Понятие «делегативная демократия» часто используется экспертами для характеристики политических режимов так называемых «новых демократий». Таких, как, например, в Латинской Америке или Юго-Восточной Азии. Мне кажется,что политическая система Казахстана близка по своему характеру к этому определению.То есть в ней присутствуют все элементы представительной демократии, но их внутреннее наполнение либо не соответствует форме, либо соответствует ей не в полной мере.
Интервью Генерального директора ИАЦ с казахстанским журналом "Фокус".
- Алексей Викторович, вы обозначили политический строй в Казахстане термином «делегативная демократия». Поясните, что вы имеете в виду? - Понятие «делегативная демократия» часто используется экспертами для характеристики политических режимов так называемых «новых демократий». Таких, как, например, в Латинской Америке или Юго-Восточной Азии. Мне кажется,что политическая система Казахстана близка по своему характеру к этому определению. То есть в ней присутствуют все элементы представительной демократии, но их внутреннее наполнение либо не соответствует форме, либо соответствует ей не в полной мере. - На ваш взгляд, это окончательная форма или она еще будет развиваться? - В этом и заключается самое главное. Важно даже не нынешнее состояние системы,а ее способность к дальней- шей эволюции. В этом отношении я, скорее, оптимист и считаю, что движение к общимценностям и стандартам бу дет продолжаться, равно как и дальнейшее развитие гражданского общества. Хотя, с другойстороны, у российских и казахстанских руководителей я встречал заявления о том, что,по их мнению, транзитный период для постсоветских стран уже завершен, а значит, модель «суверенной», или «степной», демократии носит окончательный характер.Так что экспертное мнение это одно, а взгляд из Кремля и Акорды - совсем другое. Можно ведь и так сказать: главный критерий проверки зрелости политической системы - ее эффективность. А критерии демократии - это все родом из прошлого века. - Как вы оцениваете ход партийного строительства в Казахстане? Насколько практично существование такого гиганта, как НДП «Нур Отан»? - Опыт партийного строительства в Казахстане противоречив. И эта его неоднозначность определяется тем, что система партийных институтов формировалась сверху. Партия власти действительно является самой массовой политической структурой Казахстана, но эта массовость пока что сродни членству в КПСС. Кстати, в решениях последнего съезда НДП«Нур Отан» уже просматривается понимание высшим руководством страны этого очевид ного противоречия. Не хватает внятной идеологии, она подменяется стратегическими установками Президента страны, не артикулирована социальная база партии, партийный think tank еще только находится встадии формирования в рамках так называемых «партийных клубов». Попытка обозначить идеологическую платформу НДП «Нур Отан» как социальную и консервативную пока что не получила на съезде должного развития. Словом, Президент страны понимает значение партии власти как важного элемента развития курса политических реформ в стране, но пока не очень четко прорисованы контуры реформирования «Нур Отана».
Вся сила уходит в громкие PR-проекты вроде создания общественных приемных, борьбы с коррупцией и так далее. - Учитывая сильный личностный фактор во внутренней политике РК,можно ли ожидать перехода партии власти в самостоятельную политическую силу? - Я думаю, что реальные перемены произойдут только тогда, когда Нурсултан Назарбаев окончательно определит для себя возможность превращения НДП «Нур Отан» в «коллективного гаранта» сохранения преемственности политического курса. Ну а партийный менеджмент будет в состоянии эту задачу решить. - В одном из своих выступлений вы отметили, что Россия получит настоящего полноценного друга в лице Казахстана лишь тогда, когда посмотрит на него «как на отдельное государство». Означает ли это, что в России по-прежнему смотрят на Казахстан как на «придаток Российской империи»?- Смысл здесь несколько иной. Речь идет о том, что часть российской политической элиты недооценивает сте пень достигнутой «автономности» постсоветских государств в принятии решений, которые прямо или косвенно могут затрагивать непосредственные интересы России.
Иногда даже возникает что-то вроде чувства обиды на наших соседей - с Казахстаном такие проблемы возникают гораздо реже, - которые не желают принимать точку зрения России и ссылаются при этом на политику многовекторности. Такие вещи надо воспринимать максимально спокойно, исходя из прагматичных позиций, без обид, с пониманием того, что даже в рамках евразийской интеграции и формата стратегического партнерства между Россией и Казахстаном существует целый ряд позиций, по которым интересы двух наших государств могут не совпадать. Так что это вовсе не фантомные имперские боли, а, скорее, затянувшаяся перестройка сознания ряда государственных чиновников. Но это поправимо.
- Лидеры наших государств не раз заявляли о важности партнерства в энергетической сфере. Могут ли нефть и газ стать предметом соперничества между Казахстаном и Россией на мировых рынках?- Да, как раз в продолжение вашего вопроса о взгляде на Казахстан из Москвы замечу,что именно в энергетиче ской сфере конкуренция между Казахстаном и Россией практически неизбежна, равно как и вовлечение Казахстана в проекты транспортировки углеводородов, альтернативные российским маршрутам. И к этому также надо относиться спокойно и с пониманием.
Тем более что Астана в целом ряде случаев соглашалась с доводами российских партнеров по участию или неучастию в том или ином проекте даже в той ситуации,когда речь шла о потенциальной выгоде для Казахстана. Мне кажется, что оптимизация отношений между нашими странами в энергетической сфере может происходить как на двусторонней основе, так и в рамках интеграционных энергетических проектов. Ну, например, энергетического клуба стран Шанхайской организации сотрудничества. Для этого необходимо определить общие правила игры в энергетической сфере. Сделать это будет не так просто, но при наличии политической воли со стороны руководства двух стран формирование крупных общих проектов в энергетической сфере, это в том числе возможность для создания единой ресурсной базы для инновационно-индустриального рывка. - На форуме «Казахстанско-российские отношения: новая повестка дня» вы выдвинули несколько инициатив, по которым нужно в ближайшее время рассматривать построение новых интеграционных проектов между двумя странами. В чем они заключаются? - Новая повестка дня для России и Казахстана - это прежде всего определение внятной идеологии интеграцион- ного взаимодействия, котораядолжна быть связана с инновационно-индустриальным прорывом, реальной диверсификацией экономики, повышением конкурентоспособности за счет внедрения в производство самых современных технологий, и, наконец, выход на более высокие стандарты жизни. Подобная прорывная задача потребует совершенно иного уровня кадрового обеспечения.
В этом направлении Россия и Казахстан могут успешно взаимодействовать через создание совместных центров по подготовке и переподготовке кадров. Например, в медицине. Сложение потенциалов России и Казахстана позволит ре шать более серьезные задачи,соответствующие вызовам XXI столетия. Однако из этого вовсе не следует, что экономика Казахстана рискует оказаться полностью подчиненной российскому влиянию. Речь идет только о взаимодополнении. - Достаточно ли динамично идут интеграционные процессы между странами СНГ? Что препятствует интеграции?- Ни для кого не секрет, что реализация интеграционных проектов находится на низком уровне. Причина торможения многосторонних проектов лежит в плоскости, с одной стороны, естественного национального эгоизма и желания получить наибольшее число преференций по сравнению с другими странами-партнерами. С другой стороны, есть проблема в том, что на постсоветском пространстве возможна только разноуровневая и разноскоростная интеграция, поскольку трудно даже сопоставить экономики России и Казахстана с одной стороны и, предположим, Кыргызстана - с другой.
Именно поэтому наиболее успешными проектами являются интеграционные инициативы, в которых задействованы максимум 3-4 государства. И к числу таких проектов относится Таможенный союз России, Казахстана и Беларуси. Кроме того, к реальному взаимодействию подталкивает кризис, и разработка целого ряда интеграционных анти кризисных проектов тому лучшее подтверждение. Но ведь нужно учитывать, что за интеграцию надо платить, и вполне естественно, что наибольшие затраты придутся на те страны, которые претендуют на то, чтобы стать центром притяжения. Я полагаю, что возврат к однополярному или биполярному миру в ближайшие годы вряд ли возможен. А следовательно, у региональных государств всегда есть возможность лавировать между большими игроками, отстаивая свои национальные интересы.
-Есть опасения, что в случае экономической интеграции, создания экономических союзов главенствующую роль будет играть Россия, а российская экономика подавит остальные. Насколько такие опасения оправданны? - Действительно, в ситуации экономического кризиса зависимость постсоветских стран от России может серьез но возрасти, поскольку именно Россия выступает в качестве главного «донора» для пострадавших экономик. Речь идет о кредитах, создании финансовых интеграционных структур под «российским зонтиком», таких, как, например, Евразийский банк развития, о принятии единой концепции антикризисных мер и т.д. Одновременно с этим российскому бизнесу открываются значительные возможности для проведения экспанси онистской политики в Центральной Азии и на Южном Кавказе. С другой стороны, и казахстанский бизнес проводит столь же агрессивную политику, например, в соседнем Кыргызстане,.
Причем в отношении Казахстана, я думаю, укрепление взаимной привязки двух государств вряд ли может повлиять на какие-то политические процессы в республике. При нынешней ситуации все разговоры о том, что русские скупят Казахстан, - это не более чем миф. - Согласно недавним социологическим опросам большинство белорусов не хотят объединения с Россией в союзное государство. Означает ли это, что Минск все-таки пойдет по стопам Киева и Тбилиси в переориентации внешней политики в направлении Евросоюза? - Этот опрос был обнародован в оппозиционных средствах массовой информации без расшифровки методики проведения исследования. Поэтому впечатление производит не очень серьезное. Но проблема есть, и она очень существенна. Вопрос здесь как в противоречиях политики Лукашенко, для которого, и это надо понимать, «евровыбор» - часть большой игры, так и в противоречиях политики Москвы, поскольку российским властям надо давно определиться,нужно нам это союзное государство или мы будем строить прагматичную политику в отношении Минска без бонусов и преференций. Ну а для Беларуси вопрос двухсторонних отношений с Россией - это ведь и вопрос о модели национальной эконо мики. Получится ли удержать социальную стабильность без российских преференций?
