С приходом к власти в США администрации Барака Обамы заговорили о всевозможных «перезагрузках» и грядущих глобальных переменах к лучшему. Однако речь может идти лишь о некоторых нюансах преемственной американской стратегии, которая будет осуществляться так же последовательно, как и прежде. НАТО по-прежнему рассматривается в качестве инструмента реализации внешнеполитических целей США.Без общей платформы во внешней политике России и Ирана любые достижения в сфере двустороннего экономического сотрудничества будут «висеть в воздухе», подвергаясь разного рода вызовам и рискам.
С приходом к власти в США администрации Барака Обамы заговорили о всевозможных «перезагрузках» и грядущих глобальных переменах к лучшему. Однако речь может идти лишь о некоторых нюансах преемственной американской стратегии, которая будет осуществляться так же последовательно, как и прежде. НАТО по-прежнему рассматривается в качестве инструмента реализации внешнеполитических целей США.
Без общей платформы во внешней политике России и Ирана любые достижения в сфере двустороннего экономического сотрудничества будут «висеть в воздухе», подвергаясь разного рода вызовам и рискам.
ТАКТИКА ВОВЛЕЧЕНИЯ
Шаги, предпринимаемые новой американской администрацией в отношении Тегерана, могут свидетельствовать о тактике более мягкого давления, призванного создать предпосылки для внутриполитических трансформаций внутри Ирана в выгодном Вашингтону направлении. Относительно новой можно тактику «вовлечения», которую пытаются применить к Ирану, исходя из опыта действий США в Афганистане и Пакистане. Глава Центрального командования американской армии Дэвид Петреус даже заявил, что интересы Вашингтона и Тегерана в установлении стабильности в Афганистане могут совпадать. Однако это не вызвало в Тегеране бурных приступов восторга - там вполне резонно хотят видеть реальные дела.
Рассматривая динамику развития ситуации на Кавказе - в этом пограничном с Ираном регионе - часто говорят о его важном геополитическом значении, о тесной связи с Центральной Азией, о наличии богатых месторождений сырья и маршрутов его транспортировки на европейские рынки. Эти и другие факторы надо рассматривать в комплексе. Вот несколько основных тенденций, определяющих вероятные сценарии развития событий на ближайшие годы.
Первая. По оценкам ООН, целью террористических и экстремистских группировок будет не столько свержение того или иного центрального правительства, сколько установление и удержание контроля над ресурсами. Деятельность террористических организаций из политической сферы постепенно перемещается в экономическую.
Вторая. В краткосрочной перспективе закрытие доступа к мировым энергетическим ресурсам и коммуникационной инфраструктуре может стать самой серьезной угрозой национальным интересам США.
Третья. Возрастающая роль транснациональных негосударственных образований заставит американских военных осуществлять операции по сдерживанию с применением новых и нестандартных решений, еще не знакомых противнику.
Четвертая. Борьба за «площадки подскока» обещает быть не менее напряженной, чем борьба за установление контроля над энергоресурсами.
Пятая. Согласно директивным документам Пентагона, финансирование и планирование операций иррегулярной (асимметричной) войны отныне приравнивается по рангу к обычным военным операциям, то есть к боевым действиям против вооруженных сил какого-либо государства. К иррегулярным операциям директива относит борьбу с терроризмом, с повстанцами и партизанами, помощь в обеспечении внутренней безопасности иностранному государству, а также операции по поддержанию стабильности в различных регионах планеты.
«НЕПРЯМЫЕ» ОПЕРАЦИИ
Говоря в этом контексте об Иране, можно вспомнить о крупнейшем газовом месторождении «Южный Парс», а также об этническом факторе. Здесь Россия и Иран стоят перед схожими вызовами.
То, с чем столкнулась Россия в августе 2008 года, можно назвать примером именно «непрямой» военной операции, проводившейся опосредованно, через армию сателлита. За несколько лет до этого США и Грузия заключили соглашение о сотрудничестве в военной области. В соответствии с ним, переброска любой американской военной техники на грузинскую территорию должна осуществляться по первому требованию командования вооруженных сил США, которое пользуется полной свободой в ее дальнейшей передислокации.
По свидетельству специалистов, в Грузии Вашингтон преследовал две стратегические цели. Во-первых, поддерживать конфликтные ситуации на Кавказе. Во-вторых, Грузия рассматривалась как плацдарм для развязывания войны с Ираном. «Если с аэродромов Грузии поднять авиацию, и она будет лететь над этими хребтами, то средства наблюдения ПВО ее из-за этих хребтов не обнаружат. И подлетное время к рубежу применения пуска ракет с авиации будет не более двух минут. Потому что за две минуты среагировать, да еще и при применении определенного радиоэлектронного противодействия практически невозможно [отразить этот удар]...», - поясняет бывший командующий Черноморским флотом РФ Эдуард Балтин.
В последнее время Иран неоднократно сталкивался с «непрямыми» военными операциями по периметру своих границ, и совершенно очевидно, что Каспий и Кавказ с их неурегулированными конфликтами, внешним влиянием и разделенными народами продолжает оставаться потенциально опасным регионом.
События августа 2008 года не остались незамеченными в Тегеране. После кавказского кризиса министр иностранных дел Ирана Манучехр Мотакки предупредил администрацию США о том, что ей не следует вмешиваться в дела региона. Министр намекнул на плачевные последствия американской интервенции в Ираке и Афганистане: «Судьба Кавказа, конечно же, в случае вмешательства, не будет отличаться от той дилеммы, которую должны решать регионы, где кризис уже искусственно создан».
ТЕГЕРАН В ЗАКАВКАЗЬЕ
Тегеран проводит достаточно активную политику на Южном Кавказе, принимая участие в разных инвестиционных проектах. Вот лишь последние примеры. Иран выделяет 280 млн дол. на строительство гидроэлектростанции в Мегри. Армения рассчитается за это электроэнергией. Также принят к реализации проект постройки нефтеперерабатывающего завода в Ерасхе (Армения). Стоимость проекта - порядка 250-280 млн долларов. НПЗ будет совместным армяно-иранским предприятием. Транспортно-коммуникационные проекты есть у Ирана также с Азербайджаном, Россией, Турцией. 17 марта 2009 года Москва заключила с Тегераном соглашение о своповых (обменных) поставках энергоресурсов, что может усилить позиции Москвы в Каспийском бассейне. По условиям этого бартерного соглашения Россия будет покупать туркменский газ по повышенным ценам, а затем экспортировать его в отдельные районы северного Ирана. Взамен она получит доступ к поставкам природного газа с иранского месторождения «Южный Парс», которое составляет 8% общемировых газовых запасов.
Любому экономическому развитию необходима политическая стабильность, минимизация рисков военного характера. Но ощутимых подвижек в вопросе создания целостной системы региональной безопасности на Ближнем и Среднем Востоке пока не наблюдается. (Предложения, выдвигавшиеся Турцией, роль Ирана в достаточной степени не учитывали). Впрочем, есть признаки того, что ситуация может измениться. Пока от внерегиональных сил (США и ЕС) зависит очень многое.
РОЛЬ ЮЖНОГО КАВКАЗА
Оценивая роль Южного Кавказа, можно выделить две тенденции. Во-первых, это возрастающее значение региона при проведении различных военных кампаний. По признанию американских экспертов, США будут нуждаться в грузинских портах для поставок в Азербайджан в случае конфронтации с Ираном или для обеспечения размещения в Афганистане и Центральной Азии.
Западные СМИ со ссылкой на источники в Пентагоне отмечают, что США уже начали использовать новый транспортный маршрут через Грузию и Азербайджан для доставки вооружения и других грузов в Афганистан. Пока этот путь используют как пробный, но в будущем он превратится в постоянный. Хотя с точки зрения логистики этот маршрут крайне неудобен (хотя бы из-за необходимости морской перевалки грузов через Каспий), однако не исключено, что посредством его освоения США попытаются наладить военное сотрудничество на двусторонней основе с Грузией, Азербайджаном, Казахстаном, Узбекистаном и Туркменией. Переброска военных грузов параллельно северным границам Ирана создает дополнительные вопросы с точки зрения обеспечения национальной безопасности для этой страны, учитывая этнический фактор, наличие разделенных народов.
Мероприятия НАТО на Кавказе, предполагающие вытеснение оттуда России, серьезно усложнят общую ситуацию в регионе, так как в этом случае блоковое противостояние получает дополнительный импульс. Конкретные планы по расширению военной экспансии могут иметь и политическое оформление. Уже высказываются идеи возможного превращения НАТО в альтернативную ООН глобальную организацию.
В то же время можно говорить о снижении роли кавказского коммуникационного коридора в реализации масштабных энергетических проектов. Так, между «Газпромом» и государственной нефтяной компанией Азербайджана подписан меморандум о взаимопонимании, согласно которому уже в 2010 году Россия должна начать закупать голубое топливо, добытое на месторождении Шах-Дениз. Практически одновременно Иран объявил о возможности строительства «Персидского газопровода» через Ирак, Сирию, Средиземное море и далее в Грецию и Италию. Этот проект может показаться достаточно привлекательным как для европейцев, так и с точки зрения возможного участия российских энергетических компаний. А вот позицию Вашингтона в этом вопросе прогнозировать гораздо труднее.
***
В любом случае США вряд ли откажутся от планов форсированного проникновения на Кавказ и расширения там своего военного присутствия. Это представляет чрезвычайно серьезный вызов Ирану и России, создавая предпосылки их сближения. Такое сближение может означать более тесную координацию внешней политики, расширение экономического сотрудничества, возобновление ряда свернутых ранее программ в образовательной и гуманитарной сфере и, возможно, заключение соглашений военно-политического характера.
Андрей АРЕШЕВ, заместитель гендиректора Фонда стратегической культуры (Москва)
