В 2009-2015 годах федеральный центр инвестирует в социально-экономическое развитие Ингушетии 29 млрд рублей. По словам главы республики Юнус-Бека Евкурова, сейчас в федеральных министерствах и ведомствах идет согласование параметров программы освоения этих громадных для маленького региона средств. Предполагается, что к 2015 году будет построено 47 объектов различного назначения, что позволит сократить безработицу почти на 40% - с нынешних пятидесяти с лишним тысяч до 30 тыс. человек.Значение предстоящих преобразований трудно переоценить. От того удастся ли их осуществить, зависят перспективы существования самого субъекта РФ под названием Республика Ингушетия.
В 2009-2015 годах федеральный центр инвестирует в социально-экономическое развитие Ингушетии 29 млрд рублей. По словам главы республики Юнус-Бека Евкурова, сейчас в федеральных министерствах и ведомствах идет согласование параметров программы освоения этих громадных для маленького региона средств. Предполагается, что к 2015 году будет построено 47 объектов различного назначения, что позволит сократить безработицу почти на 40% - с нынешних пятидесяти с лишним тысяч до 30 тыс. человек.
Значение предстоящих преобразований трудно переоценить. От того удастся ли их осуществить, зависят перспективы существования самого субъекта РФ под названием Республика Ингушетия.
ПРОВАЛИВШАЯСЯ ЗОНА
Подобного рода планы уже строились в середине 1990-х, но тогда их удалось реализовать далеко не в полной мере. Речь идет о приснопамятной зоне экономического благоприятствования (ЗЭБ) «Ингушетия». До сих пор остается непонятным, чем руководствовались отцы-основатели ЗЭБ, решив построить в республике такие промышленные предприятия, как кондитерская фабрика, домостроительный комбинат, мельница...
В Назрани существовал построенный еще в 1930-е годы мукомольный комбинат, который круглый год простаивал из-за отсутствия зерна для помола. Но рядом с ним возвели еще один, вложив в него более двух миллионов долларов. Для строительства была привлечена турецкая фирма, которая точно такие же мельницы строила в Подмосковье всего за 400-500 тысяч долларов. Новая мельница так и не начала выпускать продукцию в промышленных масштабах.
Точно также домостроительный комбинат, закупленный за немалые деньги в Шотландии, не построил ни одного дома. Что хорошо было в условиях Шотландии, оказалось совершенно негодным для России вообще, и Ингушетии, в частности. Тогда домостроительный комбинат спешно перепрофилировали на производство торговых киосков. Всех мелких торговцев в добровольно-принудительном порядке обязали купить эту продукцию. Так состоялось «киоскизация» всей республики. Сейчас это предприятие, после вложения немалых средств, специализируется на производстве металочерепицы.
Сейчас уже очевидно, что у инициаторов создания ЗЭБ «Ингушетия» не было ни продуманной стратегии эффективного вложения средств, ни заинтересованности в развитии производительных сил.
Казалось, при столь масштабных строительных работах получит развитие производство стройматериалов, а тысячи местных рабочих и специалистов будут привлечены на строительные объекты. Однако ЗЭБ «Ингушетия» имела дело исключительно с иностранными строительными фирмами, а они, в свою очередь, использовали свои стройматериалы. Руки на ингушских стройках погрели и турки, и словаки, и югославы, и шотландцы. Местные кадры иностранцы привлекали «поштучно» и на самые малоквалифицированные работы.
В начале работы ЗЭБ в Ингушетию приезжали депутаты Госдумы, которые настойчиво ставили вопрос о необходимости привлекать к работе российские, в том числе и местные, строительные организации. Однако услышали твердое «нет», дескать, наши не сумеют ни укладываться в сроки, ни строить качественно. Зато иностранцы проявили себя во всем блеске. Здание администрации президента Ингушетии уже в аварийном состоянии, требует капитального ремонта взлетно-посадочная полоса аэропорта «Магас».
Теперь, слыша о предполагаемом возведении 47 объектов социально-экономической инфраструктуры, эксперты опасаются повторения ситуации, когда огромные средства, заработанные ЗЭБ «Ингушетия», были бездарно растрачены. Основания для опасений есть - как тогда, так и сейчас все делается келейно, решения принимаются в узком кругу чиновников. Но от успеха реализации программы будет зависеть существование ныне дотационного региона.
БОГАЧ БЕДНЯК
Говоря о сегодняшнем бедственном положении республики, местные чиновники ссылаются на то, что в бывшей Чечено-Ингушетии последняя была аграрным придатком к Грозному и при «разводе» ничего не получила. Однако это не совсем так. При распаде ЧИР к Ингушетии отошли Малгобекский, Сунженский, и Назранский районы (нынешний горный Джейрахский район входил тогда в Назранский).
Малгобекский район был одним из крупнейших центров нефтедобычи тогдашнего объединения «Грознефть». В 1960-1970-е здесь добывалось до 6 млн. тонн высококачественной нефти. В годы Великой Отечественной войны малгобекская нефть без какой-либо переработки заливалась в топливные баки танков. В районе работал современный газоперерабатывающий завод. Добывалось черное золото и в Сунженском районе. Конечно, речь уже не шла о миллионах тонн, но и несколько сотен тысяч тонн, добываемых малгобекскими и сунженскими нефтяниками, для республики с населением 400-500 тыс. человек могли стать хорошим подспорьем. Еще в Сунженском районе был единственный в СССР завод химических реагентов, продукция которого шла нарасхват у нефтяников-буровиков.
В Назрани работали завод «Электроинструмент» и трикотажная фабрика, на которых было занято несколько тысяч человек.
Что сейчас представляют собой все эти промышленные предприятия? Нефтекомплекс дышит на ладан, едва добывая 70 тыс. тонн (данные за 2008 год). Треть из этого количества, по признанию самих нефтяников, разворовывается и вывозится в соседние регионы, где нефть не добывают, но работают десятки легальных и нелегальных мини-заводов по переработке черного золота.
Все эти годы собственником концерна «Ингушнефтегазпром» выступает Республика Ингушетия в лице министерства имущественных отношений. Концерн, наверное, остается единственным в мире нефтедобывающим предприятием, которое постоянно находится на грани банкротства, что не удивительно при таких масштабах воровства. Сведущие люди давно советовали передать предприятие в руки крупной компании, но в ответ слышали чиновничье «нет». Дескать, нефть это общенародное достояние и мы его никому не отдадим. Хотя трудно поверить, что пеклись они об общенародных интересах, а не о своем кармане.
С приходом на пост главы республики Евкурова эта давняя мечта нефтяников может осуществиться - глава республики заявил, что видит будущее концерна в составе НК «Роснефть». Однако будущее остальных предприятий выглядит более неопределенно.
В производственных цехах бывшей трикотажной фабрики раскинулись торговые ряды универсального крытого рынка.
На бывшем заводе «Электроинструмент» производят простейшие товары народного потребления.
Газоперерабатывающий завод растащен на кирпичи.
Только Карабулакский завод химических реагентов сохранился в своем «первозданном предназначении». Правда, работает он от случая к случаю. Находясь в частных руках, завод то и дело становится жертвой борьбы властных элит, а то и спецслужб, которые предполагают, что здесь можно производить взрывчатку.
На это безрадостном фоне и прозвучали громкие заявления на федеральном и местном уровнях о предстоящих вливаниях финансовых средств в развитие экономики региона. Население встретило их с умеренным оптимизмом. Умеренность этих ожиданий вызвана сомнениями в способности местных чиновников рационально распорядится громадными для республики средствами. Но главное, кто охранит эти средства от их загребущих рук? Как всегда водится у нас, россиян, одна надежда на царя-батюшку, в данном случае, на главу республики Евкурова, который объявил беспощадную борьбу взяточникам и казнокрадам.
