Д. Косназаров: сегодня в Казахстане Китай рассматривают как бездонную бочку. Напрасно.

Дата:
Автор: ИАЦ МГУ
Д. Косназаров отмечает, что сегодня в Казахстане Китай рассматривают как некую бездонную бочку, откуда можно брать и брать деньги в виде кредитов и инвестиций в инфраструктурные и энергетические проекты, хотя, по его убеждению, это ошибочное мнение, поскольку у Китая, безусловно, есть свои интересы. Эксперт также констатирует, что в казахстанском общественном сознании сформировалось двойственное отношение к Китаю, основанное, с одной стороны, на некотором восхищении, с другой – на фобиях.
Д. Косназаров: сегодня в Казахстане Китай рассматривают как  бездонную бочку. Напрасно.
 Росткитайского экономического влияния в Центральной Азии – это уже свершившийся факт,тогда как «мягкая сила» Китая, социокультурный компонент его присутствия врегионе не столь очевидны и достаточно спорны. В то же время земельные митингив Казахстане показали, что синофобия - страх перед китайской политической икультурной экспансией, боязнь потери идентичности под напором «китаизации» -могут стать существенным препятствием для развития экономическогосотрудничества, реализации совместных инфраструктурных проектов. Социокультурномуаспекту восприятия Китая в Центральной Азии была посвящена одна из панелейпрошедшей в Астане ежегодной конференции Казахстанского институтастратегических исследований при президенте РК по безопасности в ЦентральнойАзии.Участники конференциипрактически едины во мнении, что образ Китая в общественном сознании республикЦентральной Азии (ЦА) формируется, прежде всего, под влиянием исторического прошлого.По словам ведущего эксперта Международной Тюркскойакадемии Данияра Косназарова «мягкая сила» Китая в Казахстане до сих поростается малоизученной темой, в отличии, скажем, от влияния Китая вЮго-Восточной Азии, Африке и Латинской Америке. Этой проблематике посвященабуквально пара статей и несколько глав из книг, констатирует эксперт.Д. Косназаров отмечает,что в случае с Китаем следует расширить определение «мягкой силы», включив внее экономические и финансовые рычаги влияния.- После того, как былозаявлено об инициативе ЭПШП и прозвучали цифры инвестиций, исчисляемыедесятками миллиардов долларов, был создан позитивный информационный фон. Поэтомуразобраться, где тут «мягкая сила», а где политика, холодный расчет и, быть может,реальные цифры, достаточно трудно. В то же время многие эксперты согласны стем, что «мягкая сила» Китая в первую очередь базируется на экономическихинструментах, - поясняет казахстанский эксперт.Д. Косназаров отмечает,что сегодня в Казахстане Китай рассматривают как некую бездонную бочку, откудаможно брать и брать деньги в виде кредитов и инвестиций в инфраструктурные иэнергетические проекты, хотя, по его убеждение, это ошибочное мнение, посколькуу Китая, безусловно, есть свои интересы. Эксперт также констатирует, что вказахстанском общественном сознании сформировалось двойственное отношение кКитаю, основанное, с одной стороны, на некотором восхищении, с другой – на фобиях.- Сам факт того, что унас под боком находится одна из самых крупных экономик мира, большой сосед, нетолько нас пугает, но и одновременно заставляет восхищаться. Исследованияпоказывают, что стереотипы в отношении Китая остались, однако прагматизмподсказывает казахстанцам, что Китай – это, прежде всего, большой рынок, большиефинансовые и экономические возможности, - говорит Д. Косназаров.По словам эксперта, этидва эмоциональных настроя уже успели оформиться в параллельно существующие экспертныеи официальные дискурсы. Причем каждый раз, когда в Казахстане происходит что-тосвязанное с Китаем, один из дискурсов становится более ощутимым, нежели второй.- Например, на митингахпо поводу земельной реформы наблюдалось усиление дискурса угрозы, звучалипредположения, что через 25 лет по истечение срока аренды китайских рабочих и ихсемей станет настолько много, что они не уедут из Казахстана. В то же время, когдаКазахстан заявляет о своем намерении стать логистическим хабом вЦентрально-Азиатском регионе, когда речь идет о таком проекте, как транспортныйкоридор «Западная Европа – Западный Китай», мы раскрываем свои позитивныеожидания в отношение китайских инвестиций, - замечает Д. Косназаров.Особая роль в легитимизациирасширения китайского присутствия в Казахстане принадлежит программе инфраструктурногоразвития «Нурлы жол», которая, по сути, представляет собой сопряжениепозитивных ожиданий РК с реальными и конкретными интересами Китая, подчеркиваетэксперт. По его мнению, в этом есть еще и некий элемент аутсорсингаантикризисной программы Казахстана, через имплементацию китайской инициативы ЭПШП.- В этой связи ЭПШП какинструмент «мягкой силы» Китая очень удачно вписывается в ожиданияказахстанского общества, у которого есть очень сильный запрос на модернизацию иреформы. И ЭПШП как раз таки предоставляет некие возможности в этой сфере, - говоритД. Косназаров.Эксперт отмечает, чтона нынешнем этапе Китай очень успешно формирует дискурс в ЦА и в Казахстане, в частности.Если, например, до 2014 года в регионе бурно обсуждались угрозы, связанные с Афганистаноми движением «Талибан», то сегодня в экспертной дискуссии в регионе обозначилсякрен в сторону обсуждения ЭПШП и развития дальнейших отношений с Китаем. Возможностьформировать дискурс в регионе, по мнению Д. Косназарова, является эффективным инструментом«мягкой силы» для Китая.- Хотя надо также осознавать,что чем больше будет углубляться кризис и чем ниже будут цены на энергоресурсы,тем сильнее будет становиться зависимость Казахстана от Китая. Кейсы другихстран, в том числе африканских, свидетельствуют, что рост экономическогоприсутствия не гарантирует позитивного восприятия Китая среди населения. И тутважно, что предпримет Китай для балансирования между фобиями и формированиемпозитивного имиджа, - говорит эксперт.Д. Косназаров отмечает,что, кроме экономических инструментов Китай пытается использоватькультурно-гуманитарные рычаги влияния: вышеупомянутые образовательные гранты, деятельностьИнститутов Конфуция (в Казахстане их четыре), печатные издания, организуемыекитайской стороной поездки в Китай для экспертов и бюрократов, а также развитиемедицинского туризма.В то же время казахстанскийэксперт обращает внимание на то, что в Казахстане в силу высокой степенисегментации общества акторам китайской «мягкой силы» надо ориентироваться наразличные группы населения: казахскоязычную и русскоязычную аудиторию, элиту, экспертов,молодежь и бизнесменов. Впрочем Китай и сегодня старается диверсифицировать своюпродукцию и работать точечно с разными слоями общества, отмечает Д. Косназаров.Особенно активно этипроцессы прослеживаются в экспертном сообществе, которому адресовано множествопроектов, финансируемых Китаем, – исследований, форумов и конференций. Китайскиекомпании, работающие в Казахстане, привлекают к своим исследованиям казахстанскихученых. Госструктуры КНР выделяет большие средства на различные политические,экономические и культурные мероприятия, демонстрируя тем самым своегостеприимство и почтение. Наконец, Китай приглашает чиновников, экспертов ибизнесменов из других стран, чтобы показать, насколько существенно странапродвинулась по пути модернизации. И, как показывают опросы казахстанских экспертов,эффект от увиденного, действительно, огромен, констатирует Д. Косназаров.Что касаетсявзаимодействия на уровне элит, то именно здесь успехи Китая наиболее очевидны. Истратегия «Нурлы жол», легитимирующая это взаимодействие, являетсясвидетельством положительного отношения казахстанской элиты к китайскомувлиянию.- Приглашение,поступившее в адрес президента Казахстана Н. А. Назарбаева, принять участие всаммите «большой двадцатки» в Ганчжоу, является убедительным политическим идипломатическим жестом китайского руководства, который вписывается в стратегию «мягкойсилы» и воздействия на политический истеблишмент Республики Казахстан, -считает эксперт.Помимо этого существуетпредпосылки для сотрудничества на партийном уровне между «Нур Отаном» и Коммунистическойпартией Китая, считает Д. Косназаров. По его словам, функционеры «Нур Отана» отмечают,что китайский опыт партийного строительства интересен для «Нур Отана», посколькуесть определенная схожесть между структурами обеих партий, советский опыт ит.д.Наконец, еще одинважный момент, отмечаемый Д. Косназаровым, заключается в том, что в самом Китаена нынешнем этапе происходит определенная диверсификация акторов, которыевзаимодействуют с Казахстаном в рамках ЭПШП.- Теперь это не только коммунистическаяпартия, министерства, госведомства, но еще и провинции, вузы, «мозговые центры»,журналисты. Количество акторов расширяется, в то время как ЭПШП предлагаетнекую объединяющую платформу для всех институтов китайской «мягкой силы», -отмечает эксперт.Все это в совокупностидолжно принести определенный результат. Однако Д. Косназаров обращает вниманиена то, что когда речь идет о «мягкой силе», очень тяжело просчитать, каковабудет отдача от «вложений» в долгосрочной перспективе. Казахстанский экспертвысказывает мнение, что даже сам Китай не понимает, каков будет эффект от этойдеятельности, и добавляет, что экономические рычаги все-таки представляют собойглавный ресурс Китая.- У Китая нет временисидеть и ждать, пока у него возрастет культурное влияние, и он сможетбеспрепятственно продвигать свои экономические интересы. Такого люфта у Китаянет. В этом плане ЭПШП, если концептуализировать его с точки зрения «мягкойсилы», как раз таки направлен на то, чтобы снизить уровень недоверия и фобий и одновременнореализовать свои экономические и энергетические интересы. Китай пытаетсясказать нам, что не имеет скрытых помыслов, что он намерен «поделиться пирогом»и помочь нам совместно развиваться. Он пытается донести до нас мысль о том, чтоявляется миролюбивым соседом. Таким образом, ЭПШП содержит в себе и стратегиюстранового брендинга, и пиар, и «мягкую силу», и, одновременно с этим,конкретные рациональные экономические рычаги. ЭПШП – это некий зонтик, которыйобъединяет различные элементы. И гибкость самой концепции позволяет включать иосмысливать все эти новые элементы и концепты. Но самое главное то, что еслиинфраструктурные проекты ЭПШП будут приносить прибыль и простые казахстанцыпочувствуют свою сопричастность к процессам развития, то тогда ЭПШП можетреально превратиться в полноценный драйвер «мягкой силы» Китая, - подчеркнул Д.Косназаров.Таким образом, помнению эксперта, Китаю значительно более выгодно делать упор на экономическиерычаги, нежели культурные, что связано, в первую очередь, с большими различиямив национально-культурном менталитете жителей Китая и стран ЦА, а также струдностями освоения китайского языка.- Хотя в противовесэтому можно сказать, что многие сегодняшние потребители «мягкой силы» имеютдиверсифицированную корзину потребления. В современном глобализирующемся миредля того, чтобы тяготеть к Китаю, не обязательно знать китайский язык иразбираться в китайской культуре. Если производить качественный культурныйпродукт с прицелом на весь мир, тогда и в Казахстане будут его чтить. В этойсвязи показателен пример Джека Ма, как фигуры, символизирующую историю успеха,взращенную внутри китайской экономической культуры. Его очень уважают на Западеи хорошо знают в Казахстане. Именно через такие глобальные формулы успеха Китайможет позиционировать себя как привлекательная в культурном отношении страна, -резюмирует Д. Косназаров.ЖанарТулиндинова

Поделиться: