С распадом Советского Союза в информационной среде его бывших республик начались три достаточно интересных процесса: децентрализация, деидеологизация, демонополизация.
Павел Гусев
На сегодняшний день ещё в полной мере не завершился процесс включения в систему международных отношений независимых государств, появившихся на территории бывшего СССР. В обществе активно развивается полемика по вопросам влияния глобализации на постсоветском пространстве. В частности, одним из важнейших представляется вопрос о том, что для стран постсоветского пространства предпочтительнее: глобализация или региональная интеграция. Не предлагая категоричного ответа, мы постараемся осветить одну сторон проблемы.
Процесс глобализации и интеграции в информационной среде представляет большой интерес в связи с тем, что он происходит с наибольшей скоростью. Этому способствует наименьшее количество сдерживающих его факторов. Если в экономике и финансах интеграционный процесс ограничен таможенными барьерами, государственными регуляторами рынка и т.д., а в политике ведущим препятствие видится государственный суверенитет, то в информационной среде таких труднопреодолимых препятствий не встречается.
С распадом Советского Союза в информационной среде его бывших республик начались три достаточно интересных процесса, которые: децентрализация, деидеологизация, демонополизация.
Если до 1991 года мы могли рассматривать территорию СССР как единое информационное пространство, подконтрольное Москве, то сегодня о единстве говорить не приходится. Правительства государств СНГ, прибалтийские государства делают упор на национальную принадлежность СМИ, на развитие национального языка и культуры. Процесс децентрализации, пожалуй, уже можно оценивать как завершённый. Информационное пространство не едино.
Демонополизация состоит в том, что в создании, распространении и потреблении информации стали играть роль б о льшее количество субъектов.
Закономерным следствием ослабления позиций государства в информационной среде явилась деидеологизация. А в странах, где государство стремится к усилению контроля над информацией, наблюдается процесс реидеологизации.
Таким образом, хотя пространство и не едино, оно обладает общими характерными чертами. Важнейшая из них и наиболее интересная для нас - не удовлетворенный до конца спрос на информацию и информационные продукты. Рост спроса обеспечен развитием экономики, увеличением доли интеллектуального капитала среди факторов производства *, с одной стороны, а с другой стороны, тем, что число потребителей информации растёт пропорционально с продажами компьютеров, ноутбуков и других средств её обработки и передачи.
Структура этого спроса остаётся до сих пор не изученной. Однако можно выделить как минимум три его составляющие: А. Спрос на бизнес информацию (книги, практические курсы MBA и другую деловую литературу, программное обеспечение, сложные модели управления типа SАP R/3 - всё то, что сулит прибыль), Б. на образование, В. на развлекательные и коммуникационные продукты.
Отметим, что относительная однородность этого спроса обеспечена рядом факторов. Во-первых, большинство государств постсоветского пространства приняли рыночную модель экономического развития. Во-вторых, исходная точка этого развития для них определялась уровнем советской экономики, её структурой, институтами, производственными мощностями, моделями управления и т.д.
Одной из важнейших характеристик информационного продукта является язык. И вместе с тем, язык стоит среди важнейших факторов формирования рынка информации. На пространстве бывшего Советского Союза, спрос на информационный продукт может быть удовлетворён либо на национальных языках, либо на английском или русском языках**.
Оценивая привлекательность английского языка, стоит признать тот факт, что иностранные (в первую очередь «западные») опыт и знания в области капиталистического производства и товарообмена, в области развлечений и информационных технологий во многих случаях превосходят отечественные. То есть, качество информационного продукта «запада» часто оказывается выше. Однако рынок его распространения (в чистом виде, т.е. без перевода) ограничен сравнительно небольшим числом людей, владеющих английским языком. Иначе говоря, издержки получения знаний и информации на иностранном языке, связанные в первую очередь с преодолением языкового барьера, достаточно высоки.
В этой связи можно сказать, что ведущим конкурентным преимуществом русского языка является его широкое распространение. В большинстве постсоветских стран он занимает весьма сильные позиции. В Белоруссии он имеет статус официального. Также статус языка официального общения он имеет в Казахстане и Киргизии. Из 140 млн. населения 14 бывших республик, по оценкам 2006 года, русским языком активно могут пользоваться 63,6 млн. человек; пассивными пользователями считаются 39,5 млн. чел; 38 млн. человек уже не владеют русским языком (многие из них - это молодое поколение). География использования русского языка обеспечивает ему статус языка межнационального общения на постсоветском пространстве, и конкурентом ему в этом статусе может выступить только английский язык. Однако необходимо подчеркнуть, что только русский язык формирует наиб о льший рынок для информационных продуктов и интеллектуального капитала в сравнении с любым другим языком на территории бывшего СССР.
Масштаб рынка обеспечивает эффективность использования русскоязычных интеллектуальных продуктов и их привлекательность для потребителей, с одной стороны, и высокую норму прибыли для производителей, с другой стороны. Отсюда следует, что немало политических и экономических выгод можно получить, переводя на русский язык иностранные работы, пользующиеся наибольшим спросом в России и странах ближнего зарубежья. Это может быть деловая литература, художественные произведения, фильмы, программное обеспечение и т.д.. При том нужно сказать, что подобная практика послужит на пользу как внешним, так и внутренним интересам государств. Низкие издержки перевода на русский язык (в сравнении с переводом на другие языки стран СНГ и Балтии), с одной стороны, делают русский язык привлекательным для информационного продукта запада, а с другой – предлагают потребителю зарубежные продукты, опыт и знания в более доступной форме. Нельзя не отметить, в этом смысле, успех российских интернет проектов: соц. систем Вконтакте (первое место по посещаемости в Украине и второе в Казахстане http://www.alexa.com/siteinfo/vkontakte.ru), которая является фактически русскоязычным аналогом Facebook, и Одноклассники, поисковых машин Yandex и Рамблер, почтовых сайтов Mail.ru (первое место в Казахстане и Узбекистане http://www.alexa.com/siteinfo/mail.ru). В рейтинге самых популярных сайтов Кыргыстана на 1 месте стоит русская версия Google, и лишь на четвертом - кыргызская (http://www.alexa.com/topsites/countries/KG).
«Какими видятся желательные действия государства в этой связи?»
Представляется, что в вопросах информационной и лингвистической политики Российская Федерация нуждается в инструментах Soft Power. Процесс информационной интеграции - это интеграция снизу, происходящая вполне естественно. Очень важно, чтобы государство не мешало ей. К сожалению, мы вынуждены констатировать, что в истории современной России предпринимались попытки силой навязать свою «дружбу» соседям. Такие выпады Российской дипломатии вкупе с пренебрежительными репликами в сторону стран ближнего зарубежья только отталкивали от России её окружение, и давали возможность лидерам стран СНГ и Балтии трактовать нашу внешнюю политику как агрессивную и потенциально опасную. Хотя в последние годы всё-таки наметилась тенденция перехода к более гибкой и аккуратной политике на постсоветском пространстве.
Вместе с тем государство может обеспечить ряд условий для процесса информационной интеграции на постсоветском пространстве:
1. Обеспечить защиту интеллектуальной собственности и информации в РФ и за границей. Эта мера сыграет роль мультипликатора, превратит знания и информацию в капитал, приносящий прибыль. Появится рынок информации. Именно защищенный и стабильный рынок обеспечит не только воспроизводство информации, но и её приток из других государств, если его условия будут наиболее привлекательны.
2. Организовать доступ он-лайн к ресурсам федеральных библиотек за небольшую плату или бесплатно. Увеличить объем литературы доступной в электронном виде. Структурировав и открыв информационные ресурсы фундаментальной науки, заложенной в СССР, мы дадим ей новую жизнь, введём её в оборот научной и хозяйственной жизни не в масштабах города и института, а в масштабах страны и всего русскоязычного мира (по данным на 1989 год он составлял 350 млн. человек).
3. Выстроить лингвистическую политику государства, включая защиту русского языка и русских СМИ за границей. Использовать при этом положительный опыт французских коллег в их создании Международной Организации Франкофонии***.
4. Оказать поддержку (в первую очередь административно-правовую) частным информационным и образовательным проектам, ориентированным на внешний рынок.
5. Обеспечить системность и эффективность всех вышеперечисленных мер.
Подводя итог вышесказанному, скажем, что информационная среда и русский язык содержат потенциал для естественной интеграции на постсоветском пространстве. При разумной политике этот потенциал может быть использован на пользу внутреннего развития всех входящих в него государств. А в международном аспекте он способен ответить на угрозы всеобщей унификации и «американизации» и предложить свой вариант успешной региональной интеграции в многополярном мире.
