на 25млн. человек. Ежегодная потребность в притоке иностранной рабочей силы оцениваетсяв 450 тыс. человек [8] . Тило Сарацин предлагаетлишь сменить контингент мигрантов на более близкий к немцам с точки зренияменталитета, культуры и интеллектуального развития за счет приезжих изВосточной Европы.

Интервью Тило Сарацина открыло площадку для дискуссийпо вопросу мигрантов и национализма. Крайне отрицательное отношение высказали многиеофициальные лица ФРГ и Турции, генеральный секретарь Центрального совета евреевГермании. Им оппонировал ряд влиятельных публицистов. Сам Сарацин 13 октября 2009 г. на заседании правленияФедерального банка был лишен части своих полномочий (контроль над оборотомналичности в ФРГ был передан от него другому члену правления).

Но показательнее всего то, что по даннымсоциологического опроса более половины немецких граждан согласны с утверждениемСарацина, что турецкие и арабские мигранты не хотят, либо просто не способныинтегрироваться в немецкое общество [9] .Примерно столько же людей высказалось против запрета НДПГ, которого старалсядобиться бывший канцлер Герхард Шрёдер [10] .

Исходя из вышесказанного, представляется очевидным,что краеугольным камнем в стене непонимания между турецко-арабскимииммигрантами и остальным немецким обществом является исламская религия. Опросыпоказывают, что граждане ФРГ готовы смириться с необходимостью присутствиямигрантов в своей стране, но резко отрицательно относятся к их абсолютной культурнойобособленности, что характерно именно для мигрантов из исламских стран.Фактически имеет место хантингтоновский «цивилизационный разрыв», проявившийсявнутри страны. И если в ходе глобализации идёт формирование наднациональныхкультурных идеалов, то это происходит в основном на базе современной западноймодели жизни. Это индивидуализм, примат светских ценностей над религиозными ит.п. Естественно, что исламская религия в своих радикально-фундаментальныхмодификациях слабо сочетается с характерной для западных стран (и ФРГ вчастности) тенденцией «религии по выходным», каковой постепенно становитсяхристианство. На базе этого разрыва и происходит отделение иммигрантов изТурции и арабских стран от остального немецкого общества.

Тут же накладывается социальный контекст. Обособленныекультурно и экономически, турецкие мигранты вынуждены надеяться на подъем посоциальным лифтам только там, где это возможно по образовательному цензу илигде влияние диаспоры является превалирующим. Так, с одной стороны, создаетсяиллюзия притеснения мигрантов на рынке труда и, с другой, их стереотипноевосприятие со стороны коренного населения. Активизируются незаконные видыпредпринимательской деятельности, растет криминогенная обстановка. Мигранты хотятулучшить свое социальное положение, но не используют для этого легальныемеханизмы. Тем самым они поневоле оказываются в роли маргиналов и асоциальныхэлементов.

Таким образом, национализм в ФРГ имеет двойственнуюприроду: и экономическую, и культурную. Оба этих компонента обоюдно влияют другна друга. Культурная оторванность ограничивает экономическую интеграцию, местов социальной иерархии – культурную. Выход из этого замкнутого круга неочевиден.Представляется, что ситуацию может поправить продуманная интеграционнаяполитика, которая будет ставить социально-экономическое благополучие мигрантовв прямую зависимость от их стремления быть вовлеченными в экономические,культурные и социальные процессы ФРГ. Видится целесообразной активизация продвижениянемецкого языка в среде мигрантов, особенно среди подрастающего поколения.Может помочь и ужесточение миграционного законодательства. Однако дляосуществления этих и других мер потребуется известная консолидация общества игосударства, поддержка партнеров по ЕС, значительные коррективы во внешней ивнутренней политике.