После неудачной попытки военного переворота в Турции и без того проблемные европейско-турецкие отношения осложнились еще больше. С одной стороны, волна арестов (в том числе, журналистов), прокатившаяся по Турции, наряду с закрытием десятков медиа-изданий, вызывают серьезную озабоченность Евросоюза. Помимо того, дебаты о восстановлении смертной казни в Турции, которым дал старт президент Эрдоган, вызывают категорический протест в Европе. В Брюсселе открыто заявили, что восстановление смертной казни в Турции будет означать фактическое прекращение процесса вступления этой страны в ЕС.
Орхан Саттаров, руководитель европейского бюро "Вестника Кавказа" После неудачной попытки военного переворота в Турции и без того проблемные европейско-турецкие отношения осложнились еще больше. С одной стороны, волна арестов (в том числе, журналистов), прокатившаяся по Турции, наряду с закрытием десятков медиа-изданий, вызывают серьезную озабоченность Евросоюза. Помимо того, дебаты о восстановлении смертной казни в Турции, которым дал старт президент Эрдоган, вызывают категорический протест в Европе. В Брюсселе открыто заявили, что восстановление смертной казни в Турции будет означать фактическое прекращение процесса вступления этой страны в ЕС. В то же время, турецкое руководство допускает, что решение о восстановлении смертной казни может быть принято в результате всенародного референдума.Однако центральной темой турецко-европейских отношений остается проблема беженцев и реализация достигнутого в этой сфере соглашения. На днях в интервью журналисту немецкого издания Frankfurter Allgemeine Zeitung Михаэлю Мартенсу турецкий министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу открыто пригрозил приостановлением действия соглашения по приему беженцев, если европейцы не пойдут на отмену визового режима с Анкарой до октября. Это, пожалуй, самый болезненный пункт в отношениях Турции и ЕС. Европейские партнеры Эрдогана настаивают на смягчении антитеррористических законов в Турции, опасаясь злоупотреблений для подавления гражданского общества. Турецкие власти категорически отказывались идти на этот шаг еще до неудавшегося путча, а в свете недавних событий перспектива послаблений со стороны Анкары в этом вопросе представляется еще менее вероятной.Мевлют ЧавушоглуЕще одна проблемная точка – задержка финансирования. Из обещанных трех миллиардов евро Анкара получила от европейцев лишь несколько миллионов. Следует, однако, отметить, что несколько дней назад от Еврокомиссии поступил позитивный сигнал, что уже завершены формальные процедуры по выделению Турции, как минимум, двух миллиардов евро. Но финансовая сторона вопроса имеет для Анкары, как представляется, меньшую приоритетность, чем безвизовый режим с ЕС, который стал бы крупным и очень своевременным внешнеполитическим успехом для президента Эрдогана. Между тем, важность турецко-европейского пакта по беженцам для самой Европы сложно переоценить. Согласно статистике, озвученной Еврокомиссией, в июле нынешнего года через Эгейское море в Грецию добирались в среднем 89 человек ежедневно – в основном, это беженцы из Сирии. До вступления в действие соглашения с Турцией это число составляло в среднем 1740 человек в день. Президент Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер признает, что риск срыва соглашения с Анкарой в данный момент велик. На вопрос журналиста газеты Kurier о том, что произойдет в случае расторжения этого договора, глава Еврокомиссии дал прямой ответ: «Мы должны быть готовы, что беженцы вновь будут стоять у дверей в Европу». Немецкий депутат от ХДС Маркус Фербер считает привязку вопроса либерализации визового режима к соглашению по беженцам «большим подвохом». По его словам, Турция управляет вентилем, открывая и закрывая который может регулировать поток беженцев в Европу. В данный момент европейские политики в подавляющем большинстве выступают против «особого отношения» к Турции в вопросе либерализации визового режима. Однако фактом остается, что Турция играет особую роль для Европы, и ее желание получить «особое отношение» вполне рационально и естественно с точки зрения реальной политики. Тем более, с учетом ситуации, сложившейся в осажденном сирийском городе Алеппо. Если город будет отбит сирийской правительственной армией, то можно с уверенностью предположить, что поток беженцев из Сирии в ближайшем будущем значительно возрастет. И, в зависимости от ситуации, Турция будет решать, открывать ли ей «вентиль», заодно ставя под удар ЕС и его внутреннюю стабильность. Еще одна проблема турецко-европейских отношений – растущее недоверие турецкой политической элиты к Западу в целом, которое создает неблагоприятный фон для реализации любых соглашений. После неудачной попытки путча этот процесс достиг пика. Решение властей Германии о запрете трансляции речи Эрдогана во время недавней демонстрации в Кельне, или же нежелание американцев экстрадировать обвиняемого в организации попытки переворота проповедника Фатуллаха Гюлена, лишь подогревают антизападные настроения в Турции. Информация о том, что дислоцированные на самой восточной авиабазе НАТО в турецком городе Инджирлик турецкие военные были замешаны в попытке переворота, лишь подпитывают подозрения турок в адрес Запада.Как рассказал глава МИД Турции Чавушоглу в интервью Frankfurter Allgemeine Zeitung, его страна предпринимает максимально возможные усилия, чтобы добиться экстрадиции Гюлена: «Наше министерство юстиции работает в максимальном темпе, но сбор всех документов и доказательств занимает время. В скором будущем все будет подготовлено, и тогда мы перешлем весь доказательный материал. От США мы ожидаем, что они выдадут Гюлена, как только будут иметь на руках материал». Чавушоглу напомнил об успешном до сих пор турецко-американском сотрудничестве в вопросе экстрадиции. По его мнению, особенно сейчас «важно, чтобы наши партнеры быстро исполняли свои обязательства, поскольку, к сожалению, чем дольше этот процесс затягивается, тем сильнее растет антиамериканизм в Турции». «Мы не желаем, чтобы союзная нам нация воспринималась народом враждебно, поскольку это не приносит пользы ни нам, ни нашим отношениям. Но, увы, мы наблюдаем серьезную тенденцию в этом направлении». По признанию министра, когда он, выступая на телевидении, называет США союзниками, то затем получает сотни писем от граждан, недоумевающих, как он может называть друзьями эту страну: «Это, на самом деле, очень серьезная и чувствительная тема».
