Прошлогодняя война, закончившаяся признанием Москвой и Манагуа независимости Абхазии и Южной Осетии, привела к неожиданной региональной изоляции России. Прошло больше полугода, однако число сторонников независимости Сухуми и Цхинвали так и не выросло, а Москва, сохранив дипломатические связи, оказалась в изоляции не только от атлантического, но и от евразийского сообщества.
Прошлогодняя война, закончившаяся признанием Москвой и Манагуа независимости Абхазии и Южной Осетии, привела к неожиданной региональной изоляции России. Прошло больше полугода, однако число сторонников независимости Сухуми и Цхинвали так и не выросло, а Москва, сохранив дипломатические связи, оказалась в изоляции не только от атлантического, но и от евразийского сообщества.
НАТО ЧЕСТНЕЕ ШОС
Как ни парадоксально, российская политика на Кавказе сблизила позиции НАТО и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Практически сразу после войны состоялось пафосное заседание ШОС, членов которой Москва рассматривает в качестве своих стратегических союзников (особенно на фоне натовских кораблей в Черном море). Как утверждали российские дипломаты, в ходе заседания ШОС позиция Москвы встретила понимание и поддержку «шанхайцев». Однако на самом деле ШОС отнюдь не поддержала Россию а, в лучшем случае, «не заметила» ее действий. То, что ни одно государство, входящее в организацию, не признало независимости бывших грузинских автономий, можно расценивать как факт признания ими территориальной целостности Грузии.
Чем же тогда позиция по кавказскому вопросу «официальных» противников России отличается от позиции союзников, которые всего лишь повторили своими действиями (а, вернее, бездействием) позицию НАТО и США? А ведь тему признания/непризнания Россия сегодня рассматривает как тест на стратегическую дружбу. Его не прошли ни страны НАТО, ни страны ШОС, значит - на Востоке у Москвы друзей не больше, чем на Западе.
Когда представители высшего российского руководства намекают европейским членам НАТО, что у России хватит газовых запасов, а также воли распечатать газовые месторождения, чтобы направить «Голубой поток» не на Запад, а в страны «шанхайских» союзников, трудно понять их откровенную предпочтительность. А за какие заслуги нужно поставлять газ восточным соседям, которые не прошли тест на дружбу? За то, что «шанхайцы» подписали какую-то там декларацию со словами поддержки российской позиции? Но в реальной политике ценятся не декларации, а реальные поступки, конкретные шаги и действия, по которым только и происходит стратегическое опознание по линии «свой-чужой».
В этом смысле страны НАТО оказались честнее «шахайских друзей» - они открыто сказали Кремлю, что атлантическому сообществу в действиях России на Кавказе не нравится. ШОСовцы же сказали одно, а сделали (вернее, не сделали) другое. Игнорирование стремления России расширить периметр международного признания независимости Абхазии и Южной Осетии - не менее антироссийский акт, чем заплыв натовский кораблей в Черное море.
ПЕКИНСКИЙ ИНТЕРЕС
Теперь у Москвы оказалось размытым восприятие стратегических противников и союзников. Для России страны НАТО реанимировали свой статус полу-врагов, а страны ШОС проявили свой статус полу-друзей. И еще неизвестно, какой статус хуже.
В полудружеской политике приходится искать китайский след. Вопреки распространенному в России мнению, блок ШОС остается одним из важнейших инструментов китайской внешней политики, задачи которого сводятся к освоению постсоветского пространства. Стратегическая цель этого альянса - китайская экспансия на территорию бывших республик СССР под благовидным предлогом «противостояния США и НАТО», а также ограничение российского влияния в Средней Азии и на Южном Кавказе.
Экспансионистские планы Пекина на постсоветском пространстве ничем не отличаются от аналогичных планов США, а планы НАТО и вовсе скромнее, чем геополитический размах китайских товарищей. Поэтому подыгрывать российскому усилению в регионе Южного Кавказа Пекин не намерен. Признать независимость Абхазии и Южной Осетии для Китая значило бы подержать линию на усиление российских позиций на Кавказе.
То, что ни одна страна ШОС не признала независимость бывших грузинских автономий, говорит о том, что в «шанхайском союзе» жестко доминирует китайский геополитический интерес, а отнюдь не российский. Россию в ШОС готовы поддержать словами. Делами здесь поддерживают Китай. Видимо, такая ситуация устраивает кремлевских чиновников, раз они заявляют о возможности распечатать для китайских друзей и их союзников газовые месторождения, отблагодарив тем самым «шанхайцев» за то же самое, за что стремятся наказать натовцев...
Отказ «шанхайцев» поддержать российскую линию в отношении Грузии показал также, что Пекин и его «сателлиты» по ШОС намерены выстраивать самостоятельную стратегию на Кавказе, и что стратегия эта не совпадает с российской. Пекин (а вместе с ним и вся ШОС) не намерен портить отношения с Тбилиси. В этом смысле Москва оказалась в политической изоляции, относительно как натовского, так и шанхайского полюса. Не исключено, что эта изоляция и была целью китайской стратегии.
Такой любопытный поворот в новом раунде кавказской игры позволяет предположить, что плодами российской победы могут воспользоваться не только США и НАТО, но также Китай и ШОС (без России). Во всяком случае, по кавказскому вопросу у атлантического сообщества и «большого китайского сообщества» отыскалось гораздо больше точек соприкосновения, чем с Россией.
Возможно, ситуацию удастся переломить в Екатеринбурге, где в середине июня пройдет саммит ШОС. Но верится в это с трудом.
