«Слишком часто в прошлом мы сотрудничали только по узким проблемам, и наша бюрократия мешала прогрессу. Именно поэтому у нас будут рабочие группы по экономике, энергетике, экологии, контролю над вооружениями, энергетической безопасности, борьбе с терроризмом и так далее, включая гражданское общество, науку и технологии, космос, здравоохранение, образование, культуру». Это высказывание Барака Обамы после встречи с Дмитрием Медведевым, должно было быть лейтмотивом российской стратегии с каждой страной СНГ, коль скоро постсоветское пространство занимает первую строчку в топ-листе задач российской внешней политики.
Политика широкогодоступа.
«Слишком часто в прошлом мы сотрудничали только по узким проблемам, и наша бюрократия мешала прогрессу. Именно поэтому у нас будут рабочие группы по экономике, энергетике, экологии, контролю над вооружениями, энергетической безопасности, борьбе с терроризмом и так далее, включая гражданское общество, науку и технологии, космос, здравоохранение, образование, культуру». Это высказывание Барака Обамы после встречи с Дмитрием Медведевым,должно было быть лейтмотивом российской стратегии с каждой страной СНГ, кольскоро постсоветское пространство занимает первую строчку в топ-листе задачроссийской внешней политики.
Но в реальности мы видим другое – всё взаимодействие спартнерами по СНГ держится на личных договоренностях между президентами в такназываемом «византийском стиле». Следствие такого рода стиля, или режимаполитического взаимодействия – закрытость. Отсутствие необходимости участияширокого политического и экспертного слоя в выработке решений по политике двухстран или коалиции государств. Зачем нужны эти обсуждения? Президенты собралисьи что-то решили. Затем, к обеспечению нужного вектора комментариев, и дляразвертывания в медиа пространстве этих решений подключают экспертноесообщество и политиков среднего уровня.
Есть ли выход из этого круга? Одно из решений лежит на путяхсоздания полноценных институтов политики России в СНГ. По сути, необходимдвусторонний орган, который бы стал не менее значим отношений президентов. Емунужно придать достойный уровень авторитетности, а его работа должна статьпостоянной. Обычно мы ищем примеры подобных практик на Западе. В данном случаеони есть, например комитет высокого уровня США–Канада, снимавший кризисныевопросы североамериканской интеграции в 1960-1970 годах: он не покушался наверховенство власти в своих странах, но имел высокое значение в политическихкругах двух стран.
Переводя эту практику на почву СНГ, Россия должнапродемонстрировать, что ей все равно кто выступает субъектом переговоров Путин,Медведев, Алиев, Лукашенко, Саакашвили, Ющенко, -- главное что интересует, этоотношения, которые на должны становиться «заложниками» одной личности.Независимо от качества отношения РФ с конкретной страной, допустим Казахстаном,Азербайджаном, или Арменией необходима плановая и постоянная работа, которая быконтролировалась авторитетными и нескомпроментированными людьми в сферахпромышленности, безопасности, гуманитарного и культурного развития. Запримерами того, кто мог бы войти в такую комиссию на уровне бизнеса ходитьдалеко не надо, достаточно посмотреть на состав российско-американской бизнескомиссии заседавшей в ходе визита Обамы: пятнадцать руководителей и владельцевкрупнейших российских компаний от Вагита Алекперова до Анатолия Чубайса иВладимира Якунина. В отношении каждой страны СНГ найдется десяток российскихпредпринимателей разного уровня, и не меньшее количество других авторитетныхлюдей из области политики, искусства, науки, для которых данный вектордвухсторонних отношений представляет неподдельный интерес. Равный по уровнюавторитетности состав можно подобрать и с другой стороны.
Подобная комиссия должна регулярно, раз в полгода,обращаться к парламентам своих стран с публичными докладами о перспективах ивозможных кризисах в двусторонних отношениях. Оценивать все аспекты: откризисов неплатежей, торможения товарооборота, положения русской диаспоры встране СНГ и национальной в России. Это должна быть работа не от случая к случаю,а регулярная и своевременная деятельность по информированию населения нашихстран о ходе взаимоотношений. Мы должны знать друг о друге максимум возможногои пытаться понимать, куда повернут вновь возникающие настроения в обществах иэлите наших стран. Отсутствие единой позиции подобной комиссии не может бытьпроблемой, потому как главная задача -- информирование и публичный мониторинг.
Тем самым мы получаем гарантированную прозрачную системунаших отношений и более широкий доступ общественности к этой теме, независимоот качества двусторонних отношений.
Что для этого необходимо? Целый ряд сложных и волевыхрешений. Во-первых, смелость делегировать часть полномочий подобнымнаднациональным органам. Во-вторых, само желание Москвы хотя бы попытатьсяперестроить отношения РФ со странами СНГ на более демократичные и прозрачные схемы.
Учитывая модели аппаратного взаимодействия внутри каждойстраны СНГ, к этой схеме будет трудно привыкнуть. Но думать, по крайней мере,надо именно в этом направлении. Если мы не соглашаемся с построением новоймодели, то мы должны честно признаться -- дефрагментация постсоветскогопродолжится. Значит, мы согласны идти дальше по пути неопределенности и интриг,обречены следующее десятилетие жить как первые пятнадцать лет. А, допустим, теже казахстано-российские отношения так и останутся уникальным, одиночнымявлением. И то, до поры, до времени смены власти в столице этой страны.
