2016 год с Brexit'ом и победой Трампа заставил комментаторов говорить о глобальной политической революции, а политиков - о конце старой эпохи ХХ века. 2017 год сулит продолжение глобальных экономических потрясений. Общемировые долги уже на треть превышают пиковые уровни кризисного 2008 г. В наступившем году международные союзы и объединения окажутся под еще более тяжелым ударом. Выживет ли евразийский проект?
Вячеслав Сутырин
2016 год с Brexit'ом и победой Трампа заставил комментаторов говорить о глобальной политической революции, а политиков - о конце старой эпохи ХХ века. 2017 год сулит продолжение глобальных экономических потрясений. Общемировые долги уже на треть превышают пиковые уровни кризисного 2008 г. В наступившем году международные союзы и объединения окажутся под еще более тяжелым ударом. Выживет ли евразийский проект? Тяжелый для союзов год В условиях замедления роста мирового «экономического» пирога национальные правительства вынуждены в первую очередь заботиться о том, чтобы не растерять поддержку населения внутри страны. Поэтому вопросы сохранения рабочих мест и защиты внутреннего рынка выходят на первый план. В результате все без исключения экономические и военно-политические союзы в мире переживают встряску. В Евросоюзе уже обсуждаются планы разделения ядра и периферии, чтобы ускорить интеграцию и взять под контроль миграцию в Центре. Дотации для Восточной Европы уже пущены под нож. В Америке в окружении Трампа грозят пошлиной на импорт в страну, чтобы сохранить промышленные предприятия, и заманивают сбежавший за океан американский бизнес обратно налоговыми каникулами. При этом он стремится уменьшить расходы США за рубежом и вернуть ресурсы обратно домой. В Евросоюзе идея зоны свободной торговли с США проиграла в борьбе за общественную поддержку в ключевых странах. В итоге отношения ЕС и США близки к низшей точке после распада СССР. Евразийский интеграционный проект – не исключение из общей тенденции. Российское продовольственное эмбарго помогает евразийским производителям освобождающимся рынком. Но международная турбулентность бьет по интеграции, взаимная торговля практически не растет в условиях кризиса. Кровопролитие в Карабахе накалило обстановку в оборонном союзе ОДКБ, когда Армения потребовала от союзников больше солидарности. Ереван обвинил Минск в том, что новая белорусская военная доктрина не предусматривает «помощь другу» в вооруженном конфликте за границами Беларуси. С счастью, карабахский конфликт удалось заморозить, а в Армении появились российские Искандеры, впервые поставленные за рубеж. Нефтегазовые споры России и Беларуси, вызванные падением цен на энергоносители и сырье (и доходов бюджетов), пока не улажены. Минск и Москва ведут жесткие переговоры. Нерешенным остается вопрос о реэкспорте через территорию Беларуси «санкционных» товаров в Россию. Александр Лукашенко в декабре не приехал на саммиты ЕАЭС и ОДКБ в Санкт-Петербурге. К слову, в 2017 г. очередь председательствовать в оборонном союзе перешла к Минску. Взоры наблюдателей обращены на то, насколько эффективным будет председательство Беларуси в ОДКБ в усложняющейся международной обстановке. Эпоха путинизма и трампизма Тем временем в ряде ведущих держав приживается новая политическая мода – неполиткорректное «авторитарное лидерство» с национальными нотками. В этот ряд принято записывать уже не только Россию, Китай и Турцию, но и Индию, Японию, а также непокладистых Венгрию и Польшу, но теперь и трампистскую Америку. Инъекция глобализации и растущих рынков помогала утихомирить европейский национализм в последние полвека. Однако по мере того, как послевоенный, а затем посткоммунистический экономический бум иссякает, все возвращается на круги своя. Национальный вопрос занимает умы все большего числа европейцев. А иммиграция разжигает страхи. Британия уже откалывается от Евросоюза и ищет свой путь. Взошедший на пост президента «единственной сверхдержавы» миллиардер Дональд Трамп грозит урезать финансирование НАТО (США обеспечивают более 2/3 всех военных расходов организации) и уже сдал в архив мегапроект Транстихоокеанского партнерства. На минуточку, администрация Обамы рассматривала его как ядро новой геополитической стратегии США, нацеленной на удержание Штатами ускользающих лидерских позиций в мире.
Евросоюз впервые в истории начал сужаться на фоне расширяющегося ШОС, куда в следующем году официально вступят Индия и Пакистан. Впрочем, пока не очень ясно, сохранит ли организация дееспособность после расширения. Иран проявляет интерес к ЕАЭС. Эрдоган заигрывает с идеей о переориентации с ЕС на ШОС. Тем временем, президент Филиппин Родриго Дутерте позволяет себе беззастенчивые выпады в адрес главного союзника – США. Генсек НАТО Расмуссен пишет опасливые колонки в Financial Times, доказывая необходимость сохранения единства Запада по антироссийским санкциям. Об этом твердят и европейские лидеры, с тревогой оглядываясь на непредсказуемые ША. Как будто предполагая, что потеряв обруч американской поддержки Европа начнет разбредаться в разные стороны. Урок для евразийской интеграции Пожалуй, главный урок 2016 года – не стоит спешить с интеграцией. Распад СССР вызвал на Западе «постсоветскую лихорадку» и стремление использовать «исторический шанс». В погоне за коммунистическим наследством в НАТО и ЕС на скорую руку записали больше стран, чем входило в эти блоки до крушения СССР. Как грибы после дождя стали расти надстройки в Евросоюзе. Например, в виде монетарного союза и введения евро, конституции ЕС и т.п. Рациональные голоса предлагали поумерить аппетиты, но соблазн довершить дело строительства нового мирового порядка взял верх. Итог расширения «без оглядки» хорошо известен – падение эффективности и общественной поддержки европейской интеграции в странах «ядра» Западной Европы.
Опасно форсировать евразийскую интеграцию лишь ради политического эффекта. Сейчас время для интеграции без лозунгов, кропотливой работы по сближению законодательств и стандартов, координации политики в различных сферах, устранению барьеров, наконец, выработке механизмов образовательной интеграции. Конечно, не следует отказываться от работы с потенциальными членами ЕАЭС – но их подключение должно происходить без спешки и поэтапно. В каждом конкретном случае следует понимать, что потенциальный участник может привнести в союз, а не только получить.
При этом ЕАЭС – это общее дело, и надо крайне осторожно относиться к тактическим попыткам политизировать объединение, превращая его в заложника двусторонних споров государств-участников. Наблюдать с противоположного берега Многое указывает на то, что за политическим ураганом 2016 г. в ближайшие пару лет может подоспеть новый глобальный экономический ураган. Противоречия, породившие мировую депрессию 2008 г., так и не разрешены.
Все иллюзорные и рыхлые интеграционные структуры в ближайшие годы могут посыпаться под напором долгов, протестов и протекционизма. Евразийское пространство пока находится в тактически уязвимом положении из-за зависимости от мировой конъюнктуры цен на сырье, а по сути от спроса в ЕС и Китае. Стоит этим рынкам сжаться, как мы немедленно почувствуем разрушительный эффект. Председатель Европейского совета Дональд Туск в 2016 г. точно поставил диагноз
ЕС: «Одержимые идеей немедленной и тотальной интеграции, мы не смогли увидеть, что граждане Европы не разделяют наш евро-энтузиазм». Главный экономист Европейского центробанка Отмар Иссинг недавно высказался
насчет монетарного союза и единой валюты евро еще откровеннее: «Однажды карточный домик рухнет». Следует учесть, что несмотря на пресловутые разговоры об экзистенциальном кризисе Евросоюза, Европа сегодня еще находится в относительно вольготных условиях. Дешевая нефть, дешевый евро, а также стимулирование экономики Евроцентробанком (которое не может продолжаться бесконечно) смягчают последствия кризиса. Этот кризис неизбежно обострится стоит перечисленным факторам ослабнуть. В среднесрочной перспективе ядру государств-основателей ЕС не удастся создать федеративное государство, чтобы вырваться из паралича кризиса. К этому не готово общественное мнение Франции, Италии и Нидерландов, да и нынешнее руководство в Берлине вряд ли готово.
В этих условиях идея интеграции между Европейским и Евразийским союзом, популярная несколько лет назад, выглядит преждевременной. Разумнее понаблюдать со стороны за тем, сможет ли выжить и во что превратится ЕС через пару лет. Если же спешить, то интеграция с ЕС может оказаться либо пустой тратой сил, либо даже опасной игрой. Наконец, от возможной торговой войны между США и Китаем, о которой заговорили аналитики после прихода к власти Трампа, мало не покажется никому. И ударит она в первую очередь по развивающимся рынкам и стало быть по евразийскому пространству. Но даже если Китай и Америка не разругаются, есть немало других тревожных сигналов нового витка мирового экономического кризиса. В условиях, когда общемировой долг на треть превышает кризисный пик 2008 г. (по оценкам МВФ, долг более чем в два раза превышает глобальный ВВП), а политика Трампа может привести к скачку доллара, закредитованные развивающиеся рынки (проценты по кредитам выплачиваются в долларах) могут оказаться не в состоянии обеспечивать рост мировой экономики. Кризисные годы лучше использовать для сосредоточения и подготовки площадки, чтобы приступить к активному строительству, когда кризис минует. Надо заложить прочные основы евразийской интеграции, прежде всего, на уровне общих стандартов и предприятий. Будущий шторм разрушит скороспелые интеграционные блоки и слабые государства, не имеющие твердой культурно-исторической опоры, неспособные сохранить национальное единство под ударами экономического кризиса. В этих условиях гибкость интеграционных объединений становится преимуществом перед закостеневшими блоковыми структурами, которым будет сложнее разрешать внутренние противоречия. Вячеслав Сутырин http://eurasia.expert/perezhivet-li-evraziyskiy-soyuz-novyy-vitok-mirovogo-krizisa/
