Мое детство прошло в районе, который в 70-е годы назывался Пивзавод № 1, находился он вдоль проспекта Достык (по старому Ленина), если ехать по нему вверх в горы. Тогда это было захолустье, а сегодня один из самых престижных районов города. Мы даже не считали себя горожанами и когда собирались в кино, то говорили: «Поехали в город».
Мы продолжаем серию очерков «Городмоего детства». Своими воспоминаниями о старом Алматы делится известныйказахстанский журналист, веб-издатель Джанибек Сулеев: Моедетство прошло в районе, который в 70-е годы назывался Пивзавод № 1, находилсяон вдоль проспекта Достык (по старому Ленина), если ехать по нему вверх в горы.Тогда это было захолустье, а сегодня один из самых престижных районов города.Мы даже не считали себя горожанами и когда собирались в кино, то говорили:«Поехали в город».Зимытогда в Алматы были снежные и холодные – не то, что сейчас, когда посреди зимыцарит слякоть и идут дожди. В алматинских дворах в то время заливались катки,детвора играла в хоккей.Когдаснег укатывался и образовывался наст, мы выходили на проспект Ленина, вставалина так называемые «драндулеты» (толстый прут своеобразно гнулся и получалосьсредство для катания, у одного соседа был выдающийся вариант такого «изделия»на котором помещалось до 12-15 человек) и катились от Погранучилища до тогоместа, где уже стояли кинотеатр «Арман» и памятник Абаю.Вмоей памяти жив старый проспект Ленина образца 50-60-х годов с приземистымималоэтажными домами. Кстати, на месте нынешнего Дворца Республики и памятникаАбаю в шестидесятых стоял базарчик. В 1970-м году к столетию Владимира ИльичаЛенина началась застройка проспекта, а затем и всего города многоэтажнымизданиями, монументальными архитектурными ансамблями.В1974 году началось строительство гостиницы «Казахстан» - первого алматинского «небоскреба».Ее сдача в эксплуатацию была приурочена к открытию Алма-Атинской конференцииВсемирной организации здравоохранения в 1978 году.Проведениемеждународного мероприятия подобного уровня взбудоражило всех жителей Алма-Аты.Неизбалованные общением с иностранцами, алма-атинцы стекались взглянуть напочетную гостью мероприятия – члена семьи иранского шаха, для которой, какпоговаривали, в одном из номеров гостиницы «Казахстан» был установлен золотойунитаз.Ещеодним мероприятием международного масштаба, определившим облик Алма-Аты 70-х,была V конференция писателей Азии и Африки, которая прошла в сентябре 1973года.Этособытие стало культурным прорывом для Казахстана. В те годы блистало поколениешестидесятников – совсем еще молодыми были Ануар Алимжанов и Олжас Сулейменов.Повсюду царила атмосфера эмоционального подъема и воодушевления.Необходилось без курьезов. Среди алма-атинцев ходили байки, что дагестанскийписатель Расул Гамзатов во время конференции распивал спиртные напитки с почтенныминдийским писателем в одной из партийных резиденций в горах, да так обильно,что индус, прошедший через тюремный ад британских колонизаторов, занемог и впалв кому. Его держали в полуживом состоянии в одном из номеров алма-атинскойгостиницы и, как только завершилась конференция, оправили в Дели бездыханноетело, где медики зафиксировали смерть.Наконец,в середине 70-х в Алма-Ате, во Дворце спорта, прошла большая выставка «Фото вСША». Алма-атинцы приходили только ради того, чтобы поглазеть на иностранцев,выменять на глянцевые западные журналы и жевачки пионерские галстуки и значки.Перед нами распахнулось окно в другой мир – запретный и манящий. Алма-Ата богемнаяВ70-е годы Союз писателей Казахстана был одной из самых привилегированныхорганизаций в республике. В ту пору, если ты не мог сделать карьеру попартийно-советской линии, у тебя была альтернатива – стать писателем илижурналистом. Писателем быть было предпочтительнее, у них и пайки были больше, инормы распределяемой жилплощади выше.Вовремя V конференция писателей Азии и Африки к зданию Союза писателей Казахстанапристроили ставший потом легендарным бар «Каламгер» (каз. писатель – прим.ред.). При нем действовал конференц-зал, где можно было посмотреть новейшеезарубежное кино, где поводились писательские собрания, проходили театральныепостановки. В баре варили настоящий зерновой кофе, подавали дорогое спиртное.«Каламгер»быстро стал одним из самых престижных мест в Алма-Ате. Здесь собираласьтворческая интеллигенция и алма-атинская богема. За столиками запросто сиделОлжас Сулейменов и другие наши заслуженные писатели. Алма-атинская молодежьмечтала сюда попасть. Однако система «фейс-контроля» была жесткая – попасть вбар можно было только через ресепшн Союза писателей или просочиться с тыла, со стороныулицы Мира. Алматинский интернационалСтараяАлма-Ата – это не только позднесоветская монументальная архитектура, но иособый национальный состав, который иначе как алматинским интернационалом неназовешь.Следуетподчеркнуть, что Алма-Ата в советскую эпоху был одним из самых казахских городовреспублики. Здесь зарождалась национальная партийно-советская номенклатура, изшинели которой вышла вся нынешняя управленческая элита Казахстана.Всоветское время действовала негласная национальная квота. При каждомруководителе-русском назначался первый заместитель казах и, наоборот, – прируководителе-казахе обязательно состоял русский зам. Вместе со своими семьяминациональная партийно-советская номенклатура представляла довольно обширнуюзажиточную и привилегированную прослойку казахского общества.Казахскоепредставительство было сильным в научной интеллигенции и даже преобладающим - вискусстве, кинематографе, театре, литературе.Авот представители среднего класса, который в советское время был представленквалифицированными специалистами – врачами, учителями, инженерами, – были восновном русские, украинцы и другие народы СССР. Русские также преобладали врабочем классе. В Алма-Ате, где в советские годы располагалось 145 различныхпредприятий, это была значительная часть населения. Мы скучаем по советской Алма-АтеОтмечу,что нынешние креаклы едва ли не поголовно являются выходцами из той привилегированнойсоветской партийной и творческой прослойки общества. Именно советская властьпредоставила их отцам и дедам шанс выбиться в люди. Усилиями советской властибыли созданы национальная наука, литература, искусство, театр, взращивались иподдерживались национальные кадры.Парадоксв том, что именно потомки тех, кто в бытность СССР поднялся и получил доступ ковсем благам, сегодня заявляют о том, что годы советской власти были чернымпериодом истории казахского народа, что она угнетала его творческий и интеллектуальныйпотенциал, уничтожила его язык и культуру.Такойподход мне видится слишком категоричным, однозначным и упрощенным. А значит, онобъективен не больше, чем прежний, в котором господствовала ленинскаяидеология.Привсех недостатках СССР нельзя не признать, что именно в позднесоветский период,в течение тридцати лет, начиная с середины 50-х заканчивая серединой 80-хгодов, сформировался неповторимый культурный, архитектурный, интеллектуальныйоблик Алма-Аты.Казалосьбы, это небольшой временной этап. Мы при независимости живем уже двадцать пятьлет. Однако за те тридцать лет было сделано несоизмеримо больше в смыслесозидания и культуры.Иесли сегодня мы вспоминаем с грустью ту старую Алма-Ату, то, боюсь, мы скучаемне столько по светлым дням нашей юности, сколько по ушедшей советской эпохе, поутраченной советской цивилизации, влияние которой мы до сих пор испытываем. Алма-Ата «пацанская»В80-е годы, на волне перестройки, Алма-Ата неожиданно снискала всесоюзную славугорода подростковой преступности, в котором заправляют банды и молодежныегруппировки. Все благодаря статье Евгении Доцук «Пацаны», опубликованной вгазете «Ленинская смена» в 1987 году.Именнотогда заговорили о том, что Алма-Ата делится на районы, что в каждом из нихесть свои «паханы», что время от времени происходят массовые драки междугруппировками.Этобыла уже поздняя Алма-Ата, которая мало напоминала старую Алматы 60-70-х годов.Многих районов, которые Доцук упомянула в своей знаменитой статье: «Шанхай»,«Халифат», «Штаты», «Девятка», «Татарка», «Актив», «Ислам», «Салем», «Золотаяорда», «Кизы», «ООН» и др. – в шестидесятых, к примеру, не было в помине.Конечно,это было следствием бурного градостроительства во второй половине 70-х - начале80-х годов. Возникали новые центры притяжения, а старые знаковые места исчезалии забывались.Многиерайоны, гремевшие во времена моего детства и задолго до этого, сейчас уже никтоне помнит. К ним относится, например, район «Смычка», который находился закинотеатром «Арман»и Дворцом республики, там, где течет Малая Алматинка. Раньшена месте нынешних многоэтажек стоял мельзавод, а в те времена, когда город еще называлсяВерным, здесь разливалась заводь, на берегу которой стояла мельница купцаПугасова. Название этого района «Смычка» дожило до конца шестидесятых годовпрошлого столетия, а потом забылось. Алматы «палаточный» истеклянно-бетонныйВ90-х годах вместе с рынком в нашу жизнь ворвалась организованная преступность.На смену дворовым бандам пришли авторитеты преступного мира. Они стали своегорода героями своего времени – их имена были у всех на устах. Причем многие изних были из хороших семей – дети видных партработников, функционеров КГБ.Большинство из них уже лежит в сырой земле.Нов 90-е Алматы удавалось еще сохранить свой старый советский облик. Лишь местамиего уродовали признаки «нэпманского» капитализма – киоски или, как тогда ихназывали, «комки», грязные уличные кафешки, шашлычные, стихийная базарнаяторговля.Начинаяс «нулевых» годов , благодаря массовому стеклянно-бетонному новоделу, Алматыизменился до неузнаваемости. Трансформировалась и структура населения – и внациональном, и в социальном отношении. Из-за массового притока приезжихисчезло деление на районы, стал размываться неповторимый облик города.Экономическийподъем и приток легких денег позволили горожан скупать машины и квартиры вновостройках. Таким образом, из утопающего в зелени города с размереннымобразом жизни и стилистическим единством в архитектуре Алматы превратился вшумный, перенаселенный город с плохой транспортной инфраструктурой и невнятнойархитектурой.Этипроцессы вполне объяснимы – бег времени неумолим и бессмысленно держаться забылое. Но все-таки у меня есть надежда, что нынешний Алматы обретет однаждыгармонию, которая была присуща советской Алма-Ате.
