В 2000-ые ситуация стабилизировалась, поскольку в осязаемую силу превратилась официальная власть на местах, появился хоть и кривой, а порядок. Но когда на сцену выйдет реанимированный социальными условиями Абдулла, батька Ангел, дикий Арман или Безумный Макс, то для него непринципиально, кому фактически принадлежит стадо - акиму, прокурору, судье или олигарху. Есть моменты, когда криминал перестает вдаваться в нюансы. Вместе с тем хозяева приличных стад тоже не лыком шиты, и наверняка могут выставить своих бойцов. В общем, здесь будет сплошная игра «камень», «ножницы» и т.д.
«О жгучий холод, злой отец - спасибо.Ты научил нас разводить огонь». Владимир Леви Либеральная экономика так быстро ушла в гибельный штопор, что многие искренне просмотрели данный момент, занятые празднованием успехов победившего хозяйственного порядка. Не знаем, как будут выживать в условиях кризиса американцы, где практически не осталось людей, помнящих Великую депрессию. В Германии тех, кто сохранил память о годах послевоенной разрухи будет явно побольше. Ну а что касается Казахстана, то выжившие в бурные 90-ые объективно не в состоянии забыть усвоенных уроков. Поэтому население республики вступает в новую битву за выживание с наличием многочисленного корпуса «старой гвардии», для которого новые времена - это всего лишь временно подзабытые недавние.
Когда руководитель крестьянского хозяйства в Северном Казахстане готовится к посевной, то в его личном бизнес-плане не только расходы на семена, удобрения, ГСМ и зарплату работников. В еще не собранном урожае уже сидят доли прокуратуры, финансовой полиции, акимата, ГАИ и других «помощников» в нелегком крестьянском деле.
Если это крупная зерновая фирма, то в итоговом раскладе меняется лишь уровень на властной вертикали тех же самых субъектов. С одной стороны - новое прочтение феодализма. С другой: система работает. Машины ездят на трех колесах, но дорожные инспектора смотрят на это сквозь пальцы. В страде участвуют люди, которых по документам вообще нет на свете (в виду отсутствия каких-либо документов), но представители власти не мешают их участию в хозяйственных отношениях. В общем, все представители госструктур, способных навредить реальному сектору, не выпускают когти и ведут себя прилично. Потому что это и их урожай в прямом смысле слова!
Специалисты сделают заключение о более низком уровне системы, в которой функционируют казахстанские аграрии, по сравнению с той, что работает (работала) в странах Балтии или Швейцарии. Объективно так и есть. Зато более продвинутая хуторская система в Латвии и Литве летит в тартарары, потому что не может существовать без банковского кредита, а подлые банкиры во время кризиса денег не дают. Вот фермерские дома вместе с коровами и уходят за долги.
Под Баканасом (не путать с Буэнос-Айресом) дома чабанов не такие добротные, а коровы не столь продуктивны, как в Прибалтике, зато скот как пасся до кризиса, так и сегодня он присутствует на берегах Или, в камышах, в полупустыне с перекати-поле и на полях. Никто местных крестьян в систему недопущения производства излишков, как это практикуется в Швейцарии, не вовлекает, потому что местная система до такого еще просто не доросла, а значит и не пострадала. Получилось как с советским танком. Он, может быть, и не такой экономичный, как британский. Зато если приспичит, то поедет в бой хоть на керосине, хоть на мазуте. А британскому подавай топливо фирмы «Шелл» именно той марки, под которую разработан прекрасный двигатель.
Вообще-то по логике такое топливо всегда должно быть на складе, но сегодня в мире форс-мажор, а потому дистанция фактического превращения сложной техники в бесполезный металлолом стала нереально короткой. Если вернуться на поля Баканаса, то и там без ухудшения условий функционирования в ближайшее время не обойдется. Но в пределах допусков.
Кризис, он ведь порождает бедность, а уже от нее социальных болезней больше, чем от безответственного секса половых недугов. В те же приснопамятные 90-ые годы поголовье скота даже на хороших пастбищах сошло на нет, поскольку пропал экономический стимул с ним возиться. Чабан мог угрохать месяцы труда, а потом злые дяди на джипах и при «КамАЗе» отбирали животинушку с помощью нарезного огнестрельного оружия.
В 2000-ые ситуация стабилизировалась, поскольку в осязаемую силу превратилась официальная власть на местах, появился хоть и кривой, а порядок. Но когда на сцену выйдет реанимированный социальными условиями Абдулла, батька Ангел, дикий Арман или Безумный Макс, то для него непринципиально, кому фактически принадлежит стадо - акиму, прокурору, судье или олигарху. Есть моменты, когда криминал перестает вдаваться в нюансы. Вместе с тем хозяева приличных стад тоже не лыком шиты, и наверняка могут выставить своих бойцов. В общем, здесь будет сплошная игра «камень», «ножницы» и т.д.
Вообще надо сказать, что кризис рисует прикольные картинки. На улицу вновь вышли бабульки со своим тряпьем, утварью времен царя Гороха и мелочевкой для прохожих. Здесь «ревущие девяностые» повторяются один в один. Однако, в силу того, что прогресс не стоит на месте, появляются и новые штрихи. Например, сегодня «таксуют» на машинах, заработать на которые частным извозом невозможно даже гипотетически. Это четкий индикатор, что кризис затронул все социальные слои общества, богатые тоже плачут, а выживание касается всех. Набирающий обороты гоп-стоп на улицах больших и малых городов - уже свершившийся факт. Открытым остается лишь вопрос его дальнейших масштабов и потолка роста. Кое-кто называет волну криминала «налогом на богатых», но в действительности она больше похожа на «дополнительное обременение на менее бедных». Богатым все-таки легче отсидеться в охраняемых коттеджных городках и избежать контактов с уличной гопотой.
С другой стороны, состоятельные люди являются фокусной мишенью для профессионального криминала, от которого высокие заборы, системы наблюдения и вооруженная охрана помогают далеко не всегда. Пока не кончатся деньги в Национальном фонде - не избежать массовых акций народного недовольства под лозунгами «поделить поровну» и «поделить по справедливости». По логике вещей, деньги от государства будут требовать почти все - от врачей и учителей, до подпадающих под сокращение работников градообразующих предприятий. В голодные 90-ые официальный ответ «нет денег» работал универсально. Но пока в Нацфонде будет хоть миллиард американских тенге, о прежней формуле простого ответа на сложные вопросы придется забыть. Кризис - это время предметно вспомнить о том, что Казахстан является девятой по площади страной в мире. Раз есть территория, значит, и на ней должно что-нибудь быть!
Алматинцы, например, уже подзабыли вкус боярки, хотя в последнем десятилетии прошлого века все деревья, дающие такие плоды, в радиусе десяти километров от города (в первую очередь в предгорьях) стояли обобранными. Где-нибудь в Чуйской долине вспомнят вкус корня солодки, а под Костанаем о том, что грибы вместо покупок на рынке можно собирать в лесополосе. В общем, подножный корм никто не отменял. Очень большим вопросом остается коммунальная инфраструктура крупных городов. Она и в 90-ые годы требовала обновления, но ей и в «нулевые» никто не занимался. Надеяться на авось в условиях того, что амортизация большинства водопроводов, канализации, линий электропередач и т. п. давно исчерпана, по меньшей мере странно и недальновидно. И вот отсюда органы государственного управления ждет чудовищно большой пласт проблем и неприятностей.
Разумеется, пертурбации ожидают не только Казахстан. В российской армии призывники из Дагестана будут есть свинину не высказывая никакого возмущения и прося добавку. Во Франции посещение ночного клуба выпадет из категории естественных потребностей человека, а в Саудовской Аравии неизбежен дефолт по традиции содержать за государственный счет многие десятки тысяч откровенных бездельников и тунеядцев. Просто у республики с одной стороны есть преимущества перед непостсоветскими государствами - уже такое проходили. А с другой - ранее незадействованные резервы. Запросто может получиться так, что казахстанцам не будет стыдно и грекам из Афин показать, какой разгром могут замутить простые люди, если их до этого довести.
