Вчера директор Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК Ерлан Карин дал экспертную оценку трагическим событиям 18 июля в Алматы. Как известно, жертвами нападения на районный отдел полиции и перестрелки стали сотрудники правоохранительных органов и силовых структур. Мы публикуем текст выступления известного казахстанского эксперта на пресс-конференции в Службе центральных коммуникаций
Вчерадиректор Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РКЕрлан Карин дал экспертную оценку трагическим событиям 18 июля в Алматы. Какизвестно, жертвами нападения на районный отдел полиции и перестрелки сталисотрудники правоохранительных органов и силовых структур. Мы публикуемтекст выступления известного казахстанского эксперта на пресс-конференции вСлужбе центральных коммуникаций: Трагические события,которые произошли вчера, безусловно, это серьезный урок для нас всех – иобщества, и государства, и повод объединить наши усилия в решение проблемпротиводействия угрозам терроризма. Фокусируясь на возможных атаках террористическихорганизаций извне, мы недооценили степень угрозы, исходящей изнутри, от такназываемых спящих радикальных ячеек. Недооценка этой угрозы, как мне кажется,до сих пор сказывается на общей ситуации. Причем недооценка происходит как науровне государства, так и на уровне общества.После событий 2011-2012гг. мы как-то быстро самоуспокоились. И произошедшие события расценивались какразовые всплески радикализма. К сожалению, угроза терроризма и экстремизма –это долгосрочный тренд, и государств, и обществу надо настраиваться на долгуюборьбу с этой угрозой.Конечно, пока есть ещевопросы – насколько я понимаю из вчерашнего брифинга главы Министерствавнутренних дел – как расценивать мотивы данного преступления, как в целом классифицироватьего – как террористический акт или как криминальную акцию. Но независимо от окончательнойоценки, по моему мнению, сохраняется очень серьезная угроза рецидива событий, подобныхтому, что произошли 18 июля в Алматы и 5 июня в Актобе. Необходимо провести тщательныйанализ не только самой ситуации, причин и факторов, которые способствовали ей,но и рассмотреть действия всех служб с целью повышения эффективности системыреагирования на подобного рода угрозы.Хотел бы отметить два ключевыхмомента. Во-первых, всем структурам, которые задействованы в противодействиитерроризму, прежде всего, Антитеррористическому центру необходимо продолжитьдальнейшее укрепление групп информационного реагирования с учетом того, чтоимеются пробелы в этой сфере, запаздывание информации.Хотя, по оценке многихмоих коллег-экспертов и представителей журналистского цеха, вчера удалосьоперативно наладить информационную службу, своевременную подачу и реагированиена разного рода сведения. Из этого следует, что работа над ошибками ведется, выстраиваетсяновая схема взаимодействия государственных служб и общества. Благодаря этомувчера мы видели, что, несмотря на шквал разного рода непроверенной информации ипанических сведений, специальным органам удалось наладить своевременное реагирование,быстро локализовать слухи, успокоить общественность, вовремя разъяснитьотдельные моменты.Я думаю, что это оченьхороший и позитивный момент, над этим, видимо, нужно и дальше продолжатьработать. Это, конечно, наша общая задача. И она заключается не только в работесоответствующих служб, но и в повышении специальной подготовки самихсотрудников средств массовой информации к работе в кризисных ситуациях.Несколько недель назад я принял участие в специальном семинаре, который былорганизован Министерством обороны для журналистов. Я думаю, что и другим ведомствам,не только Министерству обороны, можно проводить подобную работу.Во-вторых, надо проводитьмероприятия и разъяснения по общей антитеррористической подготовке населения. Этотмомент тоже упускается из виду. В свое время мы ввели несколько уровнейтеррористической опасности – желтый, оранжевый, красный. Однако население по-прежнемуне владеет информацией, не знает как реагировать на введение режиматеррористической опасности. Даже по тем кадрам, которые мы вчера видели, можносказать, что, с одной стороны, хорошо, когда простые граждане помогаютраненным, с другой стороны, это не соответствует общим требованиямбезопасности, обеспечению порядка. В этом плане, мне кажется, нам предстоит ещеочень много работы.Напомню также, чтораспространение ложной информации тоже играет на руку преступникам, затрудняетработу силовикам, отвлекает их ресурсы на то, чтобы перепроверить, вовремяопровергнуть информацию, дать новые сведения. Этот момент тоже нельзя упускатьиз виду, потому что мы все живем в новое время, когда средства массовойинформации играют особую роль, повышается значение социальных сетей.Что касается событий вАлматы: учитывая, что эта атака произошла спустя небольшой промежуток временипосле теракта в Актобе, естественно, все видят в этом влияние одной волнырадикализации. Тем не менее надо подчеркнуть, что у терроризма в Казахстане нетсерьезной институциональной и идеологической основы, пока мы имеем дело сразрозненными радикальными ячейками. Чаще всего в Казахстане они представляютсобой скрещенные с криминалитетом религиозные сообщества. Однако действия такихячеек или одиночек представляют не меньшую опасность, чем деятельностьорганизованных групп, поскольку сложно предугадать их планы.Мы изучили материалыуголовных дел по статье «Терроризм» с 2003-го по 2013 годы, всего былапроанализирована деятельность 17-19 различных групп, биографии 227 человек,которые так или иначе причастны к террористической и экстремисткойдеятельности. И основываясь на этом анализе, мы сделали своеобразнуюклассификацию этих групп, разделили их на несколько видов. И должен сказать,что большинство групп, которые действовали в свое время в Казахстане, непридерживаясь определенных крайне экстремистских религиозных взглядов, вбольшей степени промышляли обычным криминалом – чаще всего разбоем, грабежами,рэкетом и т.д. Это особенность проявления радикализма в Казахстане.Многие наши согражданесчитают, что террористы нападают только на сотрудников правоохранительныхорганов. Это мнение ошибочно, поскольку мирные жители, это показываютрезультаты нашего анализа, также становятся жертвами в результате действийрадикальных групп, либо оказываясь на пути преступников, либо становясьжертвами целенаправленных преступных деяний.Большинство акции,которые в экспертной среде и в правоохранительных структурах классифицируютсякак террористические акты, чаще всего являются своеобразным актом возмездия илипредупреждением от радикальных групп на те меры сдерживания, которыепредпринимаются силовыми структурами. Поэтому есть определенные схожие моменты вовчерашнем событии с теми акциями, которые имели место, например, в Таразе, вАктобе и других регионах Казахстана.Таким образом, чаще всеготакие группы не имеют четкого плана, действуют ситуативно. Конечно, мы говорим,что они планировали свои акции, однако в реальности они только замышляли илизадумывали их, но никогда не разрабатывали четкого плана, не отрабатывалиалгоритм действий. В основном мы имеем дело с событиями, произошедшими врезультате спонтанных ситуативных решений.Но это не означает, чтодеятельность таких ячеек не представляет опасности. Наоборот можно сказать, чтодеятельность подобного рода радикальных ячеек или даже одиночек представляет большуюопасность, чем действия более организованных структур.Участники радикальнойгруппы, например, в Актобе, не были членами ИГИЛ (запрещенной в России - Ред.)или какой-либо другой международной террористической организации, но на нихдействовала косвенная пропаганда, распространенная в Интернете. Поэтому можносказать, что за событиями в Актобе не стоит какая-либо группа или организация.Причина радикализации вКазахстане заключается в проблеме маргинализации, особенно в молодежной среде,плюс криминализации. Конечно, сказываются и другие факторы, такие какбезработица, низкие доходы, коррупция, которая усиливает проблемы социальнойнесправедливости в обществе и создает почву для проповедников радикализма.Надо отметить, что, ксожалению, сегодня с этой угрозой сталкиваются многие страны, в последниедва-три месяца мы наблюдаем всплеск радикализма в ряде регионов мира. Это итеракт в Орландо (США), это и недавние события в Ницце (Франция), в Бангладеш ит.д. Многие наши зарубежные коллеги, с которыми мы буквально вчера проводили поскайпу онлайн-конференцию, чтобы обсудить последние события, отмечают активизациюдеятельности спящих ячеек и то, какую большую угрозу представляют собой такназываемые одиночки, которые редко находятся на учете и под наблюдением, но водин миг приступают к совершению террористических акций.Предотвратить подобногорода преступления становится очень сложно. Как показал недавний теракт в Ницце,радикализация террориста-одиночки, который не был членом какой-либо устойчивойгруппы, может быть, симпатизировал радикалам, посещал какие-то сайты, произошлаочень быстро. Такую оценку дают наши европейски коллеги. Это общая проблема.Необходим очень тщательный анализ, трезвый и объективный подход. Я хотел бы ещераз призвать всех моих коллег-экспертов и СМИ к взвешенному подходу в анализеэтой ситуации, потому что это имеет важное значение в освещении и дальнейшемразвитии ситуации.-Можно ли назвать атаки в Актобе и Алматы целенаправленной акцией против правоохранительных органов?- Повторюсь, что поалматинским событиям пока еще идет следствие. Есть свой регламент, предусмотренпорядок проведения следственных мероприятий. Как известно, министр внутреннихдел, давая свои разъяснения на брифинге, пока не оперировал в отношении произошедшихсобытий термином терроризм. Тем не менее, да, мы видим определенную связь,определенное сходство событий в Актобе и Алматы, заключающееся в том, что объектаминападения становились сотрудники правоохранительных органов, или объекты,учреждения силовых структур, полицейские участки, здания Комитета национальнойбезопасности, воинские части.Во время событий2011-2012 гг. мы также наблюдали, что объекты правоохранительных структурстановились мишенью для террористических атак. В этой связи многие моиколлеги-эксперты говорят о том, что в деятельности радикальных ячеек вКазахстане видно использование так называемой «дагестанской тактики», когдарадикальные группы организовывали целенаправленные атаки против правоохранительныхструктур.Я не разделяю такойоценки, потому что да, может быть, во время событий 2011-2012 гг. мы виделицеленаправленные атаки, но говорить о том, что они используют какую-либотактику – дагестанскую или северокавказскую – или вообще тактики деятельностидругих зарубежных радикальных организаций, я бы не стал. Потому что надопонимать, что когда мы говорим, что они использовали какую-либо тактику, этоозначает, что они тщательно планировали акцию, обдумывали схему, разрабатываличеткие маршруты, распределяли ролевые функции и т.д. Тактика предусматриваетцелый набор определенного рода действий, тщательно задуманных, спланированных,разработанных.Возможно, в ходе терактов2011-2012 гг. действия радикалов были продиктованы целенаправленной атакой. Нов последних событиях в Актобе и Алматы, на мой взгляд, идет лишь копирование.Надо иметь в виду, что большинство радикальных структур, а также одиночки,замышляя какие-либо акции, исходят из своих наблюдений, которые они черпают, вчастности, в СМИ. Учитывая резонанс событий 2011-2012 гг. и теракта в Актобе,вполне возможно, что произошел просто заимствование знакомого сценария припланировании собственных действий.-Вы затронули тему взаимодействия правоохранительных органов и средств массовойинформации. На Ваш взгляд, насколько правильно освещались события в Алматы? Почемуофициальный комментарий поступил только спустя 11 часов после теракта?-Согласнонашему мониторингу, официальные комментарии о создании штаба, введении красногоуровня террористической опасности начали поступать спустя полтора-два часа. Вто время как в 2011 году запаздывание дачи первых разъяснений достигало 6-7часов. В 2011 году мы имели более серьезную проблему, поскольку официальныеорганы и правоохранительные структуры серьезно запаздывали с предоставлением какого-либовообще разъяснения, что происходит в том или ином населенном пункте. Первыйслучай, когда мы столкнулись с террористической угрозой в июне 2011 года вселах Кенкияк и Шубарши Актюбинской области, информация поступила черезнесколько дней. И даже после того, как была проведена соответствующая работа, влучшем случае официальные сведения начинали поступать спустя 6-7 часов.Конечно, мы не говорим отом, что с освещением событий в Алматы не было проблем, но в любом случае мывидим, что правоохранительные структуры и государственные органы в целом учатсядействовать в кризисных ситуациях и стараются своевременно предоставлятьразъяснения. И нужно отметить, что несмотря на позднее время в Алматы в 10часов вечера глава МВД провел брифинг. Подобного рода брифинги после терактов вБельгии или во Франции проводились примерно по такому же алгоритму только послетого, как была завершена основная часть силовой контртеррористической операции,когда были подытожены основные результаты. Таким образом, можно сказать, чтонаши службы научились работать со СМИ.
