Между тем, «второй фронт» критики правительства открыл Дархан Калетаев, но по несколько иным причинам, нежели «южане». Калетаев подчеркнуто уходит от личных выпадов в адрес премьера, и старательно избегает каких-то персональных обобщений. Его задача застолбить новый образ партии, а, точнее сказать, партийного менеджмента, на равных общающегося с исполнительной властью. Калетаев осваивает новую для него роль главного ньюсмейкера казахстанской политики, но, как мне кажется, делает это недостаточно системно.
Интервью с заместителем директора ИАЦ Андреем Карповым.
-В течение последних нескольких недель заметно повысился уровень напряженности в политическом пространстве Казахстана. Поскольку ваш центр специализируется на изучении проблем центрально-азиатского региона, то хотелось бы получить ответ на вопрос, в чем, по-Вашему, причина этих процессов.
- Причины, на мой взгляд, лежат в двух плоскостях. Во-первых, это продолжающиеся внутриэлитные противоречия, которые носят разнонаправленный характер. Как отмечают местные эксперты, представители т.н. «южной группы» стремятся обеспечить Умерзаку Шукееву премьерское кресло. Поэтому возобновились информационные нападки на нынешнего премьер-министра Карима Масимова. Тем более, что статистические данные о реальном состоянии казахстанской экономики дают картину далеко не соответствующую тем оптимистичным заверениям, которые звучат со стороны крупных госчиновников на специально организованных пресс-конференциях.
Между тем, «второй фронт» критики правительства открыл Дархан Калетаев, но по несколько иным причинам, нежели «южане». Калетаев подчеркнуто уходит от личных выпадов в адрес премьера, и старательно избегает каких-то персональных обобщений. Его задача застолбить новый образ партии, а, точнее сказать, партийного менеджмента, на равных общающегося с исполнительной властью. Калетаев осваивает новую для него роль главного ньюсмейкера казахстанской политики, но, как мне кажется, делает это недостаточно системно.
Сражаться одновременно на нескольких фронтах, причем с людьми достаточно искушенными в политических дискуссиях, согласитесь, очень ответственный выбор, который требует не только достаточной квалификации полемиста, но и наличие некого стратегического видения ситуации. Между тем, создается впечатление, что у зампреда Нур Отан пока есть набор тактических ходов, которые не до конца складываются в некую общую картину.
-Как, в таком случае, можно отнестись к продолжающейся дискуссии о лидере нации и пожизненном президентстве?
- Здесь, как раз, все очевидно. В том смысле, что в ближайшее время никаких конкретных шагов в этом направлении сделано, скорее всего, не будет. Косвенно об этом свидетельствует и интервью Ерлана Карина, которое на днях появилось в казахстанских СМИ. Не случайно, что один из ближайших сотрудников Калетаева разводит вопрос о лидере нации и пожизненном президентстве. Необходима серьезная дискуссия, обсуждение на научном, общественном уровне, прежде чем переводить тему «лидера нации» в плоскость практических решений. Хотя, вполне возможен и негативный сценарий, когда сработает «эффект домино». К 70-летнему юбилею президента Казахстана пойдет вал книг, фильмов, памятников. И те, кто выступал с «озвучкой» идеи нового статуса лидера нации волей-неволей должны будут продолжить участие в гонке PR-проектов. А до чего все это может дойти? Ну, это +/- бесконечность. Точно так могло случиться в 2007 году и в России, когда с известным предложением по Путину вышел г-н Султыгов.
-Вы обозначили 2 тренда, влияющих на развитие политической ситуации в РК. Первый более или менее понятен. В чем суть второго?
- Рост протестных настроений, которые, на мой взгляд, заметно усилились не только из-за социальных проблем, но и, как следствие вышеупомянутого внутриэлитного дисбаланса. Недавно, выступая перед московской аудиторией, Мурат Лаумулин упомянул о том, что в 2005 году Казахстан находился в шаге от «оранжевой» революции. В настоящее время, конечно, прямой угрозы для нынешней власти не существует, но возникают сбои уже сложившихся механизмов влияния на общественное настроение. Поэтому неслучайно, что Марата Тажина «переместили» на внутреннюю политику, ведь, как и в России, силовики – это, конечно, хорошо, но всегда надежнее иметь под рукой человека, который решает проблемы с помощью soft-power.
В то же время, старая оппозиция не в состоянии предложить чего-то нового, кроме очередного объединения, уж не знаю, какого по счету. Здесь на лицо кризис идей и кризис инструментов, претворяющих эти идеи в жизнь. В то же время, новое поколение «казахстанских инакомыслящих» в меньшей степени вписано в традиционные схемы отношений с властью, и управлять этим «горючим материалом» будет много сложнее, тем более, что они активно используют новые сетевые технологии общения. Другое дело, что некой общей идеи, которая могла бы объединять «рассерженное поколение» также не существует.
-А возможно ли, , появление в Казахстане каких-либо новых политических сил, которые могли бы выступить в качестве альтернативы уже существующим - Нур Отан и «старой оппозиции».
- Сложно ответить на этот вопрос, прежде всего потому что, сам по себе он предполагает использование неких «технологий» при формировании подобных партий. Все это казахстанская политика уже проходила и, думаю, что уже не по одному разу. Достаточно посмотреть на российскую политическую сцену, чтобы понять – мы сталкиваемся с аналогичными проблемами. И, по сути дела, точно не знаем, а есть ли вообще выход из этого тупика, когда оппозиция и власть играют по одним и тем же правилам, но, когда власть эти правила нарушает, то оппозиции, по сути, не к кому апеллировать. Потому что любой здравомыслящий человек понимает, что все главные проблемы решаются вовсе не на избирательных участках. Этот здоровый или нездоровый политический цинизм – реальность сегодняшнего дня и для России, и для Казахстана. Посмотрите, что творится вокруг российских вборов...
Ну, а на вопрос, нужно ли с этим как-то бороться, я думаю, пусть каждый ответит сугубо индивидуально.
