Доцент исторического факультета Иркутского государственного университета Сергей Шмидт посвятил ценностям и эмоциям «советской Атлантиды» лекцию в ходе прошедшей недавно в Калининграде Летней школы Studia Baltica VI. Корреспондент Пресс-клуба «Содружество» побеседовала с ним о том, можно ли на основе постсоветской идентичности взрастить новые ценности и общность.
Казалось бы, 25 лет – срок вполне достаточный, чтобы выросло целое поколение молодых людей, которые знают об СССР понаслышке. Однако «советская Атлантида» до сих пор служит и точкой отсчета, и нулевой координатой, и источником идентичностей и мифов, отбрасывая свою исполинскую тень на пространство, именуемое «постсоветским».Доцент исторического факультета Иркутского государственного университета Сергей Шмидт посвятил ценностям и эмоциям «советской Атлантиды» лекцию в ходе прошедшей недавно в Калининграде Летней школы Studia Baltica VI. Корреспондент Пресс-клуба «Содружество» побеседовала с ним о том, можно ли на основе постсоветской идентичности взрастить новые ценности и общность.- Сергей Федорович, недавний опрос общественного мнения в постсоветских странах показал: среди тех, кому за 35 лет, почти две трети считают, что в Советском Союзе качество жизни было выше, чем сегодня. Среди россиян таковых 64%, среди казахстанцев – 61%. Больше всего – среди жителей Армении (71%) и Азербайджана (69%). С чем, на ваш взгляд, связаны такие результаты?- У меня нет негативного отношения к советскому прошлому, но я думаю, что поздний Советский Союз, который могут помнить люди, принимавшие участие в этом опросе, - это идеальный объект для ностальгии, когда вспомнить приятно, но жить там все-таки не хочется. Тем не менее, можно сказать интервьюерам, что еще и вернуться туда хочется.Советский Союз – это как детство. Наивное, несерьезное, нежизнеспособное во взрослом мире, но которое всегда приятно вспомнить, потому что это детство было еще и общим для всех. Поэтому я понимаю людей, которые положительно отвечают на такие вопросы. Но скромно предположу, что они немножко лукавят, когда говорят, что там было намного лучше.- Может быть, дело не в ностальгии, а в том, что в тех странах, которые образовались после распада, не удалось создать качество жизни и социальные гарантии, сопоставимые с теми, что были в СССР?- Безусловно, люди потеряли вместе с Советским Союзом ощущение защищенности и уверенности в завтрашнем дне. Эта была особенность советской жизни: люди ясно представляли себе, как они проживут до пенсии, и что с ними будет на пенсии.Естественно, есть категория людей авантюрного предпринимательского склада, которых это категорически не устраивало. Они отлично встраиваются в сегодняшние реалии жизни. Однако есть и те, кто понимает свободу, прежде всего, как защищенность.Можно услышать мнение, что советским людям была свойственна «рабская психология». Это неправда. Советские люди считали, что подлинная свобода – это защищенность, это предсказуемость жизни, именно в этом они находили комфорт и возможность жить с достоинством.Есть, на мой взгляд, два толкования понятия «свобода»: свобода как возможность действовать так, как ты считаешь нужным, и при этом нести ответственность за результаты твоих действий. И свобода как защищенность. Примирить эти два понимания свободы достаточно сложно.Для тех, для кого свобода – это защищенность и безопасность, советский уклад жизни, конечно, был ближе. Для тех, кому милее риск, авантюра, непредсказуемость, Советский Союз был невыносимым опытом.Я знаком как с первой, так и второй категорией людей. Сам нахожусь где-то между этими двумя полюсами, причем мне ближе концепция свободы как защищенности, и в этом смысле я в большей степени советский человек.Но я все-таки исхожу из того, что это разные модели построения общества, взаимодействия человека и государства, и сказать, какая модель лучше, – крайне сложно.- Сегодня тем, кто родился в 1991 году, уже 25 лет. Это люди, которые знают об СССР только из фильмов и рассказов родителей. Очевидно, что для них постсоветская идентичность не играет сколько-нибудь значимой роли, и в процессе смены поколений она, вероятно, утратит актуальность и останется в прошлом…- Сразу скажу, что в России эти процессы уже произошли. В Казахстане, на мой взгляд, удалось значительно сильнее сохранить преемственность с советским прошлым и традициям.Но что касается России, то сегодня в ней преобладает идентичность «путинской России», нежели постсоветской. Это видно даже по словоупотреблению: где-то с конца нулевых годов словосочетание «постсоветская Россия» стала уступать место «путинской России».На мой взгляд, историческая роль действующего президента России Владимира Путина заключается в том, что он завершил постсоветскую эпоху.- А как вы относитесь к возможности формирования евразийской идентичности? Какие символы и ценности могут быть положены в ее основу?- Я в этом смысле нахожусь под влиянием исторического опыта Европейского союза, который, как известно, начинал с экономической интеграции, а не с идеалистических проектов общеевропейской идентичности. И поэтому я бы, наверное, предположил, что Евразийский экономический союз должен идти по тому же пути и сначала сформировать экономическую взаимозависимость, общие экономические интересы, и только потом ставить перед собой идеалистические задачи в виде создания особой идентичности.Да, между постсоветскими республиками существует определенное взаимное притяжение. Хотя сложно сказать, возникает ли это притяжение на принципах евразийства. Когда в постсоветских республиках поймут, что действительно выгодно беспошлинно торговать друг с другом, тогда, может быть, и возникнет идентичность. Но сегодня нас в большей степени объединяет то, что мы являемся наследниками Советского Союза.- И какие ценности нас объединяют?- У нас в большей степени проявляется схожая психология, которая построена, в том числе, на общих ценностях. Главная из них – это сильное государство, на которое общество и человек возлагает заботу о гражданах. Кто-то считает это слабейшим местом постсоветского человека, полагая, что ему необходимо научиться нести больше ответственности за свою жизнь. Тем не менее, это данность, это и есть наше советское наследие.Жанар Тулиндинова (Астана)
