Оценка ситуации с латышским языком заняла особое место на состоявшемся 1 - 2 июня 1988 года расширенном пленуме Союза писателей Латвии. Антонс Ранцанс и Марина Костенецкая говорили о национальном высокомерии приезжих русских, о пренебрежении к преподаванию латышского языка в школах. Критиковалась фактически доминирующая роль русского языка в Латвии. Рута Вейдемане вместе с другими писателями и общественными деятелями выдвинула тезис о необходимости признания за латышским языком статуса государственного.
Изменение статуса русского языка
Оценка ситуации с латышским языком заняла особое место на состоявшемся 1 - 2 июня 1988 года расширенном пленуме Союза писателей Латвии. Антонс Ранцанс и Марина Костенецкая говорили о национальном высокомерии приезжих русских, о пренебрежении к преподаванию латышского языка в школах. Критиковалась фактически доминирующая роль русского языка в Латвии. Рута Вейдемане вместе с другими писателями и общественными деятелями выдвинула тезис о необходимости признания за латышским языком статуса государственного.
29 сентября 1988 года Президиум Верховного Совета Латвийской ССР принял постановление «О статусе латышского языка». Латышский язык был объявлен государственным, предусматривались всестороннее развитие и изучение латышского языка, гарантия его применения в государственных органах, в учреждениях и на предприятиях, в сфере образования и науки и т.д. А 5 мая 1989 года был принят закон о языках, в котором статус латышского языка как государственного был закреплен.
31 марта 1992 года Верховный Совет ЛР принял новую редакцию закона о языках. Valsts valodas likums: vēsture un aktualitāte. -Rīga, Valsts valodas aģentūra, 2008. - Lpp. 44. При этом, если старый закон был действительно направлен на защиту латышского языка, то в новой редакции была «заложена совершенно иная идея: исключить возможность более или менее нормально существовать без знания латышского языка . Разница принципиальная! Идейным обоснованием такого подхода была «все та же этнократическая концепция государственности: Латвия - государство латышей, латыши здесь хозяева, а все остальные - чужаки, которые обязаны подлаживаться под хозяев. Этот тезис постоянно возникает на уровне программ и лозунгов, активно используется пропагандой, фигурирует в декларациях и преамбулах, но реализация его на уровне конкретного законодательства - то есть использование этнических критериев в явном виде в каких-либо нормах закона - означало бы вопиющее противоречие с современной мировой практикой. А вот языковой критерий позволяет реализовать этнократическую идею в опосредованной, неявной форме » - писал в 1992 году в газете «СМ-сегодня» политолог Борис Цилевич. Цит. по: Цилевич Борис. Время жестких решений. - Рига, 1993 год. - Стр. 150.
В качестве примера, подтверждающего желание государства «исключить возможность более или менее нормально существовать без знания латышского языка», отметим существование нормы, когда с 1996 по 1999 год без знания языка нельзя было получить статус безработного. Valsts valodas likums: vēsture un aktualitāte. -Rīga, Valsts valodas aģentūra, 2008. - Lpp. 57.
В это же время создаются государственные учреждения по надзору за претворением в жизнь языковой политики. В марте 1992 года в Латвии был создан Центр государственного языка - государственный институт, ответственный за надзор за выполнением Закона о государственном языке. Работники - шесть специалистов, которые руководят работой Верховной комиссии владения языком (девять специалистов) и Группой инспекции государственного языка (восемнадцать специалистов). Им предоставлено право посещать все учреждения, предприятия, организации, встречаться с должностными лицами и работниками, вызывать лиц, подлежащих аттестации, на проверку знания государственного языка, а также наказывать лиц, не выполняющих Закон, привлекая виновных к дисциплинарной или административной ответственности. При этом Центре работают две постоянные комиссии: Комиссия государственного языка и Комиссия по топонимике. При Институте латышского языка Латвийского университета были созданы Комиссия по терминологии и Консультационный центр государственного языка.
6 ноября 1998 года статус латышского языка как государственного был зафиксирован в Конституции Латвии. В этом же году началось обсуждение новой редакции закона о языке. Предполагалось, что новый закон должен точнее и строже регламентировать «использование латышского языка в структурах государственной власти и управления, предпринимательской деятельности, образовании и публичной информации, чем принятый в 1989 году и ныне действующий закон». Текст закона был принят Сеймом Латвии 9 декабря 1999 года после преодоления вето, наложенного президентом на проект закона в июле 1999 года. Он был официально провозглашен президентом Вайрой Вике-Фрейбергой 21 декабря 1999 года, а в силу вступил 1 сентября 2000 года. Valsts valodas likums: vēsture un aktualitāte. - Rīga, Valsts valodas aģentūra, 2008. - Lpp.59 - 64.
От прежнего новый закон отличался уже по названию. Теперь это был не закон о языках, а закон о государственном языке. Статья 3.1 нового закона гласила: «В Латвийской Республике государственным языком является латышский язык». Остальные языки, кроме ливского, определялись как иностранные (статья 5).
Усиление языковой регламентации затронуло также частные предприятия. Профессор филологии Латвийского университета Ина Друвиете одобряет такого рода вмешательство в частную деятельность. Признавая, что «некоторые эксперты считают это вмешательством в частную жизнь граждан», она в то же время отмечает: «Мы должны разъяснить концепцию «частных дел», и выявить разницу между «частными, личными делами» и «частными предприятиями». Конечно, мы не должны вмешиваться в частную жизнь. Но можно ли считать частной жизнью, когда речь идет о объединении и работе (принятии на работу) нескольких десятков, сотен или тысяч человек? Это только форма собственности на средства производства. Из-за быстро идущего процесса приватизации в 1998 г. только около 10% всех предприятий Латвии являются государственной или общественной собственностью. Компании, контролирующие электроэнергию, топливо, средства связи и другие жизненно важные сферы на сегодняшний день находятся в частных руках». Зачастую «руководители предприятий выполняют все требования Закона о языке, но фактическим языком общения и в рабочие часы, и на собраниях, является русский». Цит. по: Рыжакова С.И. Указ. соч. Стр. 31-32. Это положение обусловлено тем, что «у латышского языка в сравнении с русским и английским языками в 1999 году была более низкая экономическая ценность». Valsts valodas likums: vēsture un aktualitāte. - Rīga, Valsts valodas aģentūra, 2008. - Lpp.32.
В том же 1999 году латышские социолингвисты выдвинули гипотезу, что наделение латышского языка статусом государственного не обеспечивает его повсеместное применение. Выбор языка в обществе в значительной мере определяется экономическими отношениями и стереотипами прежних лет. Лингвистическая самодостаточность русского языка и билингвизм (двуязычие) латышей тормозит процесс смены в стране иерархии языков. Valsts valodas likums: vēsture un aktualitāte. - Rīga, Valsts valodas aģentūra, 2008. - Lpp.38.
Принятый в 1999 году закон о государственном языке должен был изменить существующую в стране иерархию русского и латышского языков, значительно ограничив возможности использования русского языка и, наоборот, создав условия, когда неиспользование латышского языка было бы невозможно. Речь шла о том, чтобы прервать самодостаточность русского языка в Латвии за счет более строгих юридических норм, обязывающих использовать в повседневной жизни латышский язык. Valsts valodas likums: vēsture un aktualitāte. - Rīga, Valsts valodas aģentūra, 2008. - Lpp.19, 21, 55.
Курс на ликвидацию образования на русском языке
Русские школы на территории Латвии появились раньше школ с латышским языком обучения. Известный латвийский историк, специалист по истории национальных меньшинств довоенной Латвии Татьяна Фейгмане указывает, что история русского образования в Латвии имеет более чем двухвековую историю. Первое русское учебное заведение в Риге было открыто в 1789 году. Затем на протяжении многих лет русское образование в Латвии не развивалось, и лишь в шестидесятые годы XIX века, когда в России начались реформы, русская школа в Латвии получила толчок к дальнейшему развитию. В 1868 году в Риге были основаны Рижская женская Ломоносовская гимназия и Рижская мужская Александровская гимназия. Фейгмане Татьяна. Русские в довоенной Латвии. - Рига, Балтийский русский институт, 2005. - Стр. 246.
Конец XIX века и начало XX века - это период расцвета русского образования в Латвии, однако, учитывая то обстоятельство, что в это время все школьное образование осуществлялось исключительно на русском языке, этот период был и периодом русификации школ Латвии.
После образования независимого Латвийского государства ситуация кардинальным образом изменилась. Русские Латвии оказались в непривычном для себя положении национального меньшинства. В 1920 - 1934 годах Латвия развивалась как демократическое, уважающее права национальных меньшинств, государство. Подтверждением этому может служить Закон об организации школ меньшинств Латвии, принятый Народным Советом 8 декабря 1919 года. Этот закон предусматривал право национальных меньшинств Латвии получать образование, включая среднее образование, на родном языке. Фактически этот закон предоставлял национальным меньшинствам право на школьную автономию. В результате уже в начале 1920 года при Министерстве образования Латвии были образованы русский, польский, немецкий, белорусский и еврейский национальные отделы, которые ведали вопросами школьного образования своего национального меньшинства.
До 1934 года в Латвии, наряду со школами, в которых обучение осуществлялось на латышском языке, функционирует широкая сеть школ национальных меньшинств. Такое демократическое решение проблемы образования национальных меньшинств вызывало резкие возражения у отдельных радикально настроенных политиков, которые с начала 1920-х годов вынуждали русскую школу постоянно вести борьбу за свое выживание. В 1925 году была предпринята попытка изменить закон об образовании и лишить национальную школу права на национальную автономию. Эта попытка успехом не увенчалась. В начале 30-х годов национальные школы подверглись более серьезному натиску. Министром образования Латвии в этот период был Атис Кениньш. А.Кениньш и его сторонники из Партии демократического центра настаивали на том, что все среднее образование должно быть переведено на латышский язык. По мнению А.Кениньша, латышизация средней школы позволила бы разрушить стену недоверия, непонимания и отчуждения, которая существовала между представителями титульной нации и национальных меньшинств. Данная инициатива А.Кениньша встретила резкое противодействие со стороны всех национальных меньшинств, причем наиболее активную позицию заняли представители немецкого и еврейского национальных меньшинств. В итоге в 1933 году А.Кениньш был вынужден уйти в отставку.
После государственного переворота 15 мая 1934 года положение национальных меньшинств резко ухудшилось. Одним из первых решений К.Ульманиса стала ликвидация школьной автономии. Уже в июне 1934 года был принят новый закон о народном образовании, который, правда, предполагал существование среднего образования в том числе и на языках национальных меньшинств. Но права национальных меньшинств при этом отдельно уже не оговаривались. В реальной жизни после установления авторитарного режима происходит резкое сокращение школ с русским языком обучения. Свою роль здесь сыграла инструкция о распределении учащихся по национальностям. Отныне русские могли учиться только в русской школе, евреи - в еврейской и т.д. Дети из смешанных семей, в которых хотя бы один из родителей был латышом, должны были учиться в латышской школе. К концу 30-х годов в Латвии остались только две русские правительственные гимназии: одна - в Риге и одна - в Резекне. Кроме этого, существовало небольшое отделение с русским языком обучения при Даугавпилсской 2-й городской гимназии. Этого количества учебных заведений было недостаточно, чтобы удовлетворить растущую тягу русского населения к получению образования. Какая-то часть молодежи продолжила учебу в латышских гимназиях. Но латышские гимназии, количество которых не увеличилось, были переполнены. В результате большое количество молодежи национальных меньшинств осталось без гимназического образования, что способствовало росту недовольства режимом К.Ульманиса и появлению просоветских настроений. К.Ульманис осознавал опасность для своего режима именно такого развития ситуации, и в мае 1940 года в беседе с начальником Политической полиции Фридрихсоном признал необходимость увеличения школ с русским языком обучения. Фейгмане Татьяна. Очаг русской культуры. - «Образование и карьера», 26 января - 8 февраля 2000 года, № 2 (053). После повторного обретения независимости в 1991 году Латвийское государство реанимировало языковую и образовательную политику для национальных меньшинств, которая претворялась в жизнь с 1934-го по 1940 год. Это позволяет говорить о сходстве общих принципов управления государством в период авторитарного режима Карлиса Ульманиса и после 1991 года. Сходной является и сама атмосфера, в которой приходится сегодня жить нелатышам. Атмосфера официального или игнорирования их интересов, или их учета по остаточному принципу.
