За годы суверенитета существенным образом изменилась структура конфессионального пространства Казахстана. Тотальный атеизм и отрицание религиозной духовности сменились конфессиональным возрождением, изменением религиозного сознания в сторону толерантности и доверия. Плюрализм мнений в религиозной сфере и принятие наиболее демократичного во всей Центральной Азии законодательства о религиозных культах привело к появлению новых, ранее неизвестных религиозных течений. Появилось понятие миссионерства. Другими словами, конфессиональный плюрализм стал важной отличительной чертой современной религиозной ситуации в Республике Казахстан.
Информационно-аналитический центр "Сухбат" (Шымкент, Казахстан) Жаринов Владимир Викторович Процесс демократизации политической и общественной системы в Республике Казахстан, начавшийся в 80-90 годах ХХ века, в полной мере захватил и религиозную сферу жизни общества, привел к возникновению принципиально новой религиозной ситуации. За годы суверенитета существенным образом изменилась структура конфессионального пространства Казахстана. Тотальный атеизм и отрицание религиозной духовности сменились конфессиональным возрождением, изменением религиозного сознания в сторону толерантности и доверия. Плюрализм мнений в религиозной сфере и принятие наиболее демократичного во всей Центральной Азии законодательства о религиозных культах привело к появлению новых, ранее неизвестных религиозных течений. Появилось понятие миссионерства. Другими словами, конфессиональный плюрализм стал важной отличительной чертой современной религиозной ситуации в Республике Казахстан. Основными законодательными актами, регулирующими религиозную деятельность, являются Конституция Республики Казахстан и Закон "О свободе вероисповедания и религиозных объединениях" (1992 г.), которые регулируют соблюдение прав граждан на религиозную свободу и законодательно отделяют религию от государственных институтов. Вместе с тем, отделение церкви от государства не означает отделение ее от общества, значительную часть которого составляют верующие. По данным социологических исследований, проведенных в регионе различными аналитическими структурами, уровень религиозности населения области колеблется от 65 до 90%. Это лишний раз подтверждает тезис о том, что религизация населения Южно-Казахстанской области - это объективная реальность и что религия на сегодняшний день является одним из основополагающих факторов общественно-политической жизни региона. Подобная ситуация объективно обусловлена многими причинами, в частности тем, что: 1). в Республике Казахстан, как одном из постсоветских государств, произошло единовременное увеличение числа верующих не столько вследствие резкого усиления религиозности населения, а из-за того, что верующим "разрешили" быть верующими; 2). религиозная идентификация на уровне обыденного сознания нередко выступает как часть национальной или этноконфессиональной общности, т.е. определенная часть населения искренне считает, что принадлежит к той конфессии, которая традиционно распространена среди их национальности; 3). активная миссионерская деятельность иностранных религиозных объединений, подкрепленная солидными финансовыми вливаниями, дает свои положительные результаты в плане увеличения численности последователей; 4). возник острый дефицит коллективных форм общения, тогда как церковь или молитвенный дом изначально предполагает коллективизм и окружение любовью. Кроме этого, обращение к религии "провоцируется" социально-экономическими трудностями, когда определенная часть населения, разочаровавшись в возможности политических сил урегулировать ситуацию, обращается к религии и религиозным лидерам. Религия, таким образом, становится своеобразной "компенсирующей идеологией". Начало третьего тысячелетия, связанное с террористическими актами в США и придание им религиозной окраски, заставляет по-новому осмыслить процессы, происходящие в конфессиональной сфере. Проблема религиозного экстремизма и его профилактики стоит перед всеми государствами. Казахстан не является исключением. По мнению главы Республики Казахстан Н.А.Назарбаева, высказанному еще в 2000 году, кроме "зримых угроз - экстремизма, терроризма, наркотиков, массового исхода беженцев - есть и другая, незримая угроза. Войны действительно начинаются в головах людей. Ежедневно и ежечасно идет борьба за сознание наших людей. Не нужно обольщаться и думать, что религиозный экстремизм не касается Казахстана, что у нас иные исторические традиции, что у нас никогда не было фанатизма. Все это так, но время вносит свои коррективы". Действительно, вопрос конфессиональной безопасности в последнее время становится все более актуальным. Это связано с наличием как объективных, так и субъективных причин: географического положения, этнического состава населения, особенностей исторического развития региона, бурного конфессионального возрождения, проблем внутренней и внешней безопасности. Если исламский мир смотрит на Казахстан как на свою неотъемлемую часть, то и лидеры других конфессий прекрасно понимают стратегическое значение региона в Центральной Азии. Религиозное возрождение, участниками которого мы являемся, требует нового, неидеологизированного подхода к изучению религии и религиозности и, прежде всего, объективности в изучении количественных и качественных характеристик функционирующих религиозных объединений. Главной задачей казахстанской политики становится не только сохранение и укрепление межэтнического согласия, но и сохранение и упрочение прежде всего религиозной толерантности, межконфессионального согласия. Толерантность издревле была базовым принципом Великой степи. Достаточно вспомнить, что в средневековых городах, расположенных на караванных тропах Шелкового пути, строились различные культовые сооружения - церкви, костелы, синагоги, пагоды. Было лишь одно требование - по высоте они не должны были превышать мечети. Казахстан и сегодня является единственным государством в мусульманском мире, где за последние годы были заложены фундаменты десяти новых синагог, строятся христианские храмы, в том числе католические. Толерантность казахстанской земли была, в частности, подтверждена проведением Международных съездов лидеров мировых и традиционных религий, в ходе которых религиозные лидеры разных стран и народов подтвердили стремление к единой цивилизации, которая бы основывалась на общепринятых ценностях терпимости и свободы, к диалогу различных культур и религий. Вместе с тем, толерантность, согласие и мир - это не "манна небесная", а рукотворный, реальный процесс над которым следует работать не только государственным структурам, но и всему обществу. Когда знакомишься с отдельными официальными реляциями или присутствуешь на соответствующих круглых столах, то создается впечатление, что мы в последнее время начинаем буквально уговаривать себя в том, что в религиозной сфере все хорошо, все конфессии уважают друг друга, а конфликты (если они вдруг возникают) весьма незначительны и тут же благополучно разрешаются. Вместе с тем, проблем в конфессиональной сфере более чем достаточно и они стоят того, чтобы охарактеризовать их детально. Религиозное возрождение, помимо позитивной роли на современном этапе развития казахстанского общества, несет в себе и конфликтный потенциал. Религиозный ренессанс таит не только очень мощный позитивный заряд, но и потенциальную угрозу, которая может породить в обществе колоссальные этноконфессиональные трения и противоречия. Резкий количественный рост религиозных объединений, перераспределение конфессиональных сфер влияния в сторону увеличения доли "новых" для Казахстана религий, вовлечение в них коренного населения, интересы иностранных держав в регионе - все это создает объективные предпосылки конфликтных ситуаций. Учитывая национальный (108 наций и народностей) и количественный состав (более 2 миллионов человек) населения Южно-Казахстанской области, последствия возможного конфликта могут напрямую повлиять на целостность Республики Казахстан. Тем более если учесть, что вопрос национальной безопасности всегда был крайне болезненным для страны в силу уязвимости по отношению к внешнему воздействию. В общем виде проблемные моменты в религиозной сфере области можно свести к следующим моментам. 1). Вопрос определения количественных и качественных характеристик религий и религиозных объединений, функционирующих в области. По официальной версии, конфессиональная мозаика области на данный момент представлена 17 конфессиями. Но это данные 2001 года, которые были определены в то время отделом по работе с религиозными объединениями аппарата Акима области. За прошедшие семь лет ситуация изменилась и далеко не в сторону уменьшения количества конфессий. Навскидку можно назвать несколько конфессий, которые официально не зарегистрированы, но они "живут", существуют и весьма активно распространяют свою идеологию среди местного населения: - ваххабизм (идеология религиозной политической партии "Хизб ут-Тахрир аль Ислами", деятельность которой, а значит и структурные подразделения, имеют место быть); - суфизм (одним из отцов-основателей является Х.А.Иассауи, учение которого послужило основой для появления таких крупных суфийских орденов как Бекташийа и Накшбандиа и приверженцы которых полуофициально функционируют в Туркестане); - ильинцы (совершенно открыто проживают в одном из районов г. Шымкента, но проходить юридическую регистрацию в силу своей вероисповедальной доктрины не желают); - сахаджа-йоги (объединение последователей Шри Матаджи Нирмалы Дэви во многих государствах считается религиозным течением, а в Южно-Казахстанской области зарегистрировано как общественное объединение); - Церковь Рейки (объявления о проведении инициаций периодически появляются в местных СМИ); - Орден Люцифера (в середине 90-х годов прошлого века в с. Белые Воды создавалось полумистическое общество под руководством Г.Давлетьяровой и идеи которой вряд ли канули в небытие) и так далее. Что касается количественных показателей. Сегодня можно с полным правом утверждать, что Духовное Управление Мусульман Казахстана, равно как и государственные структуры, в полной мере не владеют ситуацией в основных очагах религиозной жизни - небольших городах, аулах и поселках, опираясь в основном на мнение и авторитет столичных теоретиков. Только в 2001 году усилиями областного акимата был в основном определен количественный и качественный состав как официально зарегистрированных, так и незарегистрированных религиозных объединений в разрезе городов и районов. Вместе с тем, процесс образования новых религиозных объединений и реорганизации старых является постоянным. Конфессиональная картина меняется ежеквартально. Официальная цифра сегодня - 754 юридически зарегистрированных религиозных объединений. Если вспомнить заявление в 2006 году директора областного департамента внутренней политики ("Южный Казахстан" 41. 7.04.2006 г.) о том, что для получения реальных результатов цифру зарегистрированных религиозных объединений можно смело умножать на два, то получается - 1508 единиц. По сравнению с 1993 годом, когда в области работало 161 религиозное объединение, количественный рост составил 468%, а с учетом неохваченных - 936% (!). Эти данные опосредованно подтверждаются председателем Духовного Управления Мусульман Казахстана А.Дербисали, который утверждает, что в республике сейчас функционирует почти пять тысяч мечетей из которых официально зарегистрировано только три тысячи (АИФ., 18, 2006 г. с.7.). 2). Неподчинение ряда исламских религиозных объединений Духовному Управлению Мусульман Казахстана. Основная проблема в этом плане - это невозможность со стороны государственных структур и общественности проконтролировать ситуацию в рамках законодательства республики о религиозных культах внутри мечетей на предмет качества и направленности проповедей без использования догматики радикального ислама. 3). Активизация деятельности нетрадиционных для Казахстана религиозных объединений, особенно харизматического толка. Широкомасштабное спонсирование со стороны иностранных государств развития нетрадиционных для Казахстана религий, их распространение на территории области (Шымкент, Ак-су, Сарыагаш, Махтааральский район), переход коренного населения в протестантизм, создание религиозных объединений по национальному признаку дают негативные последствия для общественной стабильности. Нет ничего противоестественного и противозаконного в том, что любая религия (в соответствии с Законом Республики Казахстан "О свободе вероисповедания и религиозных объединениях") может иметь в республике своих последователей. Другое дело, когда этот процесс идет форсированно, нарочито конфликтно, чтобы вызвать негативную реакцию местного населения и повод апеллировать в международные правозащитные организации об ущемлении религиозной свободы. Не следует сбрасывать со счетов и того, что и Запад и Восток прилагают значительные усилия для расширения своего идеологического влияния в Центрально-азиатском регионе и для изменения менталитета местной политической и интеллектуальной элиты. Опасения не беспочвенны. Достаточно вспомнить пример Южной Кореи, население которой за несколько десятилетий потеряло свою историческую конфессиональную ориентацию и, как следствие, приоритеты внутреннего и внешнего развития. (Корея. Сеул. Корейская служба информации для зарубежных стран. 1993., с.159.). Успешная деятельность различных религиозных миссий в условиях Казахстана может привести к непредсказуемым геополитическим последствиям, что опять же чревато потенциальными конфликтами. 4). Организационно-идеологическая слабость традиционных для республики религий - ислама и православия. На данный момент сложилась парадоксальная ситуация, когда традиционные для Казахстана религии - ислам и православие испытывают определенную идеологическую, организационную и финансовую несостоятельность по сравнению, в частности, с масштабно финансируемыми протестантскими новообразованиями. 5). Проблема кадрового потенциала священнослужителей, их образовательный и этический уровень. К сожалению, и это следует откровенно признать, уровень образованности, владения основами (не говоря уже о философских изысках) религиозных вероучений оставляет желать лучшего. Например, в 2005 году аттестация имамов в Южно-Казахстанской области показала, что из 460 человек 136 являются профессионально непригодными. Так, в Байдибекском районе были профнепригодны 30 из 45 имамов (портал Credo. Ru 2002-06. Л.Копжасарова. "А ты вступил в ДУМК?). Отсюда возникает и конфессиональная безграмотность и проблемы с толерантностью. Ведь в конечном итоге любая религия несет в себе позитивное и толерантное начало и донести их до каждого человека - долг именно священнослужителя. 6). Проблема лицензирования духовных учебных заведений. Тревожным в этом плане является тот факт, что несовершенство законодательных норм в отношении лицензирования духовных учебных заведений не позволяет госструктурам проконтролировать учебные планы, практику проведения занятий и качественный состав преподавателей. Это что касается официально зарегистрированных религиозных учебных заведений. Вместе с тем, ни для кого не является секретом, что почти при каждом религиозном объединении имеются курсы по изучению основ религии. Преподавательский состав подобных курсов, равно как и содержание преподносимых слушателям материалов, находятся вне контроля как Духовного Управления Мусульман Казахстана (если мы говорим об исламских учебных заведениях), так и госструктур. Помимо этих "открытых" для всеобщего обозрения курсов, по неофициальным данным, в области существуют и подпольные кружки, где изучается теория и практика ислама отнюдь не законопослушной ориентации. Обозначенные причины являются одними из главных в распространении неконтролируемой (в том числе и экстремистского характера) идеологии. 7). Распространение в области радикальной религиозной идеологии. На данной проблеме хотелось бы остановиться более детально. Религиозный, и особенно исламский экстремизм становится реальной политической силой в Центральноазиатском регионе. Юг Казахстана не является исключением, тем более что ислам здесь имеет глубокие исторические корни, более распространен и ярко выражен. По признанию руководства Духовного Управления Мусульман Казахстана, ислам на юге представлен не только традиционными течениями - суннизмом и шиизмом, здесь существует несколько десятков исламских течений и независимых друг от друга религиозных общин, которые ДУМК не подчиняются. А, значит, их вероисповедальные доктрины являются неподконтрольными. Прецеденты нелегальных организаций на юге Казахстана были еще в советское время. Достаточно вспомнить образование подпольных групп студентов и школьников казахской национальности в 1986-88 годах под экзотическими по тем временам названиями: "Воины ислама", "Сыны ислама", "Дочери шариата"; образование в январе 1991 года в совхозе имени Ленина Сарыагашского района "Исламской партии возрождения" и т.п. Показательно, что по данным социологического исследования, проведенного в мае текущего года в масштабах республики информационно-аналитическим отделом НДП "Нур Отан", угрозу подверженности влиянию различных экстремистских организаций назвали десятая часть опрошенных жителей Южно-Казахстанской области (10,6%), что более чем в два раза превышает общереспубликанский показатель. (Результаты социологического исследования на тему: "Мониторинг социально-экономической и общественно-политической ситуации в стране". Астана, 2008 г.). Южноказахстанский исследователь И.Савин выделил три источника распространения исламского экстремизма в Казахстане. Во-первых, заинтересованность верхушки региональных светских властей в управлении религиозной деятельностью на "своей территории". Это приводит, с одной стороны, к упованию официальных исламских религиозных деятелей в отношении других конфессий, сект и течений исключительно к запретительным мерам, с другой - отходу определенной части молодежи к неофициальным проповедникам, вследствие вовлечения мулл в мирские политические и экономические дела, их корыстолюбия и поверхностных знаний. Во-вторых, невозможность трудоустройства многих десятков тысяч выходцев из аулов и малых городов, которые в поисках лучшей доли мигрируют в большие города, сталкиваются там с множеством трудностей и несправедливостей и нуждаются в поддержке, в том числе духовной. И, что самое парадоксальное и страшное, находят ее не у представителей официального духовенства, а в идеологии "Хизб ут-Тахрира". В - третьих, мощная идеологическая и религиозная экспансия в общественную и образовательную сферу Казахстана, прежде всего Южного Казахстана, со стороны стран, имеющих традиции и системы исламского образования - Турции, Саудовской Аравии, Кувейта, Туниса и др. К сожалению, и это следует откровенно признать, проникновение и распространение радикальной религиозной идеологии, прежде всего исламской направленности, на территории Южно-Казахстанской области - это свершившаяся реальность, которая имеет тенденцию не только к количественному росту, но и к качественному углублению. Если соотнести реальные события в Южно-Казахстанской области и сценарий, заложенный в основу деятельности и распространения одной из наиболее одиозных организаций - религиозной политической партии "Хизб ут-Тахрир аль Ислами" (далее - ХТИ): 1). Создание партийного ядра; 2). Идеологическая обработка населения; 3). Приход к власти. - то мы сейчас находимся на втором этапе воссоздания Халифата как на территории Казахстана, так и всей Центральной Азии. На данный момент в Республике Казахстан (в Южно-Казахстанской области соответственно) террористические акты и действия экстремистского характера не осуществляются. Вместе с тем, по некоторым данным, территория государства используется в качестве своего рода базы для осуществления подрывных действий в отношении сопредельных с ним стран (Россия, Китай, Афганистан, Узбекистан). Вероятно, следует иметь в виду, что подобная "заповедная зона" может одномоментно закончиться. Центром распространения хизбутовской идеологии в области, по всей видимости, является город Кентау. Об этом косвенным образом свидетельствует тот факт, что большинство распространителей листовок и организаторов незаконных акций являлись (являются) либо жителями, либо выходцами из Кентау. Практически все города области (Шымкент, Туркестан, Кентау, Сарыагаш, Арысь) были охвачены распространением листовок ХТИ, в гг. Шымкенте и Кентау со стороны ХТИ были осуществлены публичные пропагандистские акции - все это косвенным образом свидетельствует о наличии в них подпольных группировок, которые занимаются нелегальной пропагандистской деятельностью. Открытые выступления тайной по своему характеру организации свидетельствуют об изменении тактики - не только привлечение в свои ряды как можно большего числа сторонников, но и попытки идеологического влияния на массовое сознание. Говоря о количественных показателях распространенности идеологии ХТИ в плане человеческого фактора, можно привести пример расчетов фундаменталистски настроенных граждан, который используется европейскими спецслужбами. Французская внутренняя разведывательная служба - Ies Renseignements Generaux - вывела формулу, по которой можно просчитать количество фундаменталистов среди мусульманского населения. Эта формула такова: обычно среди мусульманского населения около 5% являются фундаменталистами. Из этих 5% три являются потенциально опасными. (Доклад Клода Монике, генерального директора Европейского центра стратегических исследований в области разведки и безопасности, сделанный на слушаниях Комитета по международным делам (подкомитет по Европе и растущим угрозам) Конгресса США 27 апреля 2005 года.). Это означает, что если мусульманское население Южно-Казахстанской области составляет около 2 млн. человек, то мы имеем примерно 100 тысяч фундаменталистов. И из этих фундаменталистов 3 тысячи потенциально опасны. Даже если учесть не совсем корректные расчеты, 100 тысяч фундаменталистов, из которых три тысячи являются потенциально опасными - на область это достаточно внушительные цифры. 8). Конфессиональное просвещение, в научном понимании смысла этого слова, находится на нулевом уровне. Анализ областных СМИ (газеты, ТВ) показывает, что в представленных материалах преобладают две тенденции: первая - ура-патриотизм - все хорошо, толерантно и нам нечего бояться; вторая - пропаганда исламского вероучения. Что касается религиозного просвещения масс в плане объективной характеристики всех религий и религиозных течений, то материалов на эту тему считанные единицы и они теряются в общем информационном массиве. Совершенно игнорируется теория и практика атеизма, хотя он является одной из точек зрения на мирообустройство и никакого отношения к "продаже" национальных интересов не имеет. Некритическое отношение к исламу как единственной и безоговорочной ценности и объявление его (с подачи и под "руководством" госструктур) абсолютной мировоззренческой доктриной для всех стремящихся к возрождению "казахской нации" - одна из наиболее существенных предпосылок проникновения экстремизма. 9). Определенная зацикленность идеологических штампов на поиске "религиозного врага". Анализируя публикации на религиозную тему, можно сделать вывод о том, сегодняшним "врагом" (прежде всего для лидеров традиционных религий) является религиозная организация "Свидетелей Иеговы". Нужно быть откровенными в этом вопросе. Во-первых, религиозная организация "Свидетелей Иеговы" официально зарегистрирована в органах юстиции и имеет законное право не только на существование, но и на распространение своей идеологии. Что касается методов распространения своей идеологии, то это тема другого исследования. Во-вторых, следует задуматься над тем, почему к "Свидетелям" идут люди, почему разделяют их точку зрения, почему уходят из традиционных религий? Значит, традиционные религии что-то недорабатывают, недодают людям, вызывают неприязнь какими-то фактами своей деятельности. Равно как и госструктуры ничего не могут (или не хотят) поделать с назойливыми распространителями "Сторожевой башни". Об этом, наверное, нужно думать в первую очередь, а уже потом клеймить "врагов". Строго в соответствии с действующим законодательством Республики Казахстан. И последнее. В научной литературе весьма редко встречаются прогнозные варианты дальнейшего развития религиозной ситуации в регионе. Более преобладают ура-патриотические сценарии. Вместе с тем, разработка подобных (и негативных, в том числе) сценариев жизненно необходима - именно таким образом можно идти на опережение и контролировать складывающуюся ситуацию не разрабатывая с нуля стратегию и тактику, а корректируя уже имеющиеся варианты. Все обозначенные проблемы требуют, в первую очередь, теоретического осмысления и единого, общегосударственного подхода в решении. И, самое главное, взаимной работы государственных структур и религиозных объединений. Думается, что назрела настоятельная необходимость создания системы конфессионального мониторинга, которая позволит отслеживать конфессиональную ситуацию в регионе и разрабатывать конкретные рекомендации для предотвращения конфликтов, способных возникнуть при прямом или косвенном участии религиозного фактора. Создание специализированных отделов в областных департаментах юстиции и внутренней политики вопроса не снимают. В наших условиях целесообразно образование отдельного департамента по делам религии и введение в штат аппарата Акима области должности главного инспектора по делам религии, как это сделано в Алматы. Отдельные перечисленные проблемные моменты являются спорными и на чей-то взгляд даже провокационными, поэтому выношу их на обсуждение.
