Вчера в Сочи состоялась четвертая в этом году встреча лидеров России и Казахстана. Нынешний визит Нурсултана Назарбаева в Российскую Федерацию не особенно активно анонсировался в средствах массовой информации, но, по мнению ряда экспертов, он был вполне ожидаемым, логично вписывающимся в контекст недавних политических событий. Такие оценки нашли подтверждение и в заявлениях президентов, озвученных в той части переговоров, которая стала доступной широкой публике. О том, что, возможно, осталось «за кадром» – в интервью с российским политологом, доцентом кафедры стран постсоветского зарубежья Российского государственного гуманитарного университета Александром Гущиным.
Вчерав Сочи состоялась четвертая в этом году встреча лидеров России и Казахстана. Нынешний визит Нурсултана Назарбаева в Российскую Федерацию не особенно активноанонсировался в средствах массовойинформации, но, по мнению ряда экспертов, он был вполне ожидаемым, логичновписывающимся в контекст недавних политических событий. Такие оценки нашлиподтверждение и в заявлениях президентов, озвученных в той части переговоров,которая стала доступной широкой публике. О том, что, возможно, осталось «закадром» – в интервью с российским политологом, доцентом кафедры странпостсоветского зарубежья Российского государственного гуманитарногоуниверситета Александром Гущиным. - Александр Владимирович,первые сообщения о сочинской встрече на высшем уровне, которые появились вчерана лентах новостных агентств, касались «турецкого вопроса». Владимир Путин высоко оценил и выразилблагодарность Нурсултану Назарбаеву за успешно воплощенную миссию посредника впроцессе налаживания отношений между Россией и Турцией. Заявление российскогопрезидента прозвучало своеобразным резюмирующим и оптимистичным аккордом вконтексте недавних переговоров с президентом Турции казахстанского лидера вАнкаре и состоявшейся через несколько дней в Санкт-Петербурге встречи ВладимираПутина с Реджепом Эрдоганом… -Безусловно, факт посредничества очень важен. Но для любого посредничества нужныобъективные предпосылки: когда стороны готовы к компромиссу, но «сохраняют лицо»,посредник принимает на себя миссию по сведению позиций сторон. Казахстанв российско-турецком споре воплотил эту миссию очень грамотно, безупречно. Впрочем, это в стиле президентаНазарбаева – очень аккуратная, взвешенная политика в очередной раз была продемонстрированатонко и убедительно. Однакопредпосылкой открытия пространства для маневра, на мой взгляд, послужило то,что после попытки государственного переворота коренным образом измениласьситуация внутри Турции, прежде всего, для самого Эрдогана, а также изменились еговзаимоотношения с Западом, в первую очередь с Соединенными Штатами. Здесьсыграли роль и безуспешные переговоры по безвизовому режиму с Евросоюзом, и то,что, вероятно, он получил информацию о том, что американцы, так или иначе,косвенно участвовали в развитии кризиса. Эрдоганхороший тактик. И в этом плане его поворот на Восток совпал с тем, что в данныймомент устраивает и Россию. ПосредничествоНазарбаева с технической точки зрения, повторюсь, было безупречным, но онозависело и от ситуации в Турции, и от позиции Эрдогана. И,кстати, я бы не стал преувеличивать значения этого поворота в сторону России.Он, конечно, важен, но, мне кажется, полного ухода от европейского вектораожидать не стоит. Не только потому, что внутри страны есть определеннаяоппозиция, есть личные риски для безопасности турецкого президента, но ипотому, что экономика Турции очень тесно увязана с Европой. К тому же Турция –член НАТО, и выход ее из альянса маловероятен, хотя некоторые сегодняпрогнозируют такой шаг. Скорее,есть вероятность, что внутри Турции возникнет новый виток дестабилизации. Ктому масса предпосылок – и социальные проблемы, и проблемы национальныхменьшинств, не только курдов. Врезультате попытки переворота и последовавших за ней репрессивных мер состороны Эрдогана, страна сильно ослабла. Она вынуждена искать выходы изситуации, корректируя внешнеполитический курс. Во многом это вынужденный шаг. То,что будет с «Турецким потоком» и с нашим стратегическим партнерством – вопрос довольноотдаленного будущего, нескольких месяцев, по меньшей мере. Поживем – увидим,как говорится. Но,безусловно, все это не умаляет заслуг Казахстана в лице его лидера. - Констатируя эти заслуги,некоторые эксперты еще до встречи в Сочи отмечали, что Нурсултан Назарбаев –«глубинный аксакал» политики – будет прилагать усилия к тому, чтобы Турцияприсутствовала в ориентированных на Евразию региональных и международныхорганизациях – в Шанхайской организации сотрудничества и Евразийскомэкономическом союзе. Как вы оцениваете такие перспективы? -Собственно, еще до турецкого кризиса глава Казахстана предлагал идею созданиязоны свободной торговли между ЕАЭС и Турцией. Но в этом вопросе тоже следует бытьаккуратными. Не секрет, что в нынешних условиях у Евразийского экономическогосоюза много проблем. Поэтому вступление Турции и институционализация ее в ЕАЭСсейчас вряд ли возможны. Покамы имеем зону свободной торговли только с Вьетнамом. Да и то, рядовой обыватель вряд ли ощутил наличие таковой. Ноона есть, и это хорошо. Сполитической точки зрения вхождение Турции в ЕАЭС может насторожить Россию, посколькуэто крупный игрок, сильная региональная держава. Еслимы намерены расширять Евразийский экономический союз как политико-экономическоепространство, нужно понимать, что в объединение могут войти страны с весьма противоречивымиполитическими интересами. Целесообразно ли это? Ведь понятно, что нынешнее примирениеРоссии и Турции – явление достаточноситуативное. Риски конфликтности остаются: позиции стран в отношении Сирииостаются разными, равно как и позиции по Нагорному Карабаху. Вконце концов, Турция – страна НАТО. То есть – страна НАТО внутри ЕАЭС? Как этобудет сочетаться? Сложный вопрос…Ктому же чисто географическое расширение ЕАЭС само по себе мало что может дать. Чтокасается Шанхайской организации сотрудничества, здесь гипотетически шансовбольше. Но и в данном контексте есть ряд нюансов. Разные мнения сейчасвысказываются по поводу вступления в ШОС Индии и Пакистана, споры идут поповоду того, позитивно это для организации или негативно?Содной стороны, вроде бы, позитивно, поскольку более широкая представленностьделает площадку более авторитетной. Но, с другой стороны, Россия сделала все,чтобы Индия вошла в ШОС как противовес Китаю. В свою очередь для Пекина важнобыло присоединение Пакистана как страны, которая в значительной степени находитсяпод его влиянием. Но Пакистан находится и под мощным влиянием США. Витоге образуется некая «гремучая смесь» интересов. А тем временем, в рамках ШОСпока не решена ни одна региональная проблема. Ни одна. Все вопросы: в сфере экономики,экологии, споры по границам, - все решается в основном в двустороннем формате,который остается ключевым. И,кстати, именно такой формат я лично воспринимаю как наиболее продуктивный. Этоотносится и к казахстанско-российским отношениям. Взять, к примеру, предстоящийв октябре Форум межрегионального сотрудничества России и Казахстана, которыйанонсировал в Сочи Нурсултан Назарбаев. Да,конечно, с позиций ЕАЭС двусторонние отношения облегчаются либерализованнымрежимом торговли, ведения бизнеса и так далее, но, тем не менее, прежде всего –это двусторонние отношения. Исходяиз перечисленных «вводных», о взаимодействии Турции и ЕАЭС, на мой взгляд,можно говорить лишь в формате создания в отдаленной перспективе зоны свободнойторговли. Но и для этого должны сложиться определенные условия. - На вчерашней встречеНурсултан Назарбаев сделал резонансное заявление о причинах, сдерживающихразрешение конфликта на Украине. Отметив, что не все в этом процессе зависит отволи Петра Порошенко, казахстанский лидер констатировал, что действующийпрезидент Украины также обращался к нему с просьбой сыграть посредническую рольв разрешении кризиса на юго-востоке страны. Возможна ли в этом случае некаямиротворческая миссия Казахстана? -В том, что подобная констатация была озвучена публично, я вижу некий сигнал,свидетельствующий о том, что этот вопрос, конечно, обсуждался в ходепереговоров. Но, естественно, конфиденциально на встрече двух лидеров он обсуждалсяне в контексте неспособности Порошенко противостоять натиску Рады. Гораздоболее важен контекст последних событий в Крыму и отказ Росси от участия вработе «нормандской группы» в ходе предстоящего саммита G-20 в Китае. Думаю,Порошенко вполне мог пытаться передавать через Назарбаева определенный сигнал, однакоздесь ситуация более сложная для посредничества, нежели в случае с Турцией.Во-первых,очень сильно влияние внешнего фактора, американского. И даже если Порошенко что-тохочет сделать по урегулированию конфликта, он вряд ли будет делать это безотмашки Вашингтона. Возможно,его активность связана с тем, что после событий в Крыму срочно потребовалосьминимизировать последствия ситуации, чреватой подрывом репутации. Ведь Путин довольножестко отверг попытки контактов, заявив: «Люди, которые захватили в свое времявласть в Киеве и продолжают ее удерживать, вместо того, чтобы искать способымирного урегулирования, перешли к практике террора». Этосерьезный удар по имиджу Украины, особенно в Европе. Даже Вашингтон, которыйвполне мог бы привычно закрыть глаза на инцидент, устами вице-президентаДжозефа Байдена рекомендовал не провоцировать эскалацию напряженности. То,что Украина серьезно теряет очки, было очевидно и на недавней встрече Лаврова сШтайнмайером. И,конечно, заявления украинской стороны о том, что это была перестрелка ФСБ иармии, не выдерживает никакой критики. Другое дело, есть мнение, и я егодопускаю, что Порошенко лично не санкционировал актов диверсии. В принципе, длянего это самоубийственный поступок. И Украине, по большому счету, это не нужно.Киевстремится «интегрировать» Крым с Донбассом. Но это не удается. Юридически Запад не поддерживает полуостров всоставе Росси, не признает итоги референдума, это так. Но в политическом плане,посмотрите: и санкции разные по уровню, и, все-таки, делегации ездят в Крым несамого низкого уровня. То есть фактор Крыма в реальности не столь жестко стоитна повестке дня, как фактор Донбасса и Минских соглашений. ДляУкраины было бы выгодно смешать все это в одну кучу, и Крым и Донбасс, объединив их в один кейс. Но явно не такимпутем! Таким путем они ничего не добьются: диверсионные акты выдать за народноесопротивление никогда не удастся, тем более при серьезной работе российскихспецслужб. Чтокасается попытки срыва туристического сезона, то его если и срывать, то нужнобыло в апреле, а никак не в августе. Этот фактор тоже как-то не очень реалистичен.Неисключено, что диверсионные группы действовали в обход президента. Такие силына Украине есть, и с учетом ситуации, которая сложилась сегодня в стране,подобное вполне возможно. Однозначносудить о том, кто все это организовывал, преждевременно, но реакция Порошенко,когда он ринулся звонить лидерам западных государств и пытался выйти на контактс Путиным, подтверждает «обходную» версию. Вкачестве ответного хода заявления Путина о том, что Украина практикует террор,конечно, адресованы не Порошенко. Этосигнал уходящей американской администрации, потому что, понятно, до выборов ситуациякардинально вряд ли изменится. И если даже демократическая администрациязахочет что-то сделать сейчас, она вынуждена будет согласовывать свои шаги сКлинтон, поскольку не сможет передать ей «наследство», которое она не захочет принять.Это, имея в виду 90% вероятности, что президентом США станет Клинтон, если неслучится чего-то экстраординарного. Этоодин адресат. Другой,и в большей степени – Меркель. Ее соратник Олланд – отыгранная карта, ему ужене быть президентом Франции, социалисты, скорее всего, выборы проиграют из-завнутренних проблем. Поэтому– Меркель, которой четко дали понять: ее детище – Минские соглашения –находятся под угрозой срыва из-за действий украинской стороны. Правда,на упомянутой встрече Лавров несколько нивелировал заявление Путина, обративвнимание на то, что невозможность работы в «нормандском формате» относитсянепосредственно к саммиту G-20в Китае. Однако сам принцип решения украинского вопроса через посредничестводругих государств – безальтернативен. Другого пути просто не может быть. Другойпуть – это путь заморозки конфликта, из которого вытекает два сценария развитиясобытий: первый, крайний – признание РоссиейДонецкой и Луганской народных республик, второй – разрыв дипломатических отношенийс Украиной. Сампо себе разрыв дипотношений мало что дает, потому что, как мы видим, отношенияи так находятся на очень низком уровне. Эта мера привнесет дополнительныйнегатив и создаст сложности для работающих в России граждан Украины. Но и вэтом случае есть механизмы сглаживания ситуации: в отсутствие посольств, междугосударствами могут сохраняться консульские контакты. Носам факт разрыва дипотношений – последний аргумент, последний и весьмасомнительный «козырь». Не уверен, что России выгодно включать его в игру. Вскладывающейся ситуации посредничество Казахстана в украинском вопросе,полагаю, может быть воплощено на тактическом, «детальном» уровне. Безусловно,Казахстан может участвовать в форматах миротворческих миссий. И, возможно, Порошенкопошел бы на это. Но, опять же, сначала нужно выйти на решение вопросов,прописанных в Минских соглашениях, ни один из которых не решен. Обсуждение– уже позитивный процесс. И то, что Казахстан в этом процессе участвует – важнодля республики в плане укрепления позиций на международной арене. Такимобразом подтверждается и факт тесного контакта, в котором находятся Россия иКазахстана, их лидеры. Это выбивает козыри у оппозиционных сил, у критиков Евразийскогоэкономического союза внутри Казахстана, у тех, кто видит «российский след» всобытиях в Актобе, у сил, ориентированных на разрыв связей между двумягосударствами. Чтокасается какого-то конкретного плана посреднических действий, то, да, он можетбыть предложен от имени Казахстана. Но его необходимо будет согласовать совсеми сторонами, в том числе, с американской стороной. Вцелом, я с осторожностью оцениваю перспективы какого-то прорыва в казахстанскомпосредничестве по украинскому вопросу, но сам факт подключения Назарбаева итого, что Порошенко доверяет ему, как было отмечено на встрече в Сочи, свидетельствует:Казахстану удается сохранять срединную позицию и в отношении России, и вотношении Турции, и оставлять окно для контактов с Украиной. Напостсоветском пространстве, в условиях геополитических разломов на всем этомпространстве, очень важно, что есть такая страна, которая общим разломам неподдается и может вести диалог со всеми…
