Этнические процессы, система межэтнических взаимодействий и межгосударственных отношений, распад или создание транснациональных сообществ, тесно связаны с формированием и развитием такого социокультурного феномена как этнические диаспоры. Взаимодействие между страной исхода, страной поселения и диаспорой интерпретируется по-разному. Растущее влияние приобретают концепции, рассматривающие данные процессы в контексте глобализации. Последняя, по мнению некоторых ученых, описывающих будущие сценарии развития человечества, характеризуется постепенным исчезновением границ и активизацией свободных потоков товаров, людей и идей «в мире пересекающихся экономик, перекрещивающихся систем ценностей и фрагментарных идентичностей»[1].
Р.Р. Назаров - к.филос.н.,Институт истории АН РУз
Национальное большинство не значит, что отдельный его представитель больше представителя национального меньшинства
Станислав Ежи Лец
Этнические процессы, система межэтнических взаимодействий и межгосударственных отношений, распад или создание транснациональных сообществ, тесно связаны с формированием и развитием такого социокультурного феномена как этнические диаспоры. Взаимодействие между страной исхода, страной поселения и диаспорой интерпретируется по-разному. Растущее влияние приобретают концепции, рассматривающие данные процессы в контексте глобализации. Последняя, по мнению некоторых ученых, описывающих будущие сценарии развития человечества, характеризуется постепенным исчезновением границ и активизацией свободных потоков товаров, людей и идей «в мире пересекающихся экономик, перекрещивающихся систем ценностей и фрагментарных идентичностей» [1] .
Исходя из нового глобального контекста, многие понятия нуждаются в переосмыслении и переформатировании, и среди них, в первую очередь, понятия транснационального пространства, сообщества мигрантов и диаспоры. В настоящее время область явлений, обозначаемых как «диаспора», заметно расширилась, а частота употребления этого термина существенно возросла. В связи с этим смысл, вкладываемый в слово «диаспора», значительно изменился. В какой-то мере подобное положение дел можно объяснить тем, что дискуссия о диаспоре ведется специалистами разных направлений, среди которых не только этнологи, социологи, политологи, но и писатели, режиссеры, журналисты. Можно констатировать, что «диаспора» стало попросту модным словом, которое принято употреблять, когда речь идет об этнических группах [2] .
С точки зрения этнографов диаспора « (от греч. diaspora - расселение; англ. - diaspore) - а) в узком смысле - совокупность мест поселения евреев после разгрома Вавилоном Израильского царства (6 в. до н.э.) и увода живших там евреев в плен, позже - совокупность всех мест расселения евреев по странам мира вне Палестины; б) в широком смысле - для обозначения мест расселения тех или иных этнических групп, оторвавшихся от родной территории этнической: армянская диаспора, ирландская диаспора и т.д. К диаспоре не относятся случаи расчленения территории этнической политико-государственными границами, при сохранении компактности расселения» [3] .
В итоге мы имеем бесконечное множество мнений о том, что понимать под диаспорой. Проблема такого разброса коренится также в многогранности самого исследуемого понятия, которое требует более или менее отчетливой дефиниции, о чем рано или поздно придется договориться.
В самом деле, понятие «диаспора» используется для таких неоднородных явлений, как этнические меньшинства, беженцы, трудовые мигранты и т.д. В конечном счете, речь идет о любых группах, по тем или иным причинам живущих вне страны своего происхождения. По сути, употребление термина «диаспора» явилось попыткой объединить все возможные процессы этнического размежевания. Это касается как «старых» этнических образований (так называемых исторических или классических диаспор), так и «новых» форм рассеяния, которые только стремятся к сохранению своей этнической обособленности и созданию собственных отличительных признаков.
Ю.А. Поляков приводит два основных толкования понятия диаспора:
1. этническая общность, находящаяся в иноэтничной среде,
2. население той или иной страны, принадлежащее этнически и культурно к другому государству [4] . При этом он указал на существование иммигрантских диаспор и групп коренных жителей страны, оказавшихся оторванными от основного места пребывания своего этноса в силу перекройки государственных границ и других исторических обстоятельств. В этом смысле лучше говорить не о диаспоре, а об ирреденте.
Об этом писала казахский исследователь Г.М. Мендикулова: «В современной политической науке под термином ирредента, или невоссоединенные нации подразумеваются этнические меньшинства, населяющие территорию, смежную с государством, где доминируют их соплеменники. За пределами своей страны невоссоединенные нации (в отличие от диаспор, которые создаются путем миграции этнических групп в другие страны, не являющиеся их исторической родиной) оказались вследствие завоеваний (покорений), аннексии, спорных границ или комплекса колониальных моделей» [5] .
При таком подходе центрально-азиатские диаспоры есть в основной своей массы ирреденты, т.к. проживают на исторически «своих» землях. На большей части Центральной Азии этносы расселены чересполосно, есть целые регионы традиционно компактного проживания двух, трех и более этносов. Так, территория Каракалпакстана является зоной традиционного расселения каракалпаков, узбеков, казахов и туркмен. Зонами совместного узбекско-казахского проживания являются регионы Южного Казахстана (Южно-Казахстанская, Кзыл-Ординская, Таразская области), Северного и Центрального Узбекистана (Ташкентская, Навоийская, Джизакская, Сырдарьинская области). Ферганская долина (три области в Узбекистане, три области в Кыргызстане, Согдийская область Таджикистана) традиционно заселена узбеками, таджиками, кыргызами и т.д.
Подходы В. А. Тишкова к феномену диаспоры расходятся с традиционными, которые он считает объективистскими, не учитывающими исторической ситуативности и личностной идентификации [6] . Само понятие «диаспора» представляется ему достаточно условным, как не менее условны сопровождающие его категории. Рассмотрев их, ученый приходит к выводу, что история и культурная отличительность - это только основа, на которой возникает феномен диаспоры. Однако сама по себе эта основа не является достаточной. «Диаспора, - считает В.А. Тишков, - это культурно отличительная общность на основе представления об общей родине и выстраиваемых на этой основе коллективной связи. групповой солидарности и демонстрируемого отношения к родине. Если нет подобных характеристик, значит, нет и диаспоры. Другими словами диаспора - это стиль жизненного поведения, а не жесткая демографическая и тем более этническая реальность и. тем самым это явление отличается от остальной рутинной миграции» [7] .
Диаспоры могут быть собирательными, многоэтническими. В основе их создания лежит преимущественно фактор общей страны происхождения. К их числу относится русская (российская диаспора, особенно в так называемом дальнем зарубежье (русскими считались все, кто прибыл из России). Диаспора, по мнению автора, выполняет особую по сравнению с этничностью миссию. Это - политический миссия служения, сопротивления, борьбы и реванша. Одним из основных производителей диаспоры служит страна-донор. Нет страны исхода - нет и диаспоры. На большом материале автор утверждает тезис о том, что диаспора - это явление прежде всего политическое, в то время как миграция - социальное. Ключевым моментом диаспорообразования служит не этническая общность, а так называемое национальное государство.
С точки зрения В.А. Тишкова, диаспора как жесткий факт и ситуация, и ощущение - это порождение деления мира на государственные образования с охраняемыми границами и фиксируемым членством [8] .
По мнению Т. Полосковой: «Дефиницию понятия диаспоры следует начать с выделения системообразующих признаков, к которым относятся: 1) этническая идентичность; 2) общность культурных ценностей; 3) социокультурная антитеза, выражающаяся в стремлении сохранить этническую и культурную самобытность; 4) представление (чаще всего в виде архетипа) о наличии общего исторического происхождения. С точки зрения политологического анализа, определяющего место диаспор в системе политических институтов важно не только характерное для диаспор осознание себя частью народа, проживающей в ином государстве, но и наличие собственной стратегии взаимоотношений с государством проживания и исторической родиной (или ее символом); формирование институтов и организаций, деятельность которых направлена на сохранение и развитие этнической идентичности. Иными словами, диаспора, в отличие от этнической группы, всегда институциирована и несет в себе не только этнокультурное, но и этнополитическое содержание» [9] .
Таджикский политолог Ш.М. Султанов рассматривает диаспоры как фактор распространения политического и идеологического влияния со стороны тех или иных держав на примере Турции и идей пантюркизма: «Отказавшись от планов по созданию общетюркского государства, сторонники пантюркизма переключились на деятельность более практического характера и занялись оказанием помощи зарубежным турецким диаспорам. С распадом Советского Союза и образованием новых независимых государств стремления пантюркистов вновь проявились в культурной и экономической экспансии в тюркоязычных республиках и регионах» [10] . На наш взгляд, Ш.М. Султанов слишком преувеличивает роль и значение фактора общетюркской близости во взаимоотношениях между Турцией и другими тюркоязычными государствами. Действительно, в начале 90-х гг. ХХ в. была некоторая эйфория по поводу «общетюркского братства», строились планы различных форм «тюркской интеграции», но постепенно это сошло на нет, и в настоящее время во взаимоотношениях между Турцией и другими тюркоязычными странами близости не больше, чем между любыми партнерами по международным отношениям.
Армянский исследователь М. Агаджанян полагает, что «В современных исследованиях взаимоотношений государств и национальных диаспор все более утверждается подход, который можно охарактеризовать в терминах прагматичности. Последняя выводится из следующих объективных параметров:
1) развитие такого феномена, как транснациональные сети, совершенно по-иному заставило взглянуть на роль и место диаспор в системе международных связей и обратить особое внимание на их экономический, социокультурный и общественно-политический потенциал. Подход к зарубежной диаспоре как к важнейшему внешнеполитическому и экономическому ресурсу получает все большее распространение в международной практике современных государств, имеющих значительный потенциал использования диаспорального ресурса на международной арене. Использование потенциала зарубежной диаспоры для создания сети экономических, общественно-политических и иных связей - достаточно распространенная мировая практика. Но далеко не всегда первое слово принадлежит государству. Нередко сама диаспора создает систему сетевых связей и государство - историческая Родина становится одним из звеньев этой международной цепи;
2) не менее актуальной является прагматическая потребность уже для самих национальных диаспор поддерживать на достаточном уровне элементы собственной национальной идентичности, самобытности и соответственно противодействовать вызовам ассимиляционного характера, неизменно присутствующих в той или иной степени и интенсивности в рамках инонациональной государственной среды. Очевидно, что в этом вопросе без «национально-питательной» поддержки комплексного характера со стороны собственной национальной государственности противостояние указанным вызовам усложняется, а зачастую становится и вовсе недейственным;
3) прагматизм, связывающий в единую и органично взаимодействующую системную сеть два вышеуказанных параметра, требует своего институционального, структурированного оформления. Последнее предполагает наличие определенного центра планирования, координации и реализации диаспоральной политики усилиями государственных структур, непосредственно сконцентрированных в этой сфере деятельности» [11] .
В качестве примеров активного и эффективного взаимодействия между государством и диаспорой М. Агаджанян приводит такие страны как Израиль, Франция, Польша, Греция, Китай [12] . На наш взгляд можно добавить также Ирландию, Индию, Турцию, Казахстан.
Проблема участия диаспор в международных отношениях включает в себя взаимодействие не только государства и «своей» диаспоры, но также использование во внешнеполитических контактах и тех диаспор, которые проживают на территории полиэтнического государства. О роли и значении диаспор заговорили даже в США [13] .
Тем более велики роль и значение диаспор в постсоветских государствах, с чем приходится постоянно считаться, создавая соответствующие координирующие органы. Так, в Казахстане активно функционирует Ассамблея народов Казахстана, в Кыргызстане - Ассамблея народов Кыргызстана, в Узбекистане - Республиканский интернациональный культурный центр и т.д. Руководством государств активно используются ресурсы, которые дает этническая близость между диаспорами и зарубежными государствами. Так, стало распространенной практикой включать в состав официальных делегаций при визитах в ту или иную страну руководителей соответствующих национально-культурных центров и обществ (корейских центров - при визитах в Корею, немецких - при визитах в Германию и т.д.).
Особая роль принадлежит в данном процессе русской диаспоре, поскольку она рассматривается как важный элемент в системе связей государств постсоветского пространства с Россией [14] . Укрепление международных позиций России ведет одновременно к повышению значимости русской (и в целом - русскоязычной) диаспоры как на постсоветском пространстве, так и вне его.
[1] См. Попков В.Д. Феномен этнических диаспор. М.: ИС РАН, 2003
[2] Дятлов В. Диаспора: попытка определиться в понятиях // Диаспоры, 1999. № 1; Дятлов В. Диаспора: экспансия термина в общественную практику современной России// Диаспоры. 2004. № 3. С. 126 - 138 и т.д.
[3] Козлов В.И. Диаспора// Свод этнографических понятий и терминов. М., 1986. С. 26
[4] Национальные диаспоры в России и за рубежом в XIX-XX вв. Сб. ст. Под ред. Ю.А. Полякова и Г.Я. Тарле. - М.: ИРИ РАН, 2001. С. 4.
[5] Мендикулова Г.М. Казахская ирредента в России (история и современность// Евразийское сообщество: экономика, политика, безопасность. 1995. № 8. С. 70.
[6] Национальные диаспоры в России и за рубежом в XIX-XX вв. М.: ИРИ РАН, 2001. С. 14.
[7] Национальные диаспоры в России и за рубежом в XIX-XX вв. Сб. ст. Под ред. Ю.А. Полякова и Г.Я. Тарле. - М.: ИРИ РАН, 2001. С. 22.
[8] Национальные диаспоры в России и за рубежом в XIX-XX вв. Сб. ст. Под ред. Ю.А. Полякова и Г.Я. Тарле. - М.: ИРИ РАН, 2001. С. 38
[9] Полоскова Т. Современные диаспоры: внутриполитические и международные проблемы. М., 2000. С. 18
[10] Султанов Ш.М. Региональные векторы внешней политики Республики Таджикистан. Автореф. дисс. д.п.н. М.: РАГС, 2006. С. 19
[14] Легойда В.Р. Современная русскоязычная диаспора в государствах Центральной Азии и Закавказья: современная ситуация и перспективы// Южный фланг СНГ. Центральная Азия-Каспий-Кавказ: возможности и вызовы для России. М.: Логос, 2003; Колсто П. Укореняющиеся диаспоры: русские в бывших советских республиках// Диаспоры 2001. № 1. С 6-38, Космарская Н.П. «Дети империи» в постсоветской Центральной Азии: адаптивные практики и ментальные сдвиги (русские Киргизии, 1992-2002). М., 2006 и т.д.
