Именно эти три обстоятельства, на мой взгляд, стимулируют потребность формирования новой системы европейской безопасности, и украинское направление в этом процессе должно играть ключевую роль. Потому что Украина либо станет элементом новой Берлинской стены, которая будет разделять Евразийское пространство и Евросоюз; либо (и этот вариант мне кажется наиболее оптимальным) Украина будет играть роль пространственного «моста безопасности», который соединит новую и старую Европу, Россию, а в более широком контексте - Евразию.
Выступление Алексея Власова на конференции "Building a Common Space of Constructive Security in Europe". Брюссель.
Уважаемые коллеги!
В настоящий момент четко обозначились предпосылки для создания новой системы безопасности на постсоветском пространстве. Необходимо рассматривать эту модель и в более широком контексте - безопасности общеевропейской.
Причины, по которым возникла необходимость переосмысления реалий всего комплекса международных отношений, заключаются, на мой взгляд, в трех обстоятельствах.
Первый момент - это сокращение пространства взаимного доверия как на уровне «больших игроков» (России, Соединенных Штатов, Евросоюза), так и на уровне региональных государств (Центральной Азии, Южного Кавказ, а также Украины).
Второе обстоятельство - это кризис прежних стратегий безопасности, которые продемонстрировали свою неактуальность и неэффективность во время событий августа 2008 года в Южной Осетии. Причем речь идет о глубоких внутренних изъянах структур безопасности, которые носят не локальный, а системный характер. Большинство российских политиков и экспертов воспринимают НАТО как «клуб для избранных», не способный давать равные гарантии безопасности для всех европейских государств, включая Россию.
И, наконец, третий фактор. Это тенденция к хаотизации в функционировании всех механизмов и институтов в системе международных отношений, которая объясняется достаточно простым обстоятельством: чем больше игроков, тем труднее формировать общие, единые правила игры, которые будут принимать все акторы.
Именно эти три обстоятельства, на мой взгляд, усиливают потребность в создании новой архитектуры европейской безопасности, и украинское направление в этом процессе должно играть ключевую роль. Потому что Украина либо станет элементом "новой Берлинской стены", которая будет разделять Евразийское пространство и Евросоюз; либо (и этот вариант мне кажется оптимальным и достижимым в ближайшей перспективе) Украина станет играть роль геополитического «моста», который соединит новую и старую Европу с Россией, а в более широком контексте - Евразией.
На чем основано такое убеждение?
Все стратегии, построенные на игре с нулевой суммой возможностей, объективно уходят корнями в прошлое, во вторую половину 20 века, в период «холодной войны». Новые, открытые стратегии более соответствуют реалиям 21 столетия, но на данный момент, эта объективная реальность расходится с субъективным взаимовосприятием значительной части политических элит.
Подход, при котором рассматривается альтернатива: Украина сближается либо с Россией, либо с ЕС, а, значит, и НАТО, содержит в себе серьезную методологическую ошибку, так как не учитывает еще один вариант: движение Украины в Европу не вместо России, а вместе с Россией. Этот путь обеспечит стратегическую безопасность Украины и способствует более эффективному, более устойчивому развитию как самостоятельного независимого государства.
Напротив, как справедливо заметил Дмитрий Табачник: ускоренное продвижение в НАТО приводит к тому, что «Украина становится частью блока, который разделяет Европу, и это ничего общего не имеет с созданием новой цивилизационной модели ХХІ века, предусматривающей создание единой системы европейской безопасности».
Каковы реальные альтернативы?
Складывающаяся ситуация, активизация конструктивного диалога между Россией и Евросоюзом даст Украине возможность уйти от дилеммы "или буферная зона, или передовые рубежи военного блока" и укрепить свои позиции как страны-коммуникатора.
Я полностью согласен с предложением российского эксперта Евгения Минченко, который не так давно отметил: «инициировать подготовку и подписание документов, дающих международные гарантии безопасности и территориальной целостности Украины со стороны России и Евросоюза, развивающих принципы Будапештского меморандума и при этом предполагающих конкретные механизмы реализации этих гарантий. Принятие подобных механизмов поможет снять вопрос, разделяющий украинские элиты и раскалывающий население - о возможном вступлении в НАТО. Наличие международных гарантий безопасности обеспечит украинский нейтралитет».
Необходимо рассмотреть возможность повышения статуса Будапештского меморандума до международного договора. Об этом совсем недавно говорил и спикер Верховной Рады господин Литвин, который выступил за то, что бы этот документ приобрел статус политико-правового документа, который был бы подписан на официальном уровне, который был бы ратифицирован парламентами соответствующих стран для того, чтобы эти гарантии выполнялись. По убеждению спикера, такой документ обязывающего характера в отношении гарантирования безопасности Украины снимет проблему вступления или невступления Украины в НАТО, поскольку "это проблема, которая раскалывает украинский народ".
Когда президент России Дмитрий Медведев говорит о необходимости формирования новой архитектуры европейской безопасности, этот тезис звучит таким образом, что к участию в этой новой системе безопасности приглашаются все страны, находящиеся на рубеже России и Евросоюза. Причем речь идет не только об Украине, но необходимо понимать, что украинское направление - важнейшее.
Я напомню два пункта из российской концепции новой архитектуры безопасности образца осени 2008 года - это, во-первых, гарантии обеспечения равной безопасности, именно равной безопасности. Не допущение в рамках любых военных союзов или коалиций действий, которые ослабляют единство общего пространства безопасности.
Принцип второй - ни одно государство, и ни одна международная организация не могут иметь эксклюзивных прав на поддержание мира и стабильности в Европе. Речь идет, в том числе, и о России.
Вопрос только в том, чтобы, на первом этапе, для украинских элит необходимо сменить конфронтационную риторику на более ответственную позицию, предполагающую сотрудничество с Россией, в том числе, в тех областях, которые касаются национальной безопасности украинского государства.
Очевидно, что уже сейчас следует определиться, прежде всего, официальному Киеву, в качестве кого воспринимается в Украине Россия: в качестве стратегического партнера, с которым хотят выстраивать взаимодоверительные и эффективные двусторонние отношения или в качестве потенциального конкурента и противника?
Я полагаю, что если политическая элита Украины сделает выбор в пользу второго варианта, то этот выбор будет не соответствовать тем представлениям о европейской модели безопасности, которые существуют сейчас в Париже, Берлине и Брюсселе. В Москве с пониманием относятся к стремлению осуществить системную «перезагрузку» отношений между Россией и Европой, а шире - с западным миром.
Мы говорим о том, что Россию и Украину населяют два дружественных, братских народа. Конечно, данное представление пока не проецируется на отношения элит России и Украины, но фактор общественного мнения также нельзя игнорировать.
Объективные тенденции существования Украины как транзитного государства, подталкивают к тому, чтобы сменить конфронтацию на более доверительные отношения с Россией. В этом, прежде всего, заинтересованы европейские страны, которые в январе этого года ощутили, насколько тяжелыми для Европы могут быть последствия российско-украинского конфликта в газовой сфере.
Насколько длительным может стать этот процесс? С моей точки зрения, если президент США Барак Обама уже сейчас говорит о «перезагрузке» отношений с Россией и Ираном, то почему бы не пойти по тому же пути и не создать авторитетную российско-украинскую комиссию, в которую вошли бы наиболее влиятельные политики, представители бизнеса, люди, которые имеют серьезный вес в наших странах?
Почему бы не попытаться начать с самого, казалось бы, малого, но одновременно и самого главного: изменить отношение в Украине к России, и, соответственно, в России к Украине ровно настолько, сколько нужно для того, чтобы реализовать возможность строения новой архитектуры безопасности, где Россия и Украина будут не противостоять, а дополнять друг друга, в контексте новой общеевропейской политики безопасности. Это реальный проект сегодняшнего дня.
