Не следует думать, что прошедший период был напрасным. Эти годы и весь путь, пройденный нами за это время, были нужны для того, чтобы мы пришли к пониманию, что свои проблемы должны решать сами. Будучи не первый год в гуще гражданского общества, встречаясь с экспертами и Турции, и Армении, я ясно вижу, что в гражданском обществе этих стран уже вполне сложилось такое понимание. Это немаловажно, поскольку оно означает, что мы созрели для того, чтобы самим решать свою судьбу и разбираться в своих конфликтах. Именно такого рода подходы позволят избежать очередной вспышки насилия, которая, я уверен, может быть инспирирована лишь извне.
Рауф РАДЖАБОВ, глава информационного агентства «3-е мнение», политолог:
«Наступает новый этап в урегулировании карабахского конфликта» Состоявшаясяна днях в Санкт-Петербурге, в рамках международного экономическогофорума, встреча президентов Азербайджана и Армении, как известно,закончилась без каких-либо заметных подвижек. Тем не менее, сам фактпроведения переговоров на высшем уровне с участием российскогопрезидента Дмитрия Медведева расценивается позитивно как вдипломатических кругах конфликтующих государств, так и посредниками изМинской группы ОБСЕ. На вопросы корреспондента «Азербайджанскихизвестий» Элеоноры АБАСКУЛИЕВОЙ о том, каким должен быть дальнейшийпроцесс урегулирования карабахского конфликта, какие шаги необходимопредпринять для его более успешной реализации, ответил главаинформационного агентства «3-е мнение», политолог Рауф РАДЖАБОВ.
- Петербургская встреча не внесла фактически ничего новогов процесс урегулирования карабахского конфликта. То же самое можносказать и о предыдущей, пражской. Зачем тогда нужны эти переговоры? -Встречи на высшем уровне - в данном случае глав государств Азербайджанаи Армении - очень важны. Безусловно, что все конфликты в конце концовзавершаются подписанием политического соглашения, которое должно бытьзавизировано первыми лицами государства и обязательно поддержаноподавляющим большинством населения страны. Петербургская встречаИльxaма Aлиeва и Сержа Саргсяна, можно сказать, подвела черту подочередным этапом процесса, именуемого пражским, который завершилсяпринятием мадридских принципов. Достижением нынешней встречи можносчитать то, что стороны вели разговор вокруг конкретных базовыхпринципов, принятых сторонами. Некоторые из них воспринимаютсяполностью, другие - частично, сейчас идет обсуждение вокруг двух-трех.Важно подчеркнуть также, что мадридские принципы получили отражение вМосковской декларации, принятой в ноябре прошлого года. Именно этообстоятельство можно считать безусловным плюсом мирного процессаурегулирования. Поэтому мне не представляются столь пессимистичнымирезультаты завершившегося этапа, как и итоги переговоров на высшемуровне. С другой стороны, надо учитывать, что ожидания, имеющиеся вобществах - азербайджанском и армянском, и более всего среди самойуязвимой категории населения - вынужденных переселенцев, особенно послепринятия Московской декларации, не оправдались. В ходе довольно частыхвизитов в регион сопредседателей Минской группы ОБСЕ, как известно,было много обнадеживающих высказываний по этому поводу. Правда, нередкоих заявления носили противоречащий друг другу характер. Скажем, в Бакузвучали оптимистические прогнозы о грядущих прорывах в урегулированииконфликта, а в Вене, в конце марта, на заседанияхазербайджано-армянского миротворческого форума по безопасности, где мнедовелось быть участником, один из посредников высказал опасение: «Еслистороны не добьются прорыва, не подпишут проект соглашения, которыйимеется сегодня на столе переговоров, то за этим - война».
- И о чем же это говорит? -На мой взгляд, только об одном - формат сопредседательства,подчеркиваю, а не МГ ОБСЕ, который мы имели все эти годы, себяисчерпал. Посредники не располагают способами реализации своей миссии,поскольку не обладают механизмом, набором инструментов и средств,позволяющих это сделать. Вместе с тем их надо поблагодарить хотя бы зато, что они добились принятия мадридских принципов, подписанияМосковской декларации. И не совсем верно все заслуги в этом приписыватьтолько России: без посредников это вряд ли бы стало возможным. Нодальше этот формат не позволяет добиться продвижения в переговорномпроцессе. Выход я вижу в том, чтобы более активно привлечь кпереговорному процессу другие страны, входящие в Минскую группу. Ктакому выводу, помимо вышеназванных причин, меня привели события врегионе, в частности связанные с Турцией. Сопредседателинеодноднократно заявляли, что армяно-турецкие переговоры иурегулирование карабахского конфликта идут в разных руслах и не имеютдруг к другу отношения. В то же время главы конфликтующих государствувязывают между собой оба процесса. На мой взгляд, армяно-турецкиепереговоры в последние месяцы наложили весьма серьезный отпечаток наход урегулирования карабахского конфликта. Последовавшие после бурныхобщественных дебатов в Азербайджане и Турции заявления турецкогоруководства о том, что достигнутые с Арменией договоренности станутвозможными лишь после того, как будет решен карабахский конфликт,фактически означали отказ от дорожной карты и т.п. Поэтому я сторонниктого, чтобы Турция как член МГ ОБСЕ стала активным участником процессаурегулирования. Помимо нее я вижу в этом повышение роли таких стран,как Германия и Великобритания, имеющих достаточный опыт в этой сфере итакие необходимые качества, как объективность и непредвзятость. Этоможет произойти и при сохранившемся формате сопредседательства, ноидеальным вариантом я бы считал замену института сопредседательстваинститутом МГ ОБСЕ.
- А согласится ли Армения на усиление роли Турции? -Несколько лет назад я бы ответил отрицательно на этот вопрос, а сейчася говорю «да», т.к. считаю, что она сегодня очень заинтересована вурегулировании своих отношений с Анкарой. Именно поэтому болееперспективным решение конфликтов видится мне в форматеТурция-Азербайджан-Армения. Он позволит трем сторонам совместнымиусилиями решать свои проблемы, безусловно, при помощи ОБСЕ и ведущихмировых держав, и таким образом выйти на новый этап урегулирования,который сегодня так необходим.
- Казалось, Москва,активизировав свои усилия в переговорном процессе и имея достаточнорычагов влияния на Армению, как будто была готова добиться прорыва.Однако итоги петербургской встречи президентов не оправдали этихожиданий. Почему? Что заставило Кремль изменить свою позицию? -Давайте все-таки не будем забывать, что в вопросе урегулированиякарабахского конфликта сталкиваются интересы России, Турции и некоторыхдругих стран. Желание России продемонстрировать то, что она - главныйигрок на Южном Кавказе, вытекало больше из прецедентароссийско-грузинских отношений, нежели из формата переговорногопроцесса. Пройденный период показал, что Россия просто не способнареализовать миротворческую миссию, как бы она не хотела этого. И хотямногие эксперты и политики говорили, что ключи от карабахскогоурегулирования находятся у Москвы, реальность показала, что это вовсене так. Доказательством тому - армяно-турецкие переговоры, проходящиенезависимо от воли России. Оказалось, что Армения может иногдапроявлять самостоятельность, несмотря на свою роль форпоста, аАзербайджан готов жестко ставить вопрос, если это в его национальныхинтересах. Все это ясно говорит о главном - ключи от конфликтанаходятся в регионе. И, похоже, что все три страны региона решили выйтииз игры, которую можно условно обозначить, как интересы других.Последняя встреча в рамках экономического форума в северной российскойстолице четко обозначила границы того, что может и чего не можетРоссия. Наступает новый этап.
- Каковы, на ваш взгляд, должны быть первые шаги в новой ситуации? -Нужны встречи на высшем уровне, на уровне министров иностранных делтрех стран региона. Нужна выработка четкого механизма урегулирования,необходимо привлечь к этому и продуктивные силы гражданского общества.И надо прекратить сожалеть о якобы безрезультатно прошедших годах. Неследует думать, что прошедший период был напрасным. Эти годы и весьпуть, пройденный нами за это время, были нужны для того, чтобы мыпришли к пониманию, что свои проблемы должны решать сами. Будучи непервый год в гуще гражданского общества, встречаясь с экспертами иТурции, и Армении, я ясно вижу, что в гражданском обществе этих странуже вполне сложилось такое понимание. Это немаловажно, поскольку оноозначает, что мы созрели для того, чтобы самим решать свою судьбу иразбираться в своих конфликтах. Именно такого рода подходы позволятизбежать очередной вспышки насилия, которая, я уверен, может бытьинспирирована лишь извне. Но, думается, что трезвость и разум нашихруководителей возобладают и никому не удастся нас спровоцировать.
- Не только представители партии войны видят единственный путь в силовомрешении проблемы. У людей создается впечатление, что иного пути нет.-Не согласен. Как человек, не на словах знакомый с войной, скажу: я -против. Война на нынешнем этапе будет совсем не той, что была в 90-х.Нельзя класть молодость, а значит, будущее под бомбы и пули. Естьинструменты, механизмы, позволяющие трансформировать радикализм вдиалог, в поиск точек соприкосновения. Надо больше привлекатьобщественность к диалогу. Ненависть контрпродуктивна. Вот опятьпоявились разговоры о совместных поездках в Нагорный Карабах. Этаинициатива не должна заглохнуть, она должна продолжаться и жить. Надовстречаться друг с другом не на Западе или за океаном, как бы это нибыло приятно, а здесь, в регионе. Это наш дом, и ответы на все вопросынадо искать и находить здесь. Лорд Бальфур, министр иностранных делВеликобритании, в начале XX века сказал: «Единственное, что меняинтересует на Кавказе: кто контролирует железную дорогу, по которойвезут нефть. А аборигены пусть разорвут друг друга на куски». Это намнапоминание о том, что и в XXI веке мы должны быть хозяевами своейнефти, а в конечном счете своей судьбы.
