В казахстанских реалиях большее внимание уделяется тому, каков имидж нашего государства за рубежом, достаточно вспомнить какой шок испытали казахстанцы в результате выхода на экраны фильма "Cultural learning of America for make benefit glorious nation of Kazakhstan", в простонародье именуемого «Борат». Гораздо меньше обращается внимание на то, какие образы имеют те или иные субъекты или явления в рамках национального информационного пространства. Тем не менее, возможности субъектов по реализации своих интересов в отношении Казахстана в реальном пространстве во многом зависят от их имиджа в пространстве информационном.
Геополитические и региональные игроки в информационном пространстве Казахстана
Автор: Каратаева Л. Можно сколько угодно размышлять о том является ли Центральная Азия стратегически важным районом международных отношений или же она была и остается их периферией. С точки зрения безопасности, а точнее естественного желания центральноазиатских государств жить в стабильной и безопасной среде, вопрос о центре или периферийности не имеет большого значения. Тем более что в связи с процессами глобализации мир виртуализируется и заметно усыхает. Стремление обеспечить безопасность в регионе видимо настолько велико, что зоной ответственности Центральную Азию считают как минимум четыре международные организации, созданные специально в этих целях. Причем в каждом конкретном случае, примерно одни и те же государства-участники (с небольшими вариациями) пытаются решить примерно одни и те же проблемы. Вопрос только - какие? События вокруг Южной Осетии и реакция на них таких организаций, как СНГ, ШОС, ОДКБ, ЕврАзЭС с особой четкостью показали все «сильные» стороны нашей коллективной безопасности. А с другой стороны: сложно обеспечивать коллективную безопасность коллектива, которого нет. Мало кто не согласится с тем, что регион Центральная Азия является политически сконструированным и именно в таком качестве и существует. В рамках других секторов: хозяйственно-экономическом, военно-политическом, информационном, уровня взаимозависимости государств недостаточно для создания некоей региональной идентичности. Исследований, посвященных процессам, протекающим в реальном пространстве довольно много, но вызывает недоумение отсутствие внимания к пространству информационному. И это в то время когда стремительное развитие и распространение новых информационных и телекоммуникационных технологий приобретает сегодня характер глобальной информационной революции, которая оказывает все большее влияние на политику, экономику, управление, финансы, науку, культуру и другие сферы жизнедеятельности общества в рамках национальных границ и в мире в целом. К примеру, интернет сегодня это уже не система защиты информации или средство передачи электронных посланий, а место, в котором буквально живут, что-то покупают, продают, устраивают интернет-аукционы, создают семьи, обсуждают интересующие темы, развлекаются и самовыражаются различными способами миллионы людей. Так, по данным агентства Netcraft, на конец февраля 2008 г. было зарегистрировано 162 662 053 сайта в глобальной сети, что на 4,5 млн. больше, чем на конец января. При этом, как отмечают исследователи, основной процент прироста уже давно идет не за счет обычных сайтов, обладающих собственными доменными именами второго уровня, а за счет роста популярности социальных сетей, "впитывающих" в себя пользователей словно губки. Таким образом, можно утверждать, что мы являемся свидетелями рождения нового мира, имеющего беспрецедентно высокие темпы развития. И весь этот мир никоим образом не зависит от расстояний, границ, не зависит он также и от этнической принадлежности, при желании и от возраста и пола, так как в виртуальном мире каждый из нас может создать свой образ по своему желанию. По сути, мы имеем дело с созданием совершенно нового типа культуры, в рамках которого многие оценочные критерии реального пространства не имеют никакого значения. Общеизвестно, что информационное пространство имеет ряд специфических черт коренным образом отличающих его от пространства реального. И в первую очередь следует обратить внимание на различия в понимании граничности и конечности. Одной из главных характерных черт информационного пространства является его бесконечность, его не бывает мало и к настоящему моменту степень развитости технических средств передачи информации делает его практически безграничным. Но открытость и безграничность не исключают возможности локализации информационного пространства, в том числе и в рамках национального пространства. Здесь речь не идет о глушилках и различного рода «занавесах», которыми национальные правительства могли бы оградить массовое сознание населения страны от нежелательного воздействия извне. Информационное пространство локализуется по принципу затребованности информации. Другими словами, идентифицируя себя с той или иной общностью мы разделяем дискурс, характерный для этой общности, распространение этого дискурса и определяет степень локализации информационного пространства. Так что следует признать: информационный объект может быть национально специфичен. В казахстанских реалиях большее внимание уделяется тому, каков имидж нашего государства за рубежом, достаточно вспомнить какой шок испытали казахстанцы в результате выхода на экраны фильма "Cultural learning of America for make benefit glorious nation of Kazakhstan", в простонародье именуемого «Борат». Гораздо меньше обращается внимание на то, какие образы имеют те или иные субъекты или явления в рамках национального информационного пространства. Тем не менее, возможности субъектов по реализации своих интересов в отношении Казахстана в реальном пространстве во многом зависят от их имиджа в пространстве информационном. Учитывая вышеизложенное, логичным представляется рассмотрение образов ключевых для Казахстана игроков, сформированных в казахстанском информационном пространстве. К таковым можно отнести Китай, Россию, США, страны Центральной Азии. Китай. В целом можно констатировать, что казахстанцы мало, что знают о Китае, его культуре, внутриполитической ситуации и внешнеполитических целях. Так в результате исследований (озвучены 09.10.2007 Еленой Садовской экспертом Исследовательского Совета по миграции стран СНГ при Центре миграционных исследований Института научно-хозяйственного прогнозирования (ИНП РАН)) только 10,2% городского населения Казахстана знакомо с китайской культурой, историей, обычаями и традициями. Почти четверть (24%) опасаются серьезной конкуренции на рынке труда Казахстана, 18% негативно относятся к трудовым мигрантам из Китая. Восприятие Китая в основном стереотипизировано и основывается на определенных мифах. Наиболее распространенным мифом является угроза завоевания Казахстана Китаем. Завоевание возможно либо военным путем, либо путем демографической экспансии. Такая чайнофобия может быть объяснена следующими причинами. Во-первых, исторически сформированные страхи, древняя казахская пословица о том, что при желании китайцы казахов и шапками закидают, оказалась на удивление жизнеспособной. Во-вторых, Китай до сих пор остается внесистемным для казахстанского общества. В-третьих, сам Китай, до последнего времени, не прилагал особых усилий для формирования своего положительного имиджа в информационном пространстве Казахстана. Интересен тот факт, что по данным социологического опроса, проведенного Исследовательским центром им. Пью (Pew Research Center) накануне Олимпийских игр 2008 года, три четверти китайцев считают, что остальной мир хорошо относится к их стране, и лишь 10% выразили мнение, что иностранцам не нравится Китай. Однако в последнее время наметилась тенденция более детализированной прорисовки образа Китая, что незамедлительно сказалось на улучшении его имиджа. Казахстанцы сегодня едут в Китай не только шопинговать, но и учиться; не так часто, но все же создаются совместные предприятия, постепенно в жизнь казахстанцев входят элементы «смеховой культуры» китайцев (китайские праздники, фейерверки, гороскопы и т.д.). США. Отношение к США является самым неоднозначным. Фигурально выражаясь, можно отметить, что образ США имеет два лица. Одно лицо представляет США как страну больших возможностей, не обремененную предрассудками, страну в которой все мы не прочь побывать. Этот образ формируется в первую очередь кинопродукцией. Учитывая тот факт, что на казахстанский рынок зачастую поступают не самые новые и не самые качественные фильмы, логично предположить, что созданный образ будет отражать несколько искаженную картину. Этот образ успешно дополняется различными элементами поп- и материальной культуры, такой как одежда или фаст-фуд. В настоящее время, в связи с увеличившимся количеством казахстанцев побывавших в США, а в соответствии со статданными (ИНТЕРФАКС) после обретения суверенитета в США побывали 1,3% населения Казахстана (каждый 77 житель страны), наметилась тенденция изменения образа страны в сторону более близкую реальности. Немаловажным является то, что английский язык занимает лидирующее место среди иностранных языков, изучаемых в Казахстане. Сегодня имеются прецеденты того, когда молодому человеку легче объясниться на казахском или английском языках, нежели на русском. Второе «лицо» в значительной мере политизировано. Этот образ имеет в большей степени негативный окрас, что напрямую связано с внешнеполитической деятельностью США и операциями в Афганистане и Ираке. Несмотря на то, что 57,9% респондентов полагали, что США "имеют моральное право на ответные действия", почти 62% (61,9%) респондентов в Казахстане не считали ракетные удары по Афганистану оправданными, а 11,8% предположили, что "США хотят продемонстрировать террористам и всему миру свою военную мощь". Интересны ответы казахстанцев на вопрос: почему они против войны? 77,8% потому, что "любые военные действия приводят к гибели мирных людей", а 12,6% полагали, что "это ухудшит ситуацию в странах Центральноазиатского региона". Что касается Ирака, то 83,5% опрошенных казахстанцев высказались категорически против намерения Соединенных Штатов начать войну с Ираком, поддержали инициативу 2,6%. По мнению практически каждого второго опрошенного, в антииракской кампании замешана большая нефть. Каждый четвертый усматривает попытку Дж.Буша-младшего самоутвердиться в качестве лидера мировой сверхдержавы. Примерно пятая часть респондентов полагает, что в основе кампании Дж.Буша лежит стремление установить в Ираке проамериканскую диктатуру. И лишь менее 5% казахстанцев считают, что антииракская кампания - часть борьбы с международным терроризмом. Каждый третий респондент считал, что в случае оказания поддержки США (предоставление аэропортов для нужд ВВС США), Казахстан поставит под угрозу свою безопасность. Таким образом, можно констатировать, что для оценки США сформировалась парадоксальная схема: американцы - хорошие; Америка - плохая. Россия. Что касается России, то она имеет самый позитивный имидж в казахстанском информационном пространстве. Основополагающим фактором такого имиджа остается общее культурное пространство. Русский язык является до сих пор наиболее предпочитаемым в информационном пространстве Казахстана. В принципе можно сказать, что практически все информационное пространство Казахстана покрывается российскими СМИ. Мы смотрим российские новости и формируем свое отношение к событиям, происходящим в мире, в рамках российского взгляда, ряд казахстанских телеканалов ретранслирует российские телеканалы, в интернете казахстанцы чаще пользуются Рунетом. Мы рассказываем друг другу и смеемся над русскоязычными анекдотами (по большей части российского производства) и гораздо меньше пониманием юмор англоязычный, а китайский юмор мы практически не знаем. Нельзя сказать, что образ России не имеет темных пятен, они были всегда, и надо полагать будут, но с течением времени они видоизменяются. Если в начале и середине 90-х годов самым темным пятном было угроза возобновления так называемой «имперской политики», то сегодня темные пятна переместились в область этношовинизма (скинхеды кому угодно подпортят имидж). Следует также отметить, что для определенной части казахстанского населения Россия и сегодня является источником чужеродного влияния, от которого следует избавляться. Хорошо иллюстрируют отношения казахстанцев к России следующие статданные: после распада СССР в России побывали 32,2% казахстанцев (примерно каждый третий); для сравнения в Кыргызстане побывал каждый восьмой (11,6%), в Узбекистане каждый десятый (9,1%), в Таджикистане каждый сотый (1%). 84 % опрошенных казахстанцев считают, что республике следует объединиться с Россией. Также для сравнения приведу такие цифры: 3,6 % респондентов выступили за объединение с США, 2 % высказались за союз с Китаем. Киргизстан также является одним из самых «понимаемых» казахстанцами государств. Схожесть истории и языка, близость территории и множество других факторов сформировали восприятие Киргизстана как государства вполне «братского». Главным имиджеформирующим элементом является Иссык-Куль и привычка на нем отдыхать. Тем не менее, в рамках неофициального информационного пространства Казахстана, Киргизия представляется государством небогатым, с точки зрения природных ресурсов, и потому идущим правильным путем развития своей собственной промышленности (текстиль, трикотаж). Ложка дегтя тоже имеется - это постоянные водные споры. Несмотря на то, что в прессе были даны в свое время разъяснения по вопросу о финансовых отношениях между странами в связи с использованием Токтогульской ГЭС, часть казахстанцев до сих пор считает, что «киргизы нам воду продают». Интересно также и то, что революционные события никак не изменили имидж Киргизской Республики в глазах казахстанцев. Узбекистан имеет самые неоднозначные оценки. В данном случае можно наблюдать тот же феномен, что и в отношении к США: а именно раздвоение образа Узбекистана. С одной стороны, на бытовом уровне узбеки оцениваются как очень трудолюбивые, гораздо более трудолюбивые, нежели казахстанцы, люди, с высоким индексом предприимчивости. Такая, позитивная на первый взгляд, оценка формирует определенные опасения в плане конкурентоспособности казахстанцев на рынке труда в случае возможного открытия границ. С другой стороны оценка политического курса Узбекистана: государство оценивается как недемократическое, с непредсказуемым внешнеполитическим курсом (они то с США, то с Россией, то в ЕврАзЭС, то вне его). Справедливости ради скажем, что над особенностями внешнеполитического курса Узбекистана задумывается далеко не каждый казахстанец. А вот о существовании некоей конкуренции в отношении лидерства в Центральной Азии знают многие. «Они (узбеки), конечно же, думают, что Узбекистан - это действительный лидер в Центральной Азии, но мы то знаем, что Казахстан гораздо более развитое, демократическое и значимое государство», вся проблема заключается в том, что граждане Узбекистана думают аналогично, но с точностью наоборот. Таджикистан. О Таджикистане казахстанцы знают совсем мало. «В Таджикистане была война. С Таджикистаном ассоциируется наркотрафик» - так выглядит среднестатистический ответ на вопрос: «что Вы знаете о Таджикистане?» "Мы - богатая ресурсами страна, возможно, что даже богаче России, и поэтому нам нецелесообразно заводить очень тесные отношения с бедными соседями. Я говорю это не из цинизма, я очень люблю и уважаю культуру узбеков, туркмен, таджиков и киргизов. Но в современном мире каждая страна ищет экономически выгодных партнеров. И на фоне авторитаризма и бедности в Узбекистане, культа личности в Туркменистане, послевоенной нищеты в Таджикистане и постоянных локальных конфликтов в Киргизии, Россия видится мне куда более приемлемым партнером",- это мнение одного алматинского предпринимателя, высказанное в 2003 году. Прошло 5 лет, и ничего не изменилось. Вероятно, так думают не только казахстанские предприниматели, но и представители бизнес - кругов Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана. Но до тех пор, пока в Центральной Азии не будет создана сеть двусторонних и многосторонних бизнеспроектов по широкому спектру направлений, не возникнет и взаимозависимость. Нет взаимозависимости - нет коллектива. В связи с этим уместным будет обратить более пристальное внимание на возможности, предоставляемые информационным пространством. Создание единого информационного пространства, PR единых ценностей, формирование моды на внутрирегиональные контакты, изменение восприятия сторонами друг друга на уровне массового сознания - все это механизмы, которые могли бы изменить ситуацию.
Автор: Каратаева Л. Можно сколько угодно размышлять о том является ли Центральная Азия стратегически важным районом международных отношений или же она была и остается их периферией. С точки зрения безопасности, а точнее естественного желания центральноазиатских государств жить в стабильной и безопасной среде, вопрос о центре или периферийности не имеет большого значения. Тем более что в связи с процессами глобализации мир виртуализируется и заметно усыхает. Стремление обеспечить безопасность в регионе видимо настолько велико, что зоной ответственности Центральную Азию считают как минимум четыре международные организации, созданные специально в этих целях. Причем в каждом конкретном случае, примерно одни и те же государства-участники (с небольшими вариациями) пытаются решить примерно одни и те же проблемы. Вопрос только - какие? События вокруг Южной Осетии и реакция на них таких организаций, как СНГ, ШОС, ОДКБ, ЕврАзЭС с особой четкостью показали все «сильные» стороны нашей коллективной безопасности. А с другой стороны: сложно обеспечивать коллективную безопасность коллектива, которого нет. Мало кто не согласится с тем, что регион Центральная Азия является политически сконструированным и именно в таком качестве и существует. В рамках других секторов: хозяйственно-экономическом, военно-политическом, информационном, уровня взаимозависимости государств недостаточно для создания некоей региональной идентичности. Исследований, посвященных процессам, протекающим в реальном пространстве довольно много, но вызывает недоумение отсутствие внимания к пространству информационному. И это в то время когда стремительное развитие и распространение новых информационных и телекоммуникационных технологий приобретает сегодня характер глобальной информационной революции, которая оказывает все большее влияние на политику, экономику, управление, финансы, науку, культуру и другие сферы жизнедеятельности общества в рамках национальных границ и в мире в целом. К примеру, интернет сегодня это уже не система защиты информации или средство передачи электронных посланий, а место, в котором буквально живут, что-то покупают, продают, устраивают интернет-аукционы, создают семьи, обсуждают интересующие темы, развлекаются и самовыражаются различными способами миллионы людей. Так, по данным агентства Netcraft, на конец февраля 2008 г. было зарегистрировано 162 662 053 сайта в глобальной сети, что на 4,5 млн. больше, чем на конец января. При этом, как отмечают исследователи, основной процент прироста уже давно идет не за счет обычных сайтов, обладающих собственными доменными именами второго уровня, а за счет роста популярности социальных сетей, "впитывающих" в себя пользователей словно губки. Таким образом, можно утверждать, что мы являемся свидетелями рождения нового мира, имеющего беспрецедентно высокие темпы развития. И весь этот мир никоим образом не зависит от расстояний, границ, не зависит он также и от этнической принадлежности, при желании и от возраста и пола, так как в виртуальном мире каждый из нас может создать свой образ по своему желанию. По сути, мы имеем дело с созданием совершенно нового типа культуры, в рамках которого многие оценочные критерии реального пространства не имеют никакого значения. Общеизвестно, что информационное пространство имеет ряд специфических черт коренным образом отличающих его от пространства реального. И в первую очередь следует обратить внимание на различия в понимании граничности и конечности. Одной из главных характерных черт информационного пространства является его бесконечность, его не бывает мало и к настоящему моменту степень развитости технических средств передачи информации делает его практически безграничным. Но открытость и безграничность не исключают возможности локализации информационного пространства, в том числе и в рамках национального пространства. Здесь речь не идет о глушилках и различного рода «занавесах», которыми национальные правительства могли бы оградить массовое сознание населения страны от нежелательного воздействия извне. Информационное пространство локализуется по принципу затребованности информации. Другими словами, идентифицируя себя с той или иной общностью мы разделяем дискурс, характерный для этой общности, распространение этого дискурса и определяет степень локализации информационного пространства. Так что следует признать: информационный объект может быть национально специфичен. В казахстанских реалиях большее внимание уделяется тому, каков имидж нашего государства за рубежом, достаточно вспомнить какой шок испытали казахстанцы в результате выхода на экраны фильма "Cultural learning of America for make benefit glorious nation of Kazakhstan", в простонародье именуемого «Борат». Гораздо меньше обращается внимание на то, какие образы имеют те или иные субъекты или явления в рамках национального информационного пространства. Тем не менее, возможности субъектов по реализации своих интересов в отношении Казахстана в реальном пространстве во многом зависят от их имиджа в пространстве информационном. Учитывая вышеизложенное, логичным представляется рассмотрение образов ключевых для Казахстана игроков, сформированных в казахстанском информационном пространстве. К таковым можно отнести Китай, Россию, США, страны Центральной Азии. Китай. В целом можно констатировать, что казахстанцы мало, что знают о Китае, его культуре, внутриполитической ситуации и внешнеполитических целях. Так в результате исследований (озвучены 09.10.2007 Еленой Садовской экспертом Исследовательского Совета по миграции стран СНГ при Центре миграционных исследований Института научно-хозяйственного прогнозирования (ИНП РАН)) только 10,2% городского населения Казахстана знакомо с китайской культурой, историей, обычаями и традициями. Почти четверть (24%) опасаются серьезной конкуренции на рынке труда Казахстана, 18% негативно относятся к трудовым мигрантам из Китая. Восприятие Китая в основном стереотипизировано и основывается на определенных мифах. Наиболее распространенным мифом является угроза завоевания Казахстана Китаем. Завоевание возможно либо военным путем, либо путем демографической экспансии. Такая чайнофобия может быть объяснена следующими причинами. Во-первых, исторически сформированные страхи, древняя казахская пословица о том, что при желании китайцы казахов и шапками закидают, оказалась на удивление жизнеспособной. Во-вторых, Китай до сих пор остается внесистемным для казахстанского общества. В-третьих, сам Китай, до последнего времени, не прилагал особых усилий для формирования своего положительного имиджа в информационном пространстве Казахстана. Интересен тот факт, что по данным социологического опроса, проведенного Исследовательским центром им. Пью (Pew Research Center) накануне Олимпийских игр 2008 года, три четверти китайцев считают, что остальной мир хорошо относится к их стране, и лишь 10% выразили мнение, что иностранцам не нравится Китай. Однако в последнее время наметилась тенденция более детализированной прорисовки образа Китая, что незамедлительно сказалось на улучшении его имиджа. Казахстанцы сегодня едут в Китай не только шопинговать, но и учиться; не так часто, но все же создаются совместные предприятия, постепенно в жизнь казахстанцев входят элементы «смеховой культуры» китайцев (китайские праздники, фейерверки, гороскопы и т.д.). США. Отношение к США является самым неоднозначным. Фигурально выражаясь, можно отметить, что образ США имеет два лица. Одно лицо представляет США как страну больших возможностей, не обремененную предрассудками, страну в которой все мы не прочь побывать. Этот образ формируется в первую очередь кинопродукцией. Учитывая тот факт, что на казахстанский рынок зачастую поступают не самые новые и не самые качественные фильмы, логично предположить, что созданный образ будет отражать несколько искаженную картину. Этот образ успешно дополняется различными элементами поп- и материальной культуры, такой как одежда или фаст-фуд. В настоящее время, в связи с увеличившимся количеством казахстанцев побывавших в США, а в соответствии со статданными (ИНТЕРФАКС) после обретения суверенитета в США побывали 1,3% населения Казахстана (каждый 77 житель страны), наметилась тенденция изменения образа страны в сторону более близкую реальности. Немаловажным является то, что английский язык занимает лидирующее место среди иностранных языков, изучаемых в Казахстане. Сегодня имеются прецеденты того, когда молодому человеку легче объясниться на казахском или английском языках, нежели на русском. Второе «лицо» в значительной мере политизировано. Этот образ имеет в большей степени негативный окрас, что напрямую связано с внешнеполитической деятельностью США и операциями в Афганистане и Ираке. Несмотря на то, что 57,9% респондентов полагали, что США "имеют моральное право на ответные действия", почти 62% (61,9%) респондентов в Казахстане не считали ракетные удары по Афганистану оправданными, а 11,8% предположили, что "США хотят продемонстрировать террористам и всему миру свою военную мощь". Интересны ответы казахстанцев на вопрос: почему они против войны? 77,8% потому, что "любые военные действия приводят к гибели мирных людей", а 12,6% полагали, что "это ухудшит ситуацию в странах Центральноазиатского региона". Что касается Ирака, то 83,5% опрошенных казахстанцев высказались категорически против намерения Соединенных Штатов начать войну с Ираком, поддержали инициативу 2,6%. По мнению практически каждого второго опрошенного, в антииракской кампании замешана большая нефть. Каждый четвертый усматривает попытку Дж.Буша-младшего самоутвердиться в качестве лидера мировой сверхдержавы. Примерно пятая часть респондентов полагает, что в основе кампании Дж.Буша лежит стремление установить в Ираке проамериканскую диктатуру. И лишь менее 5% казахстанцев считают, что антииракская кампания - часть борьбы с международным терроризмом. Каждый третий респондент считал, что в случае оказания поддержки США (предоставление аэропортов для нужд ВВС США), Казахстан поставит под угрозу свою безопасность. Таким образом, можно констатировать, что для оценки США сформировалась парадоксальная схема: американцы - хорошие; Америка - плохая. Россия. Что касается России, то она имеет самый позитивный имидж в казахстанском информационном пространстве. Основополагающим фактором такого имиджа остается общее культурное пространство. Русский язык является до сих пор наиболее предпочитаемым в информационном пространстве Казахстана. В принципе можно сказать, что практически все информационное пространство Казахстана покрывается российскими СМИ. Мы смотрим российские новости и формируем свое отношение к событиям, происходящим в мире, в рамках российского взгляда, ряд казахстанских телеканалов ретранслирует российские телеканалы, в интернете казахстанцы чаще пользуются Рунетом. Мы рассказываем друг другу и смеемся над русскоязычными анекдотами (по большей части российского производства) и гораздо меньше пониманием юмор англоязычный, а китайский юмор мы практически не знаем. Нельзя сказать, что образ России не имеет темных пятен, они были всегда, и надо полагать будут, но с течением времени они видоизменяются. Если в начале и середине 90-х годов самым темным пятном было угроза возобновления так называемой «имперской политики», то сегодня темные пятна переместились в область этношовинизма (скинхеды кому угодно подпортят имидж). Следует также отметить, что для определенной части казахстанского населения Россия и сегодня является источником чужеродного влияния, от которого следует избавляться. Хорошо иллюстрируют отношения казахстанцев к России следующие статданные: после распада СССР в России побывали 32,2% казахстанцев (примерно каждый третий); для сравнения в Кыргызстане побывал каждый восьмой (11,6%), в Узбекистане каждый десятый (9,1%), в Таджикистане каждый сотый (1%). 84 % опрошенных казахстанцев считают, что республике следует объединиться с Россией. Также для сравнения приведу такие цифры: 3,6 % респондентов выступили за объединение с США, 2 % высказались за союз с Китаем. Киргизстан также является одним из самых «понимаемых» казахстанцами государств. Схожесть истории и языка, близость территории и множество других факторов сформировали восприятие Киргизстана как государства вполне «братского». Главным имиджеформирующим элементом является Иссык-Куль и привычка на нем отдыхать. Тем не менее, в рамках неофициального информационного пространства Казахстана, Киргизия представляется государством небогатым, с точки зрения природных ресурсов, и потому идущим правильным путем развития своей собственной промышленности (текстиль, трикотаж). Ложка дегтя тоже имеется - это постоянные водные споры. Несмотря на то, что в прессе были даны в свое время разъяснения по вопросу о финансовых отношениях между странами в связи с использованием Токтогульской ГЭС, часть казахстанцев до сих пор считает, что «киргизы нам воду продают». Интересно также и то, что революционные события никак не изменили имидж Киргизской Республики в глазах казахстанцев. Узбекистан имеет самые неоднозначные оценки. В данном случае можно наблюдать тот же феномен, что и в отношении к США: а именно раздвоение образа Узбекистана. С одной стороны, на бытовом уровне узбеки оцениваются как очень трудолюбивые, гораздо более трудолюбивые, нежели казахстанцы, люди, с высоким индексом предприимчивости. Такая, позитивная на первый взгляд, оценка формирует определенные опасения в плане конкурентоспособности казахстанцев на рынке труда в случае возможного открытия границ. С другой стороны оценка политического курса Узбекистана: государство оценивается как недемократическое, с непредсказуемым внешнеполитическим курсом (они то с США, то с Россией, то в ЕврАзЭС, то вне его). Справедливости ради скажем, что над особенностями внешнеполитического курса Узбекистана задумывается далеко не каждый казахстанец. А вот о существовании некоей конкуренции в отношении лидерства в Центральной Азии знают многие. «Они (узбеки), конечно же, думают, что Узбекистан - это действительный лидер в Центральной Азии, но мы то знаем, что Казахстан гораздо более развитое, демократическое и значимое государство», вся проблема заключается в том, что граждане Узбекистана думают аналогично, но с точностью наоборот. Таджикистан. О Таджикистане казахстанцы знают совсем мало. «В Таджикистане была война. С Таджикистаном ассоциируется наркотрафик» - так выглядит среднестатистический ответ на вопрос: «что Вы знаете о Таджикистане?» "Мы - богатая ресурсами страна, возможно, что даже богаче России, и поэтому нам нецелесообразно заводить очень тесные отношения с бедными соседями. Я говорю это не из цинизма, я очень люблю и уважаю культуру узбеков, туркмен, таджиков и киргизов. Но в современном мире каждая страна ищет экономически выгодных партнеров. И на фоне авторитаризма и бедности в Узбекистане, культа личности в Туркменистане, послевоенной нищеты в Таджикистане и постоянных локальных конфликтов в Киргизии, Россия видится мне куда более приемлемым партнером",- это мнение одного алматинского предпринимателя, высказанное в 2003 году. Прошло 5 лет, и ничего не изменилось. Вероятно, так думают не только казахстанские предприниматели, но и представители бизнес - кругов Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана. Но до тех пор, пока в Центральной Азии не будет создана сеть двусторонних и многосторонних бизнеспроектов по широкому спектру направлений, не возникнет и взаимозависимость. Нет взаимозависимости - нет коллектива. В связи с этим уместным будет обратить более пристальное внимание на возможности, предоставляемые информационным пространством. Создание единого информационного пространства, PR единых ценностей, формирование моды на внутрирегиональные контакты, изменение восприятия сторонами друг друга на уровне массового сознания - все это механизмы, которые могли бы изменить ситуацию.
