Еще вчера большинство казахстанцев с равнодушием и даже с некоторым злорадством относились к митингующим дольщикам и ипотечникам (мол, спекулянты да буржуи доигрались), а уже сегодня холодное веяние кризиса дошло и до них. Чувство неуверенности в завтрашнем дне подогреваемое сменившимся тоном государственных мужей и вполне реальной угрозой сокращения объемов промышленного производства не самым лучшим образом сказываются на социальном самочувствии казахстанцев. И если протестность первой волны кризиса имела локальный характер (Алматы и Астана), то уже вторая волна, грозит принести на своем гребне чуму социальных конфликтов.
"Казахстан по понедельникам" с Бауржаном Толегеновым
Еще вчера большинство казахстанцев с равнодушием и даже с некоторым злорадством относились к митингующим дольщикам и ипотечникам (мол, спекулянты да буржуи доигрались), а уже сегодня холодное веяние кризиса дошло и до них. Чувство неуверенности в завтрашнем дне подогреваемое сменившимся тоном государственных мужей и вполне реальной угрозой сокращения объемов промышленного производства не самым лучшим образом сказываются на социальном самочувствии казахстанцев. И если протестность первой волны кризиса имела локальный характер (Алматы и Астана), то уже вторая волна, грозит принести на своем гребне чуму социальных конфликтов.
Хотя стоит отметить - первая волна кризиса отчасти имела и положительный эффект. Она стала своеобразной «стрессовой подушкой», позволившей властям выработать определенные антикризисные механизмы, развить навыки более или менее оперативного реагирования, сформировать и внедрить в общественное сознание установку - казахстанцы стали заложниками несбалансированной политикой банков. Но это всего лишь маленькие утешения перед возможными социальными потрясениями второй волны, усугубляющим фактором которых является отсутствие действенных инструментов диалога.
Профсоюзное движение в его нынешнем виде только переводит конфликт в латентное состояние, а политические партии больше выступают в роли ангажированных агентов влияния, нежели в качестве инструмента реализации социальных запросов общества. В значительной степени это придает непредсказуемый и взрывной характер возможным протестам. Кроме того учитывая опыт решения социальных конфликтов сегодняшние протестные группы сознательно не выдвигают из своих рядов лидеров, которые могли бы возглавить конфликт и взять на себя всю ответственность принятия решений. Эта кажущаяся неорганизованность имеет обманчивую природу и выступает своеобразной защитной функцией от возможных репрессий.
Отсутствие инструментов диалога, многолетнее игнорирование и «забалтывание» социальных проблем привело к тому, что за последние несколько лет самосознание казахстанцев выросло от постоянного ожидания, а затем разочарования до самостоятельного отстаивания своих интересов. В общественном сознании сформировалась позиция, что только акциями протеста можно привлечь внимание государства к своим чаяниям (действовать по принципу не просящих, а требующих). Своеобразной точкой не возврата стала шахтерская забастовка сентября 2006 года. Тогда горнякам удалось добиться повышения зарплаты в разы превышающие тех 10% о которых договорились на высшем уровне несколькими месяцами ранее.
Все эти факторы в значительной степени влияют на социальную нестабильность казахстанского общества, а также снижают шансы на цивилизованное урегулирование возможных противоречий. А приближающаяся зима может только усугубить положение. Точнее не сама зима, а потенциальные перебои электроэнергии. Уже в прошлом году казахстанцы (особенно южных регионов) почувствовали холодное веяние 90-х. Дефицит мегаватт подтолкнул президента обратиться к казахстанцам с призывом экономить электроэнергию. А предстоящая зима по признанию казахстанских властей будет критичной, что в свою очередь прямым образом скажется на социальной раздраженности населения. Также очевидно, что определенное влияние на социальное самочувствие казахстанцев будет оказывать политика властей в сфере тарифного регулирования. Сегодня несмотря на административный ресурс государство не в силах сдерживать тарифы и вероятнее всего после нового года власти будет вынуждены пойти на уступки монополистам.
Одним словом факторов, которые могут послужить спусковым крючком для активации социальной протестности достаточно. Ведь сегодняшнему казахстанцу есть что терять. Это лет 10 назад общество безропотно превозмогало все трудности переходного периода, с мечтой о том, что завтра будет лучше, чем вчера. Сегодня же возвращаться назад ни кто не хочет, простому казахстанцу больно утрачивать позиции, которые с таким трудом были достигнуты. Тем более что обещанные перспективы были куда более заманчивые, чем те, которые открываются сегодня.
Осознавая возможные риски, государство демонстративно акцентирует внимание населения на своей сопричастности к их социальному благополучию. В первую очередь было продекларировано выполнение ранее данных обязательств перед бюджетниками, государственными служащими и пенсионерами (фундамент казахстанской власти). Кроме того государство планирует участвовать в защите пенсионных накоплений населения. Власти регионов всеми правдами и не правдами подписывают с крупными производителями, так называемые меморандумы о снижении возможности возникновения рисков в социально-трудовой сфере. По средством этого механизма власти планируют снизить риски массового сокращения на крупных предприятиях, а также сохранить заработную плату в случае неблагоприятной экономической ситуации.
Но наряду с эффективным использованием экономических инструментов, большое значение имеет идеологическая составляющая. Тем более осуществляемая сегодня модернизация политической системы грозит трансформацией социальных рисков в политические. Самый вероятный сценарий идеологов от власти это акцентирование на авторитете Нурсултана Назарбаева, имеющего практический опыт по выводу страны из кризиса. Не случайно уже сейчас можно слышать - «мы преодолевали еще большие сложности, которые, вы знаете, были на нашем пути, и этот кризис преодолеем и выйдем из него более крепкими, более опытными».
