Откровенно говоря, тема Рахата Алиева ни до того, как я пришел на работу в Центр, ни последние несколько месяцев, никогда не представлялась центральным сюжетом среди тем, которые стоило бы обсуждать по Казахстану. Этот сюжет мне представляется маргинальным и по большому счету не заслуживающим столь уж серьезного внимания. Но поскольку вопрос задан, то постараюсь на него ответить. Мне кажется, что «фактор Рахата Алиева» по-прежнему искусственно «вбрасывается» в международные СМИ. Не буду сейчас рассуждать о том, кому именно это выгодно.
Интервью с заместителем генерального директора ИАЦ Андреем Карповым - В последнее время в западных СМИ вновь актуализировалась тема, связанная с обсуждением деятельности Рахата Алиева. В некоторых публикациях его пытаются представить как человека, способного в перспективе сыграть значительную роль в казахстанской политике. Насколько, по-вашему, обоснованны подобного рода предположения?
- Откровенно говоря, тема Рахата Алиева ни до того, как я пришел на работу в Центр, ни последние несколько месяцев, никогда не представлялась центральным сюжетом среди тем, которые стоило бы обсуждать по Казахстану. Этот сюжет мне представляется маргинальным и по большому счету не заслуживающим столь уж серьезного внимания. Но поскольку вопрос задан, то постараюсь на него ответить. Мне кажется, что «фактор Рахата Алиева» по-прежнему искусственно «вбрасывается» в международные СМИ. Не буду сейчас рассуждать о том, кому именно это выгодно. Версии здесь могут быть самыми различными, но совершенно понятно, что говорить о «самостоятельной» стратегии, разработанной и осуществленной самим Рахатом Алиевым, едва ли возможно. За время его «венского сидения» он все больше и больше превращается в зависимую фигуру, которую при желании можно назвать как угодно, хотя бы даже и «лидером казахстанской оппозиции», но, строго говоря, это будет самоназвание, поскольку реального влияния на ситуацию внутри самого Казахстана Рахат Алиев практически не оказывает.
- То есть, если я Вас правильно понял, то Рахат Алиев - это, прежде всего, медийный проект?
- Ну, может быть, это слишком категоричное определение. Потому что, в конечном счете, у Рахата Алиева есть определенные возможности для того, чтобы оказывать влияние, допустим, на ход каких-то внутриэлитных процессов. Причем понятно, какими методами, поскольку все они были опробованы: незаконные прослушки, накупленный компромат, раскрытие тайн аппаратных интриг, - всего этого могло бы хватить на поддержание дискомфортной обстановки для людей с неустойчивой психикой среди казахстанских элитариев. Но таких, как оказалось, немного.
А что касается секретного оружия, я имею в виду книгу «Крестный тесть», то, как мне показалось, серьезного резонанса, тем более в мировом масштабе «откровения от Рахата» все же не получили. Мне кажется, что перед экс-зятем все острее встает вопрос: что дальше? Похоже, что внятного ответа на него пока не имеет ни сам Рахат Алиев, ни его ближайшее окружение. -
И все-таки, Рахат Алиев искусственно поддерживает интерес к своим «откровениям». Насколько продолжительным может быть этот интерес СМИ к его фигуре?
- Я не самый большой знаток ресурсной базы Рахата Алиева, но вполне допускаю, что она, действительно, близка к исчерпанию. Вполне возможно, что все разговоры о желании создать серьезный оппозиционный альянс, направленный против президента Казахстана - это как раз из желания хоть как-то поддержать гаснущий потенциал. Тем более, что единственно возможный вариант действия в случае с Рахатом Алиевым - это принцип «чем хуже, тем лучше». Чем более нестабильна экономическая и социальная ситуация в Казахстане, тем больше возможностей для того, чтобы «ловить рыбу в мутной воде». Но вряд ли кто-то из «системных оппозиционеров», которых Рахат Алиев прессовал еще 5-7 лет назад, выразит готовность в какой-либо форме пойти на сотрудничество с ним. Я бы вообще скептически относился к информации о «кротах» Рахата Алиева, которые, якобы, раскиданы по всему госаппарату РК. Последнее из того, чтобы здесь следовало сделать, так это нагнетать атмосферу подозрительности и заниматься поиском «ведьм». Я полагаю, что пройдет еще несколько месяцев, и если «беглец» не изыщет новых, доселе неведомых способов заявить о себе, то к нему утратят интерес даже те, кого можно назвать негласными покровителями. Вряд ли шахматная партия, которую пытается разыграть Рахат окажется достаточно продолжительной, тем более, что прежде он играл в совеем другие игры, которые не требовали большого ума и особой расчетливости.
