В ходе переговоров удалось достичь соглашения о создании постоянно действующего исторического журнала с участием российских и узбекских специалистов на базе уже издаваемого информационного аналитического бюллетеня «Россия - Узбекистан: история и современность». В редакционную комиссию этого журнала войдут видные ученые двух стран, специалисты в области международных отношений, археологии, этно-исторических дисциплин. Предполагается, что с российской стороны ответственным редактором издания может выступить ректор Российского государственного гуманитарного университета Ефим Иосифович Пивовар.
Алексей Викторович, как бы вы могли охарактеризовать итоги вашего визита в Ташкент?
Прежде всего, хотелось бы отметить, что программа визита была чрезвычайно насыщена. Был проведен целый ряд встреч в Ташкентском государственном университете на историческом факультете, с директором института истории УзАН. В общем и целом итоги можно охарактеризовать как позитивные.
К сожалению, не удалось совершить первоначально запланированную поездку в Самарканд и Бухару, так что встречи были фактически ограничены ташкентской площадкой.
В ходе переговоров удалось достичь соглашения о создании постоянно действующего исторического журнала с участием российских и узбекских специалистов на базе уже издаваемого информационного аналитического бюллетеня «Россия - Узбекистан: история и современность». В редакционную комиссию этого журнала войдут видные ученые двух стран, специалисты в области международных отношений, археологии, этно-исторических дисциплин. Предполагается, что с российской стороны ответственным редактором издания может выступить ректор Российского государственного гуманитарного университета Ефим Иосифович Пивовар.
Алексей Викторович, обсуждались ли в ходе вашей поездки вопросы, связанные с организацией студенческого обмена или созданием каких-то сетевых сообществ между российскими и узбекскими студентами?
Вы знаете, это тот вопрос, который неоднократно поднимали студенты Ташкентского госуниверситета, и он вполне правомочен, поскольку на протяжении 70 лет мы находились в рамках единого гуманитарного исторического пространства. А сейчас, если речь идет не о едином пространстве, то, по крайней мере, можно ставить вопрос об общем историческом пространстве через возрождение совместных практик, возможности свободного академического передвижения преподавателей и, конечно, реализации программ студенческого обмена. Все эти составляющие легли в основу нашей концепции, которая в ближайшее время будет обсуждаться в РГГУ и на историческом факультете МГУ. Я надеюсь, что она найдет понимание тех российских структур, которые непосредственно отвечают за работу на образовательном рынке стран Центральной Азии.
Алексей Викторович, ваши впечатления от посещения музея репрессий? Поскольку в российской печати оценка и трактовка этого музея высказывалась довольно неоднозначно. Каковы бы ваши личные впечатления, как профессионального историка?
Вы знаете, впечатления достаточно сложные. Потому что с одной стороны, понятие репрессий, выделение истории колониального прошлого Узбекистана, как истории, прежде всего подавления, угнетения узбекского народа, вполне естественно в России воспринимаются далеко не самым лучшим образом.
Но дело в том, что если внимательно посмотреть экспозицию этого музея то, я бы не стал навешивать на его создателей и инициаторов подобные негативные штампы. Поскольку, как мне кажется, это некое подобие такого крупного историко-краеведческого проекта, в котором ставятся акценты на наиболее трагические этапы в истории развития узбекского народа. И посмотрите, что мы видим, присоединение Средней Азии к России в основном зале рассматривается через призму восстаний 1850-1890 гг., затем начало XX века - Среднеазиатское восстание 1916 г.. Кстати, должен сказать, что именно это восстание, на мой взгляд, оформлено более профессионально с содержательной точки зрения, подачи материала. Затем идет период начала 20-х гг. - повстанческое движение, но при этом отсутствует стенд, допустим о повстанческом движении о конце 20-х - начале 30-х гг. Дальше располагается огромный стенд о репрессиях 30-х гг., где сразу бросается в глаза огромный черный воронок с красными колесами, которые, видимо, символизируют кровь невинноубиенных людей, что, кстати, о чем сразу же сказал руководству музея, производит впечатление чрезмерного, психологического воздействия на посетителя музея. Потом следуют экспонаты, относящиеся к сталинской эпохе. Затем идет так называемое «хлопковое дело», и последний зал посвящен современному Узбекистану, расцвету его культуры, искусства, экономики и образования. Т.е. в принципе, сказать каким-либо образом, что напрямую в рамках этой музейной экспозиции акцентируют внимание на негативные роли, которые сыграли русские в судьбе узбекского народа, то этого категорически нет. Неслучайно, что создатели этого музея установили очень тесные связи с колымским музеем сталинских репрессий, активно контактировали с обществом «Мемориал», потому что изживание сталинизма в его наиболее жесткой и трагичной форме, как раз эта задача во многом данным музеем и решается. Что же касается остальных нюансов и акцентов, я абсолютно откровенно и честно высказал свое мнение по каждому стенду, поскольку у нас сложились достаточно доверительные отношения и с директором музея, и с его заместителем, в чем-то они могли соглашаться, в чем-то не разделяли мою точку зрения. Но по крайней мере я видел, что это не политический продукт, а во многом - попытка историков взглянуть непредвзято на те события, которые были связаны с существованием Узбекистана в составе Российской империи, а затем Советского Союза. Это повод для дискуссии, но это, наверное, все-таки не повод для того, чтобы так ожесточенно навешивать ярлыки.
Алексей Викторович, сразу после вашего возвращения на сайте ИАЦ появились уникальные архивные материалы, посвященные повстанческому движению в Узбекистане в начале 20-х гг. и в частности деятельности одного из наиболее известных лидеров этого движения Мадамин-бека. С чем связан интерес к его фигуре?
Интересна не только личность Мадамин-бека, но и весь период 1920-1921 гг., когда повстанческое движение в Туркестане имело наибольшую географию распространения и наибольшую социальную поддержку.
Можно согласиться с Алишером Сабировым в том, что к концу 20-х гг. действия на территории Узбекистана и Таджикистана лидеров басмаческого движения таких как Ибрагим-бека, это все-таки отдельные, изолированные акции, не связанные с массовой поддержкой со стороны местного населения. А Мадамин-бек - это руководитель крупной повстанческой армии, которая пользовалась поддержкой со стороны значительной части населения региона, а кроме того Мадамин-бек несомненно использовал ошибки и просчеты советской власти, в частности, абсолютное игнорирование исламского фактора, пренебрежительное отношение к традициям, обычаям со стороны высокопоставленных работников Красной Армии.
Он интересен и как личность, тем более что даже в самой его смерти есть определенная загадка. Когда он перешел на сторону Советской власти, подписав договор о перемирии, его отряд остановили представители курбаши Хал-ходжи , с которым у него ещё прежде были трения. Он пытался попросить у Хал-ходжи разрешения на проезд через его территорию, но завязался конфликт, его провожатые были схвачены Хал-ходжой , а сам Мадамин-бек был казнён в мае 1920 . Голову Мадамина, надетую на пику, носили по всем кишлакам.
Но согласно другим данным считается, что это была провокация со стороны чекистов, хотя документальных доказательств эта гипотеза не имеет.
Сейчас, как я понял, среди узбекских историков разрабатывается и версия личной мести. Поэтому загадка личности этого человека - это действительно интересно. И я думаю, что российским историкам, которые изучают эпоху повстанческого движения в среднеазиатском регионе нужно активизировать контакты с узбекскими коллегами, получить возможность пользоваться теми источниками, которые находятся в их распоряжении.
И последний вопрос. Каковы планы совместной деятельности с обществом историков Узбекистана и другими вашими партнерами в этой стране?
Первостепенная задача - проведение большой международной конференции, которая будет посвящена вопросам учебников по истории, методологии и теории исторического исследования. На этой площадке выступят ведущие российские и узбекские авторы учебников и учебных пособий.
Кроме того, мы планируем продолжить наши совместные издания. Уже в ближайшие дни выйдет сборник, посвященный проблемам двусторонних отношений в сфере безопасности России и Узбекистана.
Так что планов у нас очень много, и надеюсь на то, что большинство из них будут в ближайшее время реализованы.
