24 августа 1991 года Украина получила независимость, перед ней встал вопрос выбора самостоятельной внешней и внутренней политики. Так уж получилось, что цели внешней политики и определение ее концепции были напрямую связаны не только с внутренней ситуацией в стране, но и непосредственно с ее историей. Дело в том, что Украина не является внутренне однородным государством. Большинство российских специалистов придерживается точки зрения о наличии в Украине трех больших политико-географических зон: Запада, Востока и Центра. При этом внешнеполитические ориентиры населения Запада и Востока были четко определены, а симпатии жителей Центральной Украины претерпевали существенные изменения. В целом можно говорить о постепенном "дрейфе" внешнеполитических симпатий Центра в сторону Запада (преимущественно Европейского союза). Население Западной Украины в 1990-е - 2000-е годы сохраняло приверженность западнической ориентации (на Европу и США), тогда как население Юго-Востока традиционно ориентируется на Россию и надгосударственные институты, интегрирующие постсоветское пространство вокруг Москвы.
24 августа 1991 года Украина получила независимость, перед ней встал вопрос выбора самостоятельной внешней и внутренней политики. Так уж получилось, что цели внешней политики и определение ее концепции были напрямую связаны не только с внутренней ситуацией в стране, но и непосредственно с ее историей.
Дело в том, что Украина не является внутренне однородным государством. Большинство российских специалистов придерживается точки зрения о наличии в Украине трех больших политико-географических зон: Запада, Востока и Центра. При этом, внешнеполитические ориентиры населения Запада и Востока были четко определены, а симпатии жителей Центральной Украины претерпевали существенные изменения. В целом можно говорить о постепенном "дрейфе" внешнеполитических симпатий Центра в сторону Запада (преимущественно Европейского союза). Население Западной Украины в 1990-е - 2000-е годы сохраняло приверженность западнической ориентации (на Европу и США), тогда как население Юго-Востока традиционно ориентируется на Россию и надгосударственные институты, интегрирующие постсоветское пространство вокруг Москвы.
Региональные внешнеполитические предпочтения населения Украины достаточно устойчивы и четко дифференцированы. Так, по результатам социологического опроса, проведенного "ГФК-Украинские опросы и исследования рынка (USM)" в декабре 2005 г., 54,9% респондентов на Западной Украине назвали Россию враждебной страной. В то же время на Востоке 81% опрошенных назвали Российскую Федерацию дружественной страной. России также симпатизируют 66,9% населения украинского Юга и 46% граждан, проживающих в Центральной Украине. В общеукраинском масштабе Россию называют дружественной страной 57.3% жителей. На втором месте в рейтинге симпатий украинцев находится Польша (41.4%), на третьем - Белоруссия (34.9%). Киевский международный институт социологических исследований (КМИСИ) в марте 2006 г. привел сходную информацию о предпочтениях в пользу союза Украины с Россией и странами-членами Единого экономического пространства, а вовсе не интеграции в европейские структуры (более половины граждан страны). Только 16% украинцев выразили уверенность в необходимости европейской ориентации, еще 15% склонялись к такой мысли.
Симпатии подавляющего большинства населения Юго-Востока и, возможно, большинства жителей Центра - на стороне российского вектора интеграции. Как и в Центральной Украине, на Востоке и Юге резко негативно воспринимается идея евроатлантической интеграции, но в отличие от Центра, значительно меньшей поддержкой в этих макрорегионах пользуется и идея вхождения Украины в Европейский союз. С октября 2005 по март 2006 года проходил сбор подписей за проведение всеукраинского референдума по вопросу о вступлении Украины в НАТО. Североатлантический альянс поддерживает не более 20% населения страны.
Большинство украинских элит, вне зависимости от отношения к России, ориентированы на Запад. Наиболее "мягкую" форму это западничество носит у идеологов донецкой финансово-промышленной и политической группы, создавшей Партию регионов. "Регионалы", как и представители "Нашей Украины", всегда выступали за интеграцию в Европу, с той лишь разницей, что вступление в ЕС они привязывали к вхождению в ЕЭП.
Собственно говоря, все вышеперечисленное оказывало свое влияние на внешнюю политику, хотя этот вопрос и является спорным. Однако существуют и другие факторы, о которых мы и поговорим ниже. Начиная говорить непосредственно о "многовекторности", отметим, что эта концепция впервые была предложена главой Администрации Президента Украины, профессиональным историком Дмитрием Табачником и в полной мере использовалась во время пребывания у власти Л. Кучмы.
Эта геополитическая концепция фактически определяла внешнюю политику Украины вплоть до начала 2000-ых годов. Фактически она заключалась в лавировании между ЕС, РФ и США и учитывала не только различную ментальность юго-восточной и северо-западной "политических Украин", но и позволяла украинскому государству осуществлять скромный (не соответствующий потенциалу 1 ) геополитический экспансионизм. При Кучме, официальный Киев поддерживал непризнанную Приднестровскую республику, значительную часть населения которой составляют этнические украинцы. При Кучме, Украина проводила достаточно активную балканскую политику - в 1999 году, во время воздушной войны НАТО против Югославии, Киев поддержал режим Милошевича, исходя из сугубо прагматичных экономических интересов. Исходя из той же экономической выгоды, Украина поддержала в 2002 году Македонию, в которой происходило вооруженное восстание местной албанской общины по косовскому сценарию. Восстание было разгромлено не в последнюю очередь благодаря поставкам оружия с Украины.
Да, Украина усиленно рвалась в ЕС и НАТО, но при этом принимала участие во всевозможнейших евразийских проектах, которые курировались из Москвы. Подобное раздвоение объяснялось в ту пору тем, что Украина политически неоднородна и любая "одновекторность" может привести к распаду страны и/или гражданской войне.
"Многовекторность" очень часто подвергалась разнообразной критике, среди которой слышались заявления, что исходя из результатов ее применения, "многовекторность" стала синонимом непостоянства, метания между геополитическими партнерами, отказа от принятых на себя ранее, международных обязательств. Сам же Кучма считает, что этот внешнеполитический курс самый лучший вообще и самый оптимальный для Украины в частности. "Резко повернуться в сторону России - значит восстановить против себя Запад, особенно США. Это чревато многими реальными и серьезными неприятностями. Продолжить курс только на запад - значит еще больше восстановить против себя Россию. Это тоже чревато...".
Курс на интеграцию в Европейский союз фактически был официальным курсом Украины в период президентства Л.Кучмы. Стратегия интеграции в ЕС была утверждена указом президента Украины от 11 июня 1998 г. N 615/98 (хотя первые двухсторонние документы ЕС и Украины относятся к декабрю 1991 г., а первые интеграционные соглашения - к 1994 г.). В документе говорилось: "Национальные интересы Украины требуют утверждения Украины как влиятельной европейской державы, полноправного члена ЕС". Украина участвовала в мероприятиях Плана действий в рамках Европейской политики соседства и предпринимала активные шаги в рамках Европейского плана сотрудничества по внедрению норм ЕС в области политики, права, администрирования.
При президенте Л.Кучме достаточно отчетливо формулировались и евроатлантические цели Киева. С 1994 г. Украина является членом программы НАТО "Партнерство во имя мира", осуществляется сотрудничество в рамках Целевого плана Украина-НАТО. Регулярно проводятся совместные военные учения с участием украинских вооруженных сил. Впервые Украиной о намерении присоединиться к НАТО, на официальном уровне, было заявлено 23 мая 2002 года на заседании Совета национальной безопасности и обороны страны. За вступление в НАТО проголосовали все участники заседания. "Я хочу, чтобы мы никогда не воевали - вот главная цель нашей политики. Это прагматическая цель. Это в интересах всех украинцев, потому что европейскую безопасность без Украины не построишь". В 2004 г. Верховная рада ратифицировала соглашение о вступлении Украины в НДТО. Тогда же была принята "Государственная программа информирования общественности по вопросам евроатлантической интеграции на 2004 - 2007 годы". Один из пунктов последней открыто предусматривал "обеспечение поддержки государственной политики евроатлантической интеграции гражданами Украины"; ожидалось "формирование широкой общественной поддержки курса Украины на евроатлантическую интеграцию и, кроме того, получение Украиной членства в НАТО".
С самого начала независимого существования Украины западный вектор играл все более значимую роль во внешней политике страны. Интеграцию в европейские и евроатлантические структуры киевское руководство рассматривало и провозглашало в качестве приоритетного ориентира, хотя оно не могло не отдавать себе отчета в том, что стремление к ускоренному созданию условий для вхождения в, прежде всего, военно-политическое пространство Запада неизбежно будет вступать в противоречие с другим внешнеполитическим императивом Украины - сохранением партнерских отношений с Россией. Логика подобной позиции вполне объяснима: экономически и политически сильный Запад в качестве полюса притяжения, естественно, должен был выглядеть намного привлекательнее России, находившейся в кризисе и сдававшей одну позицию в мире за другой.
Принятие такого подхода Киевом облегчалось и тем обстоятельством, что не было недостатка в звучавших с Запада заявлениях о чрезвычайной важности Украины в Европе в целом и системе континентальной безопасности в особенности. Квинтэссенцией подобной риторики можно считать одно из положений подписанной в 1997 г. Хартии об особом партнерстве между Украиной и НАТО, в котором говорится о ключевой роли безопасности, независимости и суверенитета Украины для Европы.
Российское направление во внешнеполитической стратегии "кучмизма" играло важную, но подчиненную роль. Россия, согласно этой стратегии, должна была оплачивать высокую цену интеграции Украины в западные структуры (прежде всего, низкими ценами на энергоносители). Этими меркантильными соображениями и были обусловлены "особые" отношения с Москвой, участие, как правило, фиктивное, в интеграционных процессах (ЕЭП и др.) на постсоветском пространстве. В своих мемуарах Кучма много описывает отношения с Россией, но фактически у него они сводятся только к экономическим: "экономика диктует политику". Так, он говорит, что "без ВПК, без сотрудничества с Россией в этой области, Украина может потерять свои научно-технические возможности. Западу мы с этими возможностями не нужны. Не сохранимся в качестве страны высоких технологий - будем покупать американские самолеты, как поляки".
"Если Россия откажется продолжить сотрудничество в рамках крупных проектов, то неизвестно, что нам делать. Может быть старые системы еще будут работать, а вот новых не будет". Собственно говоря, очень хорошо видно, что Россия рассматривается Кучмой сугубо как экономический "партнер и друг" с большим количеством ресурсов, которые необходимы Украине, но говорить о каких-либо других связях не приходится. В этом отношении больше популярна Европа с ее высоким уровнем жизни, низкой безработицей, демократией и гуманистическими идеалами, несущими свет всему миру. Здесь возникает вполне закономерный вопрос: а как же Россия? Неужели глубокие культурные, языковые, общность истории можно просто взять и отбросить. Оказалось вполне. Придя к власти можно было забыть обо всех обещаниях, данных избирателям, в частности, по статусу русского языка. Вот только оправдываться Кучма не спешит, это оказывается люди забыли суть обещаний, а на самом деле все было по другому: "я не обещал дать русскому языку статус государственного просто потому, что это не было в компетенции президента. Я обещал добиваться для него статуса официального. Этот вопрос находился тогда целиком в компетенции парламента...".
Как уже говорилось вначале, "многовекторность" часто критикуют. В этой критике есть доля правды, эта концепция действительно в итоге стала синонимом непостоянства. Установленный Л.Кучмой режим авторитарной власти и относительная лояльность России вызывали резкую критику Запада (вспомним кампании «Украина без Кучмы» или «плёнки Мельниченко»), а это вынуждало украинскую власть укреплять российский вектор в своей политике. Чем более жесткой была западная критика режима Кучмы, тем сильнее ощущался дрейф официального Киева в сторону России. Недовольство Запада еще более возросло вследствие резкого политического усиления восточноукраинского донецкого клана и назначения в 2001 г. премьер-министром ВЛнуковича.
Подводя итог, отметим, что с началом постсоветского периода, главной целью Украины было выйти из роли "младшего брата" России и доказать ей, миру и самой себе, что она является независимой страной. Запад часто трактовал российскую политику в СНГ как неоимпериализм и стремился поддерживать демократию в этих странах, которые он пытался "уберечь" от России.
Отсюда и конкуренция идей и ценностей между Западом и Россией, когда Запад отстаивает "истинные" ценности либеральной демократии, а Россия пытается "подорвать" их при помощи "управляемой демократии". В таком контексте внутреннее развитие Украины и ее сотрудничества либо с Россией, либо с Западом рассматривается как шаг либо к автократии, либо на пути демократизации. В этом ключе интересна публикация российских журналистов-демократов М. Артемьева и Д. Фурмана, приведенная Кучмой в своих мемуарах: "Украине не нужна Россия, -говорится в статье. - Ориентация на союз с последней способна лишь законсервировать оставшиеся от советских лет проблемы, затянуть выход Украины в глобальный клуб развитых демократических государств".
Собственно говоря, Украина находится в трудном положении, вынужденная выбирать между «Западом» и «Востоком», что приводит к множеству негативных последствий для страны. Прежде всего, не стоит забывать, что все это сильно политизировано. Во-вторых, сложные отношения между Россией Западом усиливают поляризацию в самой Украине и в ее внешней политике. Страна остается практически разделенной регионально на два политических лагеря. Даже если украинская элита стремится к сближению с НАТО, значительный процент населения сомневается в необходимости этого. Украина разделена регионально, экономически, политически и в области безопасности между Россией и Западом.
Надо сказать, что, несмотря на, все нападки со стороны критиков режима, Кучме удавалось держать вектор нейтральности между Россией и Западом, не впадая в крайности и не доводя отношения с РФ до прямой конфронтации. "Глупо досаждать соседу в ущерб себе. Это глупо на бытовом уровне, а на государственном - опасно, безответственно".
Что же мы имеем сейчас? Внешняя политика Ющенко это своеобразное Зазеркалье внешней политики Кучмы. При Ющенко произошел отказ от многовекторности. Сохранился лишь один вектор - евроатлантический или, проще говоря, проамериканский. Искусство лавирования между ЕС, США и РФ ушло в прошлое. По отношению к РФ, сознательно или несознательно, демонстрировалась латентная враждебность.
В заключении хочется привести еще одну цитату из статьи М. Артемьева и Д. Фурмана: "Украина уходит. И пусть уходит, пусть прокладывает путь и показывает его нам [России]. Может быть, нам [России] относительно скоро снова придется встретиться - по ту сторону европейской границы". Если отбросить политический подтекст, то в цитате есть занимательная мысль. Так ли уж плохо, что Украина стремиться в ЕС? Возможно, это следует рассмотреть как этап на пути к новым отношениям России и Европы.
