В вопросе определения восточной политики России в первой четверти XVIII века, лучше пользоваться понятием инициативы, а не "политики". Многие историки могут возразить и сказать что, уже начиная с XVI века были контакты между степью и Москвой, но именно контакты, а не жестко выверенная стратегическая линия государства, поступательно развивающего свою политику. Только с Петра I Россия всерьез стала задумываться о востоке и Азии вообще не как о государствах, с которыми можно торговать и налаживать политические и экономические отношения, а как о возможной неотъемлимой части своих территорий, в процессе расширения границы империи до ее естественных пределов.
Колониальные инициативы Петра Великого в первой четвериXVIIIвека (Восточный аспект)
В вопросе определения восточной политики России в первой четверти XVIII века, лучше пользоваться понятием инициативы, а не "политики". Многие историки могут возразить и сказать что, уже начиная с XVI века были контакты между степью и Москвой, но это были именно контакты, а не жестко выверенная стратегическая линия государства, поступательно развивающего свою политику. Только с Петра I Россия всерьез стала задумываться о востоке и Азии вообще - не как о государствах, с которыми можно торговать и налаживать политические и экономические отношения, а как о возможной неотъемлимой части своих территорий, в процессе расширения границ империи до их естественных пределов.
Применение термина инициатива вполне уместно, ибо Россия только прощупывала возможные стратегические ориентиры при проведение политики по расширению империи на восточном направлении, а именно в ее степной части. Сразу следует оговориться, чтобы не было путаницы, мы не имеем в ввиду Сибирь, а концентрируем внимание на степной части Евразии.
Уделяя большое внимание свое западной политики, и борьбе за выход к морю, Россия в начале 18 века начинает всерьез задумываться о роли казахов в продвижении на восток.
Ф. Лобысевич по этому поводу отмечает «Порядки заведенные Тяуком, (Тауке - прим. Авт.) продолжались недолго, между киргизами начались междоусобия, в разгар которых и по просьбе киргизских старшин, Петр Великий приказал бывшему тогда в Сибири губернатором князю Гагарину помочь им. Помощь эта не принесла, однако особенной пользы, и беспорядки продолжались до 1730 года, когда хан Абул - Хаир отправил посланцев своих в Петербург с изъявлением покорности »
Из сказанного видно, что Россия в лице Петра Великого хотела только помочь казахам разобраться в их собственных, т.е. внутренних проблемах с помощью русского оружия. Но как мы увидим, есть и иные мнения.
Другой дореволюционный автор, видел проблему продвижения русских на восток и значения Казахской степи абсолютно через другую призму, он подчеркивал важность геополитического значения региона в имперской политике России. «Только Петр Великий постиг вполне важность значения киргизской степи и вообще Средней Азии для России. Не одни золотые россыпи привлекали его внимание в этот край, как думают некоторые. Виды его были гораздо обширнее и глубже и он сам их высказывал в инструкциях Тевкелеву, которому в 1722 году, в Астрахани, на пути в Персидский поход, поручил привлечь в Русское подданство Киргиз - Кайсацкую орду, «хотя - де оная Киргиз - Кайсацкая степной и легкомысленный народ, токмо - де всем Азиатским странам и землям, оная орда ключ и врата»
В дальнейшем эта линия была доминирующей в имперской историографии, и основной тезис базировался на последовательности колонизационной политики в регионе. «Намерения Петра Великого не осуществились при его жизни, но плодоносная мысль не пропала. По естественному тяготению Российская империя начала стремиться к востоку, в глубь Азии, тогда как с другого конца Азии также к середине ее стремиться другой могущественный деятель, насадитель цивилизации - Англия»
Выдающийся военный востоковед, генерал - лейтенант ГШ А.И. Макшеев в 1890 году опубликовал работу "Исторический обзор Туркестана и поступательного движения в него русских". В исследовании он в детальной форме изложил мотивы и историю продвижения русских на территорию Степного края и в Среднеазиатские владения.
А.И. Макшеев подчеркивает важность деятельности Петра Великого при продвижении на восток - «Петр Великий, неутомимо заботясь как о внутреннем преобразовании России, так и о ее внешнем развитии, не только в Европе но и в Азии, не находил полезным ограничиваться мерами пассивной обороны государства и предпочитал им действия активные наступательные» Российская империя была заинтересованная восточным направлением своего внешнеполитического курса, но в связи с войной на Западе, Россия не могла в полной мере сосредоточить свои силы на этом направление. Однако, в 1714 году приехавший в С-Петербург именитый Туркмен Ходжа - Нефес доложил государю, что на Аму - Дарье добывается песочное золото и что, река эта (Здесь речь идет о реке высохшей задолго до описываемых событий, которая связывала Каспийскойе море и Аральское. Прим. Авт. ) можно по мнению туркмена «обрщена ее в прежнее русло». Сибирский губернатор Гагарин также предлагает «снарядить экспедицию для добытия золота около Эркети (Яркенд), и предложил Царю для большой безопасности воздвигнуть укрепление».
Этими предложениями было положено начало экспедициям по начальством подполковника Бухгольца и капитана Бековича - Черкасского.
Экспедиции не привели к ожидаемому результату но, по мнению А.И. Макшеева помогли провести определенную рекогносцинировку как на Степном так и на Среднеазиатском направлениях. Так отряд Бухгольца построил крепости « на реке Иртыш, образовавшей собой определенные границы Сибири - с киргиз - казаками и калмыками».
Впоследствие, именно эти крепости сыграли решающую роль при продвижении России на южном направлении. Но, именно в тот период Петр I не придавал этому направлению значения стратегического, а сконцентрировал свое внимание на экспедиции капитана Бековича - Черкасского, считая ее наиболее перспективной и, соответственно, привлекательной, это объясняется, тем, прежде всего, тем, что здесь существовала возможность водным путем достичь Средней Азии, и далее Индии, как видим дальнейший ход событий, показал ошибочность этого мнения.
Экспедиция была уничтожена, и Российская империя без подчинения Степного края не могла даже помышлять о захвате Средней Азии. Мы не умаляем значения экспедиции, поскольку она могла показать имперскому правительству стратегическую линию при выстраивание политики по отношение к рассматриваемому региону .
В тоже время высказывалась третья точка зрения по вопросу продвижения России на восток. Е. Игнатьев по данному вопросу отмечал: «Прорубая окно в Европу и выводя Россию на пути мировой политики (Петр Великий прим. Авт) он менее всего имел возможность, да и охоты заняться этим устройством (здесь имеется ввиду устройство государства), положить ему какие либо прочные новые основания. Прибавилось только несколько новых, в сущности военных округов. Потребность в деньгах и войске при Петре I возросла в высшей степени, так как он вступил на путь прямой агрессивной политики. Нужен был доступ к морю, нужно было окончательно охранить границы от диких орд. Но вслед за Петром начинается непрерывное, почти до наших дней продолжающееся присоединение окраин на западе, востоке и юге, сплошь и рядом уже без всякого экономического расчета, - в силу лишь чисто политических побуждений, иногда даже не для самоохраны и независимости, но для внешнего могущества и «величия». Россия все росла и росла, часто в ущерб своим собственным экономическим интересам.
В течение каких - либо полутора столетий, она со всех сторон окружила себя огромным поясом новых стран и народов, чуждых ей по племени, религии, языку, или если и единоплеменных, то резко отличающихся по духу и историческим традициям»
Таким образом, отметим, что в имперской историографии по вопросу колонизационной деятельности России на территории Степного края в начале XVIII века обозначились три направления при анализе существовавшей проблематики:
I. Россия осуществляла помощь казахам в решение внутренних проблем, которая вела к централизации государства:
II. Россия в силу географического и геополитического расположения неизбежно присоединила бы эти территории
III. Россия не учитывала создавшегося положения (не оценивала экономической составляющей своей политики) и под влиянием государственных деятелей продвигалась на восток, но их деятельность не отвечала жизненным интересам России и, прежде всего русского народа.
