1980-е гг. считаются периодом стабилизации и нормализации церковно-государственных отношений в СССР, большинство современников до сих пор не имеет понятия о масштабах и характере преследования верующих в этот период. Советское государство декларировало следующую позицию по отношению к религии: церковь отделена от государства, верующие имеют право свободно отправлять свои «религиозные нужды», в СССР укоренен принцип свободы совести[1]. В 1985 г. Совет по делам религий при Совете министров СССР запрашивал с уполномоченных Совета по республикам и областям материалы об успехах в области соблюдения прав верующих, была осуществлена рассылка уполномоченным «Информационного материала о действующих международно-правовых актах, предусматривающих обеспечение прав человека в области осуществления свободы совести и религии»[2]. Белякова Н.А.Церковно-государственные отношения в СССР: механизмы репрессивного воздействия на верующих.
Выражаю благодарность за поддержку исследования фонду Gerda Henkel Stiftung
1980-е гг. считаются периодом стабилизации и нормализации церковно-государственных отношений в СССР, большинство современников до сих пор не имеет понятия о масштабах и характере преследования верующих в этот период. Советское государство декларировало следующую позицию по отношению к религии: церковь отделена от государства, верующие имеют право свободно отправлять свои «религиозные нужды», в СССР укоренен принцип свободы совести [1] . В 1985 г. Совет по делам религий при Совете министров СССР запрашивал с уполномоченных Совета по республикам и областям материалы об успехах в области соблюдения прав верующих, была осуществлена рассылка уполномоченным «Информационного материала о действующих международно-правовых актах, предусматривающих обеспечение прав человека в области осуществления свободы совести и религии» [2] .
Действующее в Советском Союзе законодательство, регламентирующее деятельность религиозных организаций, имело весьма ограничительный характер и сводило религиозную активность, по сути, к «отправлению культа». Вся остальная религиозная деятельность - миссионерская, катехизаторская, благотворительная, организационная - была законодательно запрещена.
Согласно действующему законодательству, обязательным условием «отправления религиозного культа» была регистрация религиозной общины или группы, что являлось условием легализации их деятельности. При этом идеологическая установка партии и правительства декларировала отмирание религиозных пережитков в социалистическом обществе, а регистрация новых религиозных объединений демонстрировала отсутствие успехов местной власти в вопросе идеологического воспитания населения. Как известно, одним из способов сокращения влияния религии в обществе, широко применявшимся с послевоенного периода, был запрет на деятельность ряда религиозных деноминаций и прекращение регистрации религиозных общин, что привело к разделению их на легальные и нелегальные. Наиболее развитыми и оформленными нелегальными религиозными структурами в СССР к 1980-м гг. были: Украинская Греко-католическая церковь, «Совет церквей» евангельских христиан баптистов, структуры которого распространялись на территорию всего Советского Союза, объединения Свидетелей Иеговы.
С другой стороны, власть была заинтересована в легализации религиозных общин для последующего контроля за их жизнью. Вследствие стремительного роста и развития нелегальной сети евангельских объединений власти вынуждены были пойти на уступки и начать регистрировать с конца 1960-х гг. баптистские и пятидесятнические общины «автономно», возможно и для того, чтобы ослабить влияние «Совета церквей».
Вопрос отношения к регистрации стал камнем преткновения в протестантском сообществе. Принципиальным условием государственной регистрации религиозной общины было заявление о лояльности по отношению к советской власти: «регистрации подлежат все баптистские религиозные объединения и группы верующих при условии безоговорочного признания и соблюдения ими советского законодательства о религиозных культах и других законов государства... для регистрации религиозного объединения необходимо письменное заявление верующих... <в котором> должно быть сказано, что верующие берут на себя обязательство безоговорочно соблюдать советское законодательство о культах и все другие законы государства» [3] .
С одной стороны, регистрация давала возможность религиозной общине иметь молитвенное здание, легальных священнослужителей, проводить регулярно и официально молитвенные собрания, с другой стороны, она давала возможность представителям государственной власти контролировать и вмешиваться во внутреннюю жизнь религиозных общин, ограничивая религиозную деятельность «отправлением культа». На практике нелегальные общины оказывались более свободными в вопросах крещения новых членов, проведения катехизаторских занятий, организации обучения детей и молодежи, благотворительной, миссионерской деятельности и даже проповеди. Следует отметить, что жизнь верующих, входящих в зарегистрированные религиозные объединения, происходила часто как на легальном, так и нелегальном уровне (напр., собрания дома для чтения Евангелия, групповые поездки в паломничества, совместная молитва в собственном доме членов семьи, чтение Библии со своими детьми), что предоставляло власти возможность в выгодный для нее момент применения карательных мер за нарушение законодательства по отношению к любому активному верующему.
Если общины Греко-католической церкви и свидетелей Иеговы были в принципе лишены возможности получить государственную регистрацию, то представители «Совета Церквей» в 1980-е гг. принципиально отказывались от регистрации, поскольку «действующее законодательство о культах, на основании которого осуществляется регистрация, не только не предусматривает свободы проповеди Евангелия, но административно и уголовно преследует христиан за всякое ее проявление» [4] . Как показали исследованные нами материалы, отложившиеся в фонде Совета по делам религий, к 1985 г. функционировал хорошо отлаженный репрессивный механизм советского государства по отношению к верующим, в первую очередь, он распространялся на членов нелегальных религиозных объединений.
В нашем исследовании мы остановимся репрессивных мерах властей в 1985 г. по отношению к членам «Совета церквей». О роли и значении этой религиозной структуры в истории всего советского баптизма сейчас написано достаточно много. Очевидно одно: именно появление этой непреклонно оппозиционной по отношению к советской власти структуры евангельских христиан - баптистов дало возможность выжить и развиваться ВСЕХБ, а также способствовало появлению и регистрации т.н. «автономников». В 1980-е гг. борьба с нелегальными религиозными структурами шла полным ходом. В октябре 1985 г. было разосланы рекомендации Совета по делам религий «О дополнительных мерах по усилению работы по прекращению и пресечению противозаконных действий сторонников т.н. «Совета Церквей». В 1985 г. шли судебные процессы над активными членами «Совета Церквей» в Абхазии, Башкирии, Казахстане, Белгороде, Ростове-на-Дону, Ставрополе, Тамбове, Херсоне, Челябинске [5] .
Одной из причин нелегальной деятельности в религиозных общинах была невозможность в рамках официальных религиозных организаций воспитывать в вере молодое поколение. Все усилия власти были направлены на недопущение молодежи к участию в богослужениях, к получению ими религиозного воспитания и образования. За организацию и проведение специальных детских и юношеских собраний предполагалась административная ответственность [6] , а «систематическое проведение занятий по обучению несовершеннолетних религии» считалось уголовно наказуемым деянием, предполагавшим заключение сроком до трех лет [7] . Комиссии содействия по выполнению законодательства о религиозных культах выявляли присутствие детей за богослужением, их участие их в церковной службе, за что полагалась административная ответственность. Школьные педагоги также посещали богослужения с целью выявить и пресечь присутствие детей на них.
В аналитической записке "О некоторых вопросах влияния религии и церкви на молодежь», подготовленной в 1982 г. для ЦК ВЛКСМ, отмечалось, что в отношении молодежи активизируется «миссионерская деятельность религиозных организаций, в особенности сектантских объединений. Для их миссионерской деятельности характерны наиболее гибкая и активная пропаганда религии, современные доводы в защиту церкви, использование достижений естествознания» [8] .
Поскольку наиболее крепкие традиции религиозного воспитания сохранялись в многодетных протестантских семьях, и именно семьи являлись основным источником пополнения протестантских общин в советское время, с 1960-х гг. властями практиковалось насильственное изъятие детей у верующих родителей и помещение их в детские дома. Другим способом было всяческое притеснение детей из верующих семей; давление оказывалось на них в учебных заведениях - школах, они не имели возможность получить высшее образование (в Ровенской области руководители откровенно заявляли, что «нам не нужны дипломированные сектанты», [9] иногда данные о вероисповедании вписывались в школьные характеристики, что автоматически исключало возможность поступления).
В советский период женщины были наиболее активными членами религиозных движений, в том числе и протестантских. В 1980-е гг. власти активно преследуют женщин-активисток протестантского движения; они неоднократно получали различные сроки заключения. Спецификой их положения было то, что они были, как правило, многодетными матерями, содержавшими малолетних детей, некоторые имели даже звание «матери-героини» (его получали женщины, имевшие десять и более детей). В документах Совета по делам религий отложился ряд биографических справок на активисток «Совета церквей»: Германюк Ульяна Сергеевна, мать «воспитанных фанатично» четверых детей. Она характеризовалась следующим образом: «экстремистка, не признает законодательства о культах, постоянно проявляет антиобщественную активность на религиозной основе. Она поддерживает отношения с вожаками баптистского раскола, принимает участие в противозаконных акциях своих единоверцев и написании клеветнических писем на советскую действительность». [10] В 1985 г. собирались материалы или уже были возбуждены дела на следующих женщин: Пугачеву Маргариту Генриховну (Башкирия, 10 детей), Юдинцеву Серафиму Анатольевну (секретарь Совета родственников узников ЕХБ, Харцизск Донецкой обл., 13 детей из них 5 несовершеннолетних, против нее возбуждено уголовное дело по ст. 187,3 УК УССР), Козорезову Александру Тимофеевну (председатель Совета узников ЕХБ, Омск, 11 детей, 5 на иждивении, в 1981 г. осуждена на 3 г. по ст. 138 ч.2, ст. 187 ч.1 УК УССР), Рытикову Галину Юрьевну (член Совета родственников узников ЕХБ, Ворошиловград, 11 детей).
Тем не менее, члены христианских конфессий всеми силами стремились давать подрастающему поколению религиозное образование. Одним из способов, практиковавшимся общинами «Совета церквей», была организация летних детских лагерей, которые проводились ежегодно. Летом 1985 г. властями были обнаружены следующие «лесные лагеря»: на территории Вагаевского р-на Ростовской области, в Карачаеве, в Новосибирске, в Ворошиловградской и Челябинской областях.
Согласно данным Совета по делам религий, в «лесные лагеря» собирались в первую очередь, дети заключенных членов «Совета Церквей» и активистов. Разбивался палаточный городок на берегу большой реки или озера, дети купались, загорали, с ними проводились религиозные занятия. Содержались дети за счет средств «Совета Церквей». Вот биографии некоторых детей: Иванова Надя из п. Селикатный под Йошкар-Олой, родители члены местной общины баптистов-раскольников, из многодетной семьи, мать-героиня, отец находится на лечении в психиатрической больнице г. Йошкар-Олы. Люда Савченко из Омска, дочь четырежды судимого и сейчас находящегося в заключении руководителя Омской общины СЦЕХБ, в семье семеро детей, мать преподавательница воскресной школы, «все ее семь детей воспитаны в духе воинствующего религиозного экстремизма. Ни один из них не был пионером или комсомольцем». Левкина Ольга из Смоленской области, сирота, родители (верующие СЦ ЕХБ) умерли: отец в 1970 г., мать - в 1982 г., осталось 9 детей, пять из них в 1985 г. были несовершеннолетними. Опекунство осуществляют старшие братья-близнецы Евгений и Валентин 1962 г.р. [11]
Наиболее крупный лагерь в 1985 г. был организован в августе 1985 г. в Ростовской области. Благодаря данным, отложившимся в фонде Совета по делам религий, можно оценить масштабы деятельности «Совета Церквей»: на момент обнаружения властями лагеря в нем находилось 245 чел, из них 197 детей школьного возраста. Дети прибыли из 19 областей и краев, в том числе из Ростовской - 76, Донецкой - 44, Ворошиловградской - 44, Краснодарского края - 47, Житомирской области - 10, Черкасской - 6, Киевской - 2, Московской - 2, Ставропольского края - 3, Днепропетровской - 3, Эстонии - 1, Ферганы - 1, Омска - 1, Брянска - 2, Воронежской обл.- 3, Марийской АССР - 1, Грузии - 2, Смоленской - 1, Винницкой - 1. Возрастной состав детей распределялся следующим образом: до 9 лет - 15 чел.; от 10 до 14 - 102 чел.; от 15 до 18 лет - 80 чел.; старше 18 лет - 48 чел. [12]
В фонде Совета по делам религий отложились материалы, отражающие меры, принятые против организаторов и участников летнего молодежного лагеря СЦЕХБ. Против взявшего на себя ответственность за организацию лагеря в Ростовской области Бублика Григория Ивановича, 1955 г.р., было возбуждено уголовное дело по признакам ст. 142 УК РСФСР. Во все области и края, откуда прибыли дети, были направлены списки, принявших в нем участие.
Проанализированные нами документы позволяют оценить, насколько была отработана система взаимодействия советских органов в деле подавления религиозной активности.
Так в Ростовской области 20 августа 1985 г. бюро обкома КПСС обсудило на своем заседании вопрос «О дополнительных мерах по усилению атеистического воспитания населения области», было проведено совещание секретарей горкомов и райкомов КПСС по идеологии и зам. председателей горрайисполкомов городов и районов области, откуда приехали дети и молодежь. Облисполкомом был рассмотрен вопрос «О недостатках в организации самодеятельного отдыха населения в Багаевском районе» [13] .
В Ворошиловградской области «в августе 1985 г. обком компартии Украины совместно с аппаратом уполномоченного Совета по делам религий, областным Отделом народного образования, Управлением внутренних дел облисполкома, Управлением профтехобразования провел совещание, на котором были намечены меры по профилактике и недопущению подобных явлений». Из Ворошиловграда на всех детей, участвовавших в лагере, были разосланы ориентировки во все горрайкомы Компартии Украины и горрайисполкомы [14] .
Уполномоченным КЧАО Совета Е.Г. Максименко был составлен план, утвержденный секретарем Ставропольского крайиисполкома Ю.С. Кочкаровым, который в частности предполагал привлечь к административной ответственности всех участников лагеря, направить материалы административных комиссии по данному вопросу в трудовые коллективы и товарищеские суды по месту работы нарушителей советского законодательства о культах, привлечь к этой работе членов комиссии содействия, наиболее подготовленных лекторов, работников учреждений народного образования, культуры, широко осветить ситуацию в местной и стенпечати, радиопередачах, в беседах и лекциях, усилить работу с детьми, в частности ««рекомендовать работникам народного образования составить персональные списки детей из семей баптистов-отделенцев, взять их на учет и организовать индивидуальную работу с каждым из них, прикрепить шефов для работы с детьми и их семьями» [15] .
Уполномоченными по месту жительства детей были собраны подробные биографические справки на детей, проведены беседы и предупреждения с родителями, были проинформированы учителя школ и проведена оценка уровня идеологической работы и шефства над «детьми из сектантских семей» в школах, информация была передана в комиссии по делам несовершеннолетних.
Из Донецкой области сообщали: «в период с 30 авг. по 9 сент. в этих городах ответственные работники горрайисполкомов, отделов народного образования, члены комиссий содействия контролю за соблюдением законодательства о культах и комиссий по делам несовершеннолетних, провели беседы с детьми, выезжавшими в лагерь и их родителями», «родители.. были подвергнуты мерам общественного воздействия в трудовых коллективах, по месту работы и учебы, на родительских собраниях в школах. наиболее экстремистская часть родителей подвергнута наказаниям на заседаниях комиссий по делам несовершеннолетних» [16] .
В Ворошиловградской области «с верующим родителями, дети которых выезжали в лагерь, проведены предупредительно-профилактические беседы членами Комиссий содействия контролю за соблюдением законодательства о культах райгорисполкомов, а с детьми - членами Комиссий по несовершеннолетним и учителями школ».
Итак, в «расправе» над участниками детских лагерей, организованных «Советом церквей» приняли участие: Уполномоченные Совета по делам религий СССР, сотрудники Совета по делам религий, Органы внутренних дел (милиция), местные органы власти, Комиссии по делам несовершеннолетних, партийные структуры, педагогические работники, Комиссии содействия по выполнению законодательства о религиозных культах. Нигде не зафиксировано участие органов государственной безопасности, хотя известно, что именно они в первую очередь курировали деятельность нелегальных религиозных организаций. Только в первом сообщении Совету по делам религий СССР от Уполномоченного Совета по Ростовской области проскальзывает такая фраза: «вся деятельность лагеря с момента его развертывания и до полного его пресечения находилась под наблюдением и контролем компетентных органов под руководством обкома КПСС».
На основании проанализированных нами документов мы можем сделать следующие выводы: местные органы власти, партийные структуры, общественные комиссии, педагогические учреждения тесно взаимодействовали в вопросе пресечения религиозной активности населения. С другой стороны, очевидна неэффективность и расхлябанность советской административной машины: наиболее многочисленный лагерь в ростовской области (245 чел.) целую неделю просуществовал необнаруженным, не была зафиксирована и его подготовка многочисленными контролерами за религиозной жизнью. Обнаружение лагеря было безусловно скандалом: местный уполномоченный обвинял местные власти в неэффективном контроле за ситуацией. Из 19 областей и краев, откуда прибыли дети в лагерь «Совета Церквей», только семеро Уполномоченных выслали отчеты о проделанной воспитательной работе. Несмотря на уголовные дела, аресты, административное воздействие, давление со стороны местных властей, «Совет церквей» успешно функционировал, воспитывал в христианском духе подрастающее поколение и вся государственная машина не могла прекратить их деятельность.
[1] Куроедов В.А. Религия и церковь в советском государстве. М., 1980.
[3] Разъяснение о регистрации религиозных объединений (Утверждено Постановлением Совета по делам религиозных культов при Совмине СССР от 16 октября 1965 г. №21) опубликовано в: Савинский С.Н. История евангельских христиан-баптистов Украины, России, Белоруссии (1917-1967). СПб., «Библия для всех», 2001. С. 308.
[5] справка о деятельности сторонников «Совета церквей» //ГАРФ. Ф. 6991. Оп.6. Д. 3127. Л. 24-25
[6] указы "Об административной ответственности за нарушение законодательства о религиозных культах" были приняты в 1966 г. на уровне Президиумов Верховных Советов союзных республик
[7] Напр., в Украине эта норма была установлена постановлением Президиума Верховного совета УССР от 26 марта 1966 г.// Ведомости Верховного Совета УССР. 1966. №13. ст. 70
