Споры вокруг нашего кино ведутся с перманентным постоянством. Ничего необычного в этом нет. Скорее наоборот. В творческих союзах перебранка - обычное дело. В чем-то даже форма существования. Важно другое. Что в итоге? Если в этих спорах рождается истина, почему бы и не поговорить. А если там все о том же: о креслах, о портфелях и о работе локтями вокруг тематического плана, то вроде как и не о чем беспокоиться. Тем временем настоятельная необходимость осознанного анализа и осмысления накопленного опыта настала давно и это очевидно.

Возможно, покажется странным затевать дискуссию об этом именно сейчас, когда киностудия в сознании несведущего большинства переживает очередной подъем. Так во всяком случае докладывается с разных трибун. Ну и хорошо. Следовательно, не будет лишним в очередной раз задуматься над тем, что нужно предпринять дабы амплитуда этих скачков была не столь остроугольной и приобрела стойкую равномерность в своем стабильном поступательном развитии.

Существует бесспорный тезис - кино формирует сознание нации. В какой-то степени оно отражает его морально-нравственное состояние. Если оглянуться назад, то путь, пройденный "Казахфильмом", с точки зрения его идейных приоритетов представляет собой довольно сложную синусоиду. Понятно, что разные исторические реалии вносили свои коррективы в идеологическое содержание и общую направленность тех или иных произведений. В картинах проецировалась эпоха, люди, взгляды. В качестве обобщающего вывода (за небольшим, исключением) можно, пожалуй, говорить о том, что за последние сорок лет в нашем кино отразился всеобщий духовный анабиоз, в котором пребывала нация в тот исторический отрезок времени, который неразрывно связан с господством советской власти, советской морали и совковой универсализации. Отсюда в наше киномышление проникли вторичность, подражательность, непреодолимая пассивно-созерцательная ментальность, искусственная патетика, аульный аутизм, который мы ошибочно выдаем за национальный колорит, ущербность и т.п. Теоретик структурализма Ролан Барт как-то сказал: «Стереотип - это тошнотворная невозможность умереть». По-моему, это про нас.

Значительный процент наших картин составлял штампованный продукт для внутреннего потребления. Через наше кино можно было лишь отдаленно представить облик страны, ее истинный национальный дух.

Можно сколь угодно твердить о том, что зритель чего-то не понимает или не видит. Но прежде всего нужно отдавать себе отчет в том, чего мы хотим сами, какие идеи отстаиваем.

Когда нам нечем бахвалиться в настоящем, мы зовем на помощь историю. Впрочем, знаем мы ее скверно. Фрагментарно. Этому есть свои объяснения: только за последние тридцать лет нашу историю переписывали трижды. Теперь мы пытаемся заново открыть себя. В то же время нас соблазняют достижения запада. Как всегда - недосягаемые (если вообще их нужно «досягать»?) В этой ситуации возникает резонный вопрос: как следует поступить, чтобы сохранить национальную самобытность, не размыться и вместе с тем не отстать от поезда, который называется мировой кинопроцесс.

Нет ничего страшнее для нации, чем духовная ассимиляция. Самые последние ее образчики демонстрируются с телеэкранов: домбра звучит в новомодном стиль деко, Курмангазы играют топ-лесс или в каких-то умопомрачительных кожаных дранках. Более-менее прикрытых одеждой «сирен» мы не видим давно и вроде даже как пообвыкли. Оригинальничание, но отнюдь не оригинальность. Опять же выдается все это в фольговой обертке приобщения к глобализации. Мир таким образом якобы открывает тюркскую культуру. На самом же деле мы демонстрируем спад своей былой пассионарности. От этого наша внутренняя неудовлетворенность саднит острее. Мы потерялись. Наше истерзанное сознание забылось долгим летаргическим сном и выключило историческую память. Вот уже который год как мы пытаемся его разбудить. Получается в разнобой. И здесь значение национального кинематографа трудно переоценить. Но для начала нужно ответить на ряд каверзных вопросов.

Какое место казахстанское кино занимает на условной кинематографической карте мира? Каковы наши позиции в реальных рейтинговых таблицах? Каковы наши ориентиры? Существует ли концепция дальнейшего развития? Кто сегодня у руля? Нужно ли «Казахфильму» оставлять монопольное право производить собственно «товар» (т.е. кино) и ему же его пытаться продавать? Есть ли у нашего отечественного кинематографа собственное лицо? Много вопросов...

Начнем с самого важного. С лица.

Безусловно, оно есть. Но это лишь одна сторона медали. Факт существования или присутствия не есть показатель качества. Здесь важна трезвая и откровенная самооценка. Помимо амбиций должна быть реальная ориентация в культурном пространстве, потому что дела в нашем хозяйстве никто кроме нас самих доподлинно не знает. Есть на карте киношного мира Китай с его древнейшей культурой. Есть Япония. Есть Индия со своим «Болливудом». Иран есть, Турция. У каждой страны свое кинематографическое лицо. И лишь у нас его нет. Вернее, оно есть. Но какое-то... тусклое. Второразрядное. Второсортное. Наши достижения тешат только наше местечковое самолюбие. Есть десятки побед на крупных и мелких международных кинотусовках. Но это ли нам нужно? Что, например, означает по большому счету очередной самовар из Баден-бадена? Дело ведь не только в том, участвуем мы в Каннах или претендуем ли мы на Оскаров. Не о тщеславии даже речь. Дело в том, что в те редкие случаи, когда наше кино доходит до зрителя, кинотеатры пустуют. Следовательно, все что делалось и делается - впустую. Может, я сгущаю краски, но это правда. Почему так? Я считаю это происходит оттого, что огромнейший материк, колыбель человечества, гигантская территория и великая цивилизация тюрков (гуннов, саков, скифов, тюркутов, кок-тюрков... как угодно) все еще остается неосмысленной. А ведь именно отсюда, с Алтайских отрогов, по Шелковому пути начинала свое движение человеческая мысль, а, значит, культура, миропонимание, мировосприятие и все то, что следует за тюками с товаром. Не только войны затевались здесь (хотя войны в известном смысле тоже двигали культуру), и рассеивались во все четыре стороны света. В этом благословенном котле варилось мясо для всего остального человечества. Кусочки "этого мяса" доставлялись и хорошо питали умы почти во всем мире. Все это забыто. Или переиначено. Исковеркано. Мы - тюрки - долго спали. И, похоже, спим до сих пор. А, проснувшись, забываем, что нам снилось. А нам снится наше прошлое. Оно, конечно, было не простое. Но там было много мудрого и красивого. Настолько мудрого и настолько красивого, что расскажи кому - поразится любой. Наше дело - рассказать. Наше дело - повествование. Пересказ. Нескучный. Правдивый. Мы должны попытаться восстановить память и зафиксировать все на пленке. Этого будет достаточно, чтобы говорить о большом и важном деле. Ничто как изучение истории не способствует развитию национальной гордости и самосознания. Русский мыслитель Федотов, говоря о русской идее, сказал, что методом русофобов был принцип "Если идею нельзя истребить, не убив вместе с ней историю, - надо убить историю". Отсюда вывод; для возрождения национального сознания необходимо возрождение подлинной истории народа. На пессимистический взгляд мы как этнос вряд ли создадим нечто новое. Самое великое достижение последнего времени - Internet. Но это уже прорыв индивидуалов. Сейчас время - индивидуалов. А мы всегда жили родом, племенем, елем. И все открытия наши - общинные - в прошлом: искусство, музыка, обычаи, традиции. Все вырабатывалось и шлифовалось временем, коллективным мышлением и родовой интуицией. Вместе с тем не стоит замыкаться "на старине". «Старину», кстати, тоже можно и нужно подавать в современном ключе. Просто в таком разрезе наш взгляд окажется последовательнее. Мы осознаем себя, оживим всю "корневую систему" и будем намного состоятельнее в незримом противостоянии всему, что извне. Мы снова начнем рассказывать своим детям историю Ер-Тостика, а не сказку про Спайнч Боба. И наш Алдар-Косе не будет так сильно смахивать на «ихнего» Шрека. Одним словом, речь идет о создании нового мифа и нового взгляда на этот старый мир через призму нашей самости. Ведь кино - это рассказ картинками.

Oсновные религии мира выросли из мифологии. Первые проповедники занимались мифотворчеством. Это были художники высочайшего уровня. Они первыми попытались объяснить природу непознанного и по сию пору человечество живет по сценариям этих мифов.

И у нас они есть. Когда-то они были частью нас самих. Они жили в нас. Но нынче мы потеряли связь с ними и зачастую увлекаемся лишь оберточной их стороной, не пытаясь вникнуть в первоначальный смысл. Он давно утрачен. Оттого и все наши шарахания из одной крайности в другую. Оттого мы стали столь уязвимы перед чужой культурно-мифологической экспансией. Нам нечего стало противопоставить. Мы уже поем чужими голосами, танцуем чужие танцы и мыслим чужими категориями. Мы уже не сочиняем сами, мы - подражаем. Причем во всем: от манеры одеваться до манеры говорить. А все потому что из нас вымылся тот миф, в котором мы ощущали себя частью великой ойкумены. И это было естественно, когда мы жили согласно своему мифу, который был впитан нами вместе с молоком матери. В своих мифах мы отображали свое понимание жизни и всего того, что наполняло нашу жизнь, делало ее осмысленной и интересной: Бог, любовь, милосердие, человеколюбие, предательство, забвение, достоинство, страх... Все это не просто философские субстанции, не просто нравственный архив человека разумного. Это все то, что заставляло нас думать, страдать, любить, ненавидеть. Одним словом - страсти человеческие. А они всегда были в хорошем смысле - главной коньюктурой любого искусства. Возрождение национальной гордости должно быть связано с изучением истории возникновения и развития древних тюркских племенных союзов. Следует возвести изучение истории Поля до изучения всеобщей тюркской истории кровного братства и родства. История Великого Турана и Великой Степи может дать точку опоры для новой национальной идеи, и ее последующего осмысления. Мы могли бы рассказать о том, как тюрки любили, как они верили в бога, какие у них были боги, как они растили детей, как они любили своих женщин, и кто она вообще - тюркская женщина?! Как они защищали свою землю и чем жила их земля. А рассказ этот состоял бы из отдельных кинопроектов. В итоге получилось бы цельное полотно, наполненное глубоким смыслом и непередаваемой красоты красками. Ибо уже эту картину в свое время очень долго на протяжении многих веков, рисовали своими судьбами наши предки. И таких историй нет больше ни у кого. И ее не осмыслить простой человеческой мыслью или специальными знаниями. Это не только некий объем систематизированной информации. Это уже продуцируется на уровне подсознания. Поэтому я говорю - о снах. Не пантюркизм, не чувство национального превосходства, а само-осознание, само-познание, само-уважение.

В прикладном смысле весь остальной мир мы интересуем как регион, а не как отдельная страна Центральной Азии. А раз так, то следует учитывать, что в такое серьезное дело нельзя входить не зная правил игры. А они давно установлены и по ним играет весь остальной киномир.Не секрет, что американизация имеет довольно серьезные позиции и в Европе. Например, то же американское кино занимает 72 процента зрительского охвата в странах Евросоюза.

Старый свет активно сопротивляется. Согласно статистике, собранной кинокомпанией MNT Consulting в 2008 году в Европе было снято 754 фильма (учитывался формат полнометражных игровых картин). Общая выручка с продаж составила 5,4 млрд. долларов.Каким образом «отбивались» эти деньги? 26 процентов (1,4 млрд.) принес кинопрокат. 28 процентов составил закуп телевидения. И, наконец, 46 процентов (2,4 млрд.) дала система реализации DVD и других носителей, а проще говоря, продажа кассет.В этой связи о нашем умении хозяйствовать, то есть буквально создавать картины, а затем их продавать, говорить смешно. Кинобизнес для нас в новинку. И это еще один реальный минус, дополняющий общую нелицеприятную оценку.Все большей популярностью пользуется совместное производство. Киношники всех стран объединяются. Это отражает логическое развитие мира, который в своих гуманистических, духовных исканиях стремится к единению, солидарности и корпоративности. И этот мир постепенно катится в цифровой формат. Технологический фактор теперь не просто сопровождает производство, а уже активно вмешивается непосредственно в процесс созидания.Что из всего сказанного следует?

Необходима государственная программа, рассчитанная на определенный период времени с разработкой "Закона о кино" и немедленным его внедрением. Необходимо продумать вопросы использования имеющегося творческого потенциала с четким формированием задач. При этом важно не пускать на самотек систему подготовки и обучения, систему преемственности. Не только преемственности мастерства, а преемственности задач. Особенно в поисках новых образов, новых героев, новых идей. Нам нужно изменить взгляд на себя; на нашу историю и на нашу современность. Нам нужно избежать калькирования чужих мыслей, чужих ощущений. Мы не должны списывать чужие сочинения. Мы разучились смеяться над собой. Нам присущ весь комплекс болезней малой нации. (Не зря говорят, что у карликов двойное самолюбие). Нам нужно искать и находить свой путь, с учетом всех наших крохотных побед и громких поражений. Надо развивать систему заказов, чтобы не бродить в потемках и не ждать кого, когда и какое вдохновение посетит. Все должно работать на общую объединяющую идею. На идею возрождения. Иначе мы погрязнем в мелкотемье. Пример тому - Россия.

Российский кинематограф пережил «нашествие шальных денег». В результате сегодня мы наблюдаем отчаянный голод на свежие мысли. Создается впечатление, что уголовщина, афганская трагедия и чеченская война «придуманы» для того, чтобы российские киношники не сидели без хлеба. Создатели всех этих сериальных боевиков не осознают разрушительных последствий своих творческих потуг. Живописать трагическую действительность это всего лишь легкий способ зарабатывания барышей, спекуляция на теме и поразительный цинизм, ведущий в никуда. Что касается визитки нашего кинематографа, то она по-прежнему неопределенного цвета, оттенков, формата, с лубочным орнаментальным дизайном. По определению, всматриваясь в объектив кинокамеры, мы должны видеть там целый мир. Этого не происходит. Почему Голливуд до сих пор не исчерпался? Потому что в основе его деятельности лежит системный подход. Практически вся вестерновая родословная обоих Америк расчерчена полностью. ("Последний из могикан", "Танцы с волками", "Однажды на диком западе" и т.д.) Отработав собственное прошлое, Голливуд принялся за историю других народов: "Гладиатор", "Троя", "Храброе сердце", "Последний самурай", «Александр» и т.п. Это только примеры из списка последнего времени. До этого полностью была "отработана" история Египта, Месопотамии, Ассирии, Рима и Вавилона. ("Спартак", "Клеопатра", "Фараон", "Калигула", убогие притчи с "Мумиями")...

Паразитируя на чужих биографиях, переписывая их на свой манер, голливудские мастера вырастили поколения дутых и настоящих звезд: режиссеров, сценаристов, актеров, продюсеров... Опять же можно махать руками и говорить о разных социальных и исторических условиях. Но факт остается фактом, казахский кинематограф не родил еще ни одного "киношника" мирового уровня, будь то актер или режиссер. И это нужно признать как итог деятельности всей киноиндустрии страны. (Бекмамбетов - российский режиссер. Ему не дали здесь работать и он уехал. Проявил себя на чужбине и теперь мы зазываем его обратно, расстилаем перед ним ковры. А ведь он уехал не один. Уехали многие. И не только режиссеры. Сколько уехало профессий! Хватит ли на всех ковров? Я всегда поражался - а почему так? Почему нашему человеку непременно нужно создать такие условия, чтобы он вынужден был искать счастья на стороне? Ответ всегда был один: было бы болото, а лягушки заведутся). Вот и думаешь: какова планка наших устремлений? Она занижена или ущербность национального сознания и здесь мешает нам отбросить в сторону все свои комплексы и по-настоящему заняться делом? Словом, есть ли будущее у казахского кино? Есть, наверное. Есть талантливые люди, способные делать хорошее кино. Есть режиссеры, актеры, авторы...

Это Будущее вполне способно состояться и без них. Но если рассматривать жизнь этапами, то в настоящий момент студия "Казахфильм" должна совершить прорыв путем реальных реформ. И работу эту должны делать профессионалы, а не назначенные «сверху» чиновники от культуры, которые привыкли работать в режиме акимата. Не может командовать армией генерал, который никогда не рыл окопов. Об этом говорил еще Сунь-Цзы... Понимаете, соревнования бывают любительские и профессиональные. Кто-то сдает нормативы ГТО, а кто-то ставит олимпийские рекорды. Хотя и те, и другие занимаются одним и тем же - прыжками в высоту. Разница лишь в одном - в высоте планки. Короче, как говаривал один из моих любимых литературных персонажей - «Киса, мы чужие на этом празднике жизни». Сейчас время дирижеров, которые не знают нот. Похоже, еще рано ставить серьезные задачи и выходить с ними на соответствующий уровень. Кино отражает сознание нации и его формирует. За нас это снова сделают другие. Например, Оливер Стоун. Или Ким Ки Дук... Между прочим, не самый плохой вариант. В смысле развития.

Ермек ТУРСУНОВ ,режиссер, кинодраматург

Contur.kz