Российские проблемы, вероятно, в данном случае выглядят рельефнее, потому что это все-таки традиционно считается нашей зоной интересов. Но и Китай, и США, и ЕС не в состоянии навязать ни Казахстану, ни Армении, ни Азербайджану абсолютно линейную и с их позиции "удобную" повестку дня. Происходит хаотизация всей системы взаимоотношений, традиционных для постсоветского пространства на рубеже столетий. Это реальный вызов для всех интеграционных проектов, которые были созданы еще в начале 90-х гг. Их содержание, их оболочка постепенно перестают соответствовать новым реалиям, вызовам и рискам, с которыми мы сталкиваемся.
Интервью российского политолога Алексея Власова сайту "Вестник Кавказа".
Алексей Викторович, на Иссык-Куле завершился «неформальный саммит» ОДКБ. Мнения экспертов накануне саммита были диаметрально противоположны: одни ожидали прорыва в деятельности этой организации, с точки зрения создания КСОР и проведения внутренней реструктуризации, другие предполагали, что возможное отсутствие на саммите президентов Белоруссии и Узбекистана может поставить крест на амбициозных планах Москвы по превращению ОДКБ в военно-политический блок альтернативный НАТО. Итак, каковы итоги встречи?
В природе не бывает абсолютно черного и абсолютно белого, всегда есть какие-то оттенки. Однозначно говорить о том, что «саммит завершился успехом», как сказал об этом президент Киргизии Курманбек Бакиев или же ,напротив, констатировать провал, как пишут некоторые западные СМИ, нельзя. Полагаю, что для таких крайностей нет абсолютно никаких оснований. Все прошло так, как и предполагалось.
Большой успех Дмитрия Медведева заключается в том, что ему удалось собрать в Чолпан-ата руководителей всех стран, входящих в ОДКБ. Но в тоже время было совершенно очевидно, что вопрос по КСОР и дальнейшему наращиванию потенциала Организации Договора о коллективной безопасности может успешно разрешиться только в перспективе. Для его эффективной реализации необходимо совместное желание и консенсусное стремление всех участников этой организации действовать в одном направлении: согласовывать позиции, неукоснительно исполнять те договоренности, которые уже были приняты.
По крайней мере, в отношении Минска и Ташкента понятно, что ни Каримов, ни Лукашенко к такого рода работе сейчас не готовы. Но здесь, как мне кажется, дело не столько в планах России по превращению ОДКБ в эффективное военно-политическое объединение, а в той противоречивой ситуации, которая сложилась в целом на постсоветском пространстве, где отношения между Москвой и Центрально-Азиатскими республиками не могут исчерпываться линейной зависимостью, допустим, Москва-Ташкент, Москва-Душанбе или Москва-Астана. Аналогичная картина и на Южном Кавказе. Много субъективных факторов, много внешних, привходящих причин.
Очень важны отношения внутри самого региона. Если на Южном Кавказе мы видим прямое противостояние Армении и Азербайджана, то в Центральной Азии такого острого конфликта нет, но есть скрытое и достаточное очевидное взаимное недовольство со стороны Душанбе и Ташкента, Астаны и Ташкента. Не простая ситуация и у Курманбека Бакиева. В сложившейся ситуации Москве приходится решать уравнение со множеством неизвестных.
Хотя, конечно, я прекрасно понимаю, что любой, пусть даже очень небольшой, шаг вперед для Дмитрия Медведева может быть расценен как серьезный успех. И в этом плане саммит ОДКБ какую-то часть возлагаемых на него надежд оправдал.
Все-таки остается вопрос в отношении структур КСОР. Насколько страны входящие в ОДКБ готовы к созданию такого рода подразделению? Внес ли прошедший саммит какие-то коррективы в этом плане?
Как мне кажется, ситуация с КСОР пока что не очень понятна даже для самих инициаторов этого проекта. Я поясню свою позицию. На самом деле создавать коллективные силы можно только тогда, когда понятны не только цели и задачи, с которыми они создаются, но очевиден и примерный состав участников,готовых сотрудничать в рамках этого проекта. Поэтому пока не определится окончательная позиция Минска и Ташкента, как мне кажется, можно будет говорить только о координации действий в треугольнике Москва-Астана-Бишкек.
И не случайно, что речь о создании базы сил ОДКБ идет именно с киргизским президентом Курманбеком Бакиевым. Судя по всему, это будет уже вторая база, на территории Киргизии. Подписан меморандум. До 1 ноября будет идти уточнение позиций.
Но неясности остаются. Отсутствие четкого понимания формата участников тормозит процесс определения позиций по внутренней структуризации ОДКБ и КСОР. Что это будет? Силы, ориентированные на выполнение антитеррористических миссий или же, допустим, возможно расширение пространства деятельности КСОР за счет включения в него каких-то функций, ориентированных на невоенные миссии, чрезвычайные ситуации? Что в общем-то тоже для центрально-азиатского региона достаточно актуально.
На экспертном уровне эти вопросы, как мне кажется, еще не решены до конца. Это как раз тот случай, когда политическая воля и энергия российских руководителей опережает осмысление, осознание реальной роли и места КСОР в военно-политических структурах на постсоветском пространстве. А когда политики идут в авангарде экспертного сообщества, получается, что мы должны подгонять свои рекомендации под уже принятые политические решения или же, что неизбежно, а на этой способен далеко не всякий эксперт, вступать в противоречия, в конфликт с логикой реформ Организации, которая уже заявлена на самом верху. Сложилась достаточно сложная ситуация, из которой нужно искать выход.
Но в целом, хотелось бы сказать, что, судя по настрою Кремля, в той или иной форме, проект КСОР будет доведен до логического конца. Другое дело - насколько он будет эффективным?
Алексей Викторович, напрашивается вопрос: действительно ли возможно предположить, что КСОР в перспективе будет альтернативой НАТО?
Необходимым компонентом для создания альтернативы НАТО является сплоченная общими целями группа стран, которые, помимо России, готовы действовать в рамках какого-то общего тренда по целому ряду направлений, не только военно-политической составляющей. Но как быть с тем очевидным фактом, что все центрально-азиатские и южно-кавказские государства отстаивают принцип политики многовекторности? Будем ли мы это игнорировать, считать, что вхождение в ОДКБ и участие в КСОР уже своего рода маркер, обозначающий принадлежности к российскому лагерю? Я не уверен, что, например, Ташкент в ближайшем будущем захочет определится со своими приоритетами. Логика действий Каримова построена на том, чтобы лавировать между большими игроками, не только Россией и Западом, но и, конечно, Китаем, получать какие-то определенные бонусы и преференции.
Создание полноценного военно-политического блока под российской эгидой будет означать отказ от принципов многовекторной политики. Я думаю, что большинство центрально-азиатских лидеров к этому потенциально не готовы. А что касается, допустим, той же Армении, я не уверен, что и Ереван ставит перед собой такую задачу. Неизбежно встанет неизбежно вопрос о том, как будут себя вести силы ОДКБ в случае возможного развертывания армяно-азербайджанского конфликта. Окажут ли они Армении помощь в этом случае, тоже не понятно. Скорее всего нет. Значит, уровень практической эффективности в деятельности этой организации изначально имеет четко определенный лимит, и перейти эту черту в нынешний условиях - практически невыполнимая задача.
С другой стороны, если удастся договориться с Лукашенко, то в нынешней ситуации это уже большой успех.
И последний вопрос. Среди журналистов и экспертов бытует мнение, что в последние год-полтора Россия начинает утрачивать свои позиции на постсоветском пространстве. Если рассматривать основные интеграционные проекты, не только ОДКБ, насколько такая точка зрения обоснована?
Я думаю, что не только Россия, но и другие крупные игроки постепенно теряют влияние на постсоветские страны, в том виде, к которому мы все привыкли, в позиционировании - старших и младших партнеров. Диктовать свои условия, навязывать повестку дня становится все сложнее.
Российские проблемы, вероятно, в данном случае выглядят рельефнее, потому что это все-таки традиционно считается нашей зоной интересов. Но и Китай, и США, и ЕС не в состоянии навязать ни Казахстану, ни Армении, ни Азербайджану абсолютно линейную и с их позиции "удобную" повестку дня. Происходит хаотизация всей системы взаимоотношений, традиционных для постсоветского пространства на рубеже столетий. Это реальный вызов для всех интеграционных проектов, которые были созданы еще в начале 90-х гг. Их содержание, их оболочка постепенно перестают соответствовать новым реалиям, вызовам и рискам, с которыми мы сталкиваемся.
