Настоящее и будущее украинских диаспор зависит от создания соответствующего правового поля, стратегии взаимоотношений с соотечественниками, живущими за рубежом, защиты их прав и постоянного укрепления и расширения сотрудничества. С другой стороны, благополучие и благосостояние диаспоры покоится на определенной правовой системе, принятой в данной стране по отношению к иммигрантам. Поэтому отдельная проблема – взаимоотношения Украины и Германии с украинской диаспорой.
Настоящее и будущее украинских диаспор зависит от создания соответствующего правового поля, стратегии взаимоотношений с соотечественниками, живущими за рубежом, защиты их прав и постоянного укрепления и расширения сотрудничества. С другой стороны, благополучие и благосостояние диаспоры покоится на определенной правовой системе, принятой в данной стране по отношению к иммигрантам. Поэтому отдельная проблема – взаимоотношения Украины и Германии с украинской диаспорой.
В 1990-е гг. перед ними стояли схожие задачи: определение стратегии национальной этнополитики и принципов, которые легли бы в основу действия иммиграционной системы. Оба государства на протяжении последнего десятилетия ХХ в. прикладывали к этому немало усилий, однако результаты, к которым они пришли, разные.
С провозглашением Акта о независимости Украины (1991) украинская диаспора перестала быть диаспорой народа, не имеющего государства. Одной из принципиально важных внешнеполитических задач Украины должно было стать формирование концепции взаимодействия с украинской зарубежной общиной как основным проводником украинских национальных интересов на международной арене и внутри европейских государств. На новую волну эмиграции на запад, которая теоретически должна была способствовать более тесному сотрудничеству диаспоры с этнической родиной, возлагались большие надежды. Ожидалось, что активность диаспоры и влияние ее на развитие украинского государства будет постоянно возрастать, т.к. в 1990-е гг. за границу выехали образованные, молодые, деятельные люди. Кроме того, обретение независимости должно было стимулировать пробуждение национального самосознания в среде эмигрантов.
Поэтому диаспора находилась в поле зрения украинских политиков с первых дней независимости. Еще в Декларации о государственном суверенитете Украины (16 июня 1996 г.) в разделе IV подчеркивалась необходимость «регулирования иммиграционных процессов» и принятия мер «для охраны и защиты интересов граждан Украинской ССР, которые находятся за пределами Республики» . После того как Украина стала независимой, в обращении Президента к участникам VIII съезда Всемирного конгресса украинцев было сказано, что вклад украинцев в обретение Украиной независимости огромен, что диаспора – один из главных помощников родины. Президент заявил, что в будущем «приоритетным направлением в политике Украины должно стать построение дифференцированной системы отношений государства с западной и восточной украинскими диаспорами, которые обладают своей внутренней спецификой и особенностями, в частности - помощь диаспоре в вопросе сохранения этнической самоидентификации, привлечения к участию во внутренних делах государства и удовлетворение основных социально-экономических, правовых и культурных нужд украинцев, проживающих за рубежом» (курсив мой – Е.К.) . Таким образом, Л. Кравчук декларировал всеобъемлющая помощь диаспоре, в том числе, экономическую и правовую, а также проведение дифференцированной политики с учетом особенностей восточной и западной диаспоры.
Для этого нужно было сделать многое, начиная с разработки и осмысления важных теоретических вопросов и заканчивая стабилизацией экономики Украины и прекращением политических раздоров. Казалось, что в 1991-1992 гг. власти готовы сделать все для этого. Несмотря на чехарду в парламенте и правительстве, за 1991-1994 гг. были приняты три важных закона – Закон Украины «О занятости населения» (1 марта 1991 г.), Закон Украины «О государственной границе Украины» (4 ноября 1991 г.) и Закон Украины «О порядке выезда из Украины и въезда в Украину граждан Украины» (21 января 1994 г.). Эти законы заложили основы правового регулирования внешних и внутренних миграционных процессов и, таким образом, отчасти затронули диаспору. Украинские власти заявили о том, что готовы всемерно поддерживать созданный в 1992 г. Украинский Всемирный Координационный Совет (УВКР). Но на этом все остановилось. Никаких специальных законопроектов, касающихся украинских общин за рубежом, принято не было. За первые годы независимого существования Украина заключила важные международные, межгосударственные, межправительственные договоры (больше всего – в рамках СНГ), но среди них не было ни одного, касающегося диаспоры в ФРГ. С Германией не было подписано вообще ни одного договора или соглашения, затрагивающего интересы украинских эмигрантов в этой стране.
Правда, в 1991-1996 гг., когда только началось изучение украинской диаспоры вообще, очень большое внимание уделяли теоретическим вопросам, что могло пригодиться в дальнейшем. Например, в этот период были проведены важные социологические и исторические исследования , посвященные, в частности, понятию «закордонне українство»/ЗУ (украинцы, проживающие за рубежом или зарубежные украинцы). Украинскими авторами, исследующими диаспоры, широко употребляется это емкое обозначение, в которое включены такие понятия, как «этнос», «нация», «диаспора», «эмигранты», «национальные меньшинства» и др. Туда же часто относят и «общность» - украинское общество в иностранном государстве, которое по таким признакам, как ментальность, язык, культура, традиции, представляет определенную обособленную группу.
ЗУ – это особая социально-национальная группа, которую консолидирует общее происхождение и самоидентификация . Оно делится на три категории - ядро (те, кто считает себя украинцами), маргиналы (не имеет определенной этнической самоидентификации) и те, кто фактически, по происхождению, являются этническими украинцами, но считают себя принадлежащими к тому обществу, той стране, в которой они проживают. Основной критерий, по которому того или иного эмигранта можно отнести к категории ЗУ, - происхождение: «За границей украинская самоидентификация, то, что человек считает себя украинцем, зависит от происхождения и невозможно без наличия предков-украинцев, знания украинского языка, обычаев, традиций, культуры и их использования хотя бы кругу семьи или соотечественников. Все остальные признаки, в том числе участие в работе украинских организаций за рубежом, является важными, но не основными и не может служить основанием для отнесения к ЗУ» .
Понятие ЗУ должно было лечь в основу национальной этнополитики, поэтому его разработке уделяли большое значение. Приобретение эмигрантами статуса ЗУ de jure приблизило бы их – по статусу – к гражданам Украины, сделало бы более реальными возможности для самоидентификации в качестве украинцев, прояснило бы правовой статус членов украинской диаспоры, помогло бы государству выработать определенную политику по отношению к ней. Но ЗУ вызывало очень много вопросов и нареканий. Как проанализировать такие изменчивые, относящиеся к духовной сфере критерии ЗУ, как происхождение, место проживания, уровень знания языка, наличие связей с Украиной и готовность сотрудничать с ней, патриотизм, ностальгия, сопереживание, готовность к сотрудничеству с ней, сохранение языкового, культурного и религиозного компонентов ? Как быть с теми украинцами, которые до отъезда за границу всю жизнь прожили в УССР, привыкли считаться гражданами одного государства – Советского Союза и не обладали четко выраженной украинской ментальностью ? Как быть с этническими украинцами, внуками и правнуками украинских эмигрантов второй и третьей волн, которые не знают украинского языка, имеют смутное представление об украинской культуре, но все равно являются украинцами по крови ? Кроме того, неясно было, как соотносится понятие ЗУ с диаспорой. До середины 1990-х гг. предлагалось их на понятийном уровне отождествить, но такое отождествление слишком условно.
Наиболее удачным с правовой точки зрения было решение делить украинцев на «закордонних» и «не закордонних». К первой категории относятся те, кто живет за границей и по каким-либо причинам не имеют украинского гражданства, кто со временем либо натурализуются, либо возвращаются на родину, и те, кто являются украинцами по происхождению и считают себя украинцами, хотя живут постоянно за границей. Осуществляется также разделение на западных и восточных украинцев - не только по географическому, но и по политическому признаку (западная диаспора – диаспора, находящаяся на территории западных демократий, восточная находится преимущественно на территории бывшего СССР и стран соцлагеря), проводилась классификация ЗУ по самоидентификации и т.п.
В итоге, были сделаны три вывода. Во-первых, ЗУ развивается на украинской духовной, исторической, национальной основах, но в других условиях. Во-вторых, ЗУ как динамичная общественная субстанция очень чувствительна, она реагирует на изменение политических, экономических, социальных, правовых условий – в первую очередь в тех странах, где находится диаспора, под этим воздействием меняются качественные и количественные показатели, касающиеся диаспоры . В-третьих, в отличие от западной диаспоры, которые имеет установившиеся традиции, широкую сеть организаций и учреждений, достаточную материальную базу, украинская диаспора ближнего зарубежья, возникшая во время парада суверенитетов, сама требует помощи в первую очередь потому, что подвержена ассимиляции.
Эти выводы были, как мне кажется, несколько неверны. Во-первых, не стоит подводить под понятие «восточная» диаспоры все то, что находится на постсоветском пространстве, а под понятие «западная диаспора» - все остальное. Не стоит, в частности, говорить о западной украинской диаспоре как о чем-то едином, как будто не существует специфики каждого государства, в котором находятся украинские диаспоры. Да, по большому счету, украинцы, проживающие в странах ЕС – это украинская диаспора ЕС, а украинцы, проживающие в Канаде – это украинская диаспора Канады. Но не нужно забывать, что существует, во-первых, огромная, качественная разница между украинской диаспорой Италии, Португалии, Великобритании и Германии и украинской диаспорой США. Нельзя уравнивать под видом «западной украинской диаспоры» канадскую и, например, германскую диаспоры, потому что у них совершенно несопоставимый потенциал и неравные возможности. Германская диаспора, являясь по географическому признаку, конечно, западной, на самом деле ближе к «восточной диаспоре», и на это нельзя закрывать глаза. К общинам (диаспорам), которые образует ЗУ следует подходить дифференцировано, выделяя старые диаспоры (те, которые появились и в основном институализировались до Второй мировой войны ли раньше) и молодые диаспоры – те, которые начали складываться в процессе третьей и четвертой волн украинской эмиграции.
Во-вторых, диаспора рассеяна по стране проживания, и в каждом регионе (графстве, кантоне, округе, земле) отношение к украинцам свое. Как с образованием ЕС не перестали существовать ни нации, ни национальные государства, а вместе с ними и национальная специфика, так не ушли и региональные различия. Напротив, исследователи, занимающиеся национальной проблемой в эпоху глобализации, отмечают усиление таких субгосударственных единиц, увеличение их роли. Не считаться с ними – это значит заранее соглашаться с грубыми ошибками в политике в отношении соотечественников за рубежом.
Вторым важным моментов в разработке теоретических вопросов была национальная идея. Нужно было определить, в какой мере диаспора разделяет украинскую национальную идею. По-моему, к этой проблеме нужно было идти от обратного: насколько украинцы, живущие в Украине, разделяют украинскую национальную идею, сохраненную диаспорой ? Другой вопрос, который также вызывает большой интерес: в какой степени украинскую национальную идею разделяют и как понимают новые диаспоры, сложившиеся после распада СССР ? Однозначного ответа быть не может. Несомненно одно: украинская самоидентификация, принятие и понимание украинской национальной идеи в большей степени характерно для старых диаспор и той части новых, которые были сформированы выходцами из Западной Украины.
Но и для остальных украинских диаспор украинское государство является национальным символом, способом защиты, одним из гарантов прав и свобод, центром национального единства, возможности присоединиться к процессу создания государства. Для государства диаспора – способ трансляции своих ценностей и интересов в ином обществе. С этой точки зрения – популяризации украинской культуры и повышения имиджа Украины – рассматривалась в 1990-е гг. ее роль. Но здесь не учли несколько принципиальных особенностей: во-первых, то, что хотя в старой западной диаспоре (особенно у политической элиты) национальное самосознание почти не утрачено, но национальная идея в меньшей степени отождествляется с украинской государственной идеей, т.к. ее члены чаще всего являются гражданами иных государств; во-вторых, то, что молодые диаспоры, сформировавшиеся в 1990-е гг. на Западе, были созданы теми украинцами, которые жили в СССР, а у них особые ментальность, психология, традиции, условия жизни. Для многих членов молодых западных диаспор украинская национальная идея для них почти столь же чужда, как и для восточной диаспоры.
