По мнению Аслбека Мусина, без появления новой идеологии, системы взглядов, адекватной современному миру и интересам казахстанцев, наше общество придет к гражданской войне. Он полагает, что возглавляемое им движение уже предлагает будущему обществу новую идеологию.
По мнению Аслбека Мусина, без появления новой идеологии, системы взглядов, адекватной современному миру и интересам казахстанцев, наше общество придет к гражданской войне. Он полагает, что возглавляемое им движение уже предлагает будущему обществу новую идеологию. В казахстанском обществе едва ли не все проекты, связанные с политическим или социальным переустройством, обновлением и вообще с любыми реформами, так или иначе бывают связаны с действующей властью. Отчасти это объясняется тем, что инициативы, идущие из глубин общества, достаточно просты и сводятся к требованию хлеба и зрелищ. Креативность оппозиционных партий также редко выходит за рамки раздачи денег из Нацфонда населению или распределения портфелей в теневом правительстве. Поэтому разработкой различных стратегий и концепций раньше занималась администрация президента, и лишь с недавних пор – партия власти, возглавляемая, впрочем, вчерашними сотрудниками администрации. Общественное объединение IZGI AMAL («Благая весть») выпадает из этой тенденции, поскольку его пропагандистская активность связана не с защитой дольщиков или вкладчиков, а с распространением идей и взглядов. Но в то же время и вписывается в нее, поскольку неформальный лидер IZGI AMAL Аслбек Мусин связан с президентской администрацией кровными узами – он сын ее руководителя Аслана Мусина. По мнению Аслбека Мусина – предпринимателя, депутата актюбинского городского маслихата – без появления новой идеологии, системы взглядов, адекватной современному миру и интересам казахстанцев, наше общество придет к гражданской войне. Впрочем, самого общества, по его мнению, у нас пока нет. И он полагает, что возглавляемое им движение уже предлагает будущему обществу новую идеологию. Единственную из существующих, возникшую на казахстанской почве. Мы формируем новую тенденцию Аслбек, если попытаться описать ваши взгляды, взгляды ваших единомышленников через сравнения с чем-то уже знакомым, через исторические аналогии, кого бы вы вспомнили прежде всего? Маркса? С товарищем Марксом нас роднит лишь то, что мы пытаемся по-новому объяснить мир в рамках одной идеи, какой-то единой методологии. Что касается конкретных деталей, то у меня с ним больше различий, чем совпадений. Ну да, конечно, ведь Маркс пытался объяснить мир через экономику, а вы – через духовный мир? Нет, дело не в этом. Наоборот, мое отношение к экономике в последнее время изменилось. Я даже подал заявку на соискание кандидатской степени в Российскую академию государственной службы. И считаю, что Маркс во многом был прав. Но он недооценивал нематериальное начало в человеке. Я убежден, что есть определенный тип людей, своего рода каста, в которой нематериальное не только доминирует, но и способно подтолкнуть к восстанию против материального. Есть люди, которые могут за идею отдать все, не требуя ничего взамен. Сам Маркс, я уверен, был сделан из того же теста. Как вы оцениваете казахстанское общество, его готовность к переменам? Все упорно называют его обществом. А я считаю, что пока можно говорить лишь о протообществе. Это будет более точным. Идет ли процесс превращения протообщества в общество, а протонации – в нацию? Или же они находятся в состоянии стагнации? Нация, общество, государство – эти понятия стали настолько идеологизированными, что из них исчезла сама идеология. Сознание людей, которые состоят на государственной службе, сформировано марксизмом-ленинизмом, а потому их идеи по строительству нации, общества и государства изначально мертвы, а попытки создать что-то новое и оригинальное – бесплодны. Духовную жизнь пытаются определять люди, чьи взгляды и убеждения являются, по сути, научным коммунизмом. Посмотрите на тех, кто представляет интересы и позицию государства в духовной сфере. Взгляните на биографии наших университетских профессоров. Новая идеология востребована жизнью, но те, кто призван ее создавать, способны воспроизводить только безнадежно устаревшие и никому не нужные смыслы и идеологемы. Вы предпочитаете использовать иной понятийный инструментарий, описывая людей, которые живут на территории, именуемой Казахстаном, и те отношения, в которые вступают эти люди? Разумеется, все зависит от формата. Например, президент страны в общении со своими коллегами или гражданами должен использовать и такие общепринятые термины, как государство, и многие другие достаточно условные термины, иначе диалог будет просто невозможен. Но я не считаю себя связанным подобными условностями, поскольку я рассуждаю сейчас как философ, не как практик. Итак, какие процессы преобладают в казахстанском обществе? Согласны ли вы с утверждениями, что происходит архаизация казахстанского общества, упрощение социальных связей? Да, эти тенденции сегодня являются преобладающими. Но есть и другие. Я и мои друзья считаем важным создать и укреплять иную тенденцию – к сплочению и объединению, но не через упрощение и примитивизацию взглядов и отношений между людьми, а через сохранение и развитие многообразия. Мы создаем тенденцию, которая является не только здоровой и правильной, но и автономной по отношению к внешнему влиянию. Вы могли бы по возможности коротко описать ее? Сейчас мы говорим об идейном влиянии, ведь человек не может воздействовать на материю впрямую, сначала появляется какая-то идея. С точки зрения идейного противостояния в нашем протообществе наличествуют различные векторы. Это религиозный фактор, я не раз о нем говорил, так как считаю его крайне важным. Есть внешнее, псевдомусульманское воздействие на сознание казахстанцев, особенно молодежи. Есть внешнее воздействие со стороны немусульманских организаций и церквей. Если мы говорим о традиционных религиях – под ними я подразумеваю и современные течения или секты, возникшие в лоне традиционных, то есть и различные протестантские конфессии в христианстве, и кришнаитов как наследников ведантизма. А церковь сайентологии? Она стоит особняком, хотя в ней можно найти много от восточного эзотеризма. Но она тоже действует из внешнего центра. Единственное интеллектуальное и духовное течение, которое не является внешним ни по происхождению, ни по содержанию – наше. У нас нет внешних центров, откуда происходит материальная или интеллектуальная подпитка. Все генерируется здесь, в Казахстане. Исходя из этого, мы, я считаю, имеем право говорить, что только мы являемся истинно казахстанским продуктом. Проще говоря, думаем своей головой. Мы являемся единственной здоровой силой, которая должна вывести нас всех из тупика, в котором мы сегодня оказались. Если этого не произойдет, то гражданская война, конфликт в течение следующего поколения мне кажется неизбежным. Как могут ужиться в одном обществе, одном государстве представители противоположных и враждебных друг другу доктрин и учений? Вы имеете в виду доктрины религиозные? Да, религиозные, которые на каком-то этапе начинают использовать политические лозунги, вбрасывать их в массы. Тот миллион человек, который посещает наши мечети, видит мир и свое место в нем сквозь призму определенных, очень жестких, догматических, не подлежащих обсуждению принципов. И вы думаете, что эти люди при определенных условиях не будут иметь политических устремлений, причем контролируемых кем-то другим? Посмотрите на историю человечества. Все политические конфликты управлялись через религиозное сознание. Американская модель казахстанской нации Идеи, которые вы пропагандируете, являются, как вы сказали, аутентично казахстанскими. А что отличает казахстанца от неказахстанца? Казахский язык? Этнические корни? Религия? И что объединяет казахстанцев, отличающихся по крови и вероисповеданию, если не считать тех универсальных стандартов потребления, которые предлагает сегодня всему миру капиталистическая экономика? Конечно не это. Отличает и одновременно объединяет осознание общей доли. Пожалуй, даже общей юдоли. Мы все живем именно здесь, нас нигде не ждут. Ты можешь реализовать себя в этой стране или стать изгоем. Каждый из нас должен прийти к осознанию этого простого факта – русский и казах, православный и мусульманин. А наша задача – меня и моих единомышленников – предложить набор идей и методик, которые предложат, например, вам как представителю нетитульной нации (сам не люблю подобных терминов, но они широко используются сейчас), нечто настолько привлекательное, что позволит вам дистанцироваться от всего остального и принять этот набор принципов и взглядов в качестве единственно возможного. Я могу перечислить эти принципы. Это, прежде всего, принцип личного самосознания, личной совести, автономного интеллекта. Автономного разума в отношении всех без исключения явлений этого мира. Если вы ведете автомобиль, то относитесь к этому процессу со всей серьезностью. Вы используете какие-то рациональные методики, когда занимаетесь своими личными финансами. Но когда вы идете в церковь или никуда не идете, а просто обращаетесь к сфере духовной жизни, то вы почему-то отказываетесь от рациональных основ и попыток логически объяснить тот набор ценностей, который вы или унаследовали от родителей, или переняли от друзей и учителей. Большинство людей живут именно так. Я считаю, что прежде чем человек идентифицирует себя с тем или иным набором, допустим, конфессиональных атрибутов, он должен разобраться с этим религиозным учением рациональным образом, опираясь на логику. В моем представлении – это идея одного Бога, не имеющего конфессиональной или этнической принадлежности. Вот вы знаете, что отцы-основатели американского государства все были представителями унитаристской церкви. И те политические памфлеты, которые они писали, не идут ни в какое сравнение с их богословским наследием. Как у Льва Толстого – есть «Война и мир», написанная ради денег, и есть богословские работы, которые сегодня мало кому известны, но, на мой взгляд, гораздо более ценны для людей. Идеи, которые объединят казахстанское протообщество в единое целое, должны носить универсальный характер. Они должны разделяться всеми думающими людьми. А что в этих идеях будет специфически казахстанского? Ничего. Абсолютно ничего. То есть никакой этнической и конфессиональной специфики быть не должно. Да и смешно строить нацию на каких-то почвеннических, автохтонных элементах, подверженных временному изменению. Представляете, какой надо вкладывать материально-энергетический ресурс, чтобы потом поддерживать такой проект? Ведь есть же такая вещь, как отдаление поколений от первоисточника. Чем дальше отстоит поколение, тем сильнее оно забывает о своих корнях. Поэтому традиционный подход предлагает строить нацию вокруг травм, психологических травм прошлого. Они могут быть как оптимистическими (пример – победа американской революции в конце XVIII века), так и пессимистическими (таким стало поражение русского дворянства и аристократии в событиях начала ХХ века). А в Казахстане вокруг какой травмы строится нация? Вокруг травм, которые почти все несут негативный оттенок. История наполнена поражениями. Последняя победа казахов была одержана еще при Чингисхане, но и за ней пошли междоусобные войны и растворение в более древних цивилизациях. Я такой путь считаю тупиковым. Нужно начать с переосмысления самого термина «нация». Не нужно связывать его с эпохой индустриального развития конца XIX века и сопутствующих ей философских течений. Мы живем в другую эпоху. Можно назвать ее постидустриальной или информационной. Ее интеллектуальное наполнение должно быть иным. Собственно, оно уже иное. Достаточно прийти в Оксфорд или в Гарвард, чтобы это увидеть. Под нацией там понимают совсем не то, что у нас. Я не говорю, что мы должны их копировать, но мы должны представлять себе именно современные, а не архаичные философские взгляды. Я как человек верующий считаю, что мы должны объединяться вокруг универсальных ценностей. Как в Штатах, где под нацией понимается весь народ Америки под Единым Богом. Почитайте их декларацию, документы, которые лежат в основе американского государства. В них нет никакой этничности, ничего автохтонного. На мой взгляд, это на сегодняшний день остается самым передовым достижением политфилософской мысли. Вы имеете в виду США, американское общество? Нет, не саму страну, а именно документы. То, что происходит в реальности, далеко не всегда соответствует им, к сожалению. И в этом смысле вы считаете Америку моделью, на которую можно ориентироваться? А на кого еще можно ориентироваться? Весь мир ориентируется на нее. Ну, все же не весь мир. Иран вроде бы не ориентируется. Да, верно. Но упаси нас бог от иранской модели. Нацию пытаются сплотить вокруг иррациональной, сектантской доктрины шиизма, мессианских идей. А реальная власть в государстве в руках аятолл – касты профессиональных жрецов, которые используют в качестве инструмента Корпус стражей исламской революции. Именно цели этих седобородых старцев являются главными в Иране, а не обеспечение возможности каждого творения Бога преследовать свое собственное счастье, как это определено в Декларации независимости США. Как вы относитесь к этике в политике? Применимы ли здесь какие-то моральные нормы? Мы живем в условиях капитализма, под которым я понимаю мировоззренческую концепцию. А капитализм – это экспансия, расширение рынков. Глупо рассуждать о морали в рамках такой парадигмы. Надо сначала предложить что-то новое, новую модель, способную бросить вызов той, которая господствует сегодня. Сначала должны появиться идеи, методология, позднее они получат какое-то политическое содержание. Но пока капитализм победил во всем мире. Хотя он и сталкивается с серьезными проблемами, начинает буксовать, потому что бесконечная экспансия невозможна – природные ресурсы, способности к потреблению, сама география становятся естественными преградами. Появляются разного рода виртуальные проекты, доткомовские пузыри и тому подобное. Иногда применяется совсем уж откровенный обман в виде борьбы с глобальным потеплением или СПИДом. Полвека назад говорили про глобальное похолодание, сегодня говорят о глобальном потеплении. Религия будущего Ислам – религия универсальная. А мы в Казахстане видим мечети для чеченцев, для казахов, для уйгуров. Что это – искажение ислама, его приспособление под этнические и политические реалии? Да вы сами ответили на свой вопрос. Это искажение, это использование вечной универсальной идеи, набора принципов в своих меркантильных интересах. Необязательно политических – у нас, в отличие от Ирана или Израиля, политического заказа на это нет, цели чаще экономические. Религия используется для личного обогащения. Что должно быть альтернативой всему тому, что принято называть религиозным экстремизмом? Некий свой, казахстанский, домашний ислам, вобравший в себя официальные установки толерантности, мира и дружбы, или ислам, очищенный от экономических, политических и иных интересов, от всего конъюнктурного, своего рода возврат к истокам? Я думаю, эти процессы могут проходить параллельно. Ничто не мешает одновременно и очищать, и создавать что-то свое. Мы вынуждены работать с тем материалом, который у нас есть. Очищение необходимо. Формы, в которых сегодня осуществляется религиозная практика, часто импортированы извне, они не являются адекватными ни современным реалиям, ни современным запросам. Они не могут быть приняты в качестве каких-то описательных моделей, а ведь функция религии как системы взглядов – описывать и объяснять мир. Они были созданы в другое время и в других условиях, для других людей. На мой взгляд, наиболее универсальные взгляды содержатся в Коране, но не в традициях, не в унаследованных или навязываемых системах типа ваххабизма или суфизма. В Коране вы нигде не найдете арабской культуры, персидской мифологии, каких-то тюркских мотивов, там только универсальные, общечеловеческие ценности, одинаковые для любой эпохи. Поэтому та религия, которая будет в Казахстане, должна учитывать этот фактор. Мы не должны допускать в ее функционально-описательную часть ничего такого, что нас отбросит назад или уменьшит наш потенциал. Кино как источник оптимизма Аслбек, политические партии – это те общественные организации, которые находятся в тесном контакте с массами. Как вам кажется, готовы ли они предложить обществу какие-то новые взгляды и идеи, повести общество, нацию к новым целям, новым рубежам или же они предпочитают сами следовать за желаниями и требованиями масс? Я могу сказать лишь, что они никуда никого не ведут, поскольку сами не обладают ни волей, ни желанием, ни пониманием того, что куда-то кого-то нужно вести. Во всяком случае, никто про это никогда не заявлял. А если нет причин, то нет и следствия. Это относится ко всем политическим партиям – и оппозиционным, и околооппозиционным, и к правящей партии. Если партии не хотят участвовать в создании нации, профессура университетов не может, тогда, возможно, литература способна на что-то? Я считаю, что невозможно ответить на этот вопрос, потому что литературы сегодня в Казахстане просто нет. Если бы в стране появился серьезный автор, то он непременно вызвал бы широкий интерес, полемику, дискуссии. Ничего этого я не вижу. Может быть, у нас есть какие-то таланты, которые что-то пишут «в стол», но это не вызывает никакого отклика. Мне кажется, намного больше перспектив у кино. Недавно я был на премьере фильма «Заблудившийся», снятого Аханом Сатаевым. Фильм затрагивает серьезную проблему, он, наверное, не лишен недостатков, мог бы быть более динамичным. Но дает целостное видение проблемы, которое в финальных сценах приводит к конкретному идеологическому призыву, адресованному зрителю. Мне нравится также молодой режиссер Жанна Исабаева, создатель фильма «Карой». Этот фильм снят в жанре экзистенциальной катастрофы, с мощным философским посылом. По затрагиваемым проблемам я сравнил бы его с древнегреческой трагедией, ставшей, как известно, предтечей античной философии. Так что в отношении кино я полон оптимизма. Николай Кузьмин Текст и фото www.expert.ruи
