В частности, последние исследования общественного мнения, которые проводились у нас в стране Казахстанским институтом стратегических исследований и рядом независимых аналитических агентств, дают такие данные: более половины населения Казахстана, около 54%,позиционируют себя «казахстанцами», а не представителями отдельных этносов.
Для формирования общей идентичности на пространстве Евразии существуют объективные предпосылки, и этот ресурс необходимо активно задействовать в развитии гуманитарных контактов между представителями молодого поколения государств ЕАЭС. Такое мнение в ходе состоявшегося в Саратове круглого стола на тему «Этноконфессиональная безопасность в современном мире: перспективы и риски» высказала профессор кафедры международных отношений и мировой экономики Казахского национального университета имени аль-Фараби, директор Евразийского научно-исследовательского Центра, эксперт Независимого агентства аккредитации и рейтинга РК Галия Мовкебаева.
- Галия Ахметвалиевна, ваше выступление на заседании круглого стола, в котором вы проанализировали предпосылки формирования «евразийской идентичности», было одним из наиболее резонансных. И, нужно отметить, не все коллеги разделили вашу позицию. Некоторые участники сочли эту идею, скажем, не совсем реальной, преждевременной…
- Знаете, из дискуссии с коллегами, в том числе и в кулуарах форума, стало понятно, что разность позиций и подходов в этом вопросе номинальная. В основном она имеет отношение непосредственно к термину «евразийская идентичность», но при этом никто не отрицает необходимости более глубокой гуманитарной интеграции на евразийском пространстве и значения этого фактора.
Тем не менее, в пояснении собственной позиции позвольте мне отталкиваться от термина «евразийская идентичность», которая, в моем понимании, означает некий процесс формирования единого евразийского «мы».
Да, этот процесс сложен и многогранен. Он усугубляется многообразием культурных, этнических, гражданских идентичностей представителей стран Евразийского экономического союза, где мы наблюдаем очевидный факт приоритетной идентификации с собственной страной, с ее языком и культурой. Это явление естественное и закономерное.
Тем не менее, в условиях глобализации идентичность может выступить в роли консолидирующего фактора, не только на уровне «национальной солидарности», но и коллективного сознания. И к тому есть объективные предпосылки.
Существует три базовых параметра формирования идентичности – коммуникация, память и опыт. Все они существуют на постсоветском пространстве. Чего, кстати, нельзя констатировать в европейской практике интеграции. Там эти три параметра не срабатывают, поскольку, во-первых, Европа многоязычна, во-вторых, общая память у европейцев либо отсутствует, либо она разная. Ну, например, память о событиях Второй мировой войны у немцев и французов весьма различна. Ну, и третий параметр – общность опыта – тоже достаточно проблематичный, потому что опыт базируется на памяти.
- То есть из этой логики следует, что помимо национальной самоидентификации существует ресурс «наднациональной», назовем ее так, самоидентификации? И эти два процесса не взаимоисключают, но дополняют друг друга?
- Совершенно верно. Более того, в последнее время имеет место и ярко выраженная тенденция корректировки принципов национальной самоидентификации.
В частности, последние исследования общественного мнения, которые проводились у нас в стране Казахстанским институтом стратегических исследований и рядом независимых аналитических агентств, дают такие данные: более половины населения Казахстана, около 54%,позиционируют себя «казахстанцами», а не представителями отдельных этносов.
Другими словами имеет место идентификация по принадлежности к государству, при этом неважно, кто ты – казах, русский, уйгур или узбек.
Я думаю, подобная тенденция весьма убедительна и оптимистична для страны, в которой проживают представители более 140 национальностей и множества религиозных конфессий.И во многом эта тенденция – результат государственной политики в области регулирования межэтнических отношений, обеспечения мира и согласия в обществе.
Большой вклад в этот процесс вносит Ассамблея народа Казахстана, имеющая достаточно широкие полномочия и представительство в высшем законодательном органе страны. Кроме того, как известно, с 2014 года реализуется инициатива президента Нурсултана Назарбаева «Мангелик ел» – основа системы общегражданской консолидации.
Внимание международных экспертов привлекает и реализуемая в республике программа полиязычия, которая наряду с расширением сферы функционирования государственного языка предполагает сохранение русского языка как общего коммуникативного средства постсоветского пространства, а также английского языка – средства успешной интеграции граждан Казахстана в мировое сообщество.
Причем недавние реформы в сфере образования свидетельствует о решимости руководства страны достичь не абстрактного, но реального утверждения полиязычия как необходимого фактора эволюции казахстанского общества, обеспечения устойчивого развития страны и укрепления ее международного статуса.
Очень много дискуссий идет на эту тему, поскольку в настоящий момент в Казахстане существует ряд серьезных проблем, связанных с влиянием экономического кризиса. Но эти проблемы решаемы. И они не снимают главной задачи – задачи воспитания молодого поколения.
- Что же необходимо, по вашему мнению, для успешного решения этой задачи? В том числе и в контексте формирования евразийской идентичности, от которой мы ведем наш разговор?
- Безусловно, из сказанного ранее понятно: формулирование общих евразийских интересов и приоритетов в сфере не только экономики, но и политики должно происходить на основе общих культурных ценностей с учетом различий национальных культур.
Следующий принцип – поэтапное выстраивание медиа-культурного пространства и осуществление интеллектуализации интеграции.
В общественном сознании должно устояться понимание евразийских ценностей как фундамента, объединяющего страны евразийского пространства. Поэтому необходимо создавать некий общий культурный продукт не на противопоставлении, а на взаимодополнении культур. И важно вовлекать
в этот процесс молодежь. Необходимо создать массовую площадку межкультурных коммуникаций – евразийский диалог, формировать общее информационное поле, потому что существующих каналов недостаточно.
Также следует усилить взаимодействие в области образования и преподавания.
Естественно, и сегодня у нас развиваются связи и контакты между вузами государств постсоветского пространства, но необходимо гармонизировать образовательные программы, реализовать декларируемую норму о признании дипломов в ЕАЭС.
В нашем университете благодаря усилиям Жараса Умаровича Ибрашева, настоящего патриота евразийской идеи, который очень много сделал для продвижения идей евразийской интеграции, создан научно-исследовательский Центр евразийских исследований. Одна из его целей – создание кафедр евразийской интеграции повсюду на евразийском пространстве и в странах ЕАЭС.
Уже сегодня нужно внедрять в образовательные программы вузов учебный курс по проблемам формирования Евразийского экономического союза, по евразийской интеграции. Это вполне реальная инициатива, не требующая каких-то экстраординарных усилий и ресурсов.
Приоритетным направлением в этой деятельности должно быть информирование и просвещение молодежи. Ведь наше поколение выросло в условиях «советской интеграции» с ее плюсами и минусами. Но для молодежи это несколько иная ипостась, поэтому в новом поколении практически с чистого листа нужно формировать единые ценностные категории Евразийского экономического союза, основы евразийского самосознания и патриотизма. Это невозможно без соответствующей политики в социальной сфере.
Также, считаю, нужно создавать сеть интеллектуальных клубов по генерации евразийских смыслов, которые касаются истории, культуры, гуманитарного сотрудничества.
Научить молодежь жить вместе, не борясь, не конфликтуя, находить общий язык, – задача исследователей и педагогов, которые могут внести весомую лепту в этот процесс, работая совместно с молодежными организациями и государственными структурами. Встречное движение со стороны ведущих вузов наших государств может быть в этом плане очень эффективным.
И такое движение уже существует. Факультет международных отношений КазНУ имени аль-Фараби, в частности, имеет договор с Томским университетом о получении двойного образования. Совместные проекты по программе Университета ШОС и другим образовательным программам мы реализуем также с МГИМО, с РУДН, с Кемеровским университетом и другими вузами России.
В этом году КазНУ вошел в топ 250 лучших университетов мира, заняв 236 место по мировому рейтингу QS World University Rankings. Следует отметить, что только два вуза из стран СНГ вошли в эту группу - МГУ им. Ломоносова и КазНУ.
- Из ваших слов складывается впечатление, что главным источником формирования евразийской идентичности является развитие гуманитарных связей на уровне образовательных и неправительственных организаций. А где в этом процессе структуры власти? Какова их роль?
- Я все-таки за то, чтобы эта идея исходила от гражданского общества. Когда мы говорим об идентичности, нужно иметь в виду деликатность темы, а также наложение различных уровней – факторов этнической, религиозной, гражданской, коллективной идентичности. Для восприятия такой сложной системы необходимо развитое гражданское общество. Здесь властные директивы неуместны и малоэффективны.
Поэтому главная ставка, повторюсь, на молодежь. Это наше будущее.
И, кстати, я считаю необходимым приглашать студентов и магистрантов на экспертные встречи, которые проводятся на базе крупных учебных центров, на такие дискуссии, как, в частности, наша встреча в Саратове.
Это очень хороший и наглядный опыт того, как довольно острые проблемы могут обсуждаться в конструктивном, созидательном ключе.
Важно также, чтобы молодые люди не просто имели возможность познакомиться с экспертными оценками по тем или иным проблемам, но и видели, что эти оценки, предложения и рекомендации доводятся на уровень принятия решений и воплощаются в практику.
Мне кажется, в перспективе в этом процессе должна как-то сформироваться и ниша участия Евразийской экономической комиссии. Понятно, что в настоящее время вопросы гуманитарного взаимодействия не вписываются в ее компетенции, но, скорее всего, в процессе углубления интеграции вопрос координации деятельности в этой сфере на уровне наднационального органа будет становиться все более актуальным.
