Реформа не имела необходимого кадрового обеспечения. Дисбаланс, вызванный кризисными явлениями сразу показал, что уровень большинства управленцев соответствует реалиям "распределительной" модели эпохи тучных времен. Для эры "ручного управления" они не готовы ни ментально, ни, если хотите, образовательно.
Андрей Степанов.
Политическая реформа в Казахстане: два года - как сон пустой.
Что было обещано в памятном мае 2007 года?
Сбалансировать систему сдержек и противовесов через расширение функций и полномочий представительных органов. Придать Парламенту важную роль в обеспечении контроля за деятельностью Правительства, а маслихатам за акимами. Усилить позиции политических партий в представительных органах. Продолжить процесс децентрализации власти. В рамках административной реформы регионам передать более широкие полномочия. Запустить процесс формирования системы местного самоуправления.
Что писали российские пиарщики?
"Нурсултан Назарбаев мог позволить себе, не спеша, модернизировать политическую систему своей страны на десятилетия вперед. Президент за время своего правления сделал самое главное: воспитал ответственную политическую элиту Казахстана. За прошедшее десятилетие в стране вырос новый политический класс, который уже способен формировать не декоративный, а работающий Парламент. Система «аварийного» властвования уже исполнила свою роль. Пришло время перейти от режима «ручного» президентского управления к более демократичной и институционально-устойчивой форме правления - партийно-парламентской". (Ю.М. Солозобов)
Что вышло?
Однозначно ответить на этот вопрос не представляется возможным. Понятно, что все словословия в адрес "эволюционной модели" пока не подкреплены реалиями политической жизни РК. И тот же Ю. Солозобов пишет уже не об ответственной политической элите, а об "агашках в шоколаде". Впрочем, вполне возможно, что российскому политологу, через самоопровержение удалось вскрыть главный недостаток реформы - политическая элита страны не была психологически подготовлена к реальным преобразованиям, формированию конкурентной среды, а была намерена продолжить более привычные иммитационные игры в рамках нового "конкурентного поля", что собственно и продемонстрировал эксперимент N1, выборы в Мажилис, озадачившие "системных оппозиционеров" и западные СМИ. Моноцентрическая система реформируется изнутри, но в отсутствии внешней конкуренции - реальной конкуренции, сохраняются многие изъяны прежней модели.
Реформа не имела необходимого кадрового обеспечения. Дисбаланс, вызванный кризисными явлениями сразу показал, что уровень большинства управленцев соответствует реалиям "распределительной" модели эпохи тучных времен. Для эры "ручного управления" они не готовы ни ментально, ни, если хотите, образовательно.
Депутатский корпус, несмотря на проявление отдельных признаков жизни, по-прежнему абсолютно зависим от воли исполнительной власти. Партия "Нур Отан", которую некоторые российские политологи, объявляют чуть ли не образцом успешного реформирования в рамках "модели Нурсултана Назарбаева", будет находится в стадии перемен еще не один год.
Проблема еще и в том, что для большинства казахстанских элитариев вопрос о "правильном" переделе выделенных средств остается приоритетным по сравнению с любыми стратегическими задачами и установками. С особенной ясностью этот факт ощущается на уровне регионов и центрального аппарата среднего звена. Когда денег было гораздо больше, данное обстоятельство не так бросалось в глаза. Ресурсов стало меньше и "рвачество" стало более рельефным. Пиар-проекты сворачиваются и ощущение потери темпа в развитии политических реформ уже не может быть заглушено потоками агитпроповской продукции.
Что это значит?
Нурсултан Назарбаев не сумел пока решит тот же вопрос, над которым билась Екатерина Великая. Можно ли провести европейские политические реформы в азиатско-советской стране? Тем более, если многие "бояре" привыкли к удобным "гнездам" кормлений. Можно ли за короткий срок выйти на принципиально иной уровень политической культуры?
Допустим, что реальные перемены еще только начались. Кризис может им очень серьезно помешать. В этих условиях бюрократия становится мощнейшим фактором торможения, как любил говаривать Михаил Сергеевич.
Понятно, что диктаторы ХХ столетия могли решать проблему инерции государственного аппарата и бюрократии через репрессивный механизм. Для новых реалий этот путь неприемлим. Сколько же потребуется времени, чтобы реформа 2007 года эволюционным путем, из области слов стала частью реального дела?
