По-прежнему нерешенным остается целый комплекс проблем в водной сфере. Сохраняется напряженность между Узбекистаном и Кыргызстаном, Узбекистаном и Казахстаном в приграничной сфере. Ташкент, по сути дела, минимизировал свое участие в ЕврАзЭС и ОДКБ, а в рамках ШОС ограничивается только теми направлениями деятельности, которые выгодны Узбекистану. Все эти факты косвенно свидетельствуют о том, что в настоящий момент мы можем говорить только об эффективном двухстороннем взаимодействии как внутри региона, так и по отношению к «большим игрокам», которые имеют свои интересы в ЦАР: США, Россия, Китай.
Выступление Генерального директора ИАЦ на Форуме региональных инициатив. Челябинск. РФ.
На протяжение последних лет внимание международных экспертов было приковано, в основном, к проблемам экономического характера: влиянию кризисных тенденций на взаимодействие между государствами региона как на двухстороннем уровне, так и во многостороннем формате. Очевидно, что политическая составляющая региональных процессов несколько сместилась на второй план. Между тем, большинство крупных экономических и политических интеграционных проектов в центрально-азиатском регионе пока что откровенно пробуксовывают, что особенно рельефно просматривается на примере ОДКБ. Более успешно реализуются проекты ЕврАзЭС, прежде всего Таможенный Союз, и ШОС.
По-прежнему нерешенным остается комплекс проблем в водной сфере. Сохраняется напряженность между Узбекистаном и Кыргызстаном, Узбекистаном и Казахстаном в приграничной сфере. Ташкент, по сути дела, минимизировал свое участие в ЕврАзЭС и ОДКБ, а в рамках ШОС ограничивается только теми направлениями деятельности, которые выгодны Узбекистану. Все эти факты косвенно свидетельствуют о том, что в настоящий момент мы можем говорить только об эффективном двухстороннем взаимодействии как внутри региона, так и по отношению к «большим игрокам», которые имеют свои интересы в ЦАР: США, Россия, Китай.
Хаотизация всей системы региональных отношений пока еще не достигла критической точки, но многие эксперты в Москве допускают возможность и такого сценария. С чем это связано? Причины носят, как внутрирегиональный, так и внешний характер. По большому счету ни один из крупных интеграционных проектов в ЦАР с момента распада СССР, так и не заработал. И это несмотря на многочисленные призывы Нурсултана Назарбаева, обращенные к своим центрально-азиатским коллегам, оставить в стороне чрезмерные амбиции и национальный эгоизм, встав на путь честного, прозрачного и взаимовыгодного партнерства, прежде всего, в экономической сфере. Можно отметить конкретные примеры реализации подобной стратегии, как например, казахстанские вложения в энергетические проекты Таджикистана, в частности через совместный Инвестиционный фонд двух стран. По данным, озвученным казахстанским послом в этой стране, казахстанско-таджикский Инвестиционный фонд, образованный в конце 2008 года для кредитования таджикистанских экономических проектов, имеет уставной капитал в 100 миллионов долларов, из которых 80% - вклад Казахстана и 20% - Таджикистана.
Однако необходимо признать, что определенное соперничество между Астаной и Ташкентом создает дополнительные зоны напряженности, чрезмерно субъективируя процесс взаимодействия. Помимо противоречий между Казахстаном и Узбекистаном немаловажную роль в торможении интеграционных инициатив играет так же внешний фактор, например, угрозы, связанные с деятельностью международных террористических и экстремистских организаций, наркотрафик, неурегулированные вопросы неформального соперничества между Россией и США за влияние в регионе.
Важнейшим фактором, способным расширить пространство взаимного доверия и сплотить государства региона должна стать новая повестка дня, в которой был бы ясно обозначен отказ от игры с нулевой суммой возможностей, и переход всех участников многостороннего сотрудничества к так называемым «открытым стратегиям». Активное участие России, Китая, США в проектах экономического развития региона должно позволить преодолеть социальные проблемы, которые уже сейчас создают дополнительные зоны риска в таких странах как Кыргызстан и Таджикистан. Нет сомнений, что при их реализации необходимо приоритетно учитывать национальные интересы стран региона, которые уже давно превратились в активных субъектов международной политики.
В этих условиях особую роль могла бы сыграть Шанхайская организация сотрудничества, которая обладает серьезным внутренним потенциалом как с точки зрения развития совместных экономических проектов, так и в решении фундаментальной задачи, ориентированной на достижение более высокого уровня безопасности.
Однако, как справедливо отмечают российские и казахстанские эксперты, существует ряд проблем, связанных с внутренним структурированием деятельности ШОС по всем перечисленным направлениям. Временами кажется, что задачи организации чрезмерно обширны и размыты. Государства центрально-азиатского региона с интересом относятся к проектам, инициированным Москвой и Пекином в рамках Шанхайской Организации, однако переход к системному взаимодействию на более высоком уровне возможен, скорее всего, только в перспективе.
Впрочем, решения последнего Саммита ШОС вселяют серьезный оптимизм. В конечном счете, все страны, сотрудничающие в ЦАР должны достичь понимания простой истины - взаимовыгодное партнерство - единственно возможный формат отношений в XXI веке.
Астана принимает участие практически во всех региональных интеграционных проектах, включающих экономическое, военнно-политическое, гуманитарное взаимодействие. Напомню, что еще в 2007 году Президент Казахстана выступил с очередным предложением об образовании единого экономического пространства со свободным движением товаров, людей и капиталов. Целью Союза объявлялось «обеспечение безопасности, экономический рост, политическая стабильность и процветание региона». Со стороны Бишкека и Душанбе уже, как мы видим, есть определенные сигналы о стремлении к более тесной интеграции.
Региональная стратегия Казахстана, в целом, исходит из осознания этих реалий и направлена на расширение пространства взаимного доверия через механизмы многостороннего диалога, как например, СВМДА. Важным моментом в деятельности Организации становится выстраивание партнерских отношений с такими объединениями, как ШОС, ЕврАзЭС, Организация экономического сотрудничества (ОЭС), Южно-Азиатская ассоциация регионального сотрудничества (СААРК), Диалог сотрудничества в Азии (АДС). Многосторонний и многоаспектный диалог должен побудить и другие страны региона к более активному включению в этот процесс, тем более, что практические выгоды подобного взаимодействия вполне очевидны.
Можно согласиться с казахстанским экспертом Ешамановой, действительно, в XXI веке Центральная Азия должна позиционировать себя на мировой арене не просто как совокупность государств, которым по воле истории суждено было стать соседями, а как единый организм, имеющий собственные геоэкономические и геополитические интересы. Итогом развития взаимовыгодного регионального сотрудничества ЦА должно стать создание конкурентоспособных экономик, обеспечение стабильности в регионе, повышение благосостояния народа и интеграция в мировое сообщество.
