В декабре 1991 года Советского Союза не стало, а все союзные республики, в том числе Кыргызстан, обрели независимость. Известный режиссер и сценарист Геннадий Базаров поделился своими воспоминаниями о жизни в стране Советов – и после ее развала.
В декабре 1991 года Советского Союза не стало, а все союзные республики, в том числе Кыргызстан, обрели независимость. Известный режиссер и сценарист Геннадий Базаров поделился своими воспоминаниями о жизни в стране Советов – и после ее развала.— Какими вы помните последние пять лет до развала Советского Союза? — В то время я работал режиссером-постановщиком на киностудии "Киргизфильм". Это были годы перестройки, благодаря которой немного ослабла цензура и появилась возможность снимать авторские фильмы по вновь написанным повестям. "Приют для совершеннолетних" была экранизирована первой. До этого я три года пытался добиться утверждения сценария, и вот удалось — Москва поддержала.До 1985-го мы снимали только плановое кино, проверенное идеологическим отделом ЦК КПСС и прошедшее через многочисленные инстанции редактуры в Москве во избежание "антисоветского криминала". Очень сложно было обойти все это. А если кто-то и пытался продвинуть авторские киноленты, то все заканчивалось на вопросе: "Вы где живете?". Мы, конечно, смело отвечали: "Как "где"? В Советском Союзе, и у нас своя социалистическая мораль", но толку от этого не было. — Были ли вас предчувствия, что большую многонациональную державу ждет развал? — Я ничего не предчувствовал. Хотя везде пишут, что все шло к тому: мол, экономика ослабла, технически мы отставали… Я совершено не разбираюсь в экономике. Просто жил в Советском Союзе, и вдруг мне сказали, что его нет. — Помните день, когда услышали эту новость? Как отреагировали? — Конечно, помню. Я только закончил съемки фильма "Аномалия" и собрался презентовать его в Госкино. Позвонил в Москву и спрашиваю: "Мне лететь сдавать картину?". Ответ был более чем неожиданным: "Никуда лететь не нужно. Госкино как такового больше нет, как и Советского Союза". Фильм в итоге показали всего в нескольких кинотеатрах Кыргызстана, хотя тогда работало около 300.Дальше происходило все то, что мы предвидели в фильме "Заговор". Киностудия закрылась, потому что финансировать ее было некому. Весь штат сотрудников — режиссеры, операторы, художники и остальные — официально стали безработными людьми…— Наверное, стало ясно, что прежней жизни уже не будет. Но в первую очередь вы были семейным человеком, которому надо было собрать волю в кулак и содержать семью. Нашли выход из ситуации? — Жена начала "челночить". Ездила в Беларусь и Китай, что-то привозила, что-то продавала. Родственники и друзья помогали. Нам не требовалось много, а вот людей было жаль: некоторые по ночам бутылки собирали, потому что днем было стыдно. Я сам на какое-то время растерялся, потому что кинематографа не стало. Два года я просто существовал, что-то писал и рисовал. Потом меня пригласили на работу в "Кыргызфильм". — А разве вам, творческому человеку, с распадом СССР не стало легче дышать? Цензура-то исчезла…— О чем вы?! Наступил хаос. Да, мы избрали первого президента, потом появились первый премьер, Жогорку Кенеш и министры. Но выяснилось, что, в общем-то, Кыргызстан — маленькая и совсем не богатая страна, и на субсидирование кино денег больше нет. Государство пыталось выделять какие-то средства… до сих пор пытается, но это крохи. Если раньше мы каждый год снимали по три фильма, то сейчас один — уже хорошо. И оставшихся профессионалов можно по пальцам пересчитать, я в свои 74 года самый молодой.Помню разговор с Акаевым на встрече с представителями творческой интеллигенции. Я ему: "Аскар Акаевич, надо хотя бы один раз в два года отправлять студентов на обучение во ВГИК. Надо воспитывать будущие кадры, есть ведь возможность". Он отвечает: "Да-да, конечно". По привычке он со всем соглашался…— Политическая ситуация в стране как-то повлияла на ваше творчество? — В моих фильмах и повестях никогда не было места для политики, я всегда поднимал только социальные проблемы. Мои герои — бомжи, проститутки и бездельники, философствующие о жизни.В 90-х годах вместе с идеологией изменились и настроения людей. Я видел, что творится в республике, и считал, что пора забыть правило "не выносить сор из избы". Мне, наоборот, хотелось показать, что происходит на самом деле, — вынести сор из избы, чтобы в ней стало чище и легче дышалось. Хотелось показать недостатки открыто, без прикрас. И я показывал все в мрачных фильмах "Карагыз", "Метаморфоза", "Исход". После выхода этих фильмов меня стали называть "подвальным" режиссером. — Вы стояли у истоков зарождения "киргизского чуда", расскажите, в чем секрет кинематографов тех лет? — Мы были полны оптимизма, мечтали снимать хорошие фильмы, любить и приносить хоть какую-то пользу родине — вот и весь секрет. Цензуру воспринимали не как помеху, а как возможность подкупить зрителя свежей и оригинальной трактовкой идей.Я часто вспоминаю интервью Федерико Феллини, который сказал интересную вещь: "Художник всегда должен преодолевать какие-то трудности, преграды. Это стимулирует его, и он начинает искать. А там, где нет препон, он теряется". Цензура говорила "нет", и мы начинали думать, как сделать, чтобы было "да". Писатели прятали заветные мысли между строк, кинематографисты — в каких-то образах и символах.— Не приходилось ли вам встречаться после развала Союза с теми, кто когда-то заявлял это самое "нет"? Что говорили обидчики в свое оправдание? — В последние годы я часто встречаюсь с некоторыми чиновниками того времени, они намного старше меня. Да, отвечая на мой вопрос "почему?", они признаются: "Гена, ну мы же были в плену системы. Мы видели, что это талантливая повесть или фильм, видели! Идиоты мы, что ли? Но была система, было предписание… Мы лишь честно отрабатывали свою зарплату".— Что, по-вашему, Кыргызстан потерял или упустил вместе с развалом Советского Союза?— Мы с вами сейчас находимся в здании телерадиокомитета, на строительство которого у независимого Кыргызстана просто не хватило бы денег. Мы ездим на маршрутках, хотя могли бы ездить в метро, если бы Фрунзе посчастливилось стать при СССР городом-миллионником, каким успел стать Ташкент. Из аэропорта "Манас" мы едем в столицу по полуразбитой и плохо освещенной дороге, а могли бы — по магистрали, рассматривая небоскребы, которые были частью так и не реализованного архитектурного проекта "Завтрашний Фрунзе".Наша столица могла бы, как и раньше, возглавлять список самых зеленых городов СССР, наравне с Киевом, но сейчас мы вырубаем деревья и беспорядочно застраиваем город. Мы утратили прирожденное чувство интернационализма и больше не можем с гордостью сказать "мы — граждане СССР", будучи уверенными, что нас примут как своих. Ведь многие сейчас даже не знают, где искать Кыргызстан на карте…— Можете описать Советский Союз тремя словами?— Это была просто великая держава. Что еще я могу сказать?..Еще: http://ru.sputnik.kg/society/20160820/1028673748.html
