Послевоенный расклад имеет как минимум две калькуляции. Одна в экономике, другая в геополитике. В обоих случаях у всех участников конфликта видны потери. Но если в случае с экономикой они очевидны и масштабны, то в плане геополитики у «нашего больного» можно увидеть очевидные признаки преодоления тупика. Грузинская проблема не решена, но расчищена площадка для новой, возможно более удачной комбинации геополитического партнерства на Кавказе. Астана имеет возможность удачно сыграть в возникающей новой конфигурации.
Перезапуск многовекторности.
Послевоенный расклад имеет как минимум две калькуляции. Одна в экономике, другая в геополитике. В обоих случаях у всех участников конфликта видны потери. Но если в случае с экономикой они очевидны и масштабны, то в плане геополитики у «нашего больного» можно увидеть очевидные признаки преодоления тупика. Грузинская проблема не решена, но расчищена площадка для новой, возможно более удачной комбинации геополитического партнерства на Кавказе. Астана имеет возможность удачно сыграть в возникающей новой конфигурации.
Самое смешной в этой грустной истории, то, какой из неё можно извлечь урок Казахстану. А именно - многовекторная сбаланисированность работает и будет эффективно работать, что бы там не говорили аналитики разных стран.
Весной мы уже касались того, как точнее описать линию поведения Астаны в СНГ и в мире. Был сделан вывод -- Казахстан понимает тактику «гибких альянсов» как возможность баланса внешних геополитических сил: не попадая как в дружеские объятия одних, но и не наживая себе враждебных, одновременно создавая для себя расширяющиеся пояса региональных союзников и среднемасштабных партнеров.
Многовекторность, стратегия гибких альянсов не пустой звук. Это возможность не делать ошибок от резких и поспешных действий, а значит, обеспечивает потенциал для долгосрочного развития и само по себе дает более надежные гарантии осуществлять независимую политику, нежели присоединение к жесткому союзу.
В принципе вся эта «мудрость» понятна и лежит на поверхности. Тем более, что многовекторность всегда была прикрытием слабой или неактивной политики поголовно всех постсоветских режимов Центральной Азии. А ранее, в период холодной войны XX века являлась отличительной чертой стран третьего мира в так называемой группе «неприсоединившихся».
Но из банального прикрытия, это банальность превращается в открытие когда возникает сбой этого принципа. Отступив от многовекторности, страна попадает в сильнейшие геополитические вихри. Грузия и Украина очевидный тому пример. Тут надо понять, что многовекторность не идеологическая позиция, а принцип игры. Играя по этим правилам никто не отменяет стратегический выбор - допустим, интеграцию в ЕС или движение западным маршрутом.
Поэтому возьмем другой пример из того же ГУАМ - Азербайджан. Посмотрите, ни проект Баку-Джейхан, ни участие Азербайджана в натовских программах, при правилах многовекторной политики не разрушило отношений с Россией. Устойчивость от крайних шагов - основное правило для политики Алиева, не только в отношении с Россией, но и с другими странами-партнерами. Это практически и наглядно совпадает с той игрой, какую ведет Назарбаев. Они оба играют похожую партию и имеют достаточно неплохие результаты в сложившейся сложной ситуации.
Более того, интересы их бизнес-элит в этой части Южного Кавказа почти совпадают. Если мы вынесем за скобки этно-культурные условия взаимодействия Грузии и Азербайджана, то сухим остатком останется Грузия как страна транзита (трубопроводного и железнодорожного транспорта) и Грузия как объект инвестиций (для "КазМунайГаз" Грузия это, прежде всего, порт Батуми в котором компания владеет нефтетерминалом).
Для обеспечения устойчивости существования этих двух компонентов у Астаны и Баку нет необходимости «бросаться на амбразуру» и выходить из правил многовекторной игры. Однако война очистила площадку для новой игры и многовекторность Астаны на Кавказе придется перезапускать в несколько ином режиме. Посмотрим, на то, какая картина сложилась на Кавказе у соседей Грузии, в результате конфликта.
Кавказские расклады.
Официальный Баку оказался в непростой ситуации. Почти весь август в бакинской печати раздувались известные в Азербайджане панические настроения относительно намерений России. Но одно дело общественное сознание, другое действие высших эшелонов власти. Группа элит Ильхама Алиева никогда не позволяла себе игру с Москвой, подобную той, что устраивал Саакашвили. Ильхам Алиев никогда не позволял себе иметь с Москвой того напряжения, что имеется у Кремля с президентом Ющенко, проводящего откровенно националистическую политику по отношению не к русской диаспоре, а к части своего собственного украинского населения, коими являются русскоязычные и русско-ориентированные граждане Украины. Поэтому какие-то сравнения и аналогии подобного кризиса, которые порой пытаются найти в российско-азербайджанских отношениях, от лукавого.
Ситуация для Ильхама Алиева вполне прозрачна и действия вполне определены: не входить в эту игру на чьей-то стороне. Риск не стоит свеч. Грузинские конфликты не азербайджанские. Наиболее мудрая позиция - оставаться добрым соседом: гуманитарно помогать Грузии и солидаризироваться с тезисами плана Медведева-Саркози. Еще раз отметим, это практически совпадает с позицией Назарбаева. Такая игра важна просто по политическим расчетам общей стратегии --ясно, что у Азербайджана нет ресурсов диктовать России условия как это могут себе позволить страны G8, а вступать в полемику как страны Восточной Европы бессмысленно. Но такая «нейтрально-миротворческая» позиция закономерна по факту, как способ обеспечения для Баку будущих добрососедских отношений с Грузией и Россией.
Кроме веса прагматических задач, обеспечение гарантии транзита сырья и грузов по территории Грузии, в Баку почувствовали напряжение и по линии региональной геополитики: после признания Абхазии и Ю.Осетии возникла опасность подобного негативного сценария со стороны Армении в конфликте за Нагорный Карабах.
Ереван не рискнул на этой волне признать НКР. Даже такая националистическая партия как «Дашнакцутюн», входящая в состав правящей коалиции Армении, понимает трудность ситуации и сделала специальное заявление, в котором утверждает, что в этой ситуации Армении не следует проявлять торопливость -- так же как и ранее в случае с Косово не идти на признание независимости Карабаха.
Что касается транзита, то, за вычетом форс-мажорного торможения в период военных действий на территории Грузии, Москва уже выдала определенные гарантии того, что не станет блокировать развитие и функционирование азербайджанских транспортных проектов на Южном Кавказе и в Турции. Встреча Медведева и Алиева в Москве это подтвердила.
На тех переговорах шла речь про «новые» турецкие инициативы. Турция активный и заинтересованный субъект кавказской политики. События августа неожиданно представили Анкаре шанс сначала компенсировать отсутствие посредника в конфликте, а затем, предложить большее - поиграть в подобие регионального политического альянса -- «Платформа безопасности и стабильности на Кавказе». Идея не нова, но, как говориться, всегда ко столу, тем более, что опять же виден дефицит концептуальных поводов для общекавказского диалога. Сама попытка для Турции имеет очевидный плюс - реальная демонстрация возможностей дипломатии. С одной стороны, миссия арбитра, как правило не так проста, требует не только международного авторитета и экономических ресурсов, сколько достаточное количество предварительных наработок. Но удачная миссия арбитра заканчивается началом новой - миссии регулятора политических процессов.
Турецко-российская модель стабильности Кавказа.
И здесь прорисовывается весьма интересная перспектива. Конечно Турция, уже давно не обладает влиянием империи, и не сможет в одиночку продуцировать новые реалии на Кавказе. Однако, в партнерстве с Россией на Кавказе могут обнаружиться очень перспективные конструкции безопасности.
На самом деле, в этом нет ничего необычного, учитывая, что отношении России и Турции на протяжении современности в принципе не переживали кризисов по типу того, какие происходят у России с самыми ближайшими партнерами. Надо понять, что в данном случае, речь идет о «чистых» политэкономических связях, незагрязненных навязанной извне геополитикой США. Известно, что Турция в некотором смысле устала от сложившегося положения младшего брата, которого лишь ставят в известность, а то и перед фактом вмешательства «большого дяди» в дела турецких соседей, будь то Сирия, Ирак или Иран.
Турция решила поиграть сама, и Россия ей в этом помощник. Для России это открывает дополнительные возможности, но и сулит обострение конкуренции. К примеру, известно, что российско-грузинский конфликт поставил Ереван в трудное положение не только потому, что через грузинскую территорию в Армению поступает газ. В Ереване опасаются, что Москва потребует от союзника по ОДКБ более определенной поддержки и более четкого отношения к расширению НАТО. Испортить отношения с Грузией, которая является важным экономическим партнером, где проживает значительной армянское меньшинство, чревато усугублением и без того тяжелых проблем Армении.
В тоже время неожиданно появляется шанс на начало процесса потепления с Турцией. Причем скорость этого потепления также может быть достаточно высока, учитывая многолетние заморозки. После визита в Армению президента Турции Абдуллы Гюля, было объявлено, что достигнута договоренность с начала 2009 года начать прямые поставки электроэнергии из Армении в Турцию. Не бог весть что, но тут важен сам акт сделки, создание первого реального моста связей.
Как на это реагирует Азербайджан? Спокойно. Потому как этот шаг открывает возможность для новой конфигурации и возможно новых инициатив, которые точно не сузят возможности Азербайджана, учитывая, что прошлая геополитическая комбинация себя полностью исчерпала. Шансы на выгодные позиции в этой игре у Баку достаточно большие, ведь лидеры в этой игре не далекие заокеанские партнеры, а самые что ни на есть близкие союзники - Турция и Россия.
Однако, надо понимать, что просто так США не сдадут свои пошатнувшиеся позиции на Южном Кавказе. Продолжатся жесткие дипломатические стычки, ставшие обыденностью между РФ и США. Наверняка мы станем косвенными свидетелями мощного закулисного давления на всех кавказских игроков, включая, прежде всего Азербайджан, Турцию и даже Армению. Политика США обострится и это видно уже сейчас. На прошлой неделе уже прозвучал интересный сигнал -- сопредседатель Минской группы ОБСЕ от США Метью Брайза затруднился сказать, будет ли продолжено сотрудничество между Вашингтоном и Москвой в рамках Минской группы, намекая, таким образом, на возможности и желание США «поуправлять» процессом другими методами.
Перемешивание полюсов.
Конечно, система и институты международных отношений в мире по-прежнему наследуются из ХХ века. Но это наследство ничего не стоит и остается не более чем традицией, а кому-то даже обузой -- все правила разрушены и институты почти недееспособны. Существенно, что в формирующемся многополярном мире идея возрождения многополярности уже не вызывает улыбок иронии. Это воспринимают как реальность.
Но проблема в том, что по-прежнему не ясно - а собственно, что такое многополярность? В чем ее суть? Каковы правила функционирования этой системы? И вообще будут, или необходимы ли ей таковые унифицированные правила и стандарты? Весьма вероятно, что каждый регион мира будет вырабатывать их самостоятельно, соглашаясь лишь с константами свободного социального и гуманитарного развития закрепленного в общих кодексах ООН. Гарантировать эти константы, как фон для реализации своих интересов, «на местах» станут региональные страны-лидеры, при естественном участии и контроле в этом процессе десятка крупнейших глобальных игроков, чьи позиции и зоны влияния будут постоянно смещаться и взаимо-обуславливаться, проще говоря микшироваться.
Но нас скорее интересует то, каким образом, развернется новый глобальный тренд именно в наших геополитических широтах.
Мы описали возможность нового многовектороного концерта на Кавказе. Для Астаны нет необходимости специально вписываться в этот ряд партнеров, она по факту многовекторности уже там. Но важно понять, как все это может работать, учитывая естественные трения интересов. Учитывая, что ведущая партия в этом концерте отведена Москве. Важно понять, а как Москва в принципе понимает союзничество. В этом понятии заложена масса стереотипов. Как наблюдателям, так и политическим чиновникам, формирующим российскую политику придется понять, что настоящий союзник в лице президента соседней страны это вовсе не марионетка, это игрок. Союзное государство существует собственными ритмами, играет свою уникальную политическую комбинацию, не похожую на российскую и не совпадающею с ней. Тем более в отношении союзника нельзя мыслить моделями управляемости, уместными, например, для субъекта российской федерации или в отношении губернатора крупного региона.
Однако зачастую, многие российские политики оценивают многовекторное союзничество стран СНГ с Россией по шкале отношений между областями российской федерации. Освободиться от этого стереотипа непростая задача для нынешнего поколения российских политиков, но необходимая для перехода в новый режим политики, выгодной соседям, там более таким важным для России как Казахстан. Иначе никакие новые комбинации не заработают.
