Дело отца, и сына, и народного духа: президентские выборы в Азербайджане как зеркало постсоветских режимов власти.

Дата:
Автор: ИАЦ МГУ
Причина стабильности президентских вертикалей СНГ не только в благоприятной конъюнктуре цен на сырье, но и в умении камуфлировать проблемы лозунгами. В способности не только жестко подавлять критику, но и репрезентировать свою власть как наиболее очевидную и эффективную, умело использовать риторику и имитировать демократию. Азербайджанская система сестра-близнец казахстанской и российской. Их индивидуальное и совместное существование будет долгим, а траектория и постепенная трансформация в значительной степени совпадать.
Дело отца, и сына, и народного духа: президентские выборы в Азербайджане как зеркало постсоветских режимов власти.

Дело отца, и сына, и народного духа:президентские выборы в Азербайджане как зеркало постсоветских режимов власти.

Причина стабильности президентских вертикалей СНГ не только в благоприятной конъюнктуре цен на сырье, но и в умении камуфлировать проблемы лозунгами. В способности не только жестко подавлять критику, но и репрезентировать свою власть как наиболее очевидную и эффективную, умело использовать риторику и имитировать демократию. Азербайджанская система сестра-близнец казахстанской и российской. Их индивидуальное и совместное существование будет долгим, а траектория и постепенная трансформация в значительной степени совпадать.

Победитель состоявшихся президентских выборов в Азербайджане мудрым людям был известен уже в октябре 2003 года. Весной того года, Ильхам Алиев находился в должности вице-президента государственной нефтегазовой компании ГНКАР. Как утверждают местные политически легенды вопрос о президентстве Ильхама, его отцу Гейдару Алиеву, был не столь очевиден. Были ли у патриарха сомнения, или их стоит приписать недоброжелателям Алиева-младшего?

Очевидно, что дело не в желании Гейдара Алиева создать династию, а в отсутствии даже короткой скамейки запасных, способных обеспечить сохранение системы. С такой же проблемой столкнулся Ельцин - он с трудом нашел себе верного «политического сына». Не менее сложен был и выбор Путина. Хотя в рядах верхнего эшелона мощной российской бюрократии достаточно надежных политических наследников - наберется на целую футбольную команду.

В Азербайджане случилось как случилось - на фоне болезни отца, за два с лишним месяца до выборов Ильхам становиться премьером. Когда стало очевидно, что дни Гейдара Алиева сочтены, первый в СНГ сценарий передачи президентской власти прямому родственнику довели до логического конца: кандидатуру Ильхама Алиева выдвинули на президентских выборах, и он их благополучно выиграл, при консенсусной поддержке Вашингтона и Москвы. Волнения оппозиции, силовой разгон митингов и негативные отчеты наблюдателей ОБСЕ постарались быстро загасить. Стало понятно, что Ильхам Алиев закрепился надежно.

Другим внимательным наблюдателям, результаты нынешних выборов стали очевидны осенью 2005 года, после итогов парламентских выборов. Они совпали с превентивным подавлением административного путча ряда министров азербайджанского правительства. И те выборы опять проходили на фоне митинговых волнений. Типический «оранжевый» сценарий, если и замышлялся в чьих-то штабах, то оказался не состоятелен. Москва, используя ресурсы спецслужб, прямо поддержала сына Гейдара Алиева. Вашингтон, по-видимому, также особо не колебался. Стало понятно, что Ильхам Алиев в качестве президента страны -- это надолго. Он вполне освоил стиль правления отца. Удержав власть от хищного окружения конкурентов, доказал, что, несмотря на молодость на равных достоин войти в узкий круг хозяев государственных пирамид СНГ. Надо добавить, что типологически Алиев-младший как бы соответствует традициям политики отца и таким его старшим партнерам как Назарбаев, играет по их правилам, но в то же время, благодаря возрасту, моменту прихода к власти в период роста оранжевой волны в СНГ, и просто используя восточную гибкость, он сумел наладить отношения с «революционерами» из ГУАМ.

Таким образом, в октябре 2008 года, сомневающихся в успехе Алиева-младшего не найти. Если в президентской республике полнота власти и ресурсов принадлежит президенту, а сам президент имеет общественный статус «национального лидера», то о реальной состязательности политического процесса не может идти речь в принципе. Эта аксиома не только для Азербайджана, а для всех наших постсоветских государств, развивающихся в модели монопольного доминирования исполнительной вертикали президентской власти над всеми другими.

Интрига, может быть, разве что в цифрах. Показанный результат в 88% не сильно отличается от картины августовских опросов, согласно которым более 78% были готовы голосовать за Алиева. Вероятно, внесли свои «коррективы» и местные органы власти. Подобное, в прошлом году произошло на выборах в парламент Казахстана, если помните, благодаря рвению акимов оппозиция не попала в парламент совсем, ситуация даже несколько расстроила Нурсултана Абишевича.

Хотя в отличие от тех казахстанских выборов, нынешним азербайджанским, наблюдатели от ОБСЕ поставили чуть ли не пять с плюсом. О сути ситуации поговорим ниже, но, вероятно сама процедура была идеальна.

Уместно вспомнить, что в 2003 году Алиев «выиграл» с результатом 79,46%, в те выборы у оппозиционных кандидатов вкупе официально набралось не более 18% (на нынешних, в лучшем случае 10%). На фоне предсмертной болезни Гейдара Алиева, в августе-сентябре 2003 года, наблюдалось некоторое бурления в среде азербайджанской околовластной элиты: «гадали» кому быть главным на земле азербайджанской. Поэтому, у оппозиции потенциально был некоторый шанс крепче закрепиться на политическом поле страны, а у возможных оппортунистов в среде элиты была возможность нервировать и даже «управлять» кадровыми решениями раннего Алиева. Но они так и не сумели консолидироваться в силу.

В 2005 году, в период подготовки парламентских выборов сложилась типологически похожая ситуация - возможность смычки раскольников из группы министров с лидерами оппозиции. Периодичность повторения данного сценария разрешения острых внутриаппаратных конфликтов неизбежна в ситуации закрытых вертикалей президентской власти. Для управляющего этой пирамидой, единственный выход в умелой кадровой политике и ранней локализации «измены». Наиболее яркие примеры: в Казахстане отстранение премьера Акежана Кажегельдина в 1999 году с последующим объявлением его в международный розыск; в Азербайджане - бегство спикера Расула Гулиева в 1996 году в США также с последующим объявлением его в розыск. «Оранжевый» Саакашвили - казалось бы носитель новой политики «чистых рук» и «чистой совести» -- вообще превзошел своего предшественника в умении отстранять потенциальных конкурентов и жестко пресекать брожения элит.

Вернемся в Азербайджан. Теперь там ситуация совершенно монолитная. Часть традиционных лидеров оппозиции (Иса Гамбар лидер «Мусават», Лала Шовкет-Гаджиева «Либеральная партия», Этибар Мамедов) просто не стали заниматься бессмысленной для них борьбой. Другая часть «отбыла номер» в качестве политических конкурентов Алиева на информационном поле страны. Лидеров азербайджанской оппозиции, ровесников и традиционных оппонентов национальной власти можно охарактеризовать в целом как «уходящее поколение», живущее в идеологических константах борьбы против «кровавого режима» и «справедливого» передела собственности. Для населения, занятого проблемами собственного бизнеса, а значит ценящего стабильность во всех ее проявлениях, очевидна маргинальность данного подхода. Вместе с тем, модного и молодого поколения подобного «оранжевому призыву» Грузии 2003 года и Украины 2004 года, в Азербайджане пока не проявилось. Расчет на дальнейшее дробление вертикали власти и ее административного аппарата оказался проигрышным. Контуры нынешней алиевской системы вполне устойчивы - неизбежные для такой системы клановые интриги на сегодня поборены и находятся в зачаточном состоянии, а новый всплеск, вероятно возможен при дестабилизации системы сдержек и противовесов, либо как результат кадровых просчетов Алиева, либо как результат серьезного удара по экономическому благосостоянию властной элиты, вызванному глобальным кризисом и падением цен на нефть (азербайджанский бюджет следующего года рассчитывался из расчета $70 за баррель). Тех, кого при благоприятном раскладе можно было «купить», или держать рядом, при дефиците ликвидности придется сдерживать и подчинять иными традиционными способами. Это конечно сложнее, но вполне возможно, учитывая опыт отца.

Если мы посмотрим снизу вертикали, то «топлива» для организации широкого социального протеста, тоже не наблюдается. Где находиться среда для массового протеста? Пожалуй, в масштабах СНГ сейчас есть три потенциально взрывоопасные сферы: конфликты на почве национализма и проблем соприкосновения диаспор с титульным населением; массовые выступления на почве борьбы с произволом корпораций и властей (основные темы: «точечная застройка», «обманутые вкладчики», и т.д.); протест, вызванный горькими плодами административной и политической коррупции. Есть еще одна тема - исламский ренессанс в соответствующих регионах.

В отношении последнего нельзя сказать «на перспективу», но страхи прорыва к власти в Азербайджане исламской оппозиции пока из области ненаучной фантастики, и это несмотря на глубокие корни шиитских традиций и присутствие неосуннитских течений. Хотя, в будущем условия для роста исламистских настроений могут возникнуть. Застраховаться от этого в мусульманской стране невозможно.

Большую актуальность для Азербайджана имеют второй и третий пункты из сферы потенциального протеста - экономика и коррупция. Однако, Ильхам Алиев кроме риторики имеет и реальные плоды административных реформ. В качестве результата обычно приводят недавний доклад Всемирного банка и Международной финансовой корпорации (IFC) о качестве государственного регулирования и его воздействии на бизнес (малые и средние предприятия в 181 стране мира). Согласно нему Азербайджан, по свободе предпринимательства от государственного контроля, оказался на 33-м месте в мире, вплотную приблизившись к ЮАР, Франции и Израилю. Для сравнения посмотрим позиции других в СНГ: Грузия (15-е место), Эстония (22), Литва (28), Латвия (29). На 10 строк поднялся Казахстан, занявший 70-е место, Кыргызстан - (68), Узбекистан - (138). Из остальных республик бывшего СССР ухудшилась ситуация в России, занявшей 120-е место (- 8), Украине - 145-е место (- 1), Таджикистане - 159-е (- 3), Армении - 44-е (- 3), Молдове - 103-е (- 11).

Но по другим категориям, реформы в Азербайджане носили главным образом косметический характер. Бакинский Фонд развития предпринимательства опубликовал интересный отчет, по которому 40% из опрошенной тысячи предпринимателей действительно подтвердили свое удовлетворение деловым климатом в целом. Но одновременно с этим, 51% опрошенных отметил, что предпринимателям по-прежнему приходится периодически обходить законы, 30% сообщили, что не чувствуют себя в безопасности от давления со стороны бюрократического аппарата.

Суммируя эту картину социально-политической стабильности Азербайджана можно сделать вывод, что реальную борьбу и консолидацию усилий протестного электората вероятно можно будет увидеть лишь к следующим парламентским и президентским выборам. Но к тому времени, пик добычи азербайджанской нефти еще не будет пройден. Значит, потенциальный протест можно будет заранее погасить.

Впрочем, даже если Алиев не допустит критических ошибок, то, начиная с парламентских выборов 2010 года, и приближаясь к президентским 2013 года, ему придется решать вопрос пролонгации власти в четырех основных вариантах - первый, продвигать родственника, скорее всего супругу Мехрибан Алиеву и уходить из публичной политики в тень; второй - находить преемника, то есть верного политического наследника и передвигаться на вторые роли, оставаясь в публичной зоне, чтобы затем вернуться; третий -- пойти по пути Нурсултана Назарбаева - конкретно говоря изменить V пункт ст. 101 азербайджанской Конституции, ограничивающий президента двумя сроками. Есть и четвертый «авторский» вариант - вариант общенационального лидера России Владимира Путина в должности премьера или главы правящей партии на худой конец, при очень зависимом президенте. Любой ход, это очень сложный выбор для Алиева-младшего и несмотря на всю закономерную обреченность этого шага, все-таки непростая ситуация для страны. Учитывая неопределенность внутренней, региональной и геополитической ситуации, какой выбор сделает Ильхам Алиев на рубеже 2012-2013 года, мне кажется, самая интересная интрига текущей президентской каденции. В отличие от Назарбаева, который должен сделать «последний выбор преемника» и окончательно уйти на политическое небо, перед Ильхамом Алиевым стоит путинский выбор - уйти, чтобы остаться.

Если мы абстрагируемся от азербайджанских реалий и посмотрим шире на похожие постсоветские системы, то везде увидим заколдованный круг. «Демократия» после демонополизации власти в любой постсоветской форме чревата хаосом и физическим преследованием нынешней элиты. Не факт, что поднявшаяся пена политической борьбы быстро уляжется, а кланы преобразуются в партийные силы и станут конкурировать в цивилизованной форме: Украина всем пример.

В то же время, дальнейшее укрепление президентской вертикали чревато авторитаризмом, «закручиванием гаек», отрывом властной бюрократии от действительности и в конце, при не столь просвещенном «лидере нации», закономерно приводит к ниязовщине.

Остается лавировать и имитировать между демократией и авторитаризмом, между Востоком и Западом.

Придерживаться фасада «демократии», коль скоро это важно для наблюдателей с Запада и внутренним либералам, получившим прописку по факту глобализации постсоветского пространства, наличия потребительского рынка и выбора пути капиталистической модернизации.

А другой рукой приходится править. То есть жестко, авторитарно держать хищные кланы и те самые элитные группы. При всем их стремлении пользоваться благами и приятной мягкостью европейской жизни, наши олигархи и ключевые политики воспитаны совсем не на европейской модели поведения.

Гейдар Алиев, Владимир Путин, Нурсултан Назарбаев, Александр Лукашенко, Ильхам Алиев, усвоивший уроки отца, все они лавируют около грани саблезубого диктаторства, но не срываются туда по разным основаниям. Наоборот, в каждом конкретном случае побеждая врагов и, казалось бы, достигая максимума власти, отступают на шаг назад. Имидж диктатора не приятен, зато есть желание войти в историю в качестве лидера гражданского общества в трудный период развития страны. Поэтому в большей степени наших суверенов сдерживают не внешние обстоятельства «хмурого Запада», опасность санкций и «арестов счетов», а скорее личные приоритеты, исторические амбиции. Конечно в этом не залог нашего с вами благополучия, а скорее гарантия от полного произвола государства и его аппарата в отношении нас, граждан СНГ....

* * *

Прочитав этот текст, коллеги журналисты сделали заключение, что коль скоро изменить ситуацию невозможно - власть не трансформируется, то, как бы диктуется вывод о необходимости конформистского социального поведения. Это не верно.

Любую власть можно «сковырнуть» выведя на улицы столицы 350-400 тысяч человек, плюс несколько серьезных катастроф, терактов, внешнее давление. При неблагоприятной нефтяной конъюнктуре нынешние режимы действительно ослабнут.

Но что потом?

К власти приходит нечто подобное предшественникам, но с другой риторикой. Однако «дерьмо» в подъезде продолжает лежать тоже самое, что и в советский период, а коэффициент взяткоемкости отделов по работе с населением нижнего административного звена двигается галопом вслед за инфляцией. Поэтому, имея нынешнюю систему власти, разумно не бросаться на ее амбразуру, достаточно иметь гарантии, что она не ограничит достигнутый уровень частной свободы (правда вопрос кто их даст -?) и заниматься собственной политикой «малых дел». Тем самым, постепенно меняя ситуацию на местах, коль скоро в центре она не меняется. Не легкий, но единственно возможный путь трансформации системы.

Поделиться: