Заявления Барака Обамы 24 апреля 2009 года не будут отличаться от заявлений всех его предшественников

Г-н Арешев, последние события вокруг армяно-турецких переговоров показывают, что Анкара уже не считает решение карабахской проблемы предусловием для установления дипотношений с Арменией. Чем это обусловлено, по Вашему мнению? Турция может руководствоваться различными подходами, однако мне представляется, что это - шаг к более реалистичной позиции, исходя из новых подходов, демонстрируемых официальной, как впрочем, и неофициальной Анкарой, в сторону более сбалансированного подхода. В то же время, нельзя исключать, что со временем, открыв границу и установив дипломатические отношения с Арменией, Турция может вернуться к прежней, жесткой позиции, уже имея дополнительные рычаги давления. Впрочем, некоторые эпизоды достаточно нервной реакции официального Баку на корректировки внешнеполитического курса Анкары на карабахском «треке» могут свидетельствовать о том, что разногласия между Азербайджаном и Турцией не являются наигранными. Ильхам Алиев даже отменил свой визит в Стамбул, несмотря на уговоры госсекретаря США Хиллари Клинтон, которая предложила идею встречи президентов США и Азербайджана в Турции. Не так давно Алиев-младший в очередной раз заявил, что «Азербайджан не смирится с потерей своих территорий». В контексте армяно-турецких переговоров за этим заявлением что-то скрывается, или это всего лишь очередная попытка Алиева «сохранить лицо»? Думаю, подобные заявления будут звучать и дальше, как в привязке к тем или иным событиям, касающимся проблематики карабахского урегулирования, так и без таковой. Раздаются даже угрозы прекратить поставки газа в Турцию, однако вряд ли официальный Баку в реальности пойдет на столь радикальные шаги. Представляется, что это скорее игра на свою внутреннюю публику, однако - довольно опасная, ибо власти Азербайджана постепенно становятся заложниками собственной максималистской риторики. В этой ситуации намеки на то, что за более гибкой позицией Турции по вопросу Карабаха скрывается давление России и США, выглядят совсем уже неубедительными, если не сказать больше. Турция стремится повысить свою роль в карабахском урегулировании, есть даже информация, что Анкара ведет переговоры с Францией, о возможности замены ее на посту страны-сопредседателя МГ ОБСЕ. Усматриваете ли Вы в этом хоть какие-то положительные стороны для Карабаха, учитывая влияние Анкары на Баку. Может ли Турция предложить реальный компромисс для сторон хотя бы в своих интересах? Мне не кажется вероятной подобная перспектива. Франция является ключевым игроком Евросоюза, интересы которого на Южном Кавказе позиционируются в последнее время достаточно активно. Достаточно вспомнить события в Южной Осетии в августе 2008 года и программу «Восточное Партнерство». Между тем, Турция все еще только стремится в ЕС, причем с предельно неопределенными перспективами. Анкара, безусловно, стремится повысить свое влияние на Кавказе, однако вряд ли будет делать это в рамках Минской группы ОБСЕ, эффективность которой вызывает все больше вопросов. Скорее всего, речь идет о продвижении собственных интересов через активный диалог, прежде всего, с Арменией и Россией. Выступая в Анкаре и рассуждая о роли Турции в вопросе карабахского конфликта, Обама заявил, что эта страна, которая может способствовать утверждению мира и хороших отношений между всеми странами Южного Кавказа. Он отметил, что Турция может сыграть конструктивную роль и в вопросе урегулирования карабахского конфликта, который «уже слишком затянулся». О чем говорит заявление американского президента, по Вашему мнению? Обама, безусловно, будет стремиться нормализовать отношения с Турцией, об этом свидетельствуют все его публичные выступления на эту тему, однако тенденция к их охлаждению, наметившаяся с 2003 года, может иметь достаточно устойчивый характер. Сейчас можно обратить внимание на попытки улучшить турецко-американские отношения за счет ЕС: Так, Обама призвал страны ЕС поскорее принять Турцию в свои ряды. Адресованные Турции призывы «содействовать урегулированию нагорно-карабахского конфликта, который тянется уже слишком долго» носят несколько расплывчатый характер. О практических результатах визита американского лидера в Анкару еще только предстоит сделать выводы. Думается, сейчас можно сделать твердый вывод только относительно позиции Барака Обамы по поводу Геноцида армян 1915 года. Безусловно, его заявления 24 апреля 2009 года не будут отличаться от заявлений всех его предшественников в белом Доме в предшествующие годы. США и Турция пытаются повысить свою роль в карабахском урегулировании, по всей видимости, за счет позиций РФ. Какой из этих двух противоположных векторов выгоднее для НКР и Армении, по Вашему мнению, какой выбор диктуют интересы нацбезопасности армянских республик? Мне представляется, что говорить о жестком противостоянии, в частности, между Россией и Турцией в настоящее время вряд ли возможно. Скорее всего, речь идет о взаимном прощупывании с обоюдным видением как совпадающих интересов на Кавказе, так и о конкуренции интересов Москвы и Анкары. В ближайшее время ожидается очередной визит турецкого премьера Эрдогана в Москву, однако прогнозировать что-либо здесь весьма сложно вследствие всем известной максималистской позиции официального Баку. Это заставляет довольно сдержанно относиться к возможности «размена», о котором сообщило на днях одно из бакинских информагентств. Якобы в обмен на начало вывода войск из зоны безопасности по периметру границ НКР Армения может потребовать, чтобы на майском саммите «Восточного партнерства» Азербайджан взял на себя обязательство перед лидерами 27 стран - членов Евросоюза и США не размещать на этих территориях свои военные силы. Однако все подобные прожекты игнорируют политическую субъектность Нагорного Карабаха и не учитывают интересы его населения, обеспечения его безопасности, что делает их обсуждение довольно бессмысленным. Вопрос с Соединенными Штатами, конечно, является более сложным. Карабахская проблема будет «осмысливаться» ими исключительно исходя из планов более прочного собственного закрепления на Южном Кавказе. Мне представляется, что сближение с Анкарой и Вашингтоном не должно повлиять на «российский» и «иранский» вектора внешнеполитического курса Еревана. Объявлено о планах по реализации совместных экономических армяно-иранских проектов, в частности, в сфере энергетики и коммуникаций. Можно предположить, что реакция Вашингтона на это будет достаточно нервной, а за внешне дружественной риторикой будет усиливаться совсем не дружественное давление. Однако излишне тесные взаимоотношения политических элит государств постсоветского пространства с Вашингтоном сказываются на этих государствах и их населении не самым лучшим образом. Опыт Грузии, Украины и некоторых других стран свидетельствует об этом со всей очевидностью. На днях министр иностранных дел Грузии Григол Вашадзе заявил, что Грузия и Армения оформят стратегические отношения уже в ближайшее время. Вы допускаете, что заявление Вашадзе может быть в той или иной мере обусловлено армяно-турецкими переговорами или есть другие мотивы? Руководство Грузии благодаря своей авантюристической политике оказалось в весьма затруднительном положении. Отношения с Россией испорчены всерьез и надолго, да и тесная дружба с Турцией и Азербайджаном сулит не одни только преимущества. Вот, например, один из лидеров грузинской оппозиции Давид Бердзенишвили с тревогой говорит о том, что в Турции могут вспомнить о Карском договоре с его гарантиями аджарской автономии, которая, как известно, была фактически сведена на нет после смещения в 2004 году Аслана Абашидзе. А ведь позиции Турции в Аджарии и других районах Грузии сейчас достаточно крепки. Возможно, грузинскому руководству показалось, что в этой ситуации можно поискать некий «противовес» в виде Армении или даже Ирана. Впрочем, вряд ли все это серьезно. Проблемы между Грузией и Арменией накапливались годами, в первую очередь по вине официального Тбилиси, рассматривавшего представителей любых национальных меньшинств на своей территории, а особенно - проживающих компактно, в качестве потенциальных «сепаратистов». Реальные шаги, направленные на разблокирование ситуации в Джавахке, были бы лучшим доказательством доброй воли грузинского руководства, заявившего о намерении поднять отношения с Арменией до уровня «стратегического партнерства».