«Жить стало лучше, жить стало веселей!» - такой девиз превосходно мог бы выразить настроения «жирных» 2001-2007 гг. Но в августе 2007 г. гром ипотечного кризиса грянул до этого благополучно сытой Америкой. С точки зрения момента дата назначения выборов в Мажилис Парламента на 18.08.07. была безошибочной: большинство было довольно жизнью, славя хором продвигаемый официальными СМИ тезис «В начале экономика, затем политика».
До и после «жить стало лучше, жить стало веселей» или «За чей счет» финансовые реформы
«Жить стало лучше, жить стало веселей!» - такой девиз превосходно мог бы выразить настроения «жирных» 2001-2007 гг. Но в августе 2007 г. гром ипотечного кризиса грянул до этого благополучно сытой Америкой. С точки зрения момента дата назначения выборов в Мажилис Парламента на 18.08.07. была безошибочной: большинство было довольно жизнью, славя хором продвигаемый официальными СМИ тезис «В начале экономика, затем политика».
Волны глобального финансового кризиса достигли Казахстана - официально признано минувшей осенью. За январь 2009 г. ЗВР (золотовалютных резервов) Национального банка было потрачено на 2,7 млрд. американских долларов. Еще полгода и еще чуть-чуть ЗВР были бы исчерпаны. После этого наступил бы черед Национального Фонда. Такова официальная версия. Для сравнения, иллюзия стабильности конца 1998-марта 1999 гг. стоила по меньшей мере 800 млн. долларов (Источник: Панорама от 14 апреля 2000 г.). Цена кризиса возрастает и вместе с этим растут потери общенациональные.
Если перейти от разговора от потерь ЗВР, к возможностям граждан пережить экономические неурядицы, то вспомним, что в начале 1990-х гг. экономический спад был нарастающим и сопровождался массовой безработицей, неплатежами. С другой стороны, наряду с этим, открывались новые возможности для приложения сил. Правда, это происходило с учетом усиленного социального и имущественного расслоения общества: одни могли устроиться толкать тележку на алматинском рынке «Алтын Орда», другие - открыть коммерческий киоск, начав малый бизнес; третьи стремились попасть в штат новых государственных структур, появившихся у нового независимого государства - МИД, таможню, финансовую полицию, четвертым улыбнулась перспектива сделать карьеру в банковской сфере, пятым повезло быть чьим-то сыном или племянником в период «экономики племянников»... Так что нынешний кризис - это «дежа вю» (однажды виденное). Но с существенным минусом - никто не предложил новые возможности для приложения сил и умения.
Экономисты могут без особых раздумий сказать, что все происходящие явления неизбежны, поскольку есть сырьевая направленность отечественной экономики, неразвитость перерабатывающего сектора, непомерно высокая доля внешних заимствований. Все это так. ...
Сказать, что наша экономика страдает чрезмерной сырьевой направленностью - значит повторить банальность. Развитие обрабатывающих отраслей неоднократно декларировалось и записывалось в программы, переходя от одного кабинета министров к последующему его составу. Но эти программы остались добрыми пожеланиями. Словно дьявол сбивал с доброго пути.
В 1996 г. экономист Серик Сагитов отмечал, что «дефицит нематериальных активов - одна из главных причин кризиса казахстанской экономики». Попросту не ценим «мозги», ноу хау, репутацию, добрую волю, все что создано умом и вещественно неосязаемо. Ноу-хау «Кока-колы» является нематериальным активом, более важным, чем оборудование этой компании. Наши же «расчетчики-учетчики» умудрялись ломать головы над предпродажной оценкой зданий и машин, продавая в то же время за бесценок разработки инженеров.
Другие недостатки показаны названиями статей в той же «Панораме»: «Несовершенство идейного обеспечения реформ....» применительно к экономической политики. В конце августа 2001 г. в интервью Даулета Сембаева прозвучало, что «все долги, которые имеет сейчас Казахстан, он создал уже сам».
Одно из интервью Нигматжана Исингарина журналистке Карлыгаш Еженовой было озаглавлено «У нас была возможность реформировать экономику целенаправленно под жестким контролем». Но с началом «жирных лет» погоня за лучшим уровнем жизни побудила не думать над всеми этими мудрыми замечаниями. И слова изданий, в том числе «Деловой недели», авторов статей в иных еженедельниках, были пропущены мимо ушей.
Но разве исчерпывается сводками цифр все содержание любой экономики? Спрос на товары и услуги, в конце концов, сводится к потребностям населения, а они обращены к мотивациям и побуждениям населения. Нельзя забывать податливость людей на рекламу в прошедшие годы, банковское соревнование кто быстрее и без особых хлопот сможет выдать кредит потенциальному его получателю.
Нынешний глобальный кризис сравнивают с «Великой депрессией» конца 1920-начала 1930-х гг. Сравнение уместно. Зарубежные эксперты постепенно склоняются, что по масштабам воздействия на экономику и по необходимости «переоценки ценностей», преобразования экономической системы нынешний мировой кризис сопоставим с тем далеким довоенным. Как известно, до 1929 г. государственное регулирование казалось американским политикам чертой опасного большевистского социализма. Франклину Рузвельту приходилось в начале 1930-х гг. выслушивать обвинения в намерении ввести плановую экономику. Прислушаемся ли мы к иным воззрениям, например, Ларуша? Или кто-нибудь иной станет новым Кейнсом? Но разве обязательно ждать годы, пока прежде малоизвестный ученый будет признан новейшим экономическим гуру? Лучше обратиться к сравнению практики и теории.
Кто из отечественных бизнесменов и политиков, особенно принимавших решения, всерьез, а не впол-уха прислушивался к доводам скептически мыслящих аналитиков, таких как Канат Берентаев?
Полезно вспомнить прошлое, которое хоть когда-нибудь кого-то чему-то научает. В 1920-е гг. пока Советская страна оправлялась от бедствий гражданской войны, американцы оттягивались по полной и наслаждались. Даже некоторые прежние критики капитализма сбавили свои обороты. «Большой бизнес в Америке обеспечивает то, что ставили целью перед собой социалисты, - пищу, пристанище и одежду для всех. Вы увидите все это в годы администрации Гувера», - писал сатирик, недавний критик капитализма Линкольн Стеффенс. Лишь немногие, в том числе неимевшие никогда широкого доверия коммунисты, заявляли, что «процветание» - карточный домик, построенный на развалинах, оставленных первой мировой войной» /Источник: Иванян Э.А. Белый дом: президенты и политика. М: Политиздат, 1975 г./.
22 октября 1929 г. еженедельник «Нэйшн» заявил, что этот год будет годом процветания и начал публикацию серии статей под заголовком «Процветание - хотите, верьте, хотите, нет». Но именно этот день ознаменовался паникой на американской бирже. Первое время боссы экономики успокаивали население. Но случилось то, что случилось - после биржевого краха потянулась т.н. «Великая депрессия». Впрочем, характер повторяемости отличает «наш» кризис от его проявлений на Запада. Есть также отличия нынешнего кризиса от прежних кризисов.
Во-первых, на голову постсоветского казахстанца сваливаются не просто кризисы глобального характера. Нынешний кризис глобален, и настиг страны развитых рынков и затем отразился на развивающихся рынках. Азиатский финансовый кризис 1997-1998 гг. ударил прежде всего по развивающимся рынкам и сравнительно мало ощущался в развитых государствах Запада. Мы же испытываем и кризисы развитых и кризисы развивающихся рынков. Во-вторых, мы имели кризисы собственного издания. Имею в виду, кризис и спад производства начала и середины 1990-х гг.
Наш шок действительно был шоком по сравнению с признанным «шоковым» переходом Польши - первенца этого перехода. Но одно дело объективные обстоятельства, другое - умело выстроенная экономическая политика. Примечательно, что Татарстан, находясь внутри Российской Федерации, сумел упредительными мерами избежать тяжелых последствий шоковой терапии по «Гайдару и Чубайсу». Руководство этой республики в составе РФ смогло остановить проблему неплатежей в 1993 г. введением системы вексельного обращения. «Правительство РФ приняло аналогичные меры лишь во второй половине 1994 г., когда для многих регионов кризис неплатежей превратился в неконтролируемый процесс» /Труд. 19 марта 1996г./.
Девальвация тенге в начале февраля с.г. является во многом повтором подобной меры весны 1999 г. Обе девальвации ударили по лицам, получавшим зарплату в тенге; в выигрыше оказались немногие, имевшие оплату и доходы в долларах. В проигрыше оказались взявшие кредиты с привязкой к курсу доллара. В 1999 г. таких было немного. А «жирные годы» ознаменовались большим числом лиц, взявших кредиты под разные цели: от приобретения квартиры до расширения бизнеса.
За чей счет будут решены проблемы? Этот фундаментальный вопрос по-разному решался в нашей истории. Сталин в ходе послевоенной денежной реформы проблему решил за счет уменьшения вкладов населения, прежде всего имевших наибольшие накопления в сберкассах и «кубышках». Если послушать банковских деятелей, то меры Правительства по снижению процентных ставок по кредитованию им невыгодны, поскольку есть операционные расходы... Но лить слезы по бедному банкиру можно только в случае отъема его собственности...
Иной пример ответа на вопрос «за чей счет..?» - введение золотого паритета фунта стерлингов в 1925 г. Эта финансовая реформа в Великобритании 1925 г., привела, как предвидел тогда сравнительно молодой Кейнс, к повышению цен на английские товары примерно на 12% на мировых рынках. Чтобы выдержать конкуренцию, британским промышленникам, необходимо было снять эти 12%. Снятие произошло за счет зарплаты рабочих, что вызвало в 1926 г. обострение отношений между предпринимателями и рабочим классом и всеобщую стачку. /Источник: Трухановский В.Г. Уинстон Черчилль. -М.: Мысль, 1977.-С.220/.
Пока что очевиден двойной проигрыш обывателя: как получателя зарплаты в тенге и как покупателя товаров и услуг, возросших в цене. Вроде бы отвлеченные категории как национальный интерес и общее благо приобретают практический смысл (по-простому: за чей счет достигается благополучие экономических показателей; или прекратим практику решения проблем за счет казахстанцев из других социальных слоев?? Имею в виду не только дольщиков и «праворульников»). Но ответ на эту постановку темы лежит не только в сфере экономики, а, прежде всего, в сфере политики и трудовой этики. Продолжать «распиливать» и транжирить выделяемые государством средства или учесть уроки прошлых лет и уроки других стран?
