Современные проблемы, противоречия и конфликты в сфере национальных отношений являются сложной и специфической частью социальной реальности. Недооценка их чревата серьёзными последствиями для общественного развития, а это требует тщательного и всестороннего анализа и обобщения полученных при анализе данных: раскрытие причин, порождающих проблемы, противоречия и национальные конфликты, механизма протекания, поиски вариантов решения и возможностей управления ситуациями и их возможными социальными последствиями.
Равшан Назаров - кандидат философских наук,
Институт истории АН Республики Узбекистан
Наша истинная национальность - человек
Герберт Уэллс
Жизнь нации находится в безопасности
только тогда, когда нация честна, надежна и добродетельна
Фредерик Дуглас
Современные проблемы, противоречия и конфликты в сфере национальных отношений являются сложной и специфической частью социальной реальности. Недооценка их чревата серьёзными последствиями для общественного развития, а это требует тщательного и всестороннего анализа и обобщения полученных при анализе данных: раскрытие причин, порождающих проблемы, противоречия и национальные конфликты, механизма протекания, поиски вариантов решения и возможностей управления ситуациями и их возможными социальными последствиями.
По мнению А.В. Бреги в оценке уровня безопасности социума важен «уровень конфликтности в обществе на религиозной и этнической почве. В частности к таковым можно отнести противоречия, вызванные доминированием во властных и военных институтах представителей одной религиозной (этнической) группы. В худшем варианте эта переменная принимает форму религиозного или этнонационального экстремизма, что влечет за собой замену гражданского законодательства нормами религиозной морали, отменяет религиозное и идеологическое многообразие в социально-политическом процессе» [1] .
Противоречия в национальных отношениях могут иметь самый различный характер. Например, их можно разделить по сферам: политические и правовые (суверенитет, самоопределение, политическая автономия, права человека, права меньшинств, статус национальных движений и т.д.), социально-экономические (распределение доходов и бюджета, формы хозяйствования, занятость, миграции, демографические проблемы и т.д.), этнокультурные (язык, культурная автономия, образование, СМИ, религия, искусство и т.д.), универсальные.
К последним можно отнести следующие: противоречия между уровнем развития этноса и формой его национально-государственного устройства, противоречия между государственными органами, политическими партиями, НПО, общественными движениями и т.д. по поводу власти, противоречия между попытками создания новых и консервации старых моделей управления обществом в целом и национальными отношениями - в частности. Наложение противоречий из различных сфер друг на друга, их накопление (аккумуляция), углубление и развёртывание могут, в конечном счёте, привести к открытому конфликту. Понятие конфликта вообще, и национального конфликта в особенности, является одним из самых сложных и неоднозначных понятий в социальных науках (социологии, этнологии, политологии и т.д.). Как отмечает Ю.П. Бойко: «Радикализм распространился на политику целых государств. Новый мировой порядок формируется в условиях нарастания тенденции к этническому самоутверждению, в том числе в качестве реакции на глобальную унификацию экономической жизни и производственной культуры» [2] .
Существуют самые разные точки зрения на суть, происхождение, структуру, типологию конфликтов. Одни исследователи считают конфликт логическим концом, предельным случаем обострения противоречий [3] , другие называют его особым видом социального взаимодействия [4] , третьи - социальной болезнью [5] , четвёртые - нормальным состоянием динамического общества [6] . В принципе, любое из этих пониманий конфликта содержит в себе рациональное зерно, и не следует отбрасывать его с ходу. Однако необходимо помнить, что хотя чаще всего национальный конфликт рассматривается лишь как частный случай социального конфликта, он всё же обладает рядом специфических черт.
Не следует думать, что источником национальной конфликтности и напряжённости выступает многонациональность (полиэтничность) населения как таковая. В мире достаточно много стран, населённых многими народами (иногда до десятков и сотен), национальные отношения внутри которых носят стабильный характер. В Европе можно отметить Швейцарию, Нидерланды, в Азии - Сингапур, Непал, Малайзию, Таиланд, Лаос, в СНГ - Беларусь, в Америке - Аргентину, Бразилию, в Африке - Марокко, Нигерию и т.д.
Однонациональность (моноэтничность) государства - также не абсолютный гарант стабильности. Если в многонациональном государстве противоречия и конфликты имеют характер межобщинных (межрегиональных, межгрупповых и т.д.), то для однонационального государства они нередко переносятся на межгосударственный уровень. Обычно это связано с ролью диаспоры, нарушения прав и свобод которой вызывает нередко вмешательство со стороны исторической родины. Это вполне может служить базой для развёртывания национального конфликта на межгосударственном уровне. Примеров тому немало в истории и современности - защита Арменией прав карабахских армян, Албанией - прав косовских албанцев и т.д.
Чтобы свести к минимуму национальные проблемы и противоречия в национальных отношениях, та или иная страна должна: во-первых, быть достаточно однородной в этническом отношении, т.е. национальные меньшинства в составе её населения должны составлять не более 5 %, если проживают компактно, и не более 10 %, если проживают дисперсно; во-вторых, нация, составляющая основное население страны, не должна иметь сколько-нибудь значительной диаспоры, особенно в сопредельных странах; в-третьих, органы власти и управления должны очень чутко реагировать на любые изменения в национальных отношениях и принимать своевременные и надлежащие меры.
Первое условие позволяет свести к минимуму возможность внутригосударственных национальных проблем, второе - межгосударственных проблем на национальной почве, третье - быть готовыми к немедленным практическим действия в случае необходимости. Именно этим можно объяснить стремление многих государств: а) добиваться максимальной однородности национального состава населения своих территорий, б) пытаться объединить под своей юрисдикцией этнически родственные группы, в) развивать и укреплять систему социально-политического управления.
Серьёзная проблема заключается в том, что правовым и демократическим путём сложно добиться этнической однородности территории или объединения этнически родственных групп в одном государстве. Тем более, что даже если удаётся осуществить нечто подобное, то результаты получаются нередко обратными задуманному. Например, объединение чешских и словацких земель в единое государство Чехословакию, а сербских, хорватских, словенских и т.д. - в Югославию преследовало целью создание единых государств. Однако в 90-ые годы ХХ века образовались два отдельных государства на территории бывшей Чехословакии, и от Югославии остался лишь союз Сербии и Черногории, а остальные республики стали независимыми. Пребывание Бессарабии в 1918-1940 гг. в составе этнически родственной Румынии не только не слило воедино, а, напротив, отдалило друг от друга румын и молдаван, вызвав огромный рост национального самосознания и последних. И в настоящее время идея «воссоединения» Молдовы с Румынией отнюдь не вызывает большого энтузиазма у основной массы молдаван. Правда, в ХХ веке, в результате двух мировых войн, относительно успешно произошло слияние висленцев, поморян, галичан, мазовшан, силезцев, познанцев, кашубов и т.д. в «единую и неделимую польскую нацию». Однако, и Польше всё-таки не удалось объединить под своей юрисдикцией всех поляков: значительная польская диаспора осталась в Белоруссии, на Украине, в России, в Прибалтике и т.д.
По нашим подсчётам, в настоящее время только 37 стран можно отнести к мононациональным (с долей национальных меньшинств в населении менее 5 %), и только единицы из них не имеют сколько-нибудь значительной диаспоры. Из крупных и развитых стран можно назвать лишь Японию: национальные меньшинства (китайцы, корейцы, айны, европейцы и т.д.) составляют 0,7 % населения, а японская диаспора составляет лишь 1,3 % всей японской нации. Но этническая однородность - ещё не свидетельство абсолютной национальной консолидации. Роль дискриминируемых меньшинств в Японии переносится на локальные группы (например, рюкюсцев и т.п.), на потомков бывших низших каст (буракуминов), на конфессиональные меньшинства и т.д. Это, по всей видимости, любопытный феномен этносоциального развития - отсутствие национально-этнических проблем, противоречий и конфликтов приводит нередко к их замещению иными. Таким образом, мы можем констатировать отсутствие абсолютно бесконфликтных обществ: есть лишь общества со стремлениями к острым формам разрешения конфликтов, и общества с тягой к консенсусным формам выхода из конфликтов. Бывший председатель Национального совета по разведке США Фуллер отмечал: «Основным строительным материалом грядущего международного порядка станет не современное нация-государство, а определяющая себя сама этническая группа. Хотя национальное государство представляет собой менее просвещенную форму социальной организации - с политической, культурной, социальной и экономической точек зрения, чем полиэтническое государство, его приход и господство попросту неизбежны» [7] .
Говоря о конфликтах в области национальных отношений, мы предпочитаем употреблять понятие «национальный конфликт», хотя есть и другие варианты: «этнический конфликт» [8] , «межэтнический конфликт» [9] , «межнациональный конфликт» [10] , «национально-этнический конфликт» [11] и т.д. Несмотря на близость логического смысла, каждое из этих понятий вполне самостоятельно. Понятие «этнический конфликт» - шире понятия «национальный конфликт», поскольку к числу субъектов конфликта относит не только нации, но и любой тип этноса (племя, народность и т.д.).
Понятие «межнациональный конфликт» - напротив, более узкое, поскольку акцентирует внимание только на одной стороне национального конфликта - внешней, в то же время не включает рассмотрение внутринациональных конфликтов.
Понятие «межэтнический конфликт» подразумевает внешний аспект этнического конфликта. Наконец, понятие «национально-этнический конфликт» представляет одну из сторон национального конфликта, а именно - этническую сторону. Но национальный конфликт может быть не только национально-этническим, но и национально-политическим, национально-конфессиональным и т.д.
Национальный конфликт в целом можно определить как особую разновидность социального межгруппового конфликта, когда группы с противоположными интересами (или с интересами, которые осознаются как противоположные) поляризуются друг против друга по национальному признаку.
Корни национальных конфликтов находятся, как правило, в области экономических, политических, правовых, социальных противоречий, однако национальные конфликты имеют и свою определённую внутреннюю логику развития. Нельзя не учитывать влияния психологических факторов, мощь эмоционального потенциала национального самосознания. Мы против упрощённых формулировок конфликтов, таких, например, как: "межнациональные конфликты представляют собой борьбу агрессивных кругов двух или более конфликтующих наций, стремящихся вовлечь в неё практически всю национальную или этническую общность" [12] . Подобного рода определения ничего не дают для понимания фактической сути конфликтов и являются теоретическими пережитками заидеологизированного и узкоклассового подхода к анализу социальных явлений.
Национальный конфликт всегда формируется в определённой ситуации, содержащей проблему (или проблемы), т. е. такие противоречия, которые представляются данным национальным группам (этническим общностям) как значимые для них противоречия между сущим и должным. Конфликтная ситуация есть «совокупность факторов и предпосылок (включая определённое состояние массового сознания) конфликта, выступающего как форма межэтнических отношений» [13] .
Конфликтная ситуация порождается обычно резко противоположными позициями сторон по существенным вопросам, или коренным несовпадением интересов сторон, или разнонаправленными целями, или взаимно неприемлемыми средствами достижения поставленных целей.
Развитие конфликтной ситуации начинается обычно с роста этноцентризма, который имеет место в большей или меньшей степени у всех этнических общностей, особенно при достаточно развитом национальном самосознании. Этноцентризм есть такая позиция, при которой "своё национальное рассматривается как средоточие всего позитивного, а всё инонациональное - как отклонение от нормы" [14] . Нарастанию напряжённости конфликтной ситуации способствует усиление негативных этнических стереотипов, т.е. оценочных суждений представителей одних народов о представителях других. Эти суждения отражают прошлый и настоящий опыт контактов между народами и могут носить как положительную, так и отрицательную эмоциональную окраску. В последнем случае наступает межнациональное отчуждение, усиливается напряжённость во взаимоотношениях, которая может прорваться самым неожиданным образом (как, например, в Фергане в 1989 г. или Оше в 1990 г.).
Непосредственным источником этнического конфликта является столкновение национальных интересов, т.е. экономических, политических, социальных и т.д. интересов, но под углом зрения гипертрофированного национального самосознания. На практике, как правило, "общие национальные интересы", принимая самодовлеющую форму, оказываются оторванными от действительных индивидуальных и групповых интересов, а подчас и противостоят им. Однако благодаря значительному эмоциональному потенциалу национального самосознания возможна ускоренная консолидация большей части нации для защиты своих национальных интересов (подлинных или фиктивных) в ситуациях угрозы (реальной или мнимой) этим интересам.
Структура национального конфликта включает в себя такие составляющие как: объект конфликта (противоречия, порождающие конфликтную ситуацию), субъекты конфликта (стороны, оппоненты), основу конфликта (конфликтную ситуацию).
Однако чтобы ситуация переросла в конфликт, необходим импульс - инцидент. В случае национального конфликта таким инцидентом выступают обычно действия со стороны оппонентов (как правило, сначала одного из них), направленные на осуществление своих интересов путём ущемления и ограничения интересов другой стороны (экономических, политико-правовых, культурно-языковых, конфессиональных и т.д.). Если в результате этого оппонент отвечает защитными действиями, то инцидент можно считать состоявшимся и национальный конфликт из потенциального становится реальным.
Имеются различные точки зрения относительно схем выделения стадий разворачивания и развития конфликта. Наиболее типичной из этих схем является следующая: а) стадия конфликтной ситуации (или потенциального конфликта), б) переходная стадия (стадия перехода, перерастания потенциального конфликта в реальный), в) стадия непосредственно самого конфликта (стадия конфликтной активности, конфликтных действий), г) стадия разрешения или снятия конфликта [15] .
Шведский социолог Х. Бродаль выделил три фазы в развитии любого конфликта, которые он назвал следующим образом: от надежды - к страху, от страха - к потере облика, от потери воли - к насилию [16] . Для западной конфликтологии в целом характерен большой интерес к психологическим аспектам конфликтов.
Можно выделить две крайние точки на конфликт: первая - считать конфликт нормальным социальным феноменом, частным случаем проявления общественных противоречий [17] , вторая - считать конфликт социальной аномалией, своего рода социальной болезнью [18] .
Разница в оценках обуславливает разницу в подходах: в первом случае главным считается управление и овладение конфликтной ситуацией, во втором - основной упор делается на коренное излечение, профилактику и недопущение рецидивов.
Для выработки практических рекомендаций по управлению национальными отношениями и урегулированию национальных конфликтов необходимо чёткое научно-теоретическое представление о специфике тех или иных видов конфликта. По мнению американского этносоциолога М. Хейслера, национальные конфликты есть исключительное явление только в двух группах стран: в промышленно развитых странах с устойчивой демократией и в странах с авторитарными режимами [19] .
Другие группы стран - недостаточно развитые, или с неустоявшейся демократией, или только освободившиеся от наследия авторитарных или колониальных режимов и т.п. - сталкиваются с конфликтами довольно часто. В Азии к странам с повышенной конфликтностью относятся Индия, Шри-Ланка, Филиппины, Афганистан, Ливан, Кипр, Израиль, Бирма и т.д., в Африке - ЮАР, Ангола, Сомали, Эфиопия, Чад и т.д., в Европе - бывшие соцстраны, особенно республики бывшей Югославии (Хорватия, Босния и т.д.) и прибалтийские государства. В СНГ национальные проблемы, противоречия и конфликты в той или иной мере затронули почти все республики, но наиболее острый характер приняли в Закавказье, Молдове, Таджикистане, на Северном Кавказе.
Из развитых стран достаточно остро национальные проблемы затронули Великобританию, Канаду, Бельгию, Германию и т.д. Таким образом, большинство государств мира познало, что такое национальные конфликты и связанная с ними нестабильность.
Даже поверхностный анализ показывает, что первопричины основной массы конфликтов кроются в дисгармонизации национальных интересов. Следовательно, эффективное урегулирование возможно только путём выработки норм мирного сосуществования различных народов в рамках единой социальной, политической, экономической системы. Гармонизация национальных интересов возможна лишь в условиях бесконфликтного сосуществования (бесконфликтного - не значит беспроблемного).
Понятие «национальный конфликт» - далеко не однозначно, и включает в себя целую группу явлений, различных по глубине, генезису, характеру, механизму протекания, методам решения и т.д.
Генезис национального конфликта зависит от тех проблем и противоречий, которые реально существуют в обществе, и в определённый момент всплывают на поверхность в виде конфликта. В своей развитой форме конфликт является проявлением тех или иных тенденций в развитии национальных движений. Эти движения можно расклассифицировать следующим образом: сепаратистские, ирредентистские (воссоединительные), автономистские, этнолингвистические, этноконфессиональные, этноэгалитаристские (уравнительные), антимиграционные [20] .
Деление на вышеперечисленные типы достаточно условно, тем более что одно национальное движение может нести в себе признаки сразу нескольких типов, иметь в себе различные тенденции. Например, ирландское национальное движение в Ольстере можно квалифицировать одновременно и как сепаратистское (стремление к отделению от Великобритании), и как ирредентистское (желание воссоединиться с Ирландией), и как этноконфессиональное (католическое движение против засилья протестантизма).
Нередко этнолингвистические и этноконфессиональные движения бывают взаимосвязаны, особенно если религиозное меньшинство одновременно является и языковым. Национальные движения могут также трансформироваться в ходе исторического развития, например, автономистские движения по достижении своих целей (получение национальной автономии) могут перерастать в сепаратистские или ирредентистские и т.д.
Характер национального конфликта зависит не только от генезиса, но и от целей. По этому признаку выделяют конфликты: реалистические, нереалистические, смешанные [21] .
Реалистические конфликты предполагают, что субъекты конфликта имеют чётко осознанные цели, а конфликтные действия выступают только средством их достижения. Это подразумевает поиск альтернативных способов решения конфликтов при постоянстве целей сторон.
Нереалистичесие конфликты имеют место тогда, когда субъекты конфликта не очень отчётливо осознают цели и мотивы конфликта, а сам он является лишь средством агрессивной эмоциональной разрядки. Для нереалистических конфликтов свойственна альтернативность не способов решения, а объектов конфликта. Нереалистические конфликты более непредсказуемы, стихийны, иррациональны, менее подвластны контролю и управлению.
«Смешанные конфликты» - наиболее тяжёлый случай, когда субъекты совершенно поляризованы в целях, способах и функциях конфликта. Это происходит, как правило, когда для одного из субъектов конфликт выступает как реалистический, а для другого - как нереалистический. Примерами реалистических конфликтов могут служить армяно-азербайджанский, грузино-абхазский, молдавско-приднестровский и т.д. Нереалистические конфликты - осетино-ингушский, ошский, ферганский и т.д. Смешанные конфликты - таджикский, грузино-мингрельский, чеченский и т.д.
По длительности протекания национальные конфликты можно разделить кратковременные (ферганский, ошский, новоузенский и т.д.), долговременные (большинство конфликтов на Кавказе, на Балканах, на Ближнем Востоке и т.д.). и промежуточные. С длительностью связана, как правило, ещё одна характеристика конфликта - острота. Кратковременные конфликты бывают обычно острыми, долговременные - хроническими. Однако возможны и острые долговременные конфликты (ближневосточный, южноафриканский, афганский, кашмирский и т.д.).
Ещё одним основанием деления конфликтов на группы является интенсивность протекания конфликта, т.е. роль насилия в ходе происхождения и развития конфликта. В западной конфликтологии выделяют следующие типы: насильственные конфликты (сопровождаемые реальными актами насилия и плохо управляемые); чреватые насилием (готовые в любой момент обернуться реальными насильственными действиями); насильственные, но управляемые; потенциально насильственные (в глубине имеющие предпосылки к насилию, но пока не проявляющие себя); ненасильственные, управляемые [22] .
Следует отметить, что чем больше роль насилия в конфликте, тем менее он подвержен управлению. На интенсивность протекания национальных конфликтов оказывает влияние целый ряд факторов: эмоциональный накал конфликта, численность и организованность задействованных в конфликте групп, характер целей и средств и т.д.
Субъекты конфликта могут быть одного уровня - группы, общины, партии, организации, государства, а могут быть и разного уровня, например, с одной стороны может выступать организация или партия, как выразитель интересов одного субъекта конфликта (например, Курдская рабочая партия), а с другой стороны - государство (Турецкая Республика), как выразитель интересов другого субъекта. Одной из самых больших проблем многонациональных государств является то, что государство воспринимает себя и воспринимается многими не как выразитель интересов всего населения, всего общества, а лишь основного этноса страны. Именно поэтому многие многонациональные государства не могут стать nation-state, а остаются этническими государствами титульного этноса.
Анализ конфликтных ситуаций только в пределах бывшего Союза даёт нам широкий спектр разнообразных национальных конфликтов: конфликты реальные и потенциальные, острые и хронические, межнациональные и внутринациональные, локальные и глобальные, длительные и кратковременные, более насильственные и менее насильственные, вооружённые и невооружённые, внутригосударственные и межгосударственные...
Нередко один конфликт представляет собой совокупность различных конфликтов. Например, один из самых старых конфликтов - армяно-азербайджанский - представляет собой сплетение самых разных проблем: социально-экономическая отсталость карабахского региона, стремление армянского населения к воссоединению с исторической родиной, религиозные противоречия, больная историческая память, межгосударственные противоречия двух суверенных республик, попытки отвлечь военным конфликтом население от внутренних проблем обоих государств и т.д.
Волею судеб одним из самых кровавых конфликтов оказался таджикский. В этом конфликте межнациональные противоречия играют отнюдь не самую главную роль. Краеугольный камень данного конфликта - внутринациональные, внутритаджикские противоречия. В Таджикистане разделение на лагеря происходило не столько по национальному признаку, сколько по территориально-клановому, религиозному, политическому. По одну сторону баррикад оказались религиозные фанатики, крайние националисты, выходцы из наиболее отсталых (большей частью - горных) районов, сторонники фундаменталистского изоляционизма, противники сотрудничества с государствами СНГ, сторонники сближения с наиболее консервативными кругами Афганистана и Ирана. По другую сторону оказались сторонники светского пути развития таджикского государства, интернационалисты, выходцы из более развитых регионов, ориентирующиеся на сотрудничество и взаимопомощь в рамках СНГ. Этим, в частности, был обусловлен интернациональный состав антифундаменталистских отрядов [23] .
Из всех регионов бывшего Союза наиболее конфликтоопасным был и остаётся Кавказ [24] . Достаточно перечислить только зоны реальных конфликтов: Карабах и примыкающая к нему территория Азербайджана, Армяно-азербайджанская граница, Северная Осетия, Ингушетия, Чечня, Абхазия, Южная Осетия, часть Грузии (Мингрелия, Аджария).
Кроме этого, существуют зоны потенциальных конфликтов: Дагестан (проблема чеченцев-аккинцев, противоречия между горными и равнинными районами, конфессиональные проблемы и т.д.), Карачаево-Черкесия,Кабардино-Балкария, ряд районов Грузии (территории проживания армян, азербайджанцев и т.д.), север Азербайджана (районы проживания лезгин и других народов Дагестана), юг Азербайджана (районы проживания талышей) и т.д. Каждая из этих зон в любой момент может стать зоной открытого конфликта, что подтверждают известные события в Дагестане, Карачаево-Черкесии, Аджарии.
Как показывает практика, эффективное урегулирование конфликтных ситуаций возможно на самых ранних стадиях. Опыт решения таких ситуаций имеется. Множество инцидентов не переросло в глобальные конфликты благодаря быстрым, чётким, слаженным действиям. Примером могут служить ситуации, имевшие место в Казахстане (Алматы ,1986 г., Новый Узень 1989 г.), в Узбекистане (Фергана, 1989 г., Бука и Паркент, 1990 г.), в
Кыргызстане (Ош, 1990 г.), в Республике Тува, в Якутии, Карачаево-Черкесии и т.д. [25]
Основной проблемой в решении любых конфликтных ситуаций является проблема выявления предмета конфликта, т.е. ответ на вопрос - из-за чего произошёл конфликт? У каждой из сторон, как правило, своя версия, и согласование позиций сторон невозможно без наличия посредника. В международной практике посредников в конфликтах называют медиаторами. В их задачи входит: привлечение сторон к переговорам, осуществление контактов между сторонами, снятие эмоционального напряжения сторон, выдвижение новых предложений и альтернативных решений, стремление к поиску взаимоприемлемых вариантов и т.д. [26]
Для того, чтобы посредник-медиатор мог осуществлять свои функции, он должен отвечать ряду требований: быть объективным, пользоваться уважением и доверием сторон, пробуждать у сторон волю к диалогу, быть сильным и независимым, строго соблюдать нейтралитет и т.д. Неудачи в посреднической деятельности нередко связаны с пристрастностью и необъективностью. Например, неудачи миротворческой миссии НАТО в бывшей Югославии связаны с предубеждением Запада против сербов. Участие России в этом процессе смогло несколько уравновесить ситуацию.
Однако сколь угодно хорошие посредники не в состоянии сами по себе решить какой бы то ни было конфликт. Без политической и гражданской воли лидеров конфликтующих сторон решение конфликта невозможно. Самым лучшим и радикальным средством против конфликтов является одно - не допускать, чтобы проблемы и противоречия в национальных отношениях вырастали до размеров открытых конфликтов.
[1] Брега А.В. Политический риск в обеспечении военной безопасности: теория и основы управления. Автореф. дисс. д.пол.н. М.: Воен. Ун-т, 2007. С.27.
[2] Бойко Ю.П. Теоретические и практические проблемы нацио-государственного строительства в современной России. Автореф. дисс. д.пол.н. М.: Дипакадемия МИД РФ, 2007. С. 5.
[3] Краткий словарь по социологии. М., 1988. С. 125
[4] Дикарёва А.А., Мирская М.И. Социология труда. М., 1989. С. 232
[5] Бродаль Х. Девять ступеней вниз, или Ссоры - конфликты - войны// Знание - сила. 1991. № 11. С. 60
[6] Платонов Ю.В. Социальные конфликты на производстве// Социс. 1991. № 11. С. 20
[13] Осипов А.Г. К вопросу о генезисе межэтнических конфликтов// Этнические конфликты в СССР: Причины, особенности, проблемы изучения. М.: ИЭА РАН, 1991. С. 33.
[14] Джунусов М.С. Национализм в различных измерениях. Алм., 1990. С. 40
[15] Социально-политические конфликты в сфере межнациональных отношений и пути их разрешения. М., 1990. С. 41
