Политика формирования в Туркестанском крае лояльной России национальной элиты

Дата:
Автор: ИАЦ МГУ
В России после завоевания Туркестанского края, как и в других мировых империях, предпринимались попытки формирования лояльной метрополии национальной элиты. Над этой проблемой думали лучшие умы империи, изучался международный опыт[1]. При всем том зарубежные наработки сделанные в этом направлении не переносились в Туркестан некритично, а отбиралось лишь наиболее приемлемое конструктивное, приемлемое для края.
Политика формирования в Туркестанском крае лояльной России национальной элиты

Валерий Германов

В России после завоевания Туркестанского края, как и в других мировых империях, предпринимались попытки формирования лояльной метрополии национальной элиты. Над этой проблемой думали лучшие умы империи, изучался международный опыт[1]. При всем том зарубежные наработки сделанные в этом направлении не переносились в Туркестан не критично, а отбиралось лишь наиболее приемлемое конструктивное, приемлемое для края.

К какому результату приводил процесс формирования национальный элиты,  отвечающий интересам колониальной политики Российской империи, постараемся установить, проиллюстрировав  некоторыми знаковыми политическими биографиями.

 

«ВЕРНЫЙ СЫН РОССИИ» БУХАРЕЦ ГЕНЕРАЛ-МАЙОР МИР ХАЙДАР КАСЫМОВИЧ  МИРБАДАЛЕВ

________________________________________

Прогрессист, ответственный редактор, издававшийся джадидами, газеты «Бухара-и-шариф» («Священная Бухара»)[2], подданный Бухарского эмирата, принявший в октябре 1891 года Российское подданство, генерал-майор Мир Хайдар Касымович Мирбадалев в 1938 году был назван парижской русской эмигрантской газетой «Возрождение» «верным сыном России». Он умер 22 января 1938 г. в Мешхеде, и в посвященном ему некрологе другая парижская русская  эмигрантская газета «Последние  Новости» писала: «Русское население Новой Бухары будет  всегда с благодарностью вспоминать имя Хайдара Ходжи, спасшего своим заступничеством перед эмиром жизни сотен русских мирных людей в дни кровавого налета на Бухару [председателя Совета народных комиссаров Туркестанской республики] комиссара Колесова».

Он родился в Оренбурге в семье бухарского подданного. В этом же городе окончил  уездное училище. С 1880 года служил переводчиком в Управлении начальника Самаркандского отдела, в Канцелярии начальника Зеравшанского округа, в Управлении начальника Катакурганского отдела и при начальнике Зеравшанского округа.

Со времени фактического открытия в Бухарском эмирате в августе 1886 года Российского Императорского политического агентства старший письменный  переводчик Мирбадалев осуществляет переводы русских документов на  языки народов Средней Азии. Отдавший предпочтение в результате сложившихся жизненных обстоятельств воинской службе, Мирбадалев становится кадровым офицером Российской армии. В Бухарском эмирате его ни явно, ни втихомолку никогда не считают изменником, в результате сменившим бухарское подданство на российское. Он пользуется абсолютным доверием эмира и высших сановников эмирата. Он становится письменным переводчиком эмира по сношениям Бухарского Правительства с Российским Императорским политическим агентством. Более того, он заведующий Русской канцелярией эмира Бухарского. Именно он будет сопровождать последнего эмира Бухары в изгнание и до конца разделит несладкую судьбу многих эмигрантов Бухары и России, оставаясь и на чужбине доверенным советником эмира Саида Алимхана и членом Российского общевойскового союза.

Парадоксален тот факт, что свои воинские награды он получил, не проливая кровь, а успешно умиротворяя враждующие стороны. 

В 1890 награжден орденом Св. Станислава 3-й ст., в 1897 - Св. Анны 3-й ст., в 1904 - Св. Станислава 2-й ст. Удостоен ордена Св. Анны 2-й степени за (1910) за заслуги «в деле умиротворения враждовавших последователей двух толков ислама», суннитов и шиитов, - заслуги, которые «были по достоинству оценены и местным бухарским населением в лице его высшего духовенства, купечества и горожан, поднесших ему благодарственный адрес».

В январе 1910 года в Бухарском ханстве, представлявшем собой в то время протекторат Российской империи в Центральной Азии, произошло кровавое столкновение между суннитами и шиитами - почитателями двух главных толков ислама. Столкновение было спровоцировано борьбой за власть различных группировок бухарской элиты. В советской историографии наиболее точную оценку этому событию, считает Д.Ю. Арапов[3],  дал Т.Г. Тухтаметов, который отметил, что «суннито-шиитская резня не имела ничего общего с освободительным движением народа»[4].

Характерно, что из всех бухарских чиновников только Мирбадалеву, главному раису и шахрисябзскому беку народ после успокоения и примирения враждующих сторон выражал неподдельную и непритворную признательность. Это были, по мнению бухарцев, единственные персоны бухарского правительства, не запятнавшие себя во время резни, наоборот, своими увещаниями, немало способствовавшие уменьшению народного бедствия[5].

Награжденный в 1916 орденом Св. Владимира 3-й ст., весной 1917 отправлен эмиром в отставку. Уполномоченный 6 марта 1918 председателем Совета народных комиссаров и комиссаром иностранных дел Туркестанского края Ф.И. Колесовым «для ведения мирных переговоров с Бухарским правительством», вместе с П.П. Введенским участвовал «со стороны России» в подписании 25 марта «Протокола дополнительного соглашения, заключенного между русскими и бухарскими уполномоченными в Кизил-Тепе».

После Российской революции туркестанский генерал-губернатор генерал-адъютант А. Н. Куропаткин по просьбе Асфендиархана хивинского послал в ханство знатока ислама, искушённого миротворца генерала Мирбадалева. В марте 1917 года войсками Временного правительства под командованием генерала Мирбадалева были усмирены народные волнения, вызванные политической анархией нараставшей в Хивинском ханстве. Генерал был сторонником сильной политической власти.

Генерал Мирбадалев встал на пути тех сил, которые стремились осложнить внутриполитическое положение страны, с тем, чтобы облегчить организацию государственного переворота. Ему удалось в какой-то степени стабилизировать внутриполитическую ситуацию в ханстве. Он сделал даже попытку прекратить давнюю вражду узбеков и туркмен. Но это никак не устраивало те силы, которые не прочь были вызвать дестабилизацию в стране. Характерно, отмечает Г. Непесов не приводя впрочем никаких доказательств, что Мирбадалев и его помощники в апреле того же года за содействие приходу к младохивинцев к власти получили взятку в 17 000 рублей[6]. Такие обвинения никак не вяжутся с той широкой щедрой бескорыстной благотворительной деятельностью генерала Мирбадалева в эмиграции, о которой свидетельствовали многие представители белой эмиграции.  

В эмиграции «отдал все свои силы и крупные личные денежные средства на дело помощи беженцам. Его усилиями было создано общежитие, оказавшее за годы своего существования помощь кровом, пищей и работой тысячам обездоленных людей». Мир Хайдар Касымович ушёл из жизни  22 января 1938 года в Мешхеде в Иране.

 

ЛИДЕР ПАРТИИ ШУРОИ УЛЕМА СЕРАЛИ ЛАПИН: ПУТЬ ОТ   ЛОЯЛЬНОЙ ОППОЗИЦИИ ДО НЕПРИМИРИМОЙ КОНФРОНТАЦИИ

________________________________________

5 октября  1900 года письменный переводчик при военном губернаторе Самаркандской области генерал-майоре В.Ю. Мединском, коллежский регистратор Сера-Али Мунайбасович Лапин[7] сделал  Представление Туркестанскому генерал-губернатору. К Представлению прилагались Всеподданнейшее прошение и реверс, а также послужной список[8].

Шер-Али Мунайтбасов Лапин всеподаннеше просил: «Расстроенные домашние обстоятельства лишают меня возможности продолжать службу Вашего императорского Величества, и потому всеподданнейше прошу:

... Дабы повелено было уволить меня от службы с награждением следующим чином ... »[9].

Коллежский регистратор Сер Али Мунайтбасович Лапин, письменный переводчик при военном губернаторе Самаркандской области, родился в марте 1869 года вероисповедования магометанского, имел серебряные медали: в память царствования императора Александра Ш и св. коронования их величеств 14 мая 1896 года и тёмно бронзовую медаль за труды по первой всеобщей переписи Российской империи. Бухарские ордена Золотой звезды 3-й степени и Серебряной 1-й степени. Содержания получал в год жалования 500 рублей, столовых 500 рублей. Всего 1000 рублей. Происходил из казахов Перовского уезда Сырдарьинской области. Воспитывался Шерали в Перовском городском училище, затем в Туркестанской учительской семинарии. В Туркестанской учительской семинарии в1889 - 1892 гг. состоял репетитором местных языков. Тогда же Шерали Лапин выдержал полное испытание в Педагогическом совете Ташкентской  мужской гимназии на звание домашнего учителя по предмету русского языка.

Его служебная карьера раскручивалась по нарастающей. 1 февраля 1892 года он  утверждается в должности переводчика Самаркандского областного суда.  Ровно через год, день в день, Лапин приказом по Самаркандской области  назначен переводчиком при военном губернаторе Самаркандской области. 27 января 1894 года российский император Александр III дал высочайшее соизволение Серали Лапину принять и носить Бухарский орден Восходящей серебряной звезды I-й степени. 14 мая 1896 года Лапину пожалована Серебряная медаль в связи с коронованием Николая II. Приказом по Самаркандской области от 28 августа 1896 года переводчик командируется в распоряжение главного начальника края для сопровождения командующего войсками Туркестанского военного округа генерал-губернатора барона А.Б. Вревского  в Керки и  в Бухару. Император Николай II  в 3-й день февраля 1897 года высочайше соизволил повелеть ему принять и носить Бухарский орден золотой звезды 3-й степени. Военным губернатором Самаркандской области с 21 июня по 23 июля 1897 года он командирован в  Искандеровскую волость Самаркандского уезда для изучения ягнобского языка. Им же с 26 мая по 8 июня 1898 года Лапин командирован в Ферганскую и Сырдарьинскую области для сопровождения  в качестве переводчика  министра путей сообщения России.

По личному распоряжению председателя высочайше утверждённой комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумной заразою его высочества принца Ольденбургского Лапин командирован в Искандеровскую волость Самаркандского уезда с известными его высочеству поручениями с 3 по 30 ноября 1898 года. В августе - сентябре 1899 года он командирован для сопровождения его высокопревосходительства С.М. Духовского в качестве его персонального переводчика при поездке по Закаспийской и Ферганской областям и Бухарским владениям.

Не следует забывать, что Серали Лапин выпускник Туркестанской учительской семинарии, открытой в Ташкенте в августе 1879 года, по инициативе генерал-губернатора К.П. фон Кауфмана, провозгласившего, что «Только народное образование способно завоевать народ духовно: ни оружие, ни законодательство не могут сделать этого, а школа, и только школа может»[10]. В 1877 году администрацией Туркестанского генерал-губернаторства в Ташкент был приглашён Н.П. Остроумов, для организации системы народного образования в крае. В первую очередь для организации Туркестанской учительской семинарии. Именно здесь должна была формироваться лояльная империи национальная интеллектуальная и политическая элита.

19 ноября 1894 года действительный член Самаркандского Областного статистического комитета С.-А. Лапин в «Вместо предисловия к первому изданию» к составленному им Карманному Русско-Узбекскому словарю  писал: «Настоящий труд является попыткой - ответить на давно назревшую потребность у местного русского населения в «общедоступном» словаре узбекского языка»[11].

Примечательно, что к Словарю прилагалась «Грамматика узбекского языка». Ранее и много позднее вообще речь не шла об узбекских словарях, узбекской грамматике, применялись понятия сартовский словарь, сартовская грамматика и т.д. Например, В.П. Наливкин и его знаменитый «Русско-сартовский и сартовско-русский словарь. - Ташкент, 1912.». Такой подход, был отнюдь не случаен, он выливался в большую дискуссию, которую Лапин будет вести и с Н.П. Остроумовым[12], и с В.В. Бартольдом.

  В 1900 г. летом  была организована экскурсия туркестанской молодёжи в Москву и Петербург; ездили 19 молодых людей почти из тех же городов Туркестанского края; 13 участников экскурсии были посланы за счёт государства и 6 - на средства родителей. По национальности это были 2 казаха, 2 каракалпака, узбеки и таджики. Из 19 человек 10 - ученики русско-туземных школ разных городов, а 7 - окончившие эти школы. В эту экскурсию ездили подростки и молодёжь в возрасте от 13 до 22 лет. Руководителем поездки молодых людей был переводчик при военном губернаторе Самаркандской области Лапин. Эту группу экскурсантов также представляли царю и членам его семьи. Военный министр принял их и дал 400 руб. для пребывания в Петербурге «сверх маршрута». Это дало возможность экскурсантам прожить в Петербурге на неделю дольше и посетить окрестные города и сёла Петербурга. В Казани на обратном пути экскурсанты осматривали университет и его научно-исследовательские учреждения[13].

Экскурсии  учащейся молодёжи Туркестана в Россию проводились ежегодно в 1899-1902 гг. Основное ядро их участников составляли учащиеся русско-туземных школ.

Среди них были узбеки, таджики, казахи и киргизы. Значительная часть экскурсантов происходила из трудящихся слоёв населения, не имевших своих средств для того, чтобы оплатить сравнительно большие по тем временам расходы на поездку. Средства на их поездку выделялись Туркестанским учебным округом, или, что, было чаще собирались по подписным листам в тех местах, где проживали экскурсанты[14].

Маршрут экскурсии пролегал через следующие пункты: Самарканд - Красноводск - Баку - Москва - Петербург - Москва - Нижний Новгород - Казань - Ташкент. Длительность экскурсий доходила до двух месяцев.   Руководили экскурсиями преподаватели туркестанских «русско-туземных школ».

Во время пребывания в Петербурге участники экскурсии осматривали дворцы и здания, посещали Петергоф и Петропавловский собор, Зимний дворец, а также Казанский и Исаакиевский соборы, знакомились с сокровищами Эрмитажа и Русского музея, посещали оперные и драматические театры.

Участники экскурсии 1901 года в Петербурге осматривали крейсер «Варяг», в то время готовившийся к отплытию в Тихий океан.

В Москве экскурсанты побывали в Кремле, осмотрели Большой Кремлёвский дворец,  Оружейную палату, Царь- колокол и Царь- пушку. Побывали они также в Политехническом русского музее и Третьяковской галерее, где знакомились с бессмертными творениями русского изобразительного искусства.

Наиболее важным и ценным элементом во всех экскурсиях  было ознакомление их участников с русской промышленностью, с условиями труда русских рабочих.

Посещение промышленных предприятий, по мнению руководителей экскурсий, давало самый положительный результат, так как экскурсанты общались с простыми классами русского общества. Колониальные власти стремились свести цель экскурсий лишь к внушению учащейся молодёжи местного коренного населения Туркестанского края представления «о мощи русского государства». Впрочем Туркестанский генерал-губернатор генерал от кавалерии Н.Н. Тевяшёв заявил, что не видит «никакой пользы в подобных экскурсиях» [15]. Спустя четыре года после своего выхода в отставку Шерали Лапин сдаёт экзамены за юридический факультет Санкт-Петербургского университета начинает карьеру присяжного поверенного и с головой окунается в политическую деятельность. К февралю 1917 года Лапин вполне сформировавшийся политик. В обстановке нарастающей напряженности в Ташкенте с 16 по 21 апреля 1917 г. проходил I Всетуркестанский съезд мусульман, созванный по инициати¬ве «Шурои Исламия». Шерали Лапин был избран в президиум съезда.  В повестку дня были включены наряду с другими вопросы, связанные с отношением к  Временному правительству, формой правления в России, подго¬товкой  к созыву Учредительного собрания [16]. Различное понимание конечных целей национально-освободительного движения лидерами либерально-де¬мократического (джадидского), кадимистского (возглав¬ляемого «Шурои Уламо») и только еще нарождающе¬гося радикал-социалистического направления ослож¬няло консолидационный процесс, порождая в нем цен¬тробежные и центростремительные тенденции[17]. Лидер «Шурой Уламо»,  Шер Али Лапин неоднократно высту¬павший на съезде, настаивал на признании приори¬тетности и верховенства в общественном устройстве края законов шариата и проводящих их органов. Съезд поддержал позицию Шер Али Лапина, и ему удалось провести свой список кандидатов[18]. 18 октября газета «Улуг Туркистон», анализируя итоги работы съезда, с горечью констатировала, что, по представлению его участников, будущая власть в Туркестане может быть только властью «Уламо»[19].

15 ноября 1917 года в Ташкенте открылся III краевый съезд советов рабочих и солдатских депутатов[20].

На съезде прозвучали два диаметрально противоположных выступления предста¬вителей коренного населения, выражавших разные на¬правления национально-освободительного движения народов края: лидера «Шурои Уламо» Шер Али Ла¬пина и делегата от Ходжентского совета мусульман¬ских рабочих депутатов Абдуллы Рахимбаева. Первый не был делегатом III Краевого съезда советов, присутствовал на нем по поручению краевого совещания мусульман и выступил от его имени.

Шер Али Лапин 18 ноября 1917 г. огласил на съез¬де резолюцию совещания мусульман об организации краевой власти. Затем он заявил, что мусульманам дол¬жно быть предоставлено в ее органах 3/4 мест. «Осно¬вываясь на принципе самоопределения... мусульман¬ство могло бы потребовать себе и всей власти, - ска¬зал Шер Али Лапин, - но оно делает уступку пришлым элементам, допуская их представителей к власти... Путь мусульман самостоятельный... поэтому они не могут примкнуть ни к одной из русских поли¬тических партий, но будут поддерживать ту власть, которая, опираясь на все народные организации, при¬ведет к Учредительному собранию...»[21].

Не получив понимания и поддержки, Шер Али Ла¬пин покинул съезд.

Решения съезда окон¬чательно развеяли иллюзии у тех, кто до него еще надеялся на создание коалиционного правительства.

Эти настроения сказались на работе IV Чрезвычай¬ного краевого мусульманского съезда. Он начал работу 26 ноября 1917 г. в Коканде. При формировании рабочих органов съезда делега¬ты высказались за включение в их состав представите¬лей всех народов, проживающих в крае. В центре внимания съезда встал вопрос о форме управления Туркестаном. Всеми поддерживалась идея объявления автономии и незави¬симости. За три дня работы участники съезда окончательно определили свое видение будущего политического уст¬ройства Туркестанского края. В  принятой 27 ноября 1917 г. в 12 часов ночи резолюции указыва¬лось, что съезд, «выражая волю населяющих Туркес¬тан национальностей к самоопределению на началах, возвещенных великой Российской революцией, объяв¬ляет Туркестан территориально автономным в едине¬нии с Федеративной Российской республикой, предо¬ставляя установление форм автономии Туркестанско¬му Учредительному собранию». Фактически в основу предла¬гавшейся схемы государственного устройства предпо¬лагалось положить принцип пропорционального пред-ставительства крупнейших этнических групп.

В состав Нацио¬нального собрания, избранного съездом, пер¬воначально был включен и лидер «Шурой Уламо» Шер Али Лапин, но он отклонил свою кандидатуру[22]. Прибывшими из Ташкента войсками Туркестанская автономия было объявлено вне закона, начались повальные аресты. Некоторых аресто¬ванных расстреливали без суда и следствия[23].

После разгрома Кокандской автономии Шерали Лапин с помощью немецкого генерального консула принял турецкое гражданство и выехал в Петербург, а оттуда через Псков отправился в Германию и 20 сентября 1918 года прибыл в Берлин[24].

Дальнейшее развитие Туркестана Шерали Лапин связывал с Германией, с её интересами на  всём Среднем Востоке.

Однако приступ психического расстройства, происшедший с Шерали Лапиным 17 декабря 1918 г., вследствие которого он был госпитализирован в институт Эдель, окончательно подорвал к нему доверие.

Его жизнь и смерть и поныне заключают в себе немало загадок. Так в статье узбекских историков К. Раджабова и М. Хайдарова, написанной ими для Узбекской национальной энциклопедии утверждается, что он умер в 1919 году в Самарканде и похоронен на кладбище Шах-и Зинда[25]. Если это так,  то остаётся загадкой как «турецкоподанный» эмигрант Лапин сумел вернуться в родной Самарканд.

3. ШАХРИСЯБЗСКИЕ БЕКИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОР ДЖУРАБЕК И ПОЛКОВНИК БАБАБЕК: ПУТЬ ОТ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОЙ КОНФРОНТАЦИИ ДО ПОДЛИННОЙ  ЛОЯЛЬНОЙ ПОЗИЦИИ

________________________________________

Из воспоминаний Н.П. Остроумова: «19-го ноября (1877 г.), , получил от генерал-губерна¬тора пригласительный   билет:    «Константин  Петрович фон Кауфман покорнейше просить  Вас пожаловать к нему на чай сего 22-го ноября,  в 8 часов вечера». На этом   вечере я ... с любопытством смотрел на двух бывших беков Шахрисябза Джурабека и Бабабека, которые, по завоевании Самарканда, должны были перейти на русскую службу, жили в Ташкенте и носили: один - подполковничий мундир, а другой - майорский. У Джурабека мундир  был  обыкновенного военного покроя, а Бабабек носил малиновый бархатный кафтан с майорскими эполетами, при обыкновенной шапке   с широкой,   бобровой опушкой.  Эти два туземца резко отличались друг от  друга:   Джурабек -  высокий,  стройный мужчина, с умным, худощавым лицом, а Бабабек  имел  круглое,  жирное   и  сонливое   лицо,  хотя,  по своему, и он неглупый человек,   С Джурабеком был сын его, молодой юноша, числившийся в конвое Его Величества. Оба Джурабека довольно порядочно говорили по- русски,  а Бабабек знает только несколько слов...В настоящее время Джурабек имеет чин полковника и орден св. Владимира 4-й ст., хорошо материально обеспечен и живет большей частью на даче близ Ташкента, а полковник Бабабек 15 июля сего года [1898] скончался в Ташкенте на 65 г. жизни.

Из краткого  некролога   видно[26], что он, перейдя в русское подданство, принимал участие в военных действиях, при покорении бывшего Кокандскаго ханства,  был награжден знаком отличия военного ордена 4 степени. По Высочайшему повелению, последовавшему 6 апреля 1876 г., был зачислен на службу с чином майора, награжден орденом св. Анны 3 ст. для нехристиан установленным, с мечами в бантом, и с производством содержания по 2000 р. в  год. За отличия по службе Бабабек в 1880 г. был произведен в подполковники с зачислением по армейской кавалерии, а затем последовательно, награждена орденами св. Станислава 2 ст., св. Анны 2 ст.,  св.  Владимира 4 степени, серебряными медалями в память Императора Александра III и за походы в Средней Азии  и чином  полковника, в котором состоял с 1886 года. Главным занятием Бабабека было сельское хозяйство, и большую часть своих средств, получаемых из Бухары, в уплату за отошедшие к ней Шахрисябзские владения его, а также содержание от нашего правительства он употреблял на со¬оружение мечети и при ней медресе,  а затем на содержание их в исправности. Покойный вел скромную жизнь и оставшиеся средства тратил на своих родственников, прибывших с ним из Шахрисябза.  Родственников у него было до 50 человек. Покойный Бабабек и отец его носили редкий титул валлями т. е. благодетель. Шахрисябзское владение номинально входило в Бухарский   эмират. Они всегда управлялись собственными прави¬телями - биями, тимуридами из узбекского рода кенегес. Шахрисябзские беки являлись наследственными, в отличие  от беков, назначаемых эмиров они имели право на жизнь и смерть своих поданных, то есть право утверждать смертные приговоры.

Душой всех военных операций кенегесов против русских, был молодой китабский бек Джура-бий. Бек командовал шахрисябзской конницей в сражениях против русских войск на Каратепе и у города Ургута. Во время известных событий осады русского отряда в цитадели Самарканда положение осажденного самаркандс¬кого гарнизона было критическим. Лишь весьма кстати подоспевшие основные силы генерал-губернатора К.П. фон Кауфмана избавили русский гарнизон от поражения  Войска под началом Джурабека и Бабабека  отошли.  Буха¬рский эмир к тому времени подписал с Россией мирный договор, но Джурабек и Бабабек проигнорировали его и продолжали с переменным успехом  партизанские действия, нанося постоянные смятения властям Зарафшанской области. Только в августе 1870 года в результате  военной операции проведённой генералом А.К.Абрамовым Шахрисябзское  владение было покорено[27].

В 1871 году в Императорскую публичную библиотеку в Петербурге - ныне Российская национальная библиотека - переслали из Туркестана собрание уникальных восточных рукописей. Среди них оказалось немало ценных манускриптов XV-XVI веков, в том числе весьма редкие полные списки ис¬торических сочинений. Замечательная коллекция принадле¬жала Джурабеку Китабскому. Рукописи были захвачены как военный трофей в библиотеке дворца китабского бека[28].   

Джура¬бек напрасно рассчитывал на поддержку кокандского хана Худаяра. По при¬казу хана Джурабек и Бабабек 9 сентября 1870 года.  были задержаны в Исфаре и выданы российским властям в Ташкенте Надо сказать, что генерал-губернатор К.П. фон Кауфман отнесся к знатным пленникам очень корректно. Беки вполне благопо¬лучно жили в Ташкенте, не испытывая серьезных притеснений.

Секретарь американского посольства в России Е. Скайлер, побывав¬ший в 1873 году в Средней Азии и написавший о своем путешествии весьма субъективную книгу, писал о Джурабеке «Редко можно встретить в Азии мусульманина с такими утонченными чув¬ствами и умом, таким пониманием момента, такими аристократическими манерами в каждом взгляде и движении. Джурабек - высокий красивый уз¬бек с редкой черной бородой, живыми серыми глазами и серьезным лицом. Его одежда всегда проста, но изысканно опрятна, а в выражении его лица есть какая-то печаль, жесты его мягки, грациозны и полны важности. Он -настоящий джентльмен»[29].

Когда в 1875 году началась военные действия в Кокандском ханстве  Джурабек  выразил желание участвовать в военных дей¬ствиях на стороне русских войск..  В результате участия  Джурабека в целом ряде сраже¬ний, было предотвращено большое кровопролитие с той и другой сторон. За короткое время он получил два георгиевских креста четвертой и третьей степени, а всего имел девять наград[30]. Так Джурабек по указу императора Александра II был произве¬ден 6 апреля 1876 года в подполковники кавалерии и назначен офицером для особых поручений при туркестанском генерал-губернаторе[31]. С этого вре¬мени Джурабек служил в Ташкенте. Он поселился в Кашгарской махалле, а затем переехал на загородную дачу у канала Карасу[32].

Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. в Санкт-Петербурге было принято решение произвести демонстрацию против Британской Индии, для чего в селении Джам на полпути между Самаркандом и Шахрисабзом был собран специальный отряд; Джурабек, как близко знакомый с предполагаемым маршрутом следования отряда и пользующийся в этих краях громадным авторитетом, был назначен чиновником особых поручений при начальнике отряда. В 1880 г. Джурабек участвовал в подавлении смут в Ферганской области и вскоре за отличие был произведён в полковники. В 1888 г. награждён орденом св. Владимира 4-й степени. Состоя в распоряжении Туркестанского генерал-губернатора, полковник Джурабек, пользуясь большим доверием и расположением русского правительства, нередко исполнял возлагаемые на него весьма серьёзные и секретные поручения по дипломатической части в Бухаре, Афганистане, Кашгаре.

В 1901 г. по ходатайству Туркестанского генерал-губернатора Н.А. Иванова поддержанному А.Н. Куропаткиным полковник Джурабек был произведён в генерал-майоры. В 1903 г. состоялось его полное примирение с Бухарским правительством, которому после кампании 1870 г. отошли родовые владения Джурабека. Эмир бухарский Абдулахад пожаловал Джурабеку золотую бухарскую звезду 1-й степени и назначил пожизненную ренту. В 1904 г. он был награждён орденом св. Владимира 3-й степени.

Потомок Амира Тимура, ученый и интеллектуал, он пользовался популярностью в обществе. Живя в Ташкенте, Джурабек приобрёл себе близ города небольшое поместье, где проводил свои досуги, быстро усвоив и применив к делу все новейшие культурные усовершенствования по садоводству и сельскому хозяйству от своих близких друзей, известных, известных туркестанских деятелей, прилагавших в то время все свои труды и знания к развитию экономического благосостояния Туркестанского края.

Не охладел бывший правитель Китаба, и к собирательству старинных книг. Джурабек принялся собирать новую коллекцию рукописей. Как активный библиофил, понимающий толк в туркестанской старине, он быстро приобрел авторитет и уважение среди интеллиген¬ции Ташкента, среди ученых, педагогов и всех, кто интересовался Востоком. Поэтому, когда составлялась делегация от Туркестанского края для участия в Международном конгрессе ориенталистов, который должен был состоять¬ся в Петербурге летом 1876 года, Джурабек был введен в делегацию. Сохранились воспоминания о том, как в дни конгресса делегатам показывали в Петербурге различные музейные достопримеча¬тельности, и в том числе собрание восточных рукописей Императорской публичной библиотеки. В конце 1895 года в Ташкенте организовался знаменитый Туркес¬танский кружок любителей археологии. Среди первых действительных членов ТКЛА были шахрисябзские беки полковник Бабабек Хакимбеков, полковник  Джурабек и его сын Аллакулибек Джурабеков[33].

Ценил Джурабека известный ориенталист В.В. Бартольд. Академик познако¬мился с коллекцией восточных рукописей Джурабека в 1902 году во время командировки в Туркестан «для возобновления и расширения научных связей с местными деятелями и для осмотра имеющихся в крае собраний рукописей как общественных, так и частных». Весьма продуктивные собирательские и исследовательские занятия бывшего владетеля Китаба внезапно трагически прервалась.

25 января 1906 года весь Ташкент всколыхнула печальная новость, в этот день на собственной даче у канала Карасу был смертельно ранен неизвестными злоумышленниками генерал-майор Джурабек, скончавшийся на следующий день[34]. Виновными объявили двух уроженцев Бухары, которые будто бы совершили подлое преступление с целью ограбления, но ник¬то не верил выводам поспешного следствия. Врагов у покойного не было, писал аноним, скрывшись за псевдонимом Туркестанец[35]. Против версии преступления с целью грабежа  в одном из февральских номеров  «Нового Времени» была помещена корреспонденция, взятая из «Acxaбадской Газеты», с комментариями об этом несчастном случае. В корреспонденции высказывалось твердое убеждение, что генерал Джурабек был убит из мести. Выдвигались разные версии убийства. Но многие вопросы и загадки остались и поныне.

Так трагически закончилась жизнь этого выдающегося человека, храб¬рого воина и удачливого коллекционера древних восточных рукописей. Из шестидесяти редких рукописных книг, собранных им за время жизни в Таш¬кенте, до наших дней дошло меньше половины - они хранятся ныне в Инсти¬туте востоковедения Академии наук Республики Узбекистан и в библиотеке Национального университета Узбекистана.

Характерным является и дело сына Джурабека отставного полковника, круп¬ного плантатора и промышленника Аллакулибека Джурабекова, проживавшего в Ташкенте. 24 июля 1916 г. Джурабеков вместе со своим племянником Ташпулатом был аресто¬ван начальником карательного отряда, прапорщиком Генрихом Контрым в Тойтепе за разговоры с арестованным Мулла-Али, казием этого селения. Было известно, что Джурабеков выра¬жал недовольство набором рабочих, считал его несвоевремен¬ным, так как «отвлечение рабочих рук в горячее время уборки хлопка и риса не только гибельно отразится на хозяйстве коренных жителей Туркестана, но и лишит последних возможности внести налоги и вызовет еще большее вздорожание в жизни». Напомним, шёл 1916 год, когда по всему Туркестанскому краю прокатилась волна народных восстаний, впоследствии жестоко подавленных, против мобилизации коренного населения на тыловые работы в самый разгар Первой мировой войны, или как её, тогда называли Великой войны. 

В таком духе Джурабеков высказывался в беседе с самим военным губернатором Сырдарьинской области генерал-лейтенантом Александром Семёновичем Галкиным. По наведенным канцелярией генерал-губерна¬тора справкам, он заслужил личное недоверие генерала А.В. Самсонова и был устранен от дежурств, при его особе. Более того, ходили слухи о фанатизме и «антирусских симпатиях» Джура¬бекова. Временно исполнявший дела генерал-губернатора генерал от инфантерии  Ерофеев сделал ему строгое внушение. Сырдарьинский губернатор Гал¬кин так же отвечал ему  выражением недоверия и даже собирался вы¬слать его из пределов области как опасного своим богатством и влиянием человека. По прибытии в июле 1916 года  в край генерал-адъютанта  Алексея Николаевича Куропаткина, назначенного Высочайшим указом  Туркестанским генерал-губернатором  Джу¬рабеков обратился к нему с большим письмом, в котором жа¬ловался на действия туркестанской администрации и заверял гене¬рал-губернатора в своей преданности  правительству России.

На жалобу Джурабекова 19 августа была наложена резолюция Куропаткина: «Прапорщику Контрым объявить выго¬вор, при его неопытности - этим и ограничиться. Джурабекову выразить мое сожаление о случившемся, и дело считать пре¬кращенным»[36]. Генерал-адъютант  А. Н. Куропаткин,  отнюдь не забыл, как сам император, желая оказать новую милость Джурабеку за его услуги, приказал зачислить сына его к себе в телохранители, в Собственный Его Величества конвой. Небывалый дотоле пример в Туркестанском крае.

Кроме сына, зачисленного в Собственный конвой Его Величества у Джурабека была дочь, которую он выдал за внука бывшего кокандского хана Худояра.

Автор статьи выражает свою признательность докторанту Института истории Академии наук Узбекистана Мухаё Сиражитдиновной Исаковой за предоставленные фотографии Первой и Второй экскурсий по Европейской России туркестанских учащихся русско-туземных школ, снаряжённых генерал-губернатором С.М. Духовским разысканных ею в Центральном Государственном архиве кинофотофоно документов Республики Узбекистан.  

 

Источники:


 

________________________________________

 

[1] Капитан А.Н. Куропаткин. «Алжирия». СПб., 1877.; Снесарев А.Е. Индия, как главный фактор в среднеазиатском вопросе. Взгляд туземцев Индии на англичан и их управление. СПб.,1906, VI, 173 с.; Губаревич-Радобыльский А. Экономический очерк Бухары и Туниса. Опыт сравнительного исследования двух систем протектората. С.-Петербург: Типография В. Киршбаума, Дворц. Площ., д. М-ва финансов, 1905. 201 с.; А. Губаревич. Что такое протекторат//Средняя Азия. Ежемесячное литературно-историческое издание. Книга XII. Ташкент: Тип. «Туркест. Т-ва Печ. Дела, 1910. С.99-107.;Остроумов Н.П. Меры Алжирской аминистрации в борьбе с мусульманским фанатизмом//Туркестанские ведомости. 1911. №№162, 163, 164. и др.

[2] Мир Хайдар Касымович Мирбадалев состоял ответственным редактором издававшийся джадидами газеты «Бухара-и-шариф» («Священная Бухара») в 1912 году.

[3] Арапов Д.Ю. Бухарское ханство в русской востоковедческой историографии. Москва: Издательство Московского университета, 1981. С.71.

[4] Тухтаметов Т. Г. Русско-бухарские отношения в конце ХIХ - начале XX в. Победа Бухарской народной революции. Ташкент: издательство «Фан» Узбекской ССР, 1966. С.69.

[5] Valery A. Germanov. Shiite-sunnite conflict of 1910 in the Bukhara khanate//Oriente moderno. Rivista d'informazione e di studi per la diffusione della conoscenza della cultura dell'oriente soprattutto musulmano. Nuova serie, anno XXVI (LXXXVII), 1, 2007. Istituto per l'oriente C.A. Nallino. P.129, 138.

[6] Непесов Г. Из истории Хорезмской революции. 1920-1924 гг. Ташкент: Государственное издательство Узбекской ССР, 1962. С.81.

[7] О Лапине см., например, сверх лаконичную справку со многими вопросительными знаками: Лапин. Сер-Али (?-?) //Биобиблиографический словарь отечественных тюркологов. Дооктябрьский период. 2-е издание, переработанное, подготовил А.Н.Кононов. - М.: Наука. Гл.ред. вост.лит., 1989. - С.141-142.

[8] Российский Государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 400 (Главный Штаб), оп.17, д.12833, л. 1-10.

[9] РГВИА. Ф. 400, оп.17, д.12833, л. 3,4.

[10] К истории народного образования в Туркестанском крае. Константин Петрович фон Кауфман. Устроитель Туркестанского края. Личные воспоминания Н. Остроумова (1877-1881 гг.). Ташкент: Типо-Литография т.д. Ф. и Г. Бр. Каменские, 1899. С.54-55.

[11] См., например, Карманный русско-узбекский словарь. 4000 слов для обыденного разговора с оседлыми туземцами Туркестанского края. С приложением краткой грамматики узбекского языка. Издание Самаркандского Областного Статистического Комитета. Составил Действительный член Статистического Комитета. С.А. Лапин. Самарканд: Типография газеты «Русская Окраина», 1907. 63 с.

[12] Остроумов Н.П. Русские не выдумывали слово «сарт» (По поводу заметки «Происхождение слова «сарт»)//Туркестанские ведомости. 1912.№241.

[13] Бендриков К.Е. Очерки по истории народного образования в Туркестане (1865-1924). М.: Издательство Академии педагогических наук РСФСР, 1960. 512 с. С.219.

[14] Центральный Государственный архив Республики Узбекистан (далее ЦГА РУ), ф. Р-2866 (Личный фонд Г.Л. Дмитрива), оп. 1, д. 35, л.11.

[15] ЦГА РУ, ф. Р-2866, оп. 1, д. 35, л.10-14..

[16]Туркестан в начале XX века: К истории истоков национальной независимости // Коллектив авт.: Р. М. Абдуллаев, С. С. Агзамходжаев, И. А. Алимов и др./.- Т.: «Шарк», 2000.- С.30.

[17] Туркестан в начале XX века: К истории истоков национальной независимости // Коллектив авт.: Р. М. Абдуллаев, С. С. Агзамходжаев, И. А. Алимов и др./.- Т.: «Шарк», 2000.- С. 57.

[18] Улуг Туркистон, 1917, 18 октября.

[19] Улуг Туркистон, 1917, 18 октября.

[20] Наша газета, 1917, 18 ноября.

[21] Архив Аппарата Президента  Республики Узбекистан (ААП РУ), ф. 60, оп. 1, д. 1, лл. 1-2.

[22] Улуг Туркистон, 1917, 13 декабря.

[23] Туркестан в начале XX века: К истории истоков национальной независимости // Коллектив авт.: Р. М. Абдуллаев, С. С. Агзамходжаев, И. А. Алимов и др./.- Т.: «Шарк», 2000.- 672 с.

[24] Воробьёв П.П. Экономические и политические интересы Германии в Средней Азии (начало XX в.-40-е гг. XX в.). - Машинопись историка Петра Петровича Воробьёва (1964-1994). - 121 л. Личный архив историка В.А.Германова.

[25] Кахрамон Раджабов, Муродилла Хайдаров. Лапин Шерали (Серали) Мунайтпасович (1868, Окмачит - 1919, Самарканд). Узбекистон миллий энциклопедияси. Т.5. Конимех - Мирзокуш. Тошкент: «Узбекистон миллий энциклопедияси». Давлат илмий нашриёти, 2003. Б. 227.

[26] Туркестанские ведомости. 1898. №54.

[27] Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. С картами и планами. Том I. СПб.: Типо-литография В.В. Комарова, Невский, собств. Д. 136, 1906. С. 508.

[28] Борис Голендер. Мои господа ташкентцы. Ташкент, 2007. С.56.

[29] Turkestan of a Journey in Russian Turkistan, Khokand, Bukhara, and Kuldja by Eugene Schuyler, Phil. Dr. Member of the American Geographical society and of the imperial Russian Geographical society, etc. With three mars and numerous illustrations. In two volumes. Vol. I. London, Sampson low, Marston, Searle, & Rivington. Crown Buildings, 188 Fleet street, 1876. P. 85,86.

[30] Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. С картами и планами. Том III. СПб.: Типо-литография В.В. Комарова, Невский, собств. Д. 136, 1906. С. 204.

[31] ЦГА РУ, ф. И-1 (Канцелярия Туркестанского генерал-губернатора). Дипломатическая часть Канцелярии Туркестанского генерал-губернатора. Сведения и переписка о Худоярхане Кокандском, о расходах на его содержании и выдаче пособия бывшим шахрисябзским бекам и другим владетелям, о награждении их чинами и орденами.

[32] Туркестанец. Джурабек, генерал-майор. Некролог//Исторический вестник». )//Исторический вестник. Историко-литературный журнал. Том CV. 1906. С. - Петербург: Типография А.С. Суворина, Эртелев пер., д. 13, 1906. С. 257 - 265.

[33]См.: Приложение. Список членов Туркестанского кружка любителей археологии за 1897 год//Туркестанский кружок любителей археологии за второй год его деятельности (11 декабря 1896 г. - 11 декабря 1897 года). Ташкент: Типо-Литография торг. Дома «Ф. и Г. Бр. Каменские», 1897. С.1,2.

[34] Некролог//Туркестанские ведомости.1906. №17.

[35] Туркестанец. Генерал-майор Джурабек)//Исторический вестник. Историко-литературный журнал. Том CV. 1906. С. - Петербург: Типография А.С. Суворина, Эртелев пер., д. 13, 1906. С. 263-265.

[36] Ковалёв П.А. Революционная ситуация 1915-1917 гг. и её проявления в Туркестане. Ташкент: Издательство «Фан Узбекской ССР», 1971. С. 157, 158.


Поделиться: