Российские нефтегазовые проекты в Казахстане: основные проблемы, прогнозы и риски. Ч.2

Все это не удивительно, поскольку более 70% нефтегазовых ресурсов Казахстана находятся под контролем западных компаний, которые к тому же на порядок более активно участвуют в разработке именно наиболее крупных (хотя и более сложных в освоении) месторождений, в том числе и «Тенгиз» где сосредоточено свыше 50% всех разведанных нефтяных запасов Казахстана. При этом, в разработке тенгизского месторождения российская сторона представлена лишь компанией «LukArko» (дочерняя компания «ЛУКОЙЛа), располагающая всего 5% активов.

Автор: В.Парамонов, А.Строков, О.Столповский

Несмотря на очевидно высокое внимание России к нефтегазовой отрасли Казахстана, реальные масштабы российского присутствия здесь пока представляются достаточно скромными, а российские позиции не являются ни доминирующими, ни ведущими. Особенно это касается таких принципиально важных аспектов как инвестиции и технологии, добыча нефти и газа, а также глубокая переработка углеводородов. Во-первых, доля российских финансовых ресурсов в нефтегазовой отрасли Казахстана на фоне всех других иностранных вложений невелика. В течение постсоветского периода в нефтегазовую отрасль республики было направлено более 50 млрд. долларов иностранных инвестиций, из которых всего лишь 2,5-2,6 млрд. долларов (порядка 4-5%) из России. Основной же объем иностранных финансовых ресурсов приходится на США, Нидерланды, Великобританию, Италию и Китай. Во-вторых, пока невелика доля России и в проектах по добыче нефти и газа на территории Казахстана. По итогам 2008 года, российские компании (в основном «ЛУКОЙЛ» добыли в Казахстане всего около 5,9 млн. тонн нефти, что составляет лишь 8,2% от общего объема добытой нефти (72 млн. тонн), и 2,3 млрд. кубических метров газа - порядка 15% от общего объема добытого газа (более 16 млрд. кубических метров). Все это не удивительно, поскольку более 70% нефтегазовых ресурсов Казахстана находятся под контролем западных компаний, которые к тому же на порядок более активно участвуют в разработке именно наиболее крупных (хотя и более сложных в освоении) месторождений, в том числе и «Тенгиз» где сосредоточено свыше 50% всех разведанных нефтяных запасов Казахстана. При этом, в разработке тенгизского месторождения российская сторона представлена лишь компанией «LukArko» (дочерняя компания «ЛУКОЙЛа), располагающая всего 5% активов. На этом фоне уровень того же китайского присутствия в нефтегазовой отрасли Казахстана гораздо выше российского. Так, по итогам 2008 года, китайские компании (в основном КННК/CNPC) добыли в Казахстане примерно 15 млн. тонн нефти, что составляет около 21% от общего объема нефтедобычи в республике, то есть, почти в 2,5 раза больше чем Россия. В-третьих, российские компании во многих случаях не выдерживают конкуренции с западными и, даже китайскими компаниями по многим технологическим вопросам освоения углеводородных месторождений. Как показывает практика, российские компании в целом не ориентируются на проекты повышенной сложности, хотя именно таких проектов в Казахстане большинство. Например, только этим можно объяснить неучастие России в разработке месторождения «Кашаган» - одного из крупнейших в мире (5-ое место по запасам нефти: 5,4 млрд. тонн, включая 1,9 млрд. тонн извлекаемых запасов), однако чрезвычайно сложного в освоении. Хотя именно на кашаганскую нефть Казахстан делает основную ставку в стремлении войти в число ведущих мировых нефтеэкспортеров. В то же время, некоторые зарубежные эксперты все же не исключают возможность передачи части активов проекта освоения месторождения «Кашаган» России, но пока это представляется крайне маловероятным. В итоге, по сравнению с другими иностранными компаниями и государствами, присутствующими в Казахстане, Россия и российские компании пока сохраняют определенные преимущества лишь по следующим двум важным позициям:

- контроля над основными объемами первичной переработки казахстанского природного газа и, соответственно, экспорта произведенного товарного газа из Казахстана в российском направлении;

- обеспечения транзита казахстанской нефти на внешние рынки.

Однако, все меньше гарантий того, что российской стороне удастся сохранить данные преимущества в будущем. Так, уже в 2009-2010 годах ожидается ввод в строй нового магистрального газопровода «Туркменистан - Узбекистан - Казахстан - Китай», и пока неясно, какие дополнительные объемы газа Астана предпочтет экспортировать в российском направлении, а какие объемы сориентирует на Китай. Более того, в Казахстане также изучаются проекты поставок нефти и газа в южном направлении, в том числе через Туркменистан и Иран, а также по дну Каспийского моря». В свою очередь, в плане обеспечения транзита казахстанской нефти позиции России также уже не являются монопольными. По итогам 2008 года, лишь 40 млн. тонн нефти (68% от нефтяного экспорта Казахстана) пошли в российском направлении, остальные объемы уже направлялись на внешние рынки, минуя Россию. Причем, как представляется, доля нефти, экспортируемой в обход российской территории, скорее всего, будет только увеличиваться. В ближайшее время могут выйти на проектную мощность два альтернативных трубопровода: нефтепровод «Баку - Тбилиси - Джейхан» (БТД, до которого казахстанская нефть поставляется танкерами) и нефтепровод в Китай «Атасу - Алашанькоу». По нефтепроводу БТД в будущем из Казахстана планируется прокачивать около 25 млн. тонн нефти. Причем, поставки казахстанской нефти по БТД сегодня активно лоббируются компаниями различных стран мира, вложивших средства в строительство данного нефтепровода. Для обеспечения рентабельности БТД, необходимо прокачивать через него не менее 50 млн. тонн нефти в год, а один Азербайджан не в состоянии обеспечить данный объем поставок. В свою очередь, по нефтепроводу «Атасу - Алашанькоу» предполагается прокачивать на начальном этапе 10 млн. тонн нефти в год (хотя в 2008 году было прокачано около 6,35 млн. тонн, включая помимо казахстанской и некоторые объемы российской нефти), а в последующем - до 20 млн. тонн. В целом, нефтегазовое сотрудничество между Россией и Казахстаном нацелено главным образом на наращивание объемов добычи, первичной переработки и экспорта углеводородов на внешние рынки, а в этой связи практически не касается вопросов глубокой переработки углеводородного сырья. Так с 2004 года активно работает двусторонняя межправительственная комиссия, которой разработаны совместные балансы по нефти и газу на период до 2020 года. Это, как полагают сами казахстанские эксперты, «станет основой для формирования согласованных объемов экспорта и транзитных поставок нефтегазовых ресурсов, соответствующего плана их транспортировки и модернизации нефтегазовой инфраструктуры двух государств». Однако представляется, что данный формат российско-казахстанского «стратегического» сотрудничества в нефтегазовой отрасли способствуют скорее истощению углеводородных ресурсов обеих стран, нежели развитию комплексного и полноценного экономического взаимодействия между ними.

Прогноз: оптимистичный сценарий

Перспективы развития российско-казахстанского сотрудничества в нефтегазовой отрасли во многом зависят от того, оправдаются ли надежды на «большую нефть» на ряде Каспийских шельфовых месторождениях с высокими оценочными запасами углеводородов, где сегодня закрепились российские компании. В первую очередь, это касается месторождения «Курмангазы», а также месторождений «Хвалынское», «Центральное», «Тюб-Караган» и «Аташская». Так, при реализации уже осуществляемых нефтегазовых проектов Россия способна выйти на следующий уровень добычи и поставок углеводородов из Казахстана.

• Объемы добычи нефти российскими компаниями в Казахстане могут составить к 2010 году порядка 4-5 млн. тонн, к 2015 году - порядка 5-8 млн. тонн, а к 2020 году - от 14 до 36 млн. тонн в год.

Резкое и существенное увеличение объемов добычи между 2015 и 2020 годом возможно лишь в случае, если оправдаются надежды на «большую нефть» с месторождения «Курмангазы», коммерческую эксплуатацию которого планируется начать с 2016 года. При этом, даже если предположить, что ожидания от проекта по освоению «Курмангазы» оправдаются, то доля нефти, добываемой российскими компаниями в Казахстане, может составить от 9 до 25% от того объема, который Казахстан планирует добывать к 2020 году (свыше 150 млн. тонн). Если же ожидания «большой нефти» с «Курмангазы», а также с других шельфовых месторождений, где работают российские компании, не оправдаются, то доля России в казахстанской нефтедобыче может быть еще меньше.

• Объемы поставок нефти в Россию / российском направлении (транзит и российский импорт) - могут составить к 2010 году порядка 40 млн. тонн, к 2015 году - порядка 55 млн. тонн, а к 2020 году - от 60 до 65 млн. тонн в год.

Данные оценки основываются на наиболее оптимистичных ожиданиях. Во-первых, условно предполагается, что Казахстан в перспективе будет направлять в российском направлении порядка 50-55% своего нефтяного экспорта. Во-вторых, условно предполагается, что расчеты на «большую нефть» с Каспийского шельфа полностью оправдаются, благодаря чему Казахстан сумеет к 2020 году экспортировать свыше 120 млн. тонн нефти в год. Однако, если в реальности надежды на «большую нефть» с Каспийского шельфа не оправдаются, то объемы казахстанского нефтяного экспорта через территорию России будут значительно меньше и сопоставимы с сегодняшними.

• Объемы добычи газа российскими компаниями могут составить к 2010 году около 3 млрд. кубических метров, к 2015 году - от 3 до 4,5 млрд. кубических метров, а к 2020 году - от 9 до 24 млрд. кубических метров газа в год.

Данные оценки основаны на оптимистичном предположении, что объемы добычи газа компаниями из России будут увеличиваться пропорционально росту объемов добычи нефти, так как основная часть добываемого в Казахстане газа - попутный газ, выделяющийся в процессе нефтедобычи. Поэтому, резкое увеличение объемов добычи газа российскими компаниями между 2015 и 2020 годами может прогнозироваться лишь в увязке с «большой нефтью» на каспийском шельфе. Оценить примерные объемы добычи газа невозможно: поэтому к 2020 году доля российских компаний в казахстанской добыче газа может варьироваться в широких пределах - от 20 до 50% общих объемов добычи газа (планы Казахстана на 2020 год - свыше 47 млрд. кубических метров). При этом наиболее реалистичным представляется все же сценарий добычи на уровне около 9 млрд. кубических метров, что может составить порядка 20% добычи газа в Казахстане.

• Объемы поставок газа из Казахстана в Россию/российском направлении (транзит и российский импорт) могут составить к 2010 году 20-25 млрд. кубических метров, к 2015 году - 30-35 млрд. кубических метров, а к 2020 году - от 30 до 40 млрд. кубических метров в год.

Данные оценки основаны на предположении, что в российском направлении будет поставляться весь объем газа, добываемый в Казахстане российскими компаниями, в том числе и газ с месторождения «Карачаганак», предназначенный для переработки в рамках совместного предприятия на Оренбургском ГПЗ. Для сравнения, в 2008 году Казахстан экспортировал около 17,3 млрд. кубических метров газа, а импортировал около 6,8 млрд. кубических метров. В целом, все расчеты являются очень приблизительными и, более того, основанными на достаточно оптимистичных предположениях. Так, объемы нефте- и газодобычи оценивались исходя из предположения, что на перспективных месторождениях добыча нефти будет не ниже ожидаемой (особенно это касается «большой нефти» с каспийского шельфа), а на уже разрабатываемых месторождениях - добыча, по крайней мере, не снизится существенно. Объемы добычи газа в Казахстане напрямую связаны с объемами добычи нефти, так как основная часть казахстанского газа - попутный газ. Объемы поставок казахстанской нефти в Россию/российском направлении оценивались исходя из предположения, что пропускная способность трубопроводов «Тенгиз - Новороссийск» и «Атырау - Самара» будет увеличена до планируемых показателей. В свою очередь, объемы поставок казахстанского газа в Россию/российском направлении также оценивались исходя из планов и реальных экспортных возможностей Казахстана. * * *В целом же нет гарантий того, что изложенный выше прогноз сбудется в полной мере.

Риски

Как представляется, основными рисками являются следующие:

- объективные трудности в освоении перспективных месторождений нефти и газа;

- консервация экспортно-сырьевой направленности российско-казахстанского сотрудничества в нефтегазовой отрасли;

- целенаправленное сокращение Казахстаном объемов поставок углеводородов в Россию/российском направлении.

Объективные трудности в освоении перспективных месторождений нефти и газа

В связи с развитием мирового финансово-экономического кризиса, возможен срыв планов освоения ряда стратегических месторождений, в первую очередь месторождений на шельфе Каспийского моря («Кашаган», «Курмангазы», «Тюб-Караган», «Аташская», «Центральное», «Хвалынское» , на которые Казахстан возлагает особые надежды. Из-за сокращения глобального спроса на углеводороды, неблагоприятной конъюнктуры мировых цен на нефть, а также наличия финансовых проблем у крупных российских нефтегазовых компаний они вынуждены сокращать свои инвестиционные программы, в том числе и в Казахстане. Более того, проведенное в 2008 и 2009 годах российскими компаниями безрезультатное бурение скважин на целом ряде шельфовых месторождений, объективно снижает оптимизм в отношении «большой каспийской нефти» и, соответственно, инвестиционную привлекательность соответствующих проектов. Многие российские эксперты уже стали высказываться о том, что запасы каспийских шельфовых месторождений ранее были сильно переоценены.

Консервация экспортно-сырьевой направленности российско-казахстанского сотрудничества в нефтегазовой отрасли

Добыча и экспорт углеводородного сырья, на что Россия продолжает делать основной акцент в сотрудничестве с Казахстаном, формирует достаточно хрупкий фундамент для эффективного развития двустороннего сотрудничества в долгосрочной перспективе. Даже масштабы нынешнего взаимодействия могут в значительной степени сократиться в случае стечения ряда неблагоприятных обстоятельств. Сегодня признаки этого уже налицо. С одной стороны, мировой финансово-экономический кризис и падение цен на углеводороды, а с другой - ухудшение экономического положения внутри самих нефтегазовых корпораций. По этой причине российские нефтегазовые компании в краткосрочной перспективе, скорее всего, будут вынуждены сосредотачиваться на «легких проектах» - т.е. таких, которые при минимальных инвестициях дают максимально быструю прибыль, сокращая при этом долгосрочные капиталовложения, в том числе на геологоразведку и разработку месторождений повышенной сложности. В случае, если Россия будет продолжать делать акцент преимущественно на добычу и транспортировку углеводородов (как это происходит в настоящее время), то в будущем российские позиции в нефтегазовой отрасли Казахстана могут стать достаточно неустойчивыми. Казахстан же при этом, может сделать основную ставку на переработку углеводородов (нефтепродукты, сжиженный природный газ, химические производства) как для внутреннего потребления, так и для экспорта. При этом, республика будет ориентироваться на сотрудничество с западными и азиатскими корпорациями, которые обладают более современными и эффективными технологиями глубокой переработки углеводородного сырья, нежели российские компании.

Целенаправленное сокращение Казахстаном объемов поставок углеводородов в Россию/российском направлении

Исходя из соображений политического и экономического характера, обуславливающих, в первую очередь отстаивание национальных интересов, Казахстан может увеличить поставки добываемой в республике нефти по трубопроводу БТД и/или даже по трубопроводу «Атасу - Алашанькоу» (в случае развития соответствующей транспортной инфраструктуры). Не исключена также возможность участия Казахстана в проекте Транскаспийского газопровода в обход территории России (хотя пока это выглядит маловероятным) и/или того, что Астана возьмет обязательства по поставкам газа в Китай. С вводом в конце 2009 - начале 2010 года в промышленную эксплуатацию трубопровода «Туркменистан - Узбекистан - Казахстан - Китай», китайское направление для Казахстана выглядит вполне перспективным. Тем более, в самом Казахстане есть понимание того, что активность России и российских компаний в республике в краткосрочной перспективе, скорее всего, снизится. По-видимому, по этой причине в плане поиска внешнего партнера по нефтегазовому сотрудничеству Казахстан начинает в большей степени надеяться на Китай, нежели на Россию. В какой-то степени об этом свидетельствует визит в апреле 2009 года казахстанского президента Н.Назарбаева в Пекин, главным результатом которого стало подписание договора о выделении беспрецедентного по масштабам китайского кредита в размере 10 млрд. долларов, предназначенного исключительно для развития нефтегазовой отрасли Казахстана. Все вышеизложенное значительно снижает вероятность реализации оптимистичного сценария развития российско-казахстанского взаимодействия в нефтегазовой отрасли. Поэтому, если Россия действительно хочет усилить свои позиции в Казахстане, то ей целесообразно принципиально изменить формат своих отношений и с Астаной и присутствующими на казахстанском рынке основными внешними игроками. Очевидно и то, что необходимо усилить акцент на проектах по глубокой переработке нефти и газа с получением широкого ассортимента продуктов с высокой нормой добавочной стоимости. http://www.easttime.ru/analitic/1/3/710.html