Каналы распространения религиозного экстремизма в странах ОДКБ, роль традиционных институтов религиозного просвещения и гуманитарного образования в противодействии деструктивным культам, необходимость разработки на постсоветском пространстве программ подготовки исламского духовенства стали темами для обсуждения на международном видеомосте «Религиозный экстремизм: тенденции распространения и практики противодействия» с участием экспертов из Астаны, Москвы и Ярославля.
Каналы распространения религиозного экстремизма в странах ОДКБ, роль традиционных институтов религиозного просвещения и гуманитарного образования в противодействии деструктивным культам, необходимость разработки на постсоветском пространстве программ подготовки исламского духовенства стали темами для обсуждения на международном видеомосте «Религиозный экстремизм: тенденции распространения и практики противодействия» с участием экспертов из Астаны, Москвы и Ярославля.Организаторами мероприятия выступили Центр аналитических исследований «Евразийский мониторинг», Евразийский Национальный Университет им Л. Н. Гумилева, Евразийская Ассоциация Международных исследований, Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова и Центр геополитических исследований «Берлек-Единство». Дуга салафизмаОткрывая работу видеомоста, доцент кафедры регионоведения ЕНУ им. Л. Н. ГумилеваТаисия Мармонтова отметила, что мероприятие стало плодом совместной работы экспертно-аналитических центров Казахстана и России.Доклад представителя Ярославского государственного университета (ЯрГУ) им. П. Г. Демидова Александр Шустова был посвящен географии распространения радикального ислама в странах ОДКБ.«Осевыми странами ОДКБ, которые составляют становой хребет безопасности организации, являются Россия и Казахстан. В то же время дуга распространения салафизма на территории России и Казахстана рисует довольно тревожную картину. В России наиболее конфликтогенный регион – это северный Кавказ. Второй по степени напряженности регион – это среднее Поволжье и южный Урал – Татарстан, Башкирия, где для салафизма есть соответствующее конфессиональное поле. В Казахстане похожим регионом являются четыре западные области республики, где для распространения радикального ислама сошлись сразу несколько факторов – близость российского северного Кавказа, отсутствие укорененных институтов традиционного ислама, а также удаленность от столицы», - констатировал эксперт.Вице-президент Тибетского дома Надежда Беркенгейм отметила, что столкновения на межрелигиозной почве являются неотъемлемой чертой современной цивилизации. По словам эксперта, сегодня на территории России проживает полтора миллиона последователей буддизма. В основном в национальных республиках – на территории Калмыкии, Бурятии, Республики Тыва. Эксперт отметила, что известны случаи, когда деструктивные тоталитарные секты брали на вооружение философию буддизма и искажали ее – самый известный пример это, пожалуй, секта «Аум Сирикё», запрещенная как в России, так и других странах ОДКБ.«Сегодня на фоне интереса к культуре и традициям Восточной Азии, множество молодых людей в России проявляются интерес к изучению основ буддизма. К сожалению, сегодня не существуют институтов, которые бы вели научную работу, связанную с традиционным буддизмом, разъяснили молодежи его основы», - констатировала вице-президент «Тибетского дома». Секты и «тихий сепаратизм»Еще один представитель ЯрГУ им. П. Г. Демидова Михаил Красулин остановился на роли гуманитарного образования в противодействии религиозному экстремизму. Эксперт рассказал о результатах глубинных интервью с бывшими последователями религиозной организации «Свидетели Иеговы», деятельность которой в Российской Федерации признана как содержащая элементы экстремизма. По словам Красулина, идейной основой нетрадиционных религиозных культов в России является противопоставление себя «православному большинству», как менее религиозно образованному.«Соприкосновение современного россиянина с православными церковными структурами очень ситуативно, находится на статистически низком уровне и сводится зачастую к ритуальной обрядовости», - констатировал эксперт.По словам представителя ЯрГУ им. П. Г. Демидова, православная церковь, осознавая проблему, предлагает ввести просветительские программы для прихожан храмов.Доцент кафедры регионоведения ЕНУ им. Л. Н. Гумилева Таисия Мармонтова и доктор Пунит Гаур (Индия) в студии в Астане представили результаты совместного исследования, посвященного религиозной нетерпимости в группах этнических меньшинств в мультикультуральных обществах на примере Центральной и Южной Азии.Казахстанский эксперт уточнила, что объектом исследований стали общины, исповедующие нетрадиционные для Казахстана христианские течения.«Многие постулаты данных религиозных организаций несут в себе угрозы так называемого «тихого сепаратизма», и это может быть достаточно опасным для многонациональных и поликонфессиональных государств, где размывание традиционной религиозной идентичности является крайне нежелательной тенденцией. Особенно это актуально для Казахстана, где уровень религиозности среди взрослого населения составляет не больше 15%», - пояснила Мармонтова.Эксперт отметила, что такие нетрадиционные религиозные течения как «Новоапостольская церковь», «Свидетели Иеговы», мормоны, пресвитерианцы пользуются в Казахстане поддержкой зарубежных миссионеров, и привела примеры, когда последователи этих церквей стали фигурантами криминальной хроники.«Известны случаи избиения прихожан, экономической контрабанды. В 2014 году сотрудниками ДВД г. Астана был задержан руководитель религиозного объединения «Астанинская благотворительная миссия «Благодать» по подозрению в шпионаже в пользу иностранных государств. Начиная с лета 2014 года ведется проверка деятельности церкви «Новая жизнь» по подозрению в мошенничестве», - сообщила казахстанский эксперт. В поисках цели в жизни и карьерыКоординатор международной диаспоральной организации «Клуб таджикских студентов за рубежом» Шайххусрав Аюбов отметил, что таджикская студенческая молодежь, обучающаяся в вузах России, относится к группе риска с точки зрения вербовки в радикальные исламские группировки.«Эмиссары создают пропагандистские ячейки, нацеленные на соотечественников, работающих и обучающихся в третьих странах, в том числе России и Казахстане. Технология вербовки в ряды ИГИЛ различная – от сарафанного радио и интернета, до пропаганды в мечетях, и зависит от социального статуса объекта. Многие едут в Сирию, потому что не видят иных средств для выживания, это люди без образования, погрязшие в безработице и долгах. Однако очень часто жертвами вербовщиков становятся представители обеспеченных слоев. В поисках цели в жизни они ведутся на идею исключительности и героизма. Вербовщики используют слабую связь таджиков, обучающихся за рубежом, с их семьями и государством», - пояснил эксперт.По словам Аюбова, сегодня только на территории России обучается 35 тыс. молодых людей из Таджикистана. Координатор «Клуба таджикских студентов за рубежом» отметил, что, оказавшись в незнакомой среде, молодые люди начинают искать «своих среди чужих», чем и пользуются вербовщики.Продолжил тему социального генезиса религиозного радикализма эксперт Российского совета по международным делам Никита Мендкович.«Статистические прикидки показывают, что наименьшее соотношение количества бойцов, воюющих в Сирии на стороне ИГИЛ, и численности населения наблюдается в России и Казахстане – 1,3 и 1,8 на 100 тыс. человек. Уровень проблемы в Кыргызстане и Таджикистане на порядок выше. В Таджикистане это 13,3 на 100 тыс. населения, в Кыргызстане около 10», - привел цифры эксперт.Мендкович обрисовал социальный портрет религиозного экстремиста из Центральной Азии. В частности, он отметил, что взаимосвязи между ультимативной бедностью и террористической миграцией в Сирию и Ирак как таковой нет. «Изучение 23 биографий показывает, что среди экстремистов есть люди не слишком социально успешные, но практически у всех была работа, семья и дети», - пояснил эксперт.Мендкович также указал на связь между отсутствием социальных лифтов в республиках Центральной Азии и вербовкой в радикальные группировки. «Эмиссары довольно активно используют «социальные фетиши» – в агитационных роликах ДАИШ, ориентированных на постсоветскую аудиторию, используются картинки дорогих домов и машин на захваченной боевиками территории. Метод достаточно наивный, но на молодых людей из небольших городков это действует. Возникает иллюзия, что в Сирии они могут сделать карьеру», - отметил политолог. Необходимо создавать собственные центры исламского просвещенияДиректор ЦАИ «Евразийский мониторинг» Алибек Тажибаев, присоединившийся к дискуссии из студии в Астане, акцентировал внимание на еще одной рискованной с точки зрения распространения религиозного радикализма сфере – пенитенциарной системе. «Сегодня в Казахстане в местах заключения ведется серьезная работу по предотвращению распространения идей радикального экстремизма», - подчеркнул эксперт.Заведующая кафедрой регионоведения ЕНУ им. Л. Н. Гумилева Айгерим Оспанова в свою очередь обратила внимание на проблему занятости и социализации казахстанской молодежи. «Как показывают социологические исследования, экстремизм молодеет, и это связано с неустроенностью молодежи. На сегодняшний день около 686 тыс. молодых казахстанцев относятся к категории самозанятых, они не трудоустроены, и нет четкого представления, чем они собственно занимаются», - привела цифры эксперт.Артур Сулейманов, эксперт Центра геополитических исследований «Берлек-Единство», представлявший в астанинской студии Башкирию, подчеркнул необходимость создания на постсоветском пространстве совместных образовательных программ по подготовке исламского духовенства и теологов.«Духовенство надо готовить собственными силами, поскольку духовная интеллигенция постсоветских стран все-таки отличается меньшей ортодоксальностью, нежели на Ближнем Востоке. Необходимо создавать центры исламского просвещения в России, Казахстане и Кыргызстане для самостоятельной подготовки имамов и служителей культа», - подытожил дискуссию эксперт из Башкирии.Пресс-служба ЦАИ «Евразийский мониторинг»
