В начале ноября в Стамбуле должен был состояться саммит Средиземноморского союза. Но встреча оказалась сорванной ещё на этапе подготовки. Глава МИД Египта отказался садиться за один стол со своим израильским коллегой. Этот международный мини-скандал показал, что подобная региональная организация на данном этапе нежизнеспособна.
В начале ноября в Стамбуле должен был состояться саммит Средиземноморского союза. Но встреча оказалась сорванной ещё на этапе подготовки. Глава МИД Египта отказался садиться за один стол со своим израильским коллегой. Этот международный мини-скандал показал, что подобная региональная организация на данном этапе нежизнеспособна.
Проект объединения стран Средиземного моря изначально был обманкой. Будучи продолжением так называемого Барселонского процесса (особая форма партнёрства ЕС с государствами Северной Африки и восточного средиземноморского побережья, основанная в 1995 году), союз был призван стать альтернативой вступления Турции в ЕС. Анкаре это, разумеется, не понравилось, реализация плана застопорилась.
Возродить идею взялся весной 2008 года президент Франции Николя Саркози. На этот раз основной задачей было посадить за один стол лидеров арабских стран и Израиля. Для турок в проект были внесены соответствующие изменения, сохраняющие за ними возможность стремиться в Европу. А союз снова оказался альтернативой, но теперь ближневосточному мирному процессу.
В целом идея заставить сотрудничать врагов по направлениям, не касающимся непосредственно их противоречий, сблизить их и таким образом подтолкнуть к урегулированию конфликта вполне благородна. Но в этом случае союз следовало бы практически лишить политической составляющей и строить его базу путём реализации взаимовыгодных экономических проектов.
Однако уже учредительный саммит Средиземноморского союза в Париже в июле 2008 года продемонстрировал, что задумка Саркози в большей степени рассчитана на показуху, нежели на решение каких-либо реальных проблем. На фоне пышного празднования Дня взятия Бастилии произошло, пожалуй, лишь одно относительно значимое событие: Ливан и Сирия договорились об установлении полноценных дипломатических отношений. Таковых между странами не было с момента обретения ими независимости. Правда, на суть сирийско-ливанских отношений это не сильно повлияло.
На том же праздничном фоне говорилось немало слов о палестино-израильском примирении. «Средиземноморский союз даёт шанс обсудить самые сложные проблемы, ведь этот союз мирный, а значит, мир должен наступить и между Израилем и Палестиной», - заявил тогда Саркози. Палестинцы и израильтяне ему вторили: мол, никогда не были так близки к миру. Но не прошло и полугода, как Израиль начал одну из самых масштабных военных операций в секторе Газа - «Литой свинец».
Надо отметить, что во всей истории Средиземноморского союза поражает инфантилизм его инициаторов и участников в целом. И дело не только в страсти Саркози к показным выступлениям. Например, срыв ноябрьского саммита в Стамбуле вызван не столько арабо-израильским конфликтом как таковым, сколько личными обидами части арабских лидеров на министра иностранных дел Израиля Авигдора Либермана.
Египтяне бойкотируют встречу именно с ним, поскольку политик ещё до того, как возглавил израильский МИД, позволял себе ряд резких высказываний в адрес президента Египта Хосни Мубарака. Так, Либерман однажды отправил того к чёрту за его нежелание вступить в прямые откровенные переговоры с израильтянами. Не забыли в Каире и того, как ещё в 1989 году Либерман предлагал бомбить Асуанскую плотину.
Согласно просочившейся в СМИ информации, министр иностранных дел Египта Ахмед Абуль Гейт так отреагировал на перспективу беседы с Либерманом: «Забудьте об этом! Я не сяду с ним за один стол и даже не зайду с ним в одно помещение!» В ответ на это Франция, как главный куратор союзных дел, предложила повысить уровень подготовительной встречи с глав МИД до глав правительств, поскольку израильского премьера Биньямина Нетаньяху арабы вроде как не бойкотируют. Но этот вариант пока повис в воздухе.
Остальные арабские страны поддержали позицию Египта. Да и в целом градус напряжённости в отношениях арабо-мусульманского мира и Израиля в последнее время возрастает. Этому способствовали операция «Литой свинец», а также поселенческая деятельность израильтян и попытки изолировать мусульман от их святынь в Иерусалиме. Вместе с арабами жёсткую линию в отношении израильтян активно ведёт и Турция, которая, напомним, является одной из ключевых стран Средиземноморского союза.
Для Анкары идея создания подобной организации вообще несколько чужда и не совпадает с её интересами даже в форме, не противоречащей её желанию вступить в ЕС. Дело в том (и эту точку зрения разделяют многие наблюдатели), что план объединения государств Средиземного моря идеологически сильно напоминает американский проект Большого Ближнего Востока (ББВ) и даже может оказаться одной из его составляющих. Туркам данный проект никогда не нравился. У них есть свои виды на регион, основанные на стремлении стать в нём лидирующей силой.
С приходом президента Барака Обамы Вашингтон несколько поумерил свои ближневосточные амбиции. Но это не значит, что он от них отказался. По мнению ряда аналитиков, существует чёткое взаимопонимание между США и ЕС (точнее, англо-американским и франко-германским лагерями) о разделе сфер влияния. Условно: американцы фокусируют свою деятельность на Персидском заливе, включая Иран, а также на Афганистане, Пакистане и части Центральной Азии. А европейцам достаётся Северная Африка и восточное побережье Средиземного моря. Таким образом, ББВ становится действительно большим: от Марокко на западе до Пакистана на востоке.
Помимо реализации собственных политических и экономических интересов, задача ЕС и США сводится к урегулированию региональных конфликтов путём запуска интеграционных процессов на наднациональных и надконфессиональных принципах. В качестве удачного исторического примера такой тактики приводится нейтрализация противоречий между Францией и Германией в рамках Европейского союза.
Данный тезис нельзя назвать бесспорным. Но даже если принять его за истину, надо отметить, что Европа на момент создания ЕС уже была достаточно сильно интегрирована экономически и ей просто не хватало политических механизмов для контроля, координации и развития сотрудничества. ББВ явно ещё не дозрел до такого этапа. Поэтому целесообразнее, пожалуй, было бы начать с экономики и только потом подойти к политике.
Именно по такому пути, судя по всему, намерена пойти Анкара: не навязывая свою политическую волю, занять место ключевого экономического партнёра сначала для стран-соседей, а затем через них расширять сферу влияния дальше. В идеале это должно будет происходить посредством так называемых интеграционных коридоров, берущих своё начало в Турции. Из имеющихся на эту тему публикаций известно, что они подразумевают объединение в той или иной степени всех коммуникаций сразу нескольких стран, включая транспорт, газо- и нефтепроводы, электросеть, интернет, связь, банковские коммуникации и так далее.
Известно также, что таких коридоров должно быть три. Первый коридор должен пройти по маршруту Турция - Сирия - Ливан - Иордания - Египет, а в дальнейшем включить Израиль и палестинские территории. Второй призван объединить Турцию, Ирак и Персидский залив. Третий же должен быть проведён между Турцией, Ираном и Пакистаном, а далее двинуться на Афганистан и целый ряд бывших советских республик Центральной Азии: Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан и Азербайджан.
