Уходящий год оказался богатым на события глобального значения, последствия которых будут еще долго определять направление и характер международного развития. Безусловно, наибольшее воздействие окажет экономический кризис, который так или иначе затронет каждую, без исключения, страну, каждое предприятие или организацию, а также рано или поздно окажет воздействие на жизнь каждого жителя Земли. Наступающий год будет самым сложным в экономическом отношении за несколько последних десятилетий. Причем тяжелым он будет для всех, тихих национальных заводей спокойствия на фоне бушующего экономического океана нигде не будет.
Уходящий год оказался богатым на события глобального значения, последствия которых будут еще долго определять направление и характер международного развития. Безусловно, наибольшее воздействие окажет экономический кризис, который так или иначе затронет каждую, без исключения, страну, каждое предприятие или организацию, а также рано или поздно окажет воздействие на жизнь каждого жителя Земли. Наступающий год будет самым сложным в экономическом отношении за несколько последних десятилетий. Причем тяжелым он будет для всех, тихих национальных заводей спокойствия на фоне бушующего экономического океана нигде не будет.
Мы даже не знаем, насколько тяжелым будет следующий год в экономическом плане, ибо нынешний кризис имеет уникальные характеристики и особенности, которые не проявлялись ранее. Это первый глубокий экономический кризис, который носит по-настоящему всемирный характер и является во многом ответом международной экономики на процессы глобализации, которые охватили в последнее десятилетие все сферы жизнедеятельности мирового сообщества. Опыта разрешения такого рода кризисов нет ни у кого, как нет и гарантий, что традиционные методы, применяемые США и странами Запада для разрешения своих цикличных экономических кризисов, непременно сработают. Но если и сработают, то с какой эффективностью? Как они сработают в нерыночных экономиках или в экономиках догоняющего типа, не прошедших модернизации, какими являются, например, экономики России и всех евразийских государств?
2008 год останется в памяти как год ноябрьских террористических актов в финансовом центре Индии городе Мумбаи, которые не только унесли жизни более чем 170 человек, но и реально подвели мир к возможному военному конфликту между Индией и Пакистаном, который наверняка обернулся бы попыткой использования ядерного оружия. Мы знаем еще недостаточно об этих событиях, но одно можно сказать наверняка - этот удар отбросит Индию в финансово-экономическом плане далеко назад, создаст проблемы для ее экономики и международного делового имиджа, еще больше затормозит экономическое развитие не только всей Азии, но и мировой экономики в целом. Многое сейчас будет зависеть от того, как индийские власти будут реагировать на случившееся, что они будут предпринимать, чтобы предотвратить повторение подобной атаки. Однако не будет преувеличением сказать, что этот террористический удар по деловому центру огромной азиатской державы вполне сродни тому, который пришелся 11 сентября 2001 года на США. Можно не удивляться, если ноябрьские события этого года изменят Индию так же глубоко, как изменились США после той трагедии.
Сегодня говорят, что финансовое и политическое влияние все больше смещается с Запада на Восток. Туда же постепенно перемещаются капиталы и темпы экономического развития, новые технологии и финансовые структуры. 2008 год стал показательным в этом смысле. Многие полагают, что вслед за деньгами с Запада на Восток будет перемещаться и политическое влияние. Международные центры силы не только активно начнут образовываться на Востоке, но и становиться конкурентами Западу, постепенно превосходя его по своим возможностям и потенциалу. Ряд экспертов полагает, что США и Западная Европа утратят значительную часть своей мощи, и их сил больше не будет хватать на новые глобальные проекты и привлекательные модели. Отныне эти модели и глобальные инициативы станут приходить с Востока.
В каком политическом оформлении будут приходить эти "не западные" экономические и геополитические модели, какими политическими и идеологическими орнаментами они будут сопровождаться? Что придет на смену навязываемым сегодня принципам западной демократии, лозунгам о правах человека и свободе прессы, главенстве закона и равенстве всех граждан перед ним, которыми активно сопровождались в последние десятилетия западные геополитические проекты и от которых сегодня многие в мире, в том числе в Евразии, стремятся избавиться всеми силами? Чем именно так уж привлекательным и современным Восток сможет победить отстающие в глазах и умах многих людей Америку да и весь Запад?
Как мир, управляемый с Востока, будет противостоять международному терроризму, часто предстающему в облике экстремального выражения ряда политических ценностей и традиций этого самого Востока? Католическому и демократическому Западу в свое время потребовались столетия для того, чтобы обуздать своих собственных радикалов и разного рода экстремистов, но победить их полностью так и не удалось до сих пор. После атаки на США Усама бен Ладен публично заявил, что его целью было изменить основы миропорядка, насаждаемого коварной Америкой. Ему это удалось, миропорядок на наших глазах становится другим. Но каким? Лучшим, более стабильным и предсказуемым? Более справедливым и эффективным? 2008 год ответа на эти вопросы не дал. Даст ли 2009 год ответ?
Уходящий год запомнится также окончательным крахом ялтинско-потсдамской системы международных отношений, сложившейся после Второй мировой войны. Крах, начатый объединением Германии и распадом СССР, завершился провозглашением независимости Косово в феврале и признанием Россией независимости Абхазии и Южной Осетии. США и Запад давно уже говорили про необходимость пересмотра международной системы и соответствующего ей международного права, которые пережили свое время. Требовалось новое понимание реалий, но Москва до последнего держалась за сохранение послевоенного устройства мира. Попытка Грузии военными методами восстановить свою территориальную целостность поставила Москву перед непростым выбором. Как известно, Россия в результате пошла на гораздо более радикальные, чем США в Косово, шаги на Южном Кавказе, признав Абхазию и Южную Осетию в одностороннем порядке. Сегодня в мире не осталось влиятельных защитников старого миропорядка. В 2009 год мы вступаем в условиях отсутствия сложившихся правил ведения международных дел, и только будущее даст ответ на вопрос, хорошо это или плохо.
Наконец, 2008 год ознаменовался историческими президентскими выборами в Америке, супервлиятельной, говоря словами Дмитрия Медведева, стране, где борьбу за Белый дом выиграл представитель афроамериканского меньшинства. Этот результат стал попыткой Америки выбраться из тупика, в который она попала в последние годы, реакцией на национальный запрос на отказ от попыток реанимировать политический и экономический рейганизм и внешнеполитический неоконсерватизм, а перейти к поиску новой американской модели управления и иного позиционирования США на международной арене. В мире эти выборы олицетворяли собой надежду на то, что Америка откажется от попыток доминирования и перейдет к конкуренции с другими центрами силы за роль международного лидера. В полдень 20 января 2009 года Барак Обама вступит в обязанности президента США, и мы начнем понимать, насколько оправданны были эти ожидания, в чем придется разочароваться.
2008 год останется в истории как год, который поставил много вопросов перед мировым сообществом, заложил основы многих процессов с неясными перспективами, разочаровал, отчасти обнадежил. Но вряд ли кто-нибудь будет вспоминать его как успешный год в жизни мирового сообщества.
По крайней мере так это видится мне из Вашингтона.
Николай Злобин, директор российских и азиатских программ Института мировой безопасности, Вашингтон, США
№4809 от 10 декабря 2008 г.
