Международные контакты в любой период истории человечества включали в себя, в качестве необходимого элемента, языковую подготовку их участников. Одной из древнейших сфер международных отношений являются военные конфликты, участники которых также испытывали необходимость в знании языка противника с целью ведения разведки, организации административного управления оккупированной территорией, а также для исследования ее с целью хозяйственного освоения.
Виктор Дубовицкий,д.и.н., Институт истории,археологии и этнографии,им. А. Дониша АН Республики Таджикистан.
Международные контакты в любой период истории человечества включали в себя, в качестве необходимого элемента, языковую подготовку их участников. Одной из древнейших сфер международных отношений являются военные конфликты, участники которых также испытывали необходимость в знании языка противника с целью ведения разведки, организации административного управления оккупированной территорией, а также для исследования ее с целью хозяйственного освоения.
Вопреки сформировавшемуся под влиянием художественной литературы и СМИ мнению, подавляющее большинство военнослужащих русской армии XVIII- нач.XX вв., участвовавших в военных компаниях на Кавказе и в Средней Азии, равно как и служившие здесь на административных должностях, не владело восточными языками. Причиной тому была, во-первых, общая вестернизация страны, ориентирующая интеллектуальную часть русского общества на изучение европейских языков, а во-вторых - малочисленность востоковедческих кадров в России, не способных организовать широкомасштабное обучение восточным языкам сотен учащихся одновременно.
Слабость государственного востоковедческого образования среди военнослужащих частично компенсировалась за счет казачьих войск России - непременных участников всех русских компаний на Востоке. Сам характер формирования казачьего субэтноса русского народа в XIII - XIX вв. определил и место его расселения вдоль южных и юго-восточных границ государства, а значит и постоянные интенсивные контакты с народами, проживающими по линии государственных рубежей. В начале XVIII века из территорий традиционного казачьего расселения только Донское казачье войско не имело непосредственного соприкосновения с азиатским пограничьем (хотя включало в себя в качестве составной части «русскоподданных» калмыков). Однако самые длительные и тесные контакты с народами Кавказа и Средней Азии сложились у казаков «степных» войск, прежде всего - Уральского, Оренбургского, Сибирского и Семиреченского, а также «горских» казачьих войск - гребенских и терских( [1] ).
Многовековое существование казачества на границах с кавказскими и среднеазиатскими народами, а также частичное вбирание в состав этого русского субэтноса представителей названных народов, приводило к массовому знанию восточных языков на бытовом уровне, как среди рядовых, так и офицеров-казаков. Однако сравнительно небольшое количество этой категории военнослужащих (только 5% от общего количества сухопутных войск России в 1914г.) не меняло общей картины с владением восточными языками в русской армии.
Вместе с тем, к началу XIX в. в составе России оказались обширные территории, вошедшие в ее государственные границы в виде генерал-губернаторств, где большинство административных функций исполнялось офицерами и генералами русской армии. Одной из крупнейших административных единиц такого рода был Оренбургский край, созданный на территории Поволжья и Южного Урала 15 марта 1744г., в состав которого, помимо регионов с русским населением входили области традиционного проживания татар, башкир, мещеряков, киргиз-кайсаков (казахов), калмыков и других восточных народов( [2] ).
Помимо названных этносов, на территории вновь образованной административной единицы проживали, и представители этносов, ареал расселения которых находился гораздо южнее, на территории Бухарского, Кокандского и Хивинского ханств, Кашгарии и Афганистана. Свидетельства о проживании в XVIII в. на территории Южного Урала среднеазиатских этносов можно найти у историка этого периода, известного государственного деятеля России, В. Н. Татищева: « ...в городе Оренбурхе, в силу пожалованной оному городу привилегии, приходя, вновь охотно селятся и к вышеописанным же магометанским народам принадлежат: 8. Бухарцы, кои в Сибирской губернии из давних уже лет находятся, 9. Хивинцы. 10. Ташкентцы, которых ныне хотя еще немного, но со временем, как чаится, весьма умножатся». [3]
По мнению известного исследователя Оренбуржья XIX в., В.Н.Витевского, «Здесь же находили себе приют и выходцы из киргизского плена, Туркестана, Бухары, Хивы и других мест, чему служат подтверждением и некоторые башкирские предания. Эти выходцы представляли собою самую разнообразную смесь национальностей, то были: персияне, аравитяне, турки, каракалпаки, армяне, бухарцы, хивинцы, кубанцы, узбеки и бадахшанцы; некоторые из них приняли крещение и составили несколько родов или волостей, - к ним причисляются и двенадцать Минских волостей. Выходцы из Бухары и Хивы, называвшиеся в 1730 г. служилыми «тезиками», впоследствии смешались с башкирами».( [4] )
Таким образом, владение восточными языками стало насущной необходимостью военной администрации Оренбургского края еще в XVIIIв. Начало XIX в., ознаменовавшееся усложнением системы административного управления принявших российское подданство киргиз-кайсаков, потребовало новых кадров, как на уровне центральных (губернских) органов - Оренбургской пограничной комиссии, так и на местах - при султанах и биях в степи.
В результате инспекционных поездок совершенных в 1804 и 1805 гг. по Оренбургскому краю военным губернатором Г.С.Волконским, последним было предложено открыть в Оренбурге военное училище «чтобы обеспечить губернию подготовленными кадрами».( [5] ) Недостаток средств позволил открыть данное училище только через двадцать лет, при преемнике Г.С.Волконского - генерале П.К.Эссене. Училище открытое 2 января 1825г. в Оренбурге, получило название Неплюевского кадетского корпуса, названного так в честь первого Оренбургского губернатора (1744-1758гг.), ученика и сподвижника Петра I, Ивана Ивановича Неплюева.
Задачей обучения в училище было определено «способствовать сближению азиатцев с русскими, внушать первым любовь и доверие к русскому правительству и доставлять этому отдаленному краю просвещенных чиновников по разным частям военной и гражданской службы. Для этого постановлено принимать в училище, не только малодетных детей офицеров и чиновников, служащих и служивших в Оренбургском крае, но также детей киргизов, башкир, казахов, мещеряков и разного звания татар».( [6] )
Как отмечали историки этого училища через 80 лет после его основания, «за время своего существования наше заведение дало в своих стенах образование не малому числу детей султанов, биев и народных старшин, чем, конечно, помогло распространению русской культуры и способствовало желаемому сближению» [7]
В соответствии с поставленной задачей в училище была принята и своеобразная учебная программа, где значительную часть учебного времени занимало изучение арабского, персидского и татарского языков. Таким образом, с момента своего открытия и на последующие 38 лет, Неплюевский кадетский корпус стал единственным военным училищем России, где выпускники получали восточную языковую подготовку. К сожалению, в 1863 г., в связи с изменением характера обучения в Неплюевском кадетском корпусе, изучение восточных языков в нем было прекращено, и они были заменены на западные (французский и немецкий). Причиной такого решения стала, на наш взгляд, перемена статуса Оренбурга и Оренбургского генерал-губернаторства в целом, оказавшихся уже не форпостом России на Востоке, а заштатным губернским городом в глубине страны - государственная граница проходила в этот период в полутора тысячах километров на юге, в низовьях р.Сырдарью. Вместе с тем, в последующие 34 года офицерский корпус России не получил специального учебного заведения где можно было бы освоить какой-либо восточный язык. Офицеры, испытывающие потребность в этом вынуждены были изучать восточные языки самостоятельно, либо прикомандировывались для этого на восточные факультеты гражданских высших учебных заведений в Москве и Санкт-Петербурге, либо за рубежом.
А между тем за этот период, в состав России (непосредственно и «под протекцию») вошел огромный регион Средней Азии, с населением более пяти миллионов человек. Военно-гражданское управление, введенное в Туркестанском генерал-губернаторстве, потребовало привлечения в администрацию сотен офицеров, знание местных языков для которых было насущной необходимостью. Конечно, знание их требовалось и в организации противоборства с Великобританией, как на территории самой Средней Азии, так и в сопредельных странах Среднего Востока, прежде всего в Афганистане, Иране, Кашгарии (Синьцзяне).
После установки на озере Зоркуль 27 августа 1895 г. русско-англо-афганской комиссией пограничного столба №12, южная граница нашей некогда общей Родины - России-СССР, приобрела знакомые нам по географической карте очертания. Талассократическая «Анаконда» нехотя поворочалась и затихла на долгие десятилетия. Для обеих великих держав наступало время «переваривания» приобретенных территорий и подготовки к новому движению вперед. Для командования русской армии, накопившего огромный опыт не только ведения боевых действий, но и гражданского административного управления гигантской территорией Средней Азии, одним из важных вопросов стала подготовка переводчиков с языков народов Туркестана и сопредельных стран Востока.
Именно в 1895 г. было решено организовать при штабе Туркестанского военного округа (ТуркВО) специальные курсы для офицеров по изучению языка индустани (урду). Отечественные востоковеды не смогли помочь в этом вопросе, и тогда было решено командировать двух офицеров за границу. Один из них, штабс-капитан И. Д. Ягелло был командирован на два года в Ecole speciale des langues orientales vivantes (Школу живых восточных языков) в Париже, а другой - поручик Выгорницкий, на год в Бухару, а затем на год - в Индию. ([8] ) По возвращении этих офицеров из командировок в 1897 г., на территории ТуркВО были учреждены два учебных курса урду - в Ашхабаде (преподаватель И.Д.Ягелло) и в Ташкенте (преподаватель Выгорницкий). Просуществовав самостоятельно три года, курсы эти были 11 сентября 1900 г. объединены в Ташкенте, причем преподавателем и заведующим объединенного курса был назначен штабс-капитан Иван Дионисьевич Ягелло, остававшийся на этом посту вплоть до лета 1914 г., когда он, в звании подполковника, принял командование Хорогским пограничным отрядом на Памире.
Однако уже в первые годы существования курсов стало ясно, что одного урду для нужд русских «туркестанцев» явно не достаточно - существовала острая необходимость в знании местных языков среднеазиатских народов. Однако попытки изменить профиль уже действующих курсов, предпринятые в декабре 1898 г. генерал-губернатором Туркестанского края, генералом Духовским, к успеху не привели: только в 1902 г. Главный Штаб русской армии запросил из округа проект преобразования курсов. Он без промедления был разработан и в середине того же года представлен на рассмотрение петербургского начальства. Среди прочего в проекте намечалось:
«а. принимать ежегодно на курсы по 10-15 офицеров;
б. требовать от поступающих на курс офицеров сдать предварительный экзамен по географии Азии, законоведению, топографии, русскому языку, политической истории и французскому языку;
в. проходить на курсе, как главные предметы: языки арабский, сартовский (киргизкий, туркменский, азербайджанский), индустанский (урду), мусульманское право, и, как второстепенные предметы - историю Востока, законоведение и французский язык;
г. удерживать на летние месяцы офицеров - слушателей младшего курса - для практических работ по языковедению, мусульманскому праву и археологии Востока, а офицеров среднего курса прикомандировывать по предварительному соглашению с областными начальствами к областным и уездным управлениям для службы;
д. установить офицерам, окончившим курс, ношение нагрудного знака, предоставить преимущественное право по занятию должностей по военному и военно-народному управлению, выдавать не в зачет годовой оклад жалования, производить добавочное к жалованию содержание по 15 рублей в месяц и представить к производству из капитанов в подполковники через три года;
е. обязать офицеров, окончивших курс, прослужить на окраине не менее 4 лет».(8)
Специальная комиссия, занятая рассмотрением данного проекта, не успела завершить свою работу из-за начавшейся русско-японской войны, и, «проект этот осуществления не получил и все было оставлено в прежнем, официально признанном неудовлетворительном состоянии».
Летом 1906 г. в Ташкент для изучения вопроса о преобразовании курсов был командирован полковник Генерального штаба Л.Г.Корнилов. Тот самый Лавр Георгиевич Корнилов (1870- 1918гг.), один из будущих лидеров «белого движения» в России, едва не повернувший вспять историю страны попыткой мятежа в 1917 г., возглавивший «Ледовый поход» белых на Екатеринодар в 1918 г. и погибший при его завершении. Этот человек был связан с Туркестаном уже своим происхождением из семьи семиреченского казака и киргизки. В 1899-1901гг. он, будучи командирован Генеральным Штабом русской армии в Кашгарию (нынешний китайский Синцзян), основательно попортил кровь российскому МИДу и, прежде всего, генеральному консулу России в Кашгарии Николаю Федоровичу Петровскому, требуя присоединения к Туркестанскому краю Сарыкола - части Восточного Памира, принадлежавшего некогда Кокандскому ханству, но по «недоразумению разграничения» 1895 г. вошедшему в состав Китая.
Благодаря усилим полковника Л.Г.Корнилова изучение восточных языков русскими офицерами в Туркестане было поднято на новый уровень. Было введено преподавание ряда новых предметов, в частности военной топографии, мусульманского права и курса разведки.
В итоге к 1911г., программа курсов восточных языков приобрела завершенный характер, не менявшейся вплоть до 1917 г.
Ввиду большого количества преподаваемых на курсах языков, в зависимости от обязательности изучения того или другого из них, для каждого из слушателей, были созданы группы: а) персидско-индустанская (урду), б) персидско-сартовская; в) персидско-афганская (пушту); г) китайская.
Из-за огромного объема и разнообразия предметов, преподававшихся в Ташкенской офицерской школе восточных языков, к работе здесь привлекались не только офицеры, но и гражданские специалисты. Прежде всего, это были известные ученые-востоковеды, работавшие в администрации Туркестанского генерал-губернаторства, а также в немногочисленных тогда здесь учебных заведениях. Так, мусульманское право в школе преподавал выпускник Казанской духовной Академии Николай Петрович Остроумов, уже в то время заслуживший у своих коллег- востоковедов лестное прозвище «патриарха туркестановедения». Предмет «истории Средней Азии и сопредельных стран» вел известный историк и языковед, в будущем создатель и первый директор Института истории, археологии и этнографии им. А.Дониша АН Республики Таджикистан Александр Александрович Семенов. Преподавателем сартовского языка был Таирбек Киязбеков, служащий администрации генерал-губернатора.
Преподаватели школы в погонах были представлены целым созвездием языковедов, среди которых особое место занимает начальник школы Иван Дионисьевич Ягелло. Сейчас его имя знакомо любому российскому дипломированному переводчику - «персу» и «пакистанцу», а для не посвященных назовем лишь несколько работ этого человека: «Краткий индустани-русский словарь» (8000 слов); «Практическая грамматика языка индустани (урду)»; «Пособие для военного перевода с персидского языка» «Полный персидско-русский словарь» (10000 слов). Подчеркну, что все эти книги были изданы И.Д.Ягелло еще до 1917 г., в то время, как он продолжал заниматься восточным языкознанием и преподаванием и в советское время.
Однако учебники и монографии по восточным языкам издавали не только преподаватели школы, но и ее питомцы, такие как выпускник еще не объединенных Асхабадских курсов, Закаспийского саперного батальона поручик Ефимов. Почти сразу по окончании обучения, он издает «Краткий «переводчик» персидского языка» и «Краткий «переводчик» пушту». Следующей его изданной работой стал «Спутник русского врача по средней Азии на персидском, сартовском и текинском языках». В 1907 г., будучи уже капитаном, он издает «Практическую грамматику языка фарси (персидского)» в двух частях. Младший офицер русской армии, создавший для своих товарищей несколько учебников иностранных языков, за которые много бы дали их внуки, воевавшие в Афганистане в 1979-1989гг., забыт советским востоковедением...
Такая же судьба постигла и «Сартовскую грамматику и собеседник» штабс-капитана 2-го Ходжентского разведывательного батальона Будзинского, выпускника школы 1909 г. и «Грамматику афганского языка (пушту)» штабс-капитана Лосева и работы многих других авторов скромно и незаметно несших свою нелегкую службу на далеких южных рубежах России.
Только за первые 13 лет существования офицерских курсов восточных языков в Ташкенте его выпускниками и преподавателями было издано 16 работ, среди которых - учебники, словари, монографии. Имена многих их авторов в начале XX в. приобрели широкую известность. Причем, не только в армии, но и в мире науки и дипломатии. К сожалению, курсы остались единственным примером опыта по организации востоковедческой подготовки офицеров русской армии вплоть до 1917 г.
Список использованной литературы
[1] Казачьи войска азиатской России в XVIII - начале XIX века. М.,2000, С. 5-9.
[2] Именной Указ Императрицы Елизаветы Петровны, состоявшийся в Сенате «Об учреждении Оренбургской Губернии и о подчинении под ее ведомство Уфимской Провинции и всех в тех местах строящихся крепостей.// Цит. По кн. Губернаторы Оренбургского края. Оренбург, 1999, С. 5.
[3] Татищев В. Н. Введение к гисторическому и географическому описанию Великороссийской империи.// Татищев В. Н. Избранные труды по географии России. М., 1950, С. 172.
[4] Витевский В. Н. И. И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 года.Т. 1, Казань, 1897, С. 129.
[5] Губернаторы Оренбургского края. Оренбург, 1999, С. 162.
[6] Краткий очерк истории Оренбургского Неплюевского кадетского корпуса. Оренбург, 1913, С.17.
